Позови - и я с тобой

Наруто все-таки ушел, хотя Сакура до конца не была уверенна, что он на всякий случай не оставил поблизости своих клонов. Ее обостренные скованным состоянием чувства не могли так далеко видеть и слышать. Оставили бы чакру: тогда она без труда уловила бы присутствие любого из ее знакомых и чужаков. А так - пришлось навострить уши и слушать шаги персонала, ходящего по коридорам, их негромкие разговоры; медленную поступь шаркающих в тапочках пациентов; слушать сопение задремавшей на стуле Шизуне; слушать ветер за окном, такой знакомый, какой-то волнительный звук… Сегодня особенно ветрено; стекла окон гудят от порывов, бьющегося в них дыхания декабря, а Сакура ощущала какой-то внутренний холод в теле от неясной тревожности развернувшийся бури. Как же ей хотелось побыть одной. Так унизительно, что ее руки и ноги целы, а она лежит тут как мумия и вынуждена общаться с каждым, кто приходит к ней на смену - с той же Шизуне. Как же хотелось заснуть и не просыпаться до тех пор, пока все не решат, что она в состоянии жить без мыслей о прыжках в бездну и скопом станут развязывать ей путы… Интересно, а дай им волю – так бы и оставили ее в таком состоянии? Было ощущение, что уж Наруто точно легче стало бы без тумаков от Сакуры: розоволосая мрачно повеселилась тем, что вскоре, по настоянию Узумаки, ее навсегда оставят в таком удобном для него положении. Да уж, весело. Нет, даже когда она одна придется притворяться, что все хорошо: вдруг за ней издалека приглядывает дотошный Наруто или Какаши, а то и еще какой-нибудь герой?! Как же это невыносимо, не помнить того, что она делала – боже, а вдруг она убила кого-нибудь и сейчас за ней так усиленно приглядывают, потому что она маньячка?! И ведь изначально из Академии выпускаются шиноби и куноичи не ромашки на поле собирать. Стать ниндзя – это быть готовым убить и умереть самому в любой момент своей жизни. Но если все так носятся с ней… - может она сделала что-то немыслимое? Может она убила невинного человека или того хуже - ребенка? Или как-то особенно ненормально показала себя в битве? Ее замучила совесть и…? Память отказывалась давать ответы и лишь голова стала болеть от бесконечного потока мыслей. Нет, только ни это… Так жить Сакура не сможет… Но чтобы хоть что-то понять надо притворяться, что все хорошо, точнее не все, но… Что вообще можно сделать в ее положении: она боялась начать бороться с путами – тогда их сделают еще сильнее и ее освобождение отдалится от нее на совсем неопределенное время. Как же непросто быть смирной девочкой, но это ее новая роль. А пока можно еще раз покопаться в памяти, хотя и это ее страшило – вдруг она все же вспомнит обстоятельства своего безумия и снова сойдет с ума? Но вспомнить это сейчас как раз в ее выгоде – так путы удержат ее от возможной очередной попытки самоубийства. Самоубийство и Сакура – розоволосая никогда не думала, что эти два слова когда-либо будут стоять рядом, ведь у нее в жизни все так хорошо! В ее 16 лет она многого добилась: все отмечают, что силами она похожа на свою учительницу – легендарного саннина Цунаде Сенджу – сильнейшей куноичи в своем роде, талантливейшего ниндзя-медика и просто прекрасную женщину: в свои 50 с хвостиком, она выглядела на 25 лет с помощью одной завораживающей техники. И все же: у Харуно есть друзья, работа, признание – почему же она так отчаянно хотела погибнуть?! Нет, ей надо вспомнить, вспомнить во что бы то ни стало – а дальше она найдет в себе силы жить… Итак, самый последний из необычных дней, который она помнит это… Это 17 сентября – после дня рождения Какаши Хатаке. Тот как раз вернулся с