Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь.
"Мальчики краше цветов"
Шатен нечитаемо смотрел вслед удаляющемуся автомобилю. «Действительно, ещё б чуть-чуть..» — Прерывисто выдохнув, переводит свой взгляд на незнакомца, обратив внимание на уж слишком знакомое ему сочетание федоры и классического костюма. Чёрные глаза спасителя загадочно сверкают из под полей шляпы, с ног до головы осматривая мальчишку, словно что-то для себя подмечая. — Впредь будь осторожен. — хмыкает тот и скрывается из виду также быстро, как и появился, прежде, чем в неверии замерший Тсуна успевает сказать хоть что-то в ответ. — Тацу, ты как!? — встревоженный Леорио чуть ли не сносит его с ног, вырывая из мира собственных мыслей. Следом за братом подбегает и Пьетро. — В порядке.. — Чёрт, даже не остановился! — возмущённо кричит братец, подходя к вновь опустевшей дороге и пытаясь высмотреть вдалеке машину. — Ты точно уверен, что всё в порядке? — уточняет пытающийся привести дыхание в норму друг, получая в ответ лишь утвердительный кивок. — И кто это только что.. был? В отличие от старшего брата, тот хоть и мельком, но явно увидел, что здесь был кто-то ещё, и этот самый "кто-то" как раз и помог Тацу избежать катастрофы. — Самому бы знать. — после небольшой паузы, Тсунаёши сглатывает вставший в горле ком. «Это просто не мог быть он.» Леорио же, немного остудив свой пыл, поворачивается обратно к товарищам: — Думаю, продолжать теперь точно не вариант.. По домам? — Наверное, ты прав. — Тсунаёши сейчас, кажется, впервые был полностью согласен со старшим. — Извини, что заставил поволноваться! — обращается он уже к Пьетро, слегка поклонившись. — Да ладно, что это на тебя нашло? — тот чешет затылок, хихикая. — Главное, что всё обошлось и ты цел! — улыбается и, на прощание махнув ребятам рукой, уходит. — До скорого! — выкрикивает вслед старший Паладинайт, беря Тацую за руку и ведя в сторону их дома. — Леорио.. — прерывает повисшее над ними молчание Савада. — Да? — Не говори маме о том, что произошло. — бывший Дечимо совершенно не хотел вновь заставлять эту прекрасную женщину переживать за него по какому-то пустяку. — Это ещё почему? — мальчик хмурит брови. Подобные слова из уст Тацу заставляют его насторожиться. — Я не хочу её волновать. Брюнет прищуривается, словно ища какой-то подвох, но, ничего такого не заметив, сокрушённо вздыхает: — Так и быть. — Но ты действительно какой-то магнит для неудач. — продолжает, недовольно бурча, — Может тебя к гадалке сводить? Вдруг на тебе там порча какая..? — задумчиво. — Какая ещё порча? — Тсунаёши недоуменно моргает, скептически глядя на брата. — Самая обычная. Ну не нормально всё это: Ты за несколько месяцев уже дважды чуть не умер. Ещё и делаешь вид, словно так и должно быть! — Но не умер же. Для него, как для мафиози, сидящего во главе великой Семьи практически двадцать лет, несущаяся на полной скорости машина, которая тебя даже не задела, не являлась чем-то особо страшным, от чего следовало грохнуться в обморок, а позднее подскакивать с кровати посреди ночи из-за кошмаров. Да и в подростковом возрасте его, кажется, чуть ли не так же преследовали неудачи, комбинируясь с его неуклюжестью и подначками репетитора. Так что за свою, — пусть и не особо продолжительность, — жизнь, Десятый и не с таким успел столкнуться. Но для четырёхлетнего ребёнка, коим он сейчас, по сути, и являлся, подобное поведение наверняка было жутко странным и даже ненормальным. — Это ничего не меняет! Я не хочу каждый раз бояться, надеясь только на то, что тебе в очередной раз повезёт.. — с силой сжимает кулачки. — А ты и не бойся. Просто верь в меня, а не в мою удачу. — коротко и спокойно изрекает Тсуна, заключив брюнета в объятья. Удачи у него всё равно теперь явно было не так уж и много... — Иногда мне почему-то кажется, что это ты здесь старший брат, а не я. — ни с того, ни с сего, тихо бубнит тот. Всё же Тацуя вёл себя довольно осознанно и взросло, для своего-то возраста. Тацуе же на подобное заявление только и остаётся, что неловко посмеиваться. Не скажет же он, что ментально в разы старше его..?***
