«Полагаю, что вопрос крайне неуместный с моей стороны, но всё же озвучу: бывали ли в Вашей жизни подобные ситуации? Где приходилось сдерживать себя, когда человек рядом вне себя? Или же наоборот, другим приходилось сдерживаться из-за Вашего состояния?»
Для Тобирамы переписка с Загадочным Оракулом стала уже чем-то обыденным, но не менее захватывающей. По другую сторону диалогового окна скрывался тот человек, с которым альбинос готов был общаться часами, если бы не существовало реального мира с его делами. И он совсем не считал его вопросы неуместными, наглыми или переходящими грань. Сенджу был рад поделиться своими мыслями хотя бы с кем-то, хотя бы где-то. Тора не отрицал того факта, что если бы Хаширама пришёл к нему и озвучил нечто подобное, опираясь о дверной косяк в ожидании ответа, то он ему бы также ответил. Теперь бы ответил. Раньше бы такого не случилось. Но люди меняются, в большей или меньшей степени. С течением времени они взрослеют, и вместе с ними их взгляды на мир. Но старший брат с такими вопросами к нему уже не зайдет: знает же, что его отото отвечать не станет — сколько попыток было. «Вопрос вполне закономерный. И да, действительно в моей жизни такие ситуации бывали. Потому в эту работу перенеслось многое из личного опыта. Как и всегда проще описывать то, что ощутил на себе, чем то, что пытаешься додумать». Тобирама часто додумывал за персонажей, основываясь на разных поведенческих ситуациях людей, которые он смог подчерпнуть для себя. Иногда было сложно, потому что персонажи казались ему искусственными, слишком шаблонными или до чёртиков глупыми. Но читатели видели в них себя или знакомых, для них эти персонажи оживали. Они их любили. И это было главным. Но Тобирама всё равно их не понимал. Это не было плохо, не было хорошо. Но неверие к собственными персонажам преследовало его всякий раз, когда нужно было выкладывать новую главу. Сенджу прекрасно понимал, что пропускать таких разных и непохожих на него персонажей через призму самого себя затея совершенно неправильная и даже дурацкой. Однако ничего с собой поделать он не мог. Попытка примерить на себя чужую роль, чтобы понять мотивы, у него осталась. Правда Тобирама давно осознал, что пока перед ним не положат подробную биографию нужного человека, он всё равно не сможет до конца понять, что лежит в основе многих поступков. Пропустить чужие чувства, как многие рекомендовали, через себя тоже часто не представлялось возможным: как пропустить через себя то, чего не понимаешь? И отрицаешь, когда начинаешь разбирать саму ситуацию. Самым простым решением для Сенджу стало то, при котором он снисходительно прощает себе всю глупость и ирреальность своих персонажей, выпуская их в мир. У них своя жизнь, у него — своя. И это самый главный аргумент в пользу того, что не стоит кого-то за что-то порицать.«Это великое умение для человека, мне кажется. Я имею в виду выдерживать чужой негатив и не обращаться против, а наоборот, становиться опорой и помогать. Очень рад тому, что об этом всё больше говорят, потому что в жизни такого не хватает».