миссии S-ранга и у него была глубокая рана на правом предплечье и как всегда дикая, полуобморочная опустошенность всего организма от почти полного расхода чакры. В таких случаях обычно Какаши уже прямиком идет к Сакуре – по крайней мере последний год - ей это, конечно, приятно; этим он показывает, что доверяет ей свою жизнь, а еще в его глазах, точнее в правом открытом глазу, Сакуре виделась гордость за свою ученицу. Еще бы! Кем она была, когда сенсей основал команду № 7 - никчемная плакса и совершенно бесполезная куноичи, а теперь у ее первого великого сенсея есть повод для хвастовства такой подопечной как она. Сакура не преувеличивает насчет хвастовства – она услышала это случайно, когда Какаши ждал в ее приемной, чтобы девушка подлечила его раны. Она как раз делала обход, но вскоре ее подменили, так как пришлось заняться сложным пациентом. Потому сенсей вряд ли знал, что Харуно в соседнем кабинете, где была приоткрыта дверь, когда Майто Гай вдруг стал нахваливать своих учеников, особенно выделяя своего фаворита – Ли-сана, но, безусловно и гению клана Хьюга – Неджи досталось пара восторженных эпитетов и Тен-Тен он засыпал комплиментами. На все это Какаши добродушно ответил: - Твои ученики выросли в замечательных ниндзя! Бесспорно, поздравляю, тебе и правда с ними подфартило. - Ха! Ты – мой вечный соперник, признаешь, что мои ученики лучше, гениальнее и талантливей твоих! Да! Да! Победа! Счет в мою пользу! – в своем духе раскричался Гай. - Ли хорош! Его талант тайдзюцу основан на трудолюбии и упорстве – просто замечательно… жаль Наруто победит его теневыми клонами, расенганом, режимом отшельника и, о, даже своей самой легендарной техникой – секси-дзюцу. - ЧТО-О?! возьми свои слова обратно! – закипел Гай. - Неджи – гений. То, что в свои годы он дзенин, стоит на одном уровне с тобой и мной – заслуженно, без сомнений, - продолжил Какаши несколько скучающе. - Да! Да! Неджи это заслужил! Но возьми свои слова насчет Ли обратно? Какашиии! – возмущался Гай, хотя друг-соперник его привычно игнорировал. - Да вот только… - продолжал сенсей Хатаке… Сакура даже затаила дыхание. Пустота. Что же он говорил? Сакура не помнила. Он должен был говорить о Сае? Скорее всего да, но розоволосая не могла принять такой вариант. Внутри что-то сопротивлялось этому – и она не помнила ни слова того, что сказал учитель дальше. Странно… Она помнила разговор, но не помнила эту часть? Может ее что-то отвлекло? - НЕТ! Не говори так, это не справедливо! – кричал Гай-сенсей. - Неджи – истинный герой своего клана, не то что… - и опять провал. Гм… Может ей это показалось незначительным и она просто прослушала? Скорее всего… - И, да, Гай - Тен-Тен вне конкуренции. От ее ножей, кунаев и бесконечных сюрикенов разбегаются все враги, - уже с явной усмешкой то ли тем, что говорил, толи бурной реакцией Майто Гая, продолжал издеваться сенсей Хатаке. – Несомненно такая техника – истинный талант… - Какаши, ты признаешь это?! Да! Но с Неджи и Ли ты не прав!.. - А моя Сакура всего лишь сильнейший ирьенин - в медицинских техниках ей в соперники годится уже только Хокаге Цунаде-сама. Сила удара моей Сакуры запросто снесет всех врагов, да и их жилища, если им не повезет; она самая умная и образованная девушка в селении в своем юном возрасте и, на мой объективный взгляд, ее красота достойна упоминания совершенного образа в справочниках Конохи и не только в Листе… Сакура за стенкой осматривала пациента, тоже невольно греющего уши вместе с ней; точнее, она забыла про него и смущенно слушала то, что говорил про нее сенсей – вот это он загнул! Хотя ей, как девушке, приятно слышать