Небо в алмазах

Всего хорошего тому, кто помнит прошлое.

— И утром явились мастера, — закончила свой рассказ Ханакара, сделав большой глоток остывшего чая. — Обещали к вечеру закончить. — А я уже неделю жду, когда мне кривую раму на кухне переделают, — флегматично ответила ей Учиха Эми. — Рецепт мы теперь знаем. Пойдем к кому-то из мужчин, я из ведра оболью тебя с ног до головы, и ты выскажешь все свои требования, — сквозь улыбку произнесла Ханакара. — Только не забудь белое надеть. — Боюсь, для меня этого будет мало, чтобы задобрить Сенджу. Это они тут всем заправляют, — Эми говорила медленно, почти усыпляюще, гипнотизируя монотонным голосом. — Не сказала бы, — бодро ответила ей Хатаке. — Мадара вносит много корректировок в строительство. Да и не только в строительство… — Передай ему, чтоб где-то между внесением корректировок вспомнил о своих соклановцах. И обо мне. — Я думала, вы часто общаетесь. — С тех пор, как ему больше не нужно, чтобы я доставала его с того света, он приходит редко. Как будто я только для этого и была ему нужна, и мы вовсе не были друзьями. — Так может мне подкараулить его, да пырнуть пару раз, чтобы он обратился к тебе? — шутливо спросила Ханакара. — Хочешь добить меня тем, что после этого он придет за помощью к Хашираме, а не ко мне? Их привязанность друг к другу не выглядит здоровой. — Наверстывают упущенное. Они были друзьями в детстве. — И теперь впали в детство обратно? Мы все взрослые. Или хотя бы должны притворяться ими. — А я бы хотела ненадолго впасть в детство. Посмотри на нынешних детей. Они повернули головы, заглядывая на соседний участок. Рядом с пожилым бодрым мужчиной копошилось четверо ребят разных возрастов. Прикрывающие их черные головы треугольные шляпы были им немного великоваты, поэтому дети то и дело поправляли их положение. Между грядок бегал толстенький желтый пес Ючи, контролируя процесс посадки помидоров. Старший парень выкапывал одну ямку за другой, второй сажал, третий закапывал, а четвертый подвязывал. А пожилой Учиха поливал грядку из лейки. — Хочешь сказать, ты бы с удовольствием занималась вот этим? — недоверчиво глянула на подругу Эми. — Я про жизнь в целом. Хоть они и видели войну, точнее ее последствия, но еще не бывали в бою. И их жизнь не омрачена этим ужасом. У них нет забот, какие были у нас в их годы. Выжить любой ценой. Такой вопрос перед ними не стоит. — У Кагами умерли родители, — покачала головой Эми, глядя на одного мальчика. — Он все прекрасно понимает о войне и ужасах, которые она несет с собой. — Мои родители тоже умерли, — пожала плечами Ханакара. — Корабль затонул при шторме. Это несчастный случай, а не убийство. — Но мою жизнь после этого сладкой тоже не назвать. Уцелеть в шторме, голыми руками рыть могилу для матери, а потом жить одной среди собак-ниндзя на острове — это еще то удовольствие. Правда теперь у меня есть союзники, — улыбнулась Ханакара, посмотрев на желтого Ючи. — Мадара и Хаширама думают, что создали деревню, в которой дети могут быть просто детьми. А я считаю, что те, у кого не было детства, не смогут обеспечить его другим. Откуда им знать, что такое счастливое детство? Для них это просто… иллюзия. — И они пытаются сделать ее реальностью. — Вот именно. Но все кончится тем же, чем и началось. Я не знаю, сколько должно пройти поколений, чтобы люди забыли свое пристрастие убивать друг друга. Сомневаюсь, что это вообще прекратится. — Это мрачные мысли, Эми. — Зато правда. Учиха Эми сжала и без того неярко выраженные губы в тонкую полоску и снова посмотрела на детей. — Я тоже не верю в эту деревню, знаешь, — Ханакара все же подхватила печальный тон этой беседы. — Жить в иллюзии… Это страшно, и мне бы этого не хотелось. Я скорее выберу реальность, какой бы она не была. Правду, какой бы она не была. Но когда я думаю об этом, меня охватывает невыносимая тоска. Неужели это все, что мы можем? Просто жить ту жизнь, которую начали в детстве и продолжать ее потом? Неужели у нас нет возможности что-то изменить? Прервать порочный круг. — Тебе хочется верить, что судьба за нас не решена? — Если она решена, то какой смысл? Эми задумалась, глядя в свою чашку с чаем. Она немного покрутила ее в руках, а потом взглянула на детей. — Мы не выбираем, где и кем родиться — это и есть судьба. Довольствуемся тем, что имеем. Учихи видят эту реальность насквозь. Наш взгляд улавливает течение жизни, — Эми повернулась к Ханакаре и посмотрела на нее активированным мангекё шаринганом. — И даже мы не в силах что-то