Пять мертвецов

      Наутро никто никуда не пошёл — Андрей утром не смог подняться, он лежал в своём спальнике красный и горячий и трясся от холода, хотя в доме было тепло. Роман, увидев такое дело, достал из сеней складную кровать, поставил её ближе к печке и откуда-то с печки достал толстый матрас. Потом они с Серым совместными усилиями перетащили Андрея на эту кровать и накрыли его ещё парой спальников. Роман достал откуда-то странную посудину — это оказалось что-то вроде термоса — заварил в этой штуке травы и велел выпить для профилактики Мике и Серому, а Андрея надо было этим поить каждые два часа. Васе и Мареку было не нужно — во-первых, они вчера не купались, а во-вторых, были одеты теплее всех — в гробу они спали в том, в чём заснули в избушке — в куртках, свитерах и шапках. У Марека под плотным джинсовым комбинезончиком были ещё и колготки. У Василисы колготок не было, но её чёрные джинсы тоже были достаточно плотными.       — Так, — сказал Роман после завтрака. — Нафалимы. Время от времени в разных местах коняжества просыпаются люди, попавшие сюда, видимо, из других миров. Иногда они говорят на странных языках, иногда вроде бы на нашем, но некоторые слова звучат так же, как у нас, а значат что-то совсем другое. Ещё у каждого из нафалимов обязательно есть в этом мире двойник, но чаще всего у него другой возраст и другое имя. Сейчас ваша задача — как можно быстрее добраться до престол-града, встретиться там со своими двойниками, пройти обряд Единения и получить мисо́фер и приписку. Маленькому пока рано мисофер, поэтому его миспаа́р будет вписан к Василисе. Также в ваши мисоферы будут вписаны миспаары и имена ваших Единственных, и ваши данные будут вписаны в их мисоферах.       — Что это такое? — выпалила Мика.       — Что именно?       — Все эти слова — «мисофер», «миспаар»…       — Обряд Единения, — добавила Василиса.       — Ну, обряд Единения — это просто, — сказал Роман. — Вы знакомитесь со своими Единственными — это и есть двойники. Потом у вас берут кровь на анализ и включают ваш кровавый статус в общий схорон, каждый получает миспаар, миспаар вписывается в мисофер, как и кровавый статус,. Потом вы вместе с Единственными идете в храм, там старший из вас надрезает палец себе и Единственному, потом вы сцепляетесь пальцами, делаете три оборота, капаете кровь из пальца в чашу, доливаете любым напитком и выпиваете ее. И Шаман говорит: «Как кровь в чаше стала общей, так и в ваших телах теперь стала общая кровь». И вы становитесь кровными родственниками, как братья или сестры. И можете почувствовать связь. Мисофер — специальная бумага, там всё про вас написано — миспаар, как зовут, какая семья, кто в семье, сколько лет, кровавый статус…       — Что такое «кровавый статус»? — перебила его Мика.       — Нууу, я не знаю, бывает ли он в вашем мире и что вы знаете о нём. Например, мою кровь нельзя было смешивать с кровью моей матери, у неё и у отца разный кровавый статус, у неё были осложнения, когда она меня вынашивала, потому что у меня кровь как у отца. А у брата кровь как у неё, поэтому осложнений не было. И есть люди, кровь которых можно смешивать с любой кровью, а с их кровью можно смешивать только такую же кровь.       — Понятно, — сказал Серый, — кровавым статусом у вас называется наша группа крови и резус-фактор. У нас есть четыре группы крови и положительный и отрицательный резус-фактор. Положительный — когда есть какие-то штучки в крови, отрицательный — их нет.       — Да, всё правильно, — облегчённо сказал Роман. — А миспаар — ну это просто миспаар. Все люди записаны в Большой Компьютер, у каждого там свой миспаар, миспаар не повторяется ни у кого. Компьютер так различает людей.       — Номер, что ли? Или пароль? — недоуменно спросила Мика.       — Не знаю, что такое «номер» и «пароль». Вообще — очередь. Вот вы пришли ко мне по очереди — первая очередь у Андрея, вторая у Серого, третья у Мики. А Василиса и Марек пришли вместе, но Василиса старше, поэтому она четвёртая, а Марек пятый. А записываться в Большой Компьютер тоже приходят по очереди. А раньше были книги и в мисоферах писалась очередь места, так и писали — миспаар сорок пять из Зелёных Болот, к примеру.       — Понятно. Ну не очень понятно, на самом деле, но разберёмся. А что у вас с телефоном и телевизором? Почему их нельзя упоминать? — спросила Мика. — И как они выглядят?       — Упоминать их не то, чтобы совсем не надо, но не стоит, больше не произноси этих слов вслух. Их лучше не упоминать, потому что они любопытные, если несколько раз подряд упомянуть, он может услышать или увидеть и отреагировать соответствующим образом. Первый вариант — я не буду произносить это слово — далеко слышит, второй вариант далеко видит, есть ещё третий вариант, он не только видит и слышит, он может иногда читать мысли и чувства, если они громкие и направленные. А называется он… Первая часть этого слова тоже «теле», как у других, а вторая «пат». И не произноси вслух целиком ради всего, что есть! — Мика закрыла открывшийся рот и ещё прикрыла его рукой. — Он знает сюда дорогу и может появиться даже без упоминания, просто потому, что наметилось что-то интересное. А что не так? У вас они устроены как-то по-другому?       — Всё не так. Как они у вас выглядят? У нас те… — Мика запнулась, — то, что далеко слышит, выглядит как… Как вот такая штука, — Мика очертила пальцем на столе небольшой прямоугольник, — примерно вот такой толщины, — она показала двумя пальцами, какой именно толщины. — С одной стороны у него экран, с другой камера. У старых камеры может не быть, экран маленький и внизу клавиатура. Там ты набираешь номер и можешь позвонить тому, кому хочешь. И поговорить. Если ты дашь мне что-то, на чем можно рисовать, я тебе нарисую обе штуки. А третье — у нас это человек, но мало кто верит, что такое бывает.       — Так они что, не существа у вас? Первые два? А третий? Они не живые? Как они работают? И как в такую маленькую вещь может поместиться камера? И что, кстати, вы имеете в виду, говоря «камера»? Я понял, что у вас многие слова называют другие вещи и имеют другое значение, нежели у нас.       — Нет, конечно. Это такие электронные устройства. Третье, которое читает мысли — человек, но никто не верит, что это возможно — читать мысли. А камера — ну, они разные. Раньше были. Сейчас все режимы в одном устройстве. Сейчас камеры цифровые. Раньше, сто лет назад, были отдельно кинокамеры, фотоаппараты и звукозаписывающие устройства, а для просмотра и прослушивания записанного нужны были ещё другие аппараты. Сейчас тоже бывают специализированные фото и кинокамеры, диктофоны, но если не нужно очень хорошее качество, сойдёт и теле… — Мика осеклась. — То, что далеко слышит.       Роман слушал с огромным интересом и неослабевающим вниманием, но по лицу его было видно, что он не понимает ни слова.       — Постой, дай-ка я объясню, — вмешался Сергей. — Очень давно открыли электричество. Почти двести лет назад его стали использовать для связи на дальние расстояния. Протягивали между двумя городами проводку, которая проводит электричество. Делали специальный аппарат, прицепляли к нему звонок, который звонит, когда есть импульс, и не звонит, когда нет. Ещё прицепляли карандаш и длинную бумажную ленту. Вот зазвонил звонок, специальный человек крутит ручку, лента двигается. Карандаш опускается и рисует на ленте точки и полоски. На другом конце проволоки сидит другой человек — он может быть вообще в другом городе — и нажимает на рычаг, делает длинные сигналы и короткие. И карандаш, когда длинный сигнал, рисует полоску, когда короткий сигнал — точку. Один человек — Морзе — придумал специальную азбуку, на каждую букву своя комбинация точек и полосок. И так можно было очень быстро и далеко передавать сообщения.То есть один человек отправляет такую шифровку, другой принимает и расшифровывает. Называется телеграф — то, что далеко пишет. А, забыл сказать, электричество работает только если цепь замкнута. И только в тех материалах, которые проводят электричество. Железо проводит, а дерево нет. Его вырабатывают специальные штуки — батареи и электростанции. Они преобразуют энергию вещества или движения в электрическую энергию. Понятно?       — Да, понятно. То, что ты называешь «электричество», у нас называется «хашмаль». Вон, видишь лампочку? Она хашмальная. У нас тоже есть такие… станции? Они называются «хашмальни». Они бывают большие и малые. Большие неподвижны, они стоят на реках и в горах, малые можно переносить в моменты, когда они не работают. Здесь все работает от большой хашмальни, она стоит на склоне холма, там течет ручей, она работает от силы бегущей воды. Она маленькая, правда, но мне хватает. Какое отношение имеет твой те-ле-граф к камере и тому, что далеко слышит?       — Скоро дойдём. Позже люди придумали аппарат, который передает звук, а не импульс. Я не очень знаю, как он устроен. Но знаю, что в одном месте человек мог говорить в специальную штуку, в другом человек слушал и мог услышать. Если телеграф был один на город, иногда два, то эти штуки были меньше и дешевле, поэтому их начали ставить в дома. Все провода вели на специальную станцию, там специальные люди соединяли два аппарата, точнее, два провода, ведущие к аппаратам, друг с другом. К каждому аппарату прикреплялась трубка, на двух концах которой были две чашечки, одна была около рта, микрофон, другая около уха. В одну чашечку человек говорил, через другую слушал. Это называлось, как у вас то, что далеко слушает. Параллельно люди придумывали, как записать звук без искажений. И придумали: звук записывали сперва на валики, потом на пластинки, такие, круглые, потом на магнитные ленты, сейчас на цифровые устройства. И это можно было воспроизводить на специальных штуках. Понятно?       — Вроде да.       — Ну вот. Параллельно люди научились записывать моментальные картинки — фотографии. И потом научились записывать движение. И фотографии можно было перенести на бумагу сколько угодно экземпляров. Ну, штук. Вот я сфотографировал тебя, а потом взял пять листов фотобумаги — специальная бумага с пропиткой, не спрашивай, я все равно не знаю, чем её пропитывали. И вот тут вводится понятие «камера». Камера — это у нас замкнутое место. Кинокамера — это специальное устройство, которым записывали движение. Там внутри было такое замкнутое место, через него протягивалась плёнка, на неё через маленькое окошко падал свет, плёнка была светочувствительная и двигалась. В фотоаппарате тоже была такая камера. Позже люди научились записывать одновременно движение и звук. Но всё равно был нужен материальный носитель. Потом, ещё позже, научились передавать движение и звук с аппарата на аппарат. Принимающие аппараты назвали… Вот вторым словом, которое далеко видит. Но зарисывающий аппарат, передающий и принимающий — всё ещё три разные вещи. То есть, ты следишь за мыслью? Есть параллельно вещь, через которую можно связаться и поговорить и вещь, на которую можно записать звук, и вещи, на которых можно воспроизводить запись много раз. То же с движением. Потом нашли способ делать это всё без проводов по радио. То есть, все эти штуки должны быть подключены к электричеству но не обязательно должны быть соединены друг с другом. А сейчас современные те… Те, кто далеко слышат — это маленькие коробочки с экраном с одной стороны вот такого размера, — Сергей повторил жест Мики, очертив на столе прямоугольник, — довольно тонкие и лёгкие, внутри небольшой источник электричества, его надо регулярно подзарядить от большого. В них помещается собственно связь — можно поговорить с любым, кто держит в руках аналогичное устройство. Причем можно поговорить только звуком, а можно включить видео, тогда собеседники будут видеть лица друг друга или то, что покажут. В них помещаются записывающие устройства — можно снять картинку, записать движение, звук, всё вместе — и передать кому угодно. Можно отправить текстовый документ. Можно хранить картинки и кино, и звук, и тексты. Короче, очень много возможностей. Поэтому Вася первым делом полезла проверить, на месте ли телефон. И говорят «позвонить», потому что очень долго к ним был прицеплен именно зво…       Раздался стук в дверь. Роман с обречённым видом пошел открывать. Он знал, кто за дверью.