подобное, ведь Какаши не скажет такое ей в глаза… Отчасти она предполагала - это могло быть полнейшим издевательством над Гаем, но сенсей Хатаке не хвалил своих подопечных просто ради доброго слова, а только по делу, значит он говорил это, потому что действительно так думал?! Все могло быть и сложнее: он говорил это ей, вот так завуалированно, чтобы она слышала, но как бы и не слышала. Ведь оба предполагались в тот момент далеко друг от друга – он знал, что у нее намечен обход. Хатаке почему-то решил похвалить бывшую уже ученицу – ведь не мог не ощутить ее присутствие даже в таком усталом состоянии. Может подмазывался, чтобы она не пичкала его ее экспериментальными лекарствами и не садила на слишком долгую «жидкую» диету? Но тогда Сакура прошла через другую дверь, притворившись, что только-что пришла, дабы сенсей, если вдруг он правда не знал, что она находилась рядом, не смутился от того, что она все слышала. Впрочем, зная его он мог и хотеть этого, но и так он говорил все не для красного словца, а потому что гордится своими учениками… Она быстро вылечила телесные раны чакрой, обработала лекарствами и завязала бинт на руке, но от усталости и минимальном запасе чакры лекарство было только одно - отдых и долгое восстановление. Она ворчала, что сенсей не мальчик, чтобы скакать одному по опасным заданиям, истощая организм, и надо было брать ее, что-то она говорила про Наруто и Сая… И в этот день девушка дала себе зарок придумать лекарство для учителя от этих его самоистощений… Сакура ощущала особую и постоянную выкачку большого чакры из его закрытого протектором левого глаза. Но она не могла вспомнить что с его левым глазом. Розоволосая куноичи со страхом напрягала память, пытаясь поймать хоть эту мелочь, но в некоторых местах, словно стоял серо-молочный густой туман, а порой просто мрак, словно она упала в бездонную яму без намека на свет – ни услышать, ни увидеть… Вот что! Конечно – это же работа Цунаде: тут она стирала ей память! …Значит в этих местах то отчего она хотела покончить с собой?? Так-так… Ей бы чуточку чакры, она смогла бы восстановиться! Только что-то внутри головы мешало построить простейшую логику – какая-то техника Цунаде. А ведь все на поверхности: сложить два и два и вот она – память, но она не могла, как не пыталась. Знала, что вот-вот коснется разгадки, еще пару шагов и она все вспомнит, но проклятая печать – несомненно печать стояла на этой логической цепи. Сакура не могла думать и ее это жутко напугало: вдруг ее мозг перестал грамотно анализировать?!! Розоволосая быстренько вспомнила всю таблицу известных техник, знаменитые кланы, носителей разных элементов: проблема была не в анализировании – ее мозг все еще отлично соображал. Все дело в печати и предмете запрета для ее памяти. Это успокаивало – не хватало ей только после похвалы сенсея оказаться недостойной его слов! Нет, Сакура привыкла усердно учиться и никому, кроме, пожалуй… кроме пожалуй… кому? Что…?! Снова логика ломается и Сакура медленно приходит в отчаяние – Цунаде копалась в ее голове, без ее согласия, насильно! Слезы снова потекли из глаз, но теперь почти все равно – Шизуне спит, а ее вряд ли кто увидит – судя по коридорной тишине уже ночь… Головная боль усилилась и Шизуне явно попросила дать ей снотворное, но Сакура уже не могла не мыслить и настраивала себя: «Успокойся и продолжай вспоминать; вспомнишь как можно больше пропусков в памяти и тогда – бинго, может и получиться!» Нет, не может – получиться! Ведь Сакура Харуно перед трудностями не отступает – это она переняла у Наруто, хотя и не в такой маниакальности постановки целей. Что же: пока