изменить, если такова судьба. Это проклятье видеть, но не суметь предотвратить. Например, катану, пронзающую любимого человека. Ханакара опустила глаза и поставила чашку на дайбан. — Изуна и мне был дорог, — осторожно сказала Ханакара. — Видимо, не настолько, раз ты с задором рассказываешь, как кокетничаешь с Сенджу Тобирамой, — осуждающе бросив, она моргнула, и шаринган исчез. — Кокетничаю?! Так вот почему ты так отреагировала, ха-ха, — засмеялась Ханакара. — И дело вовсе не в треклятой раме или Мадаре, которого увлекла его новая жизнь. Ты считаешь, что я предаю память об Изуне, общаясь с Тобирамой. — По-твоему, это смешно? — По-моему, ты знаешь, что я могу обсмеять все что угодно. — Это не повод для смеха. — Еще какой! По крайней мере, мне смешно! Как ты вообще объединяешь мою дружбу с Изуной и кокетство с Тобирамой?! Кстати, с чего ты взяла, что я кокетничаю?! Тебя там даже не было… — Это предательство, — фыркнула Эми. — Он жив-то только потому, что каким-то образом оказался быстрее Изуны! И я до сих пор не могу понять, как это произошло. — Это закон жизни, Эми, как бы тебе не было обидно. Выживает сильнейший, и точка. И зачем тебе понимать, как это произошло? Поймешь ты, а дальше что? Что это изменит? Эми промолчала. Она снова сжала губы, но на этот раз так плотно, что весь рот изогнулся дугой вниз. — Ты отдалилась от меня, — произнесла девушка, покачав головой. — Мы стали реже общаться. — Я занята делами в деревне, в Конохе, — ответила Ханакара. — Да, теперь у нашей деревни мира и дружбы есть название. Да и у тебя дел не меньше, кстати. Как продвигается пополнение запасов для снадобий и мазей? — Хорошо продвигается, удивлена, что ты еще это помнишь. Но я нахожу время для встреч. А ты их вечно откладываешь и переносишь. — Потому что в то время, когда удобно встретиться тебе, неудобно мне. Я не могу подстроить выполнение своих задач под твои походы в лес или в горы за травами, корешками и пиявками. — И дом твой теперь далеко от домов Учих. Как будто тебе надоело жить рядом с нами, хочется чего-то нового. Ханакара удивленно вскинула брови. Претензии лились из подруги с такой скоростью, как будто та хотела утопить в них Хатаке. — Да, нового мне и захотелось. Все современные дома находятся на той улице. Я не разбираюсь в этом, но дело в технологиях: трубах и проводах. Видимо, нельзя сделать их там, где заблагорассудится, а только в определенных местах. — Как будто наши места чем-то хуже. К тому же обещали со временем сделать все и в наших традиционных домах. Ханакаре не нравилось, в какую сторону идет этот разговор, и ей не хотелось оправдываться перед подругой. Особенно, когда она ни в чем не провинилась. Атмосфера между ней и Эми приобрела неприятный оттенок. — Приходи как-нибудь ко мне, прими горячий душ, и потом поговорим. А сейчас мне пора, — Ханакара встала и спустилась с энгавы вниз на траву. — Я загляну на днях. Или ты приходи. «Если еще захочешь», — продолжила в мыслях Ханакара. — Надеюсь, ты еще помнишь все хорошее, что нас связывает. И сделаешь правильный выбор, — произнесла Эми. Она посмотрела на подругу странным внимательным взглядом, от которого у Ханакары остался осадок. Куноичи отвернулась и в несколько прыжков перемахнула через дом подруги, а потом, глубоко погруженная в мысли, спокойным шагом двинулась в сторону своего кабинета. Ханакара задумчиво барабанила пальцами по столу, пытаясь выкинуть из головы утренний диалог с Эми. Сейчас нужно было сосредоточиться на подсчетах бюджета, который необходимо собрать, чтобы поддержать фермеров. С учетом того, что скоро начнут прибывать Шимура и Сарутоби, голодных ртов прибавится. А они, наверняка, первым делом перевезут именно шиноби, чтобы те подобрали наиболее подходящий участок земли для своего клана. И они вряд ли позаботятся о том, чтобы взять с собой несколько повозок с едой. Нет. Будут искать, что купить здесь. А здесь фермеры даже не могут открыть лавочки, чтобы продавать мясо и овощи: все распределяется поровну, да еще и привозится со старых земель вместе с новоприбывшими. Ханакара смотрела на перепись, видела список семейств, которые должны приехать на днях, и не понимала, где взять столько еды. Хоть бери лук, стрелы, да иди в лес за дичью. С этим она бы справилась. И в эти же размышления вклинивались воспоминания о разговоре с Эми. Она недовольна новым распорядком жизни, что Ханакара перестала проводить с ней все свободное время. Но о каком свободном времени может идти речь, когда Хатаке не может даже нормально