Тобирама кивнул, соглашаясь с сообщением от Загадочного. В очередной раз он разделял точку зрения своего собеседника. Людей, с которыми так запросто можно было обсудить одну волнующую тему, у Торы не было. Если занять этим делом Хашираму, то его обязательно куда-нибудь не туда с темы унесет. И начав говорить за здравие, закончат они обсуждением расцветки шаров на предстоящий праздник. По этой причине Сенджу столько времени проводил в интернете. Это конечно не шло ни в какое сравнение с живым общением, но зато хоть как-то помогало наслаждаться интересной темой и схожими идеями. Не с Учихами же общаться, ей-богу.***
— Ну? Что случилось? — Хаширама повис на Мадаре, который только-только успел сесть на диван. — Ты о чем конкретно? — Учиха пытался убрать с лица длинные патлы шатена. — Ты грустный. Тебя что-то беспокоит? Мадара тяжело вздохнул. В принципе, он ожидал того, что Хаширама накинется на него с расспросами. Во-первых, Учиха выглядел более задумчиво, чем обычно. Во-вторых, Хаширама всё равно всегда прилетал с допросами по поводу его психологического состояния. И в этом был определенный плюс: Сенджу удавалось его расшевелить, привести в чувства. — Кроме всего прочего, — тут же уточнил Хаши, будто боясь, что брюнет будет рассказывать ему обо всём, что накипело. Мадара конечно не стал бы так делать, поскольку повторяться он не любил, считая это всё за банальное нытье. Хаширама и так был единственным человеком, который всегда оставался в курсе всех дел и проблем Учихи. Хотел того последний или нет. — Я беспокоюсь за Изуну, — на выдохе произнес Мадара. Сенджу отцепился от своего любимого и сел рядом, чтобы тот мог спокойно говорить. Учиха ещё раз вздохнул и закрыл лицо руками. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы все проблемы разрешились сами собой и буквально через пять минут. Но он прекрасно знал, что так не бывает. — В последнее время он… Он будто сам не свой. — Он всегда был немного странным, — беззлобно заметил Сенджу. — Вы, по сути, все такие в семье. Это в вас всех и привлекает. — В этом и проблема, Хаширама. То, как мы ведем себя вне дома и рядом с семьей, — часто совершенно разные модели поведения. И дома Изуна почти всегда одинаковый. Сейчас же отото явно переживает не самое лучшее время. Мадара действительно переживал по поводу своего брата. Учиха держал в голове множество вещей, часть из которых была определенно важной, но едва ли они заставляли его сильно нервничать и переживать. А вот его семья определенно являлась тем, из-за чего стоило побеспокоиться. — Возможно, что я — параноик, но брат, кажется, подавлен сильно. По нему ведь видно, а это уже странно. Он никогда не позволял видеть его переживания. — Может, с учебой что-то? — предположил Хаширама. — У отличника? — Выгорание? — Он не стал бы впахивать на то, что ему не нравится. Хаширама призадумался. Если Мадару он знал вдоль и поперёк, то с Изуной было всё не так. Прочесть его было в разы сложнее, а лезть в душу Сенджу права не имел. При этом Хаши при любом удобном случае старался разговорить младшего Учиху. Тот, что удивляло первое время, легко шёл на контакт и отвечал на любые вопросы. А после они и вовсе смогли найти точки соприкосновения. Но понимать его он смог не больше, чем на половину. Сейчас же перед ним был Мадара, который нуждался в том, чтобы его выслушали и поддержали. Возможно, дали какой-то совет, но чужая душа — потёмки. И конкретно с этим человеком, с Изуной, данное высказывание работало на все сто двадцать процентов. — Может быть, Тору спросить? Вдруг знает, — предложил Хаширама. Сам он не был уверен в том, что вообще имеет смысл такие вещи предлагать. Ведь их младшие братья хоть и начали гораздо лучше общаться, это совершенно не означало, что они резко начали делиться личными секретами. — Он не знает, — спокойно ответил Мадара. — С чего ты взя… — Хаширама был готов составлять аргументацию в пользу данной задумки, но его тут же прервали. — Я уже спрашивал. Сенджу в удивлении распахнул глаза. Как