Наутро, без проблем отпросившийся у Агаты Тацу, вслушиваясь, как задорно щебечут птицы и играет с листвой деревьев ветер, неспешно брёл по пустующим, окраинным улочкам, что граничат с лесом. В прошлой жизни он, если задуматься, ни разу подобных спокойных прогулок в одиночестве не совершал и, похоже, зря. Действительно расслабляет. «Теперь я, кажется, начинаю понимать Хибари.» — хмыкает собственным мыслям, вспоминая нелюдимого и своевольного хранителя Облака, который сборищу людей предпочитал общество Хибёрда и собственных мыслей. Сворачивает в лес. Под ногами шелестит трава и мальчик улыбается, прикрыв глаза, да подставляя лицо на встречу ветру. Снова раскрыть их мафиози заставляет слышимый где-то в стороне шум чужих голосов и ударивший в нос едва уловимый, но сразу же узнаваемый им запах. Кровь. Ведомый любопытством, Тсуна уже собирается подкрасться поближе к тому месту, но не успевает сделать и пары шагов, как из кустов на него выбегает какой-то жилистый мужчина бандитской наружности, то и дело нервно, да по несколько раз оборачиваясь назад. Весь его потерянный вид так и говорит о том, что тот чем-то дико напуган. — Извините, Вы в порядке? — из приличия спрашивает Тацу, подходя поближе, хотя разумом и понимает, что надо бы уже уходить отсюда, подобру-поздорову, дабы не вляпаться в очередную передрягу. Он и так только вчера чудом смог избежать попадания под колёса авто... — Н-не подходи! Т-ты... Ты же его сообщник, да!? Вы... Вы убьёте меня, как и ост-тальных? — взгляд мужика лихорадочно бегает, а язык заплетается, торопливо выговаривая слова то и дело дрожащим голосом. «Сообщник?» — слова мужчины, обвиняющего четырёхлетнего ребёнка в чём-то подобном, кажутся чистой воды бредом. — Я Вас не понимаю.— напрягается, делая шаг назад, а до слуха доносятся быстро стихающие возгласы и хруст веток. Он прекрасно понимает, что там кого-то убивают. Но понять, почему к этому приплетают и его, он ну вот совсем не может. — Всё ты понимаешь! — вопит в ответ тот, судорожно выуживая из кармана небольшой кинжал. Рывок в сторону мальчишки, и мужчина хватает его, прижимая холодное оружие к хрупкой детской шее. — Ну что.. пойдём к твоему дружку? — скалится, поудобнее хватаясь за рукоять. — Вы действительно ошиблись. — Молчать! — вновь повышает голос мужик, нервно дернув рукой. — Н-не рыпайся! «Идиот..» — только суетливо и думает Тсунаёши, оценив ситуацию. Мужчина вполне мог убежать, а так выходит, что он добровольно идёт на верную смерть, решив утащить с собой на тот свет и ни в чём не повинного мальчишку. У Тацу выходит лишь отвести от шеи чужую руку, со всей имеющейся сейчас в его физически слабом тельце силой вцепившись в ту пальцами до вмиг побелевших костяшек, после чего не проходит и секунды как бандит, прохрипев что-то неразборчивое, ослабляет хватку, замертво падая наземь. «Иглы..?» — оглядев торчащие из тела предметы, шатен хлопает глазами, оглядевшись по сторонам. И острое чувство опасности, неожиданно кольнувшее где-то под рёбрами, заставляет отскочить в сторону прежде, чем туда, где он стоял всего несколько мгновений назад, врезаются три жёлтые иглы. — Увернулся? — раздаётся позади размеренный, с едва сквозящим удивлением, голос. «Когда..!?» — резко обернувшись, видит перед собой... подростка. — Сколько тебе? — два больших тёмных омута тщательно вглядываются в удивлённое лицо замершего шатена. — Четыре. Смотря на высокого, тёмноволосого мальчишку, даже язык не поворачивался назвать его ребёнком. Он был словно кукла: Ни эмоций, ни лишних движений. А взгляд, будто бы видящий тебя насквозь, пробирал до мурашек. — Мне за тебя не заплатят, так что уходи. — слегка поколебавшись, небрежно отмахивается, прогоняя Тацую и направляясь обратно в сторону поляны. — Стой! — Савада Тсунаёши всегда поступал и делал так, как сам считал нужным. Пусть даже он, впоследствии, и может пожалеть об этом, всё-равно не отступит от задуманного. — А вот так пользоваться иглами..