разминка – надо подумать о возможных ингредиентах для лекарства сенсею от его ужасного состояния после заданий. Ее разбудил шум: что-то загрохотало и несколькими глухими предметами покатилось по полу. - Кто здесь? – испугалась девушка. - Сакура-тян, это я! – почему-то прошептал Наруто. - Стоило догадаться… - голос Сакуры приходил в норму после сна и она вновь насторожила все чувства. – Сколько времени? - Э-э… 6 утра… - Ну и что, ночевал на коврике у моей палаты? – брюзгливо заметила Харуно. - Нет, я спал у себя дома. - Значит ты одет? Слава богам! – продолжила ворчать девушка. - Я плохо спал… - зачем то сказал блондин. - А я хорошо… пока ты не пришел и не стал тут грохотать, - ложь, девушке страшно хотелось перевернуться на бок, потянуться и, о да, почесать нос – она спала, но отвратительно. - Прости, Сакура-тян! – зашептал рядом Наруто. - Да что ты шепчешься?! – громко возмутилась Харуно, но шиканье Узумаки ее остановило, а то девушка разошлась бы по полной. - У тебя тут рядом бабуля дрыхнет, - тихо объяснил блондин. - Какая еще бабуля?! – непредумышленно подстроившись под голос друга, тихо, пусть и грозно возмутилась Сакура. - Цунаде… По ходу она перебрала, тут бутылочки саке валяются… - словно как подтверждение послышался звон покатившейся в сторону бутылки. Если хотя бы сама Сакура могла видеть выражение своего лица, то она точно его описала так – предсказуемо и однообразно скучно. Ох, неужели пока Сакура спала, Цунаде тут надиралась до того, что сейчас ее ничто не может разбудить? Лучше бы нет, но скорее всего да. Ладно, все равно она ничем не поможет. - Наруто, - позвала розоволосая. - Чего? - Почему ты пришел так рано? - Я плохо спал, Сакура-тян, я же… - Да-да, плохо спал, волновался, крутился, думал, что я тут то ли вешаюсь, то ли травлюсь… Так? - … М-м… - угрюмо последовало от друга. Сакура сочла за лучшее промолчать. А потом еще помолчать и еще, пока Наруто не спросил. - … Тебе не нравится, что я пришел? - Мне не нравится, что ты не веришь мне, даже после того, как я пообещала, что возьму тебя с собой… - Саку… - Но я рада, что ты пришел, - закончила куноичи. Опять тишина, но тишина, где неслышимыми колокольчиками звенело счастье Наруто Узумаки от слов той, которая была ему дороже всех. Он долго молчал, видимо страшась того, что больше такого не повториться, боясь нарушить тишину и выйти из туманного забытья, где ему так хотелось остаться!.. - Что это так шумело? – разрушила его приятную иллюзию Сакура. - … А! Я принес тебе яблок! Пакет просто порвался… Сакура-тян, почистить яблочко? – ответил ей мальчишеский, кажущийся Харуно всегда глупый и радостный голос. Теперь она не прогоняла его, не настаивала, чтобы он ушел, потому что как оказалось: с ним одним она могла быть самой собой, а с остальными приходилось быть настороже. Нет, тупость Наруто все еще вне конкуренций и рейтингов, однако Сакура по его интонации, словам, общению, вздохам и даже молчанию знала, что он, если не всё, то понимает многое, что твориться в ее душе, словно он единственный способен чувствовать Харуно, жить, дышать в ее ритме. Он ее раздражал, но его бесконечная болтовня давала ей возможность самой молчать; может он делал это специально, но скорее всего просто… просто потому, что это Наруто Узумаки – круглая сирота, хулиган, двоечник и джинчурики самого опасного зверя – девятихвостого лиса. Сакура так редко понимала его, точнее сказать, принимала все его обстоятельства, сделавшие из Наруто того, кто сейчас пытается развлечь ее рассказом как он и Конохомару с друзьями снова ловил ту жуткую кошку с бантом на шее; того, кто никогда не плачет от боли, а