он мог упустить момент, когда Мадара пошёл за помощью к его брату? Где он был, когда Учиха решился обратиться с таким вопросом к его отото? А где он был, когда Тобирама спокойно с ним поговорил? То, что спокойно — наверняка, иначе б Хаширама уже знал о подобном. — Может… ему разбили сердце? — ещё не до конца отошедший от шока Хаширама выдвинул новую гипотезу. — Скорее нервную систему, — фыркнул Дара. — Без понятия, но меня это почему беспокоит: потому что раньше невооруженным взглядом его состояние заметить было почти невозможно. — Ты пробовал с ним говорить? — Ещё нет, но… боюсь, что не поможет. — Тогда лучше подождать, — Хаши положил руку на плечо друга. — Всё наладится или он придет сам. — Будем надеяться. Хаширама посчитал своим долгом отвлечь Мадару от переживаний, потому тут же развел бурную деятельность. И начал с приготовления чая, который опустился перед Учихой вместе с шоколадом. — Кстати, — Хаширама решил, что раз про Изуну они поговорили, то и про его младшего брата можно вспомнить, — Тора, как мне кажется, тоже чем-то увлекся. Раньше дома сидел безвылазно, а сейчас пропадает где-то. Сенджу действительно радовался тому, что отото перестал залипать в комп или просиживать часы за чтением книг в парке. Свободным временем Тора мог распоряжаться как хотел, но Хаши всегда беспокоился о том, что его брат мог совсем потерять навыки социализации. — Возможно, пропадает вместе с твоим братом, — усмехнувшись, заговорщицки проговорил Хаширама. — Хорошо, если так. — Серьезно? — Сенджу аж встрепенулся. — Ты думаешь хорошо, что они общаются? — Кто поймет тебя лучше, чем такой же идиот, как и ты? — хмыкнув, улыбнулся Мадара. — И то верно. А было время, я думал, что они совсем не похожи, — Хаши сложил руки на груди и важно закивал. — Хорошо, что я был не прав.***
Тобирама редко ошибался. К несчастью, сегодня был именно такой день. Сегодня неподражаемому дуэту Сенджу-Учиха предстояло закончить итоговый проект. Осталось не так много, но материалом по последнему разделу и не пахло. Благо, что все эти данные были в свободном доступе, иначе Тобирама и Изуна сейчас спокойно бы не пили чай на кухне у первого. Для подведения итогов всей работы было достаточно свести всё воедино, главное — правильно построить следственно-логические связи. Именно обсуждение этих деталей было решено скрасить печеньем и ароматным каркаде с апельсином. Несмотря на все недавние открытия друг о друге, парни спокойно обсуждали учёбу, ведь они сейчас не о себе говорить должны были. По крайней мере, Тобирама убеждал себя в этом. Ему о многих вещах хотелось расспросить Учиху, ведь за последние пару месяцев он узнал об одном человеке столько, сколько не знал ни о ком из окружающих ранее. Автобиографии, биографии и статьи практикующих психологов — здорово, конечно, но видеть живой пример перед своими глазами было более чем завораживающе. И правильно говорили, что не было второго такого же человека, как тот, которого вы видели перед собой. Изуна точно был одним-единственным. Когда они перебрались в комнату младшего Сенджу, Тора лишь успел включить компьютер, как ему позвонили. Тяжело вздохнув, он взял телефон и, махнув Учихе, убрался в другой конец квартиры. Иногда Тобираму раздражали звонки его старшего брата, ведь тот начинал с неиссякаемым энтузиазмом ему… что-то втирать. Порой альбиносу даже вникать не хотелось, потому что внезапная идея брата могла себя исчерпать ещё до того, как тот возвращался домой. Сегодня, впрочем, Хаширама совсем недолго ходил вокруг да около: Сенджу-старший радостно сообщил, что уезжает на практику на две недели в соседний город. Всё, что мог сделать Тора: порадоваться за брата. И за себя, который поживет в относительном спокойствии пару недель. Вернувшись, Тобирама застал Учиху сидящим на его кровати: он с сосредоточенным видом что-то набирал в своём телефоне. Впрочем, стоило хозяину комнаты вернуться, как гость поспешил отложить телефон и сесть за компьютер к Сенджу. И знаете, всему виной всплывающие окна. В