удобно? — брошенный в спину, казалось бы, совершенно глупый и ничуть не обдуманный им вопрос, застаёт киллера врасплох, заставляя замереть и медленно обернуться. — Тебе сказано было уходить. — его лицо хмурится, но упертый ребёнок даже и не думает двигаться с места, повторяя свой вопрос ещё раз. — Тебе серьёзно это..интересно? — убийца подходит ближе. В чуть затихшем голосе звучат недоверие и некая надежда, а глаза смотрят с толикой непонимания. Всё же, Савада не ошибся: кем бы ни был этот мальчишка, он всё-равно является таким же ребёнком, жаждущим простого человеческого внимания, понимания и банального общения...***
«— Что за глупость? — представившийся Тацуей ребёнок удивлённо вскидывает брови, получив на своё предложение о дружбе чёткий отказ, да ещё и с пояснением. — Друзья не всегда показатель слабости и лишний груз. Это в первую очередь те люди, с которыми ты можешь быть самим собой и на которых можешь положиться. Некоторые вообще именно ради друзей упорствуют и совершенствуются, преодолевая даже собственные пределы. Поэтому спрошу ещё раз: Будем друзьями?» — у брюнета, что в спешке направлялся домой, на повторе прокручивались сказанные мальчиком слова, которые он всё никак не мог выкинуть из своей чернявой головы. С одной стороны, Иллуми ещё лет, этак, с шести хотелось с кем-нибудь подружиться — с тех самых пор, как он узнал и увидел собственными глазами, как ведут себя обычные люди. С другой же стороны, — до этого момента он смело мог сказать, что это была лишь его по детски наивная и глупая, несбыточная мечта, ставшая таковой из-за семейного дела. Именно из-за него ему пришлось отставить подобные затеи и продолжать усиленно тренироваться. "Это несерьёзно, Иллу." Отец всегда говорил, что ему необходимы лишь тренировки, да холодный расчёт. О каких-то там друзьях и речи быть не могло. "Ведь ты будущий наследник, Иллуми." "Ты старший сын, ты должен быть примером для братьев." И Золдик никогда не смел идти против воли семьи и поручений отца. Никогда, до сегодняшнего дня. Он не только не убрал свидетеля, но и позволил себе провести несколько часов с этим странным мальчишкой, что с нескрываемым интересом обсуждал с потомственным убийцей оружие и техники боя, — к удивлению, действительно сумев поддержать подобный разговор, — впоследствии доверчиво предлагая подружиться. Тацуя Паладинайт в его понимании являлся действительно странным. Своим поведением, вкупе со слишком добрым и доверчивым взглядом, он напоминал Иллуми маленького и беззащитного зверька, но всё-таки его слова и нечто, плещущееся где-то в глубине янтарных глаз, не позволяло Золдику думать, что тот слаб. Он, как потомственный убийца, воспитывался в жестокой, далёкой от обычных пониманий и правил семье. По сути он ребёнок, не успевший познать такого невинного и беззаботного детства, которое было у большинства детишек его возраста. Родители никогда не щадили его, с ранних лет прививая собственные, в корне отличающиеся от общепринятых, понятия нормы. Но теперь — после пусть и не особо-то откровенного или продолжительного разговора, — ему казалось, что этот мальчишка мог опровергнуть всё, заставляя взглянуть на ситуацию под другим углом. И что было ещё важнее: Иллуми действительно видел во всём этом некий смысл, а не принимал за обыкновенный детский лепет. «Главное, чтобы отец ничего не разузнал..» — заканчивает поток мыслей, уже открывая первую створку ведущих на территорию семьи врат..***
— Хорошо, что ты пришёл раньше, чем обещал! — Агата-сан прямо-таки сияла, встречая вернувшегося домой Тацу. — Как погулял? Надеюсь, всё хорошо? — Всё отлично. — едва приподнимает уголки губ. — Случилось что-то хорошее? — У нас гость. — Гость? — непонимающе хлопает глазами. — Такой чудесный молодой человек! Он, кстати, хотел о чём-то поговорить с тобой. — всплеснув руками, мечтательно вздыхает. И, словно ожидая именно этих слов, из кухни выходит тот самый "чудесный молодой человек". Кажется, видя эту личность уже во второй раз, у Тсуны всё же решила самопроизвольно отвиснуть челюсть. — Хаос.