Болезнь — это пустяки, когда у человека есть кто-то, кто всегда готов утешить его. Не иметь никого — вот что значит быть больным.
Халлдор Кильян Лакснесс "Свет Мира"
Почти всё посвящённое реабилитации время Тсунаёши провёл, не выходя из своей комнаты: Агата-сан упрямо заявила, что Тацуе противопоказаны любые физические нагрузки и что, — пока она не будет уверенна в его полном выздоравлении, — мальчик должен соблюдать постельный режим и все предписания лечащего врача, который, кажется, отчего-то и сам до последнего не верил, что Тацуя выкарабкается из своего первоначального состояния, хоть то и было, по оценке самого пострадавшего, не настолько плачевным, от чего у Тсуны сложилось закономерное впечатление о том, что медицина тут явно похуже, чем была в его мире. Не смотря на пририкания матери, Савада всё-равно, пусть и чуть позже, но начал передвигаться по комнате, делая легчайшие упражнения, когда маман не было рядом, тем самым стараясь как можно скорее адаптироваться к новому, совершенно непривычному для него телу. Каждый день к нему забегал брат, увлечённо что-то рассказывая и всем своим видом показывая, что с нетерпением ждёт выздоровления младшего. Обязательно приходила Агата-сан, принося необходимые еду и лекарства с мазями, а по вечерам она же сидела рядом, ласково гладя по голове и рассказывая какие-то истории. Подобное хоть и казалось для взрослого мужчины слегка странным, но всё-таки крайне напоминало мафиози его детство: когда Тсуна ещё был маленьким, Нана точно также сидела с ним и, пока он не засыпал, пела колыбельные и рассказывала всякие фантастические истории о захватывающих приключениях, да о сказочных рыцарях, спасающих принцесс. Окончательно восстановиться и вполне неплохо приспособиться к собственному телу Тсунаёши сумел, можно сказать, в рекордные сроки — спустя буквально несколько месяцев. И почти сразу же, как только шатен смог выходить на улицу, старший братец познакомил его с Пьетро*, который, к слову, оказался одногодкой Леорио. Встретились эти двое, как понял Тацу из обрушевшегося на него града слов, около одного из уличных ларьков где-то за месяц до выздоровления младшего Паладинайта, и довольно быстро нашли общие темы для разговоров.***
— Давайте сыграем во что-нибудь? — хоть вид Пьетро и был довольно болезненным, сам мальчик оказался довольно активным и улыбчивым. — Во что? — Леорио пнул валяющийся под ногами камень, переводя взгляд на друга. — Давайте в прятки. — вставил свои пять копеек Тацуя. Леорио и Пьетро частенько вот так вот зазывали в свою маленькую компанию и не особо противящегося этому Саваду, так что за то время, что он мог ходить на улицу, проводить время с ними стало уже привычным занятием. — Я согласен. Чур, Тацу водит! — чуть подумав, Пьетро радостно хлопнул в ладоши. — Почему это сразу я? — названный слегка нахмурился. — Кто предложил – тот и ищет. — поучительно подняв палец вверх, изрёк старший Паладинайт. — К тому же, в прошлые разы ты всегда прятался, когда мы играли в них. — продолжил друг. —..Хорошо, ваша взяла. — Тацуя примирительно поднял руки вверх, — Буду считать до тридцати, идите прячьтесь. — Только одно условие: уходим не дальше двух соседних улиц. А то ещё не хватало, чтоб ты опять куда-то пропал! Шатен еле сдержался, чтобы не закатить глаза. — Ну всё, начинаем! — выкрикнул Пьетро и, как только Тсуна закрыл глаза ладошками, направился на поиски хорошего укрытия. Следом побежал и Леорио. — Раз, два.. — начался медленный отсчёт. Когда Саваде стало нравиться подобное времяпровождение? Когда он в действительности стал считать себя ребёнком и радоваться таким мелочам, как детские игры? Кажется, ответа на эти вопросы дать не сможет даже он сам. —..Девять, десять... Возможно всё потому, что подобного в его прошлой жизни не было — он всё детство был Никчёмным Тсуной и друзей до тринадцати лет и в помине не имел, довольствуясь лишь компанией мамы и мягких игрушек. —..Пятнадцать, шестнадцать... Честно признаться, он и сам себя в определённый период времени считал чем-то, сродни мусору. А ведь он и думать не мог, что его уже привычная жизнь настолько кардинально изменится, когда на пороге их дома появился какой-то карапуз. Реборн, пусть и нестандартными методами, но придал ему уверенности и показал, что не настолько он и Никчёмный, что даже в нём есть стержень. —..Двадцать один, двадцать два... Тогда у него впервые появились друзья. Но даже так, подобных развлечений не было — всё же на тот период он уже был подростком. Желаемые игры шатену заменили опасные и моментами пугающие, но ничуть не скучные тренировки и битвы. Моментами он даже скучал по временам, когда тренировался под руководством репетитора, ещё в полной мере не осознавая всю серьёзность происходящего. — ..Двадцать восемь, двадцать девять.. И всё же, ему действительно нравились вот-такие вот простые детские забавы. — ..Тридцать! — мальчик раскрыл глаза, с прищуром оглядевшись по сторонам и, не найдя никого в ближайших к нему "укрытиях", направился дальше. Он и опомниться не успел, как тишину пустующей улицы разорвал рёв мотора, а прямо на него понёсся выехавший из-за поворота автомобиль. — Тацуя! — откуда-то издалека раздался синхронный испуганный возглас. В голове промелькнуло лишь лихорадочное «Не успею!» и Тсуна зажмурил глаза, готовясь к худшему. Земля ушла из под ног, но ни боли, ни толчка от столкновения он не ощутил. — Ещё бы немного, и тебя пришлось бы собирать по кусочкам. — холодно произнёс незнакомец, опуская Тацую, что до этого находился у него на руках, на землю. Они уже были на другой стороне улицы, когда машина, даже не сбавляя скорости, пронеслась мимо.