с п л ы в а ю щ и е о к н а м а т ь и х з а н о г у Тобирама, подперев голову рукой, навёл курсор на иконку браузера и нажал на неё. В этот момент в правой части экрана всплыло уведомление. Совершенно обычное, совершенно нормальное уведомление о получение нового электронного письма. В нём говорилось, что «Получено сообщение от пользователя Загадочный О.». Сенджу глянул на него, прочитал содержимое и спустя пару мгновений переместил курсор, чтобы закрыть его. Но его руку остановили: Изуна просто перехватил запястье альбиноса. — Серьезно? — в голосе Учихи слышался смех. — Что именно? — невозмутимо поинтересовался Тора. Ну, сидел он на сайте с фанфиками. Название сайта, которое также отобразилось во всплывающем окне, было на слуху. Ну, читал он фанфики. Кто их сейчас не читал? Ну, даже писал их. Но вот об этом всем знать было не обязательно. Это не было поводом для насмешек или косых взглядов. Или… дело не в этом? Изуна рассмеялся. И смех его был скорее истеричным, чем… чем каким-либо другим. — Сенджу, ты сводишь меня с ума. Тобирама нахмурился. Шестеренки в голове тут же начали крутиться, предлагая составить несколько вариантов развития событий, а также причин. Но отчего-то альбинос совершенно не хотел знать ответы на свои вопросы. Хотелось резко перестать думать и предполагать. Но… он начал связывать всё воедино и сразу готовиться к худшему. — Только не говори мне… — спустя минуту молчания начал Тобирама. — Приятно познакомиться, Уважаемый Автор, — с широкой улыбкой и безумным взглядом перебил его Изуна. — Ваш верный читатель по имени Загадочный Оракул на связи, — брюнет снова разразился истеричным смехом. Учиха не то веселился, не то рыдал. Тобирама прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Многие вещи прояснились… хотел бы он сказать, но нет. Что-то, безусловно, стало яснее: Изуна не такой уж и идиот, просто хорошо маскировался. Сердце Сенджу замедлилось. По крайней мере, ему так казалось, ведь размеренные удары он ощущал сейчас гораздо чётче, чем когда-либо до этого. — Сколько же интересного мы не знаем друг о друге, — Тора зачесал волосы назад, стараясь собраться с мыслями. — И не говори, — вторил ему внезапно притихший и уже серьезный Изуна. Какое-то время они молчали и смотрели в разные стороны, совершенно не находя, что можно сказать. Тобираме казалось, что в голове его пустота, но по факту было столько мыслей, что он не знал, за какую хвататься. Теперь всё это резко стало напоминать какую-то опасную игру, из которой хотелось незамедлительно выйти. Но жизнь не игра, если влез во что-то, то быстро свернуть всё не получится. Тобирама увлекся Изуной, хотел узнать его как человека. Вот и узнал. Вот и познакомились. — В жизни бы не подумал, что ты пишешь фанфики, — будто между делом заметил Изуна. — В жизни бы не подумал, что ты их читаешь, — Тобирама повернулся к Учихе, который тоже поднял на него взгляд. — У меня диссонанс. — По какому конкретно пункту? — с внезапно нескрываемым сарказмом спросил Тора. — У тебя половина профиля… слэш, — Учиха неопределенно взмахнул руками. — А у тебя больше половины. И что? Изу даже приоткрыл рот от такого заявления. Тобирама шумно выдохнул и опустил голову. Эта ситуация определенно выбила его из колеи. Он мог этого не признавать, но эмоции уже были неподвластны ему на все сто, даже на семьдесят, потому отнекиваться было глупо. — Со мной-то всё понятно, — брюнет быстро заправил чёлку за уши и, растянув губы в довольной улыбке, повернулся к альбиносу. — Что ещё? Давай, удиви меня, — Тора выжидающе посмотрел собеседнику прямо в глаза. — Просто это так странно-о-о… Сенджу вопросительно выгнул бровь. — Пишешь слэш, спокойно относишься к брату, который встречается с парнем, да и сам… парней целуешь. Ведешь себя как… — Изуна немного стушевался под непроницаемым взглядом Сенджу и перевел взгляд на монитор. — Как кто? — Как гей. — А я когда-то отрицал этот факт? Тобирама мог поспорить, что столь шокированное выражение лица Изуны он не забудет никогда.