Гимн улиц

Той безлунной и тревожной ночью Константину Кменскому не спалось. Кровать скрипела, комната была тесной, холодной и не обжитой. Деревянные, ветхие, двухъярусные кровати, малюсенький столик, заляпанное сквозящее окно. Эта комната мало чем отличалась от купе поезда, в котором компания недавно ехала. Но сон никак не мог настигнуть Константина не по этой причине. Ему наоборот нравились поезда, хоть и этой поездкой насладится в полной мере ему не пришлось по многим причинам, среди которых был Павел, так не полюбившийся Соне. Подумав о Соне ударник, грустно улыбнулся в темноте сырого номера. Интуиция редко подводит эту девушку, но она так часто говорит что-то на эмоциях... «Ее истерики сеют в коллективе разлад, но она всегда верила в успех нашего проекта. Больше всех нас вместе взятых…» И все же, почему не спится? Ветер за окном завыл так сильно, что хлипкие пластиковые окна легонько затряслись. «Сейчас все изменилось, она боится… Мы все боимся. Из-за Лёши. Я мог бы на него злиться за это, как Соня, или сочувствовать ему, как Влад, но не знаю, как к этому отнестись. Я все ещё помню те времена, когда все было по-другому, когда мы только начинали...» *** Снег валил огромными хлопьями. Костя, Влад и Алексей шли по площади. Алексей что-то весело рассказывал, все остальные увлеченно слушали. Откуда-то доносилась музыка, было уже темно, несмотря на то, что часы показывали, что ещё даже нет семи. *** Маленькое застолье. Квартира Лёши, ночь. Звон бокалов, смех, через пару секунд приглушенного шебуршания прозвучал простой гитарный риф, смех, удар чего-то тяжёлого об кафельную плитку. «Влад тогда пытался научить Лёшу играть на гитаре. Безуспешно. Это все равно, что меня учить игре на трубе. - Костя улыбнулся воспоминаниям. - Леша был хорошим другом в общепринятом смысле. Подбадривал, когда надо, умел поддержать беседу, но его авантюры и бесконечные проблемы… фразу «живем один раз» слышал от него, наверное, чаще, чем «привет». Теперь я понимаю, куда это приводит.» Взгляд ударника упал на среднюю кровать. «Влад. Он такой же, но он никогда не был мне другом. Был коллегой, приятелем, собутыльником, но не другом. Он был другом Лёше, и, может быть, Соне. Юре… черт его знает. Но мы с ним, наверное, слишком уж разные, чтобы просто общаться. Он вечно молчит, непонятно, чем забита его вечно болящая голова. Иногда и вовсе куда-то пропадает... Я бы не удивился, если бы он оказался на месте Лёши, но жизнь странная штука.» В комнате было чертовски холодно. Казалось, что даже на улице теплее. Не немного ещё полежав в раздумьях, Константин встал с койки и пошёл в администрацию за дополнительным одеялом. Пройдя несколько шагов парень остановился. Здесь что-то не так. Обернувшись, Костя обнаружил кровать Влада пустой. «Где его опять черти носят?» - тревога захлестнула Костю холодной волной сомнений. Гитарист был обнаружен Кменским в холле. Свет от включенного им светильника в углу помещения еле добивал до рецепшена. Мужчина увлеченно разглядывал старомодный телефон, и, казалось, не замечал ударника, стоящего в нескольких метрах от него. - Влад, что ты делаешь? - голос Кости отдался эхом. Возможно, из-за высокого потолка с уродливыми трубами где-то под самой крышей. Вопрос был проигнорирован. Раздался щелчок, затем ещё один. Константин не сразу понял, откуда исходит звук. Влад поднял трубку и поднёс её к уху. В комнате было настолько тихо, что гудки были слышны даже в самом далёком углу. До Кменского сразу дошло, что происходит что-то неправильное. - Влад, кому ты звонишь? «Глупый вопрос. Я знаю, кому. Не Павлу же. Это Лёша. Я умолял Влада не звонить ему и даже представить не мог, что он и вправду это сделает. Хорошо, что здесь нет Сони, она упала бы в обморок. Если бы я был ей, я так и поступил бы, наверное. Но я не то, что упасть в обморок, даже заснуть не могу.» Абонент вне зоны сети. Звонок не прошёл. Гитарист громко ударил кулаком по стойке регистрации и выругался. - Мы ведь просили тебя… - Мне все равно, Кменский. - Он даже не ответил, а мы теперь в ещё большей неприятной ситуации чем были, и теперь уже из-за тебя. Алексей может быть уже мёртв, а мы, твои друзья - живы. И ты все равно выбираешь позвонить без вести пропавшему, вместо того, чтоб помогать хотя бы самому себе? Я поверить не могу, что ты… - Спокойной ночи. Владислав окинул ударника взглядом, выражающим не то раскаянье, не то безразличие, и вышел из гостиницы на улицу, в абсолютный мрак, где, тем не менее, уже начинали петь какие-то птицы.