только распускает сопли в моменты, когда ему хорошо; того, кто готов умереть с ней… Она не достойна его общества и дружбы… А тем более любви… Так долго закрывать глаза на то, что Узумаки не просто дурака валяет, приглашая ее на свидание, думать, что он пытается позлить… Позлить… Кого позлить…? Слишком много пробелов, слишком очевидно, но логика отказывается работать! Злость подкатила к горлу, где вместе со слезами застрял неприятный комок, мешающий нормально дышать, мешающий теперь всему ее существованию. «Сакура, только не плакать, только не плакать! - умоляла себя девушка. - Наруто не должен видеть твоего отчаяния… Наруто не заслужил!» - Наруто, позови кого-нибудь, лучше Шизуне-сан, но можно и медсестру. - Что случилось, Сакура-тян? – испуганно подлетел к ней Наруто и навис над ее лицом, обжигая несвежим дыханием изо рта – вот засранец, чуть ли не носом разглядывая ее, так как его кончиком немного коснулся ее щеки и носа. - Наруто, сделай так еще раз! – неожиданно выпалила Сакура. Стало жарко, но не от нее, а от чересчур близкого дыхания блондина, как время потекло медленно, будто песочные часы попали в вакуум и несчастные песчинки невольно стали заложниками сонного временного пространства. Наконец, девушка с изумрудными глазами догадалась – ей так жарко, потому что губы Наруто невозможно приблизились к ее рту, что еще мгновение и он решится… - НЕТ! – испуганно крикнула Харуно. – Нет… - Сакура-тян, - прошептал джинчурики девятихвостого, нависая над ней, взволнованно сдерживая дыхание, но все равно выдыхая на нее свое явное желание большего сближения. - Наруто, нет… Я не этого… Остановись! Сакуре по-настоящему стало страшно. Она банально не могла отвернуться, не то, что двигаться! Вот он – ее лучший друг и он близок к тому, чтобы навсегда перейти границу их отношений, и она потеряет его; ведь разве возможно дружить с тем, кто в открытую признался тебе в любви, а ты не чувствуешь ничего похожего? Нет, им обоим будет тяжело, оба будут страдать: он – от безответного чувства, она – от не возможности ответить… «Наруто, молю, не переходи черту!» - Просто… просто, - в панике взмолилась девушка, - почеши мне нос!.. Резкий вздох, глухой всхлип или невнятное бульканье и хриплый голос друга переспрашивает, подавляя боль. - … Нос? - Да! У-ужасно… чешется, - вдруг Сакура стала заикаться. Нет, больше нельзя просить Наруто так близко приближаться к ней… Нет, ни за что! Его чуть шершавые пальцы неуверенно легли на ее нос и мягко провели по всей его длине. То, что надо! - Да-а! – с наслаждением выдохнула Сакура, забыв обо всем. – Черт, как же приятно! Еще, еще справа… да… да… - пробормотала Харуно и прикусила нижнюю губу. По телу прошлась волна довольства от удачно обветренных пальцев друга, словно скраб проходящийся по ее чешущемуся носу – кайф! Внезапно на ее щеку упала капля, потом капля упала на губы. Сакура тревожно облизнулась – соленое… Слеза. Наруто все еще поглаживал ее нос… - Хватит, - тихо попросила девушка. – Хватит… Все! - Сакура… - Нет, нет, Наруто! Лучше уйди… Она не особо рассчитывала, что он ее послушает, и, конечно, Наруто не уходил просто молча стоял рядом, а его рука слегка касалась ее щеки, видимо бережно держа вырвавшийся из-под бинтов розовый локон. - Я… Я просто… - вдруг неуверенно, негромко произнес джинчурики девятихвостого, - я хочу… я… - Наруто, я хочу рамен! – выпалила взволнованная девушка. Тишина, покрывшая весь воздух больничной палаты Сакуры, густым слоем улеглась на ее неподвижное тело, особенно давя на уши. Она очень испугалась состояния друга и ей так не хотелось его страданий. Но что она могла, кроме как