Destcember'20

      Ифистахий оглянулся, встряхнул челкой и с улыбкой задумался.       — Какое воспоминание у меня самое четкое? — переспросил он, размышляя. — Да черт знает… Наверное, пустыня. Когда Мистер Скрепка меня воскресил, я в пустыне валялся, а жару я ужас как не люблю! Он покривлялся и помахал ладонями, изображая степень неприязни.       — Было ужасно жарко, мне казалось, что я вот-вот расплавлюсь, — Пробудившийся пофыркал. — У меня плавилось все, каждую секунду, я думал, что еще чуть-чуть и расплавятся мои кости. Как вспомню, аж пить хочется! Я не уверен, но умирал я там… раз пять точно! Смерти плохо помню, только это ужасное ощущение, что твоя кожа горит. И слизистые горят. И глаза тоже. Умирать было даже приятно, в каком-то смысле… А потом меня нашла Лаппи, и она была такая прохладная… Охотник аж прикрыл глаза, вспоминая этот приятный контраст.       — Меня правда тошнило от перегрева, пока она меня тащила на плече, — засмеялся он. — Ужасное, в общем, воспоминание! На миг задумавшись, он вдруг замер. Улыбка не сошла до конца с его подвижного лица, но взгляд опустел, словно Охотник ушел в себя.       — А еще четкое воспоминание — как я нажимаю на курок сломанного Пикового Туза, — как будто равнодушно говорит он. — Это был… ненужный выстрел. Тут Фист обратно выныривает из себя, и снова дурашливо и весело улыбается.       — С другой стороны все только к лучшему вышло, верно?       — Год назад самым четким в моей голове была только смерть моих товарищей, — Филипп вздыхает на вопрос, складывает руки на груди. — И тот факт, что я почему-то не остался там, с ними. Но за этот год многое произошло… Варлок отводит взгляд, задумавшись. И легко улыбается.       — Сейчас все намного лучше, — признает он, кивая сам себе. — Знакомство с Фистом, Лаппи и Алом, знакомство с Питером… Тут он смеется и качает головой.       — Но самое четкое в моей голове, наверное, как я первый раз из окна от Питера убегал, — переводя дыхание, говорит он. — Нелепая ситуация — Страж до ужаса боится встречи с простым человеком, который его еще и в разы младше! Ну, и еще наверное то, как мы встречали прошлый Рассвет. Тут он смотрит прямо, открыто и снова улыбается.       — На фоне этих воспоминаний никакие Пирамиды не страшны.       — Я не знаю, — хмыкнула Лаппи-9. — Это Фил и Фист что-то из жизни «до-Стража» помнят, я только с общих слов. Она жмет плечами, потирает лицо ладонью.       — На самом деле мне не выбрать что-то… самое четкое, — признается она. — Вся моя жизнь это сплошные моменты. Хорошие, плохие, смешные… Прямо сейчас в голове всплывает только недавний матч в Горнило, где какой-то вражеский Титан залип на меня, пока я собирала тяжелые патроны. Она хмыкает:       — Так и не поняла, что это было. Встал и смотрел, пока я на него не развернулась! То ли на цвет брони засмотрелся, то ли еще чего! И потом, вместо того чтобы сразу в атаку идти, поставил баррикаду. Ну я свою поставила, … и стояли дальше, друг на друга смотрели. Титан снова жмет плечами.       — Я не знаю, что рассказать, — улыбается она. — У Экзо обычно с памятью проблемы, поэтому для меня ценны все моменты. С мгновения встречи с Кус-Кусом и до сего. Все воспоминания важны, потому что они делают меня мной, вот и все. Невозможно выбрать что-то одно.       Аластар-4 сцепляет ладони и буквально на несколько минут зависает.       — Наверное, самое четкое в памяти сейчас это Стазис, — поежившись, признается он. — Очень странный коктейль ощущений при первом… касании. Словно льда наглотался — и щекотно так, и режет. Но это самое свежее, возможно поэтому… Подперев руками голову, Варлок снова на несколько мгновений глубоко задумывается. Потом он неожиданно начинает смеяться, причем так сильно, что сгибается на стуле и прячет лицо в ладонях.       — Покраска моего корабля в безумный блестящий зеленый! — сквозь смех выдавливает он. — Под меня, ага!.. А еще как мы по пустыне варенье фисташковое искали… для Ифистахия, конечно же… И ведь нашли же, с помощью его головы!       Джервис задумчиво моргает, никак не меняясь в лице.       — Я не уверен, что он ответит на этот вопрос… — осторожно вмешивается Мик. Призрак парит перед грудью Варлока, словно готовый отвечать на все вопросы вместо Стража.       — Джервис не очень разговорчив… Но Варлок вдруг подхватывает его ладонью, прижимает к себе, вызывая озадаченный взгляд от Призрака.       — Самое четкое воспоминание, — раздельно произносит он. — Как я открываю глаза, а передо мной висит белый светлячок. И просит меня встать.       Мик в его руке вздыхает, крутится, словно пытаясь устроиться поудобнее, и не знает, что добавить.