остановить его своим голосом? «Ах, Наруто, почему именно я, ведь я всегда любила… любила…» Она любила!? Кого же она любила? Любила ли вообще? Но так хотелось продолжить фразу – ведь я всегда любила… Любила… Она всегда кого-то любила...? Если подумать, Наруто неизменно проявлял к ней симпатию, но когда они еще ходили в Академию, а потом, выпустившись, стали генинами: она просто не замечала его чувств… Но когда он ушел с Джирайей: ее сердце тосковало по нему, сначала незаметно, только глядя на фото команды № 7, где блондин так яростно смотрит… Опять провал, опять! Сакура прикусила нижнюю губу… Почему она не может вспомнить – там же Сай!? Нет… нет, там не Сай – почему ей хочется так сказать, ведь они же команда!!?… Она не может этого утверждать, но она не помнит Сая маленького, даже вот генином, учеником Академии шиноби, словно... словно они совсем недавно познакомились! Может Цунаде стерла ей память с Саем? Может в этом ответ?? Вдруг ее с Саем связывает тайна ее безумия?! Хотелось сказать: да, в этом ответ, но внутри нее что-то воспротивилось и она решила - это слишком просто. Сай к ней приходил вчера – это могла быть проверка ее эмоций от Цунаде и Какаши, но, однако, это вряд ли так. Что-то другое, не это держало Сакуру на грани потери рассудка и здравомыслия. Что же делать?... Печать Цунаде мешает ей увидеть простейшую истину; розоволосая чувствовала, как недалеко от ответа, но ее теперешнее состояние, ее туман в голове, напущенный знающей Пятой… - … С-сейчас… Сейчас!!! – крикнул Наруто и знакомо рассмеялся. – Ни-хи-хи! Я сейчас, Сакура-тян! – беззаботно, весело выкрикивал джинчурики девятихвостого, рванув к двери и выскочив в коридор. Притихшая девушка гадала – напускное это настроение у Наруто или он как всегда убегает страдать в одиночку? - Черт! – вырвалось у Сакуры сквозь сжатые губы. – Черт возьми! Но тут она услышала невнятное бормотание – конечно, как она могла забыть, ведь легкий запах саке никуда не уходил – спящая на стуле Цунаде – соответственно тоже. Не хватало только, чтобы она услышала, что Сакура не в настроении; тогда не видать ей свободы во веки веков. Когда убили Джирайю у Пятой не осталось никого родного, кроме Шизуне и Харуно; потому Цунаде берегла оставшихся с удвоенными, утроенными силами. Сакура, как ученица Пятой видела ее в разных настроениях и только половины ее гнева она даже врагам не пожелает. Однако, Цунаде-сама как никто умела любить и заботиться о тех, кто ей дорог… А сейчас самые дорогие люди для нее – две девушки ученицы, так уж случилось, что это все, что оставила ей беспощадная жизнь, забрав самых любимых – брата Наваки, возлюбленного Дана и Джирайю. Шизуне Като – племянница Дана вскоре стала ее ученицей: Сакура чувствовала, что Цунаде воспринимала брюнетку как единственную подругу. Впрочем, другого и не дано – бедняжка Шизуне волей не волей знает все тайны госпожи, такую лучше держать поближе к себе. Сакура внутренне содрогнулась от участи пугливой Шизуне вечно терпеть несносную Пятую рядом – бр-р!! Зато розоволосую саннин воспринимала как племянницу или даже как дочь – Сакура поняла это по некоторым поступкам и фразам случайно оброненными ей от Пятой. Впрочем, может это действительно было так, но Сакура и впрямь сошлась в тандеме нетерпеливыми, буйными характерами с учителем-саннином; многие отмечали их сходство, больше внутреннее и по части умений, чем внешнее: девушка тяжко вздохнула – Пятая не открыла ей самый главный ее секрет – тайну огромной груди, хи-хи… Цунаде многие называют одной из самых красивейших женщин-ниндзя, увы, Сакура не могла с ней в этом соревноваться и не то, что она была не симпатичной, а просто девушка, в отличии от учителя-саннина и той же Ино, вся погрязла в работе в госпитале, в выполнении миссий, упорной учебе и ей было не до того, чтобы думать какая она красавица или нет. Напротив, Сакура всегда думала, что у нее с внешностью вполне все хорошо, только вот широкий лоб… Но это она победила еще в детстве с помощью лучшей подруги Ино Яманака. Сакура как девушка подчеркивала свои достоинства одеждой - топики, юбки, открывающие стройные ноги. Но когда у подруг заметно стала расти грудь, это несколько разозлило – ее-то едва до первого размера дотягивает, а у той же Яманака выросла и выпирает на зависть, уже молчать надо о Хинате: ей бы приоткрыть свое сокровище, глядишь, Наруто заметил бы ее! Эх, Наруто… А идея! Надо свести Наруто и Хинату, тогда блондин отстанет от нее и… и… Что будет дальше? Странно, но как будто ничего, будто однажды она для себя решила, что в ее жизни уже нет планов, что можно уходить. Куда, зачем – какая разница?! Сакура затаила дыхание – вот, вот, еще немного, чуть-чуть, чуточку, ну же! Нет! Не может вспомнить и еще это отвратное чувство, что она так близка к разгадке! И головная боль усилилась тошнотой. Она поджала губы – не думать, не думать! Или думать о другом. Тут и Цунаде громко выдохнула – видно неудобно спит на стуле… Мысль снова вернулась к Цунаде: все, кто когда-либо встречался с Пятой Хокаге в прошлом, увидев Сакуру в деле, будь то медицинские техники или ее знаменитые земледробящие удары мощной чакрой – все тут же сравнивали ученицу с учителем, ужасаясь тому, что легендарная саннин воспитала своего клона; так похожи были в уме и силе две разновозрастные куноичи. Слава богам, привычки Цунаде Сакура не переняла: вот уж тогда бы – пиши пропало. Харуно развеселилась и в который раз прикусила губы, пытаясь сдержать смех. Вот-вот! Две неуемные пьяницы у руля Конохи, могущие в два счета продать родную деревню за какую-нибудь ставку! Ха-ха! Это жестко! Хотя, никто не говорил, что Сакура тоже в игре такая же неудачница как легендарная тупица Цунаде… Вполне возможно, что Харуно со свежими мозгами могла бы и обогатить Коноху. А потом все пропить… Не выдержав, Сакура нервно прыснула и засмеялась во весь голос. - Хр-р! Шота? – недовольно буркнула Пятая и чуть не свалилась со стула. - Ха-ха-ха! – розоволосая просто не могла остановиться, как ей хотелось хотя бы прижать ладони ко рту, чтобы прекратить этот душащий смех, а то итак все губы себе искусала. - Что такое спрашиваю? – злобно, спросонья проворчала Цунаде, дыхнув алкогольным амбре. - Ни-ни-ха-ха-чего! – прыскала девушка и у нее от разбушевавшейся фантазии и впрямь было развеселое настроение – может страх ушел в неистовство смеха? Она не могла остановится. Так ведь сходят с ума, да? - Сакура, - немного послушав тяжелые попытки ученицы остановить хохот серьезно сказала Цунаде. – Как же давно я не слышала, как ты смеешься. Рука Пятой легла на забинтованную ладонь Сакуры и нежно ее сжала. С трудом успокоившись, понимая, что вот-вот брызнут слезы, розоволосая искренне улыбнулась. - У тебя хорошее настроение с утра… - немного подозрительно заметила саннин. - Я … я просто представляла мое будущее. И Наруто стал Хокаге. Ну, а на собраниях всех каге он развлекал бы секси-дзюцу, - успешно солгала девушка – она все же не настолько сумасшедшая, чтобы выкладывать свои действительные поводы для заразительного смеха. - Фу! Ересь! – отмахнулась от видений, порожденных словами ученицы Пятая. - Цунаде-сама, мне не хотелось бы вас затруднять, но, раз уж вы тут, то можно… М-м… Мне хочется… Не могу уже терпеть. - О! Конечно, Сакура.