потренироваться. Полноценно, несколько часов, а не быстро-быстро утром и немного перед сном. Со всем списком обязанностей Ханакара не успевала жить свою жизнь, не то что встречаться с подругой, чтоб просто поболтать о делах насущных. Эми привыкла к тому, что Ханакара всегда рядом, поддержит шуткой и делом. А теперь, когда у Хатаке появились другие обязанности, помимо дел Учих, все пошло наперекосяк. Да еще и замечания Эми о Тобираме. Он ей не нравился, но не из-за того, каким он являлся на самом деле, а из-за образа, который вдолбила в свою голову Эми. Все, что она ненавидела в Тобираме — это плод ее воображения. Но чем дольше Ханакара рассуждала об этом, тем сильнее ей казалось, что она пытается себя в этом убедить. Убедить, что за словами Эми не стоит что-то еще. Ревность? Обида? Или же тот факт, что Ханакара не против общения с Тобирамой — это, по мнению Эми, предательство, но не дружбы с Изуной, а дружбы с ней? — …а потом я даю команду, и полотно раскручивается, а на нем надпись: «Добро пожаловать»! Здорово? — раздался радостный голос Хаширамы в коридоре. — Банальнее не придумаешь, — рассмеялся Мадара. Дверь кабинета Ханакары распахнулась, и эти двое вошли. Оба в приподнятом расположении духа тянули беззаботные улыбки до ушей. — Ханакара-чан, добрый день! — поздоровался с ней Хаширама. — Мы устраиваем праздник в честь прибытия Сарутоби и Шимуры! Ханакара тут же вскинула брови и почувствовала, как ее губы сами расползлись в натянутой улыбке. Праздник. Они хотят праздник, а Ханакара не знает, чем кормить людей. — Да, подготовь, все что нужно, — махнул рукой Мадара. — Надо устроить грандиозную встречу! — Хаширама подскочил к ее столу и стал размахивать руками. — Я сейчас быстро построю банкетный зал, большой, чтобы все могли разместиться. Вон там, — он указал куда-то за окно, но Ханакара даже не обернулась, чтобы посмотреть. Она буравила Хашираму тяжелым взглядом. — Договорись с людьми, чтоб приготовили побольше разной еды. Гостей надо встречать достойно. Закажем музыкантов и гейш из столицы. Может, надо сделать сцену? Как думаешь, Мадара? — Тебе это все равно не дороже щелчка пальцев, зачем спрашиваешь? — фыркнул он, а затем посмотрел на Ханакару. — Но в целом он прав, гостей надо встретить хорошо. Они прибудут в деревню, и от того, как мы их встретим, будет зависеть наша репутация. Чтобы не выдать своего раздражения, Ханакара медленно сложила руки на груди, а потом, закатив глаза, посмотрела на Мадару и Хашираму. — Меню уже придумали? — спокойно спросила она, хотя внутри все клокотало от желания стукнуть по столу и выгнать их из кабинета со всеми их гениальными идеями. — Выбери что-нибудь на свой вкус, но пусть обязательно сделают суп из грибов, — улыбнулся Хаширама. — Очень его люблю. — И икру не забудь, — добавил Мадара. — О, икру, да? И грибной суп… Чувствуя закипающую ярость, Ханакара немного отодвинула стул от стола, закинула ноги наверх, а потом посмотрела на двоих с довольным лицом. — А теперь у меня для вас загадка. Дано: несколько десятков уставших фермеров, которые ежедневно надрываются, чтобы успеть сделать необходимые посадки; пустеющие склады с заготовленными продуктами; скот, который приходится убивать больше, чем планировалось, чтобы прокормить людей; а также с полсотни шиноби, трудящихся на стройке и жаждущих только сна и горячей еды. Задача: имея все это, сделать праздник, — и на этом слове она притворно-радостно всплеснула руками, копируя жесты Хаширамы. — А также найти гору золота, чтобы исполнить желания двух затейников, которые каждый день занимаются не пойми чем! Мадара с прищуром глянул на нее, но усмехнулся, сложив руки на груди. А Хаширама с надеждой посмотрел и спросил: — Но… а как же суп из грибов? — Сейчас не сезон! — прикрикнула Ханакара. На ее выпад, сделав испуганное лицо, Хаширама отпрянул и, глубоко сгорбившись, понуро опустил голову вниз. — Что, совсем плохо с едой? — спросил Мадара. — Резкого голода нет, но я говорю о перспективе. Если сейчас ничего не предпринять, буквально через месяц ситуация может стать неуправляемой. В принципе, если продолжить каждый день делать похлебки, чуть уменьшив порции, можем прожить до урожая. Но икра, Мадара?! Ты издеваешься? Еду раздают на всех жителей поровну. Кто выращивает сам и держит скот, может себя прокормить, а кто — нет, тем приходится есть то, что дают. Если бы не было этих переездов, никакого кризиса бы не случилось, — вздохнула Ханакара. — Но сейчас людям приходится делать все с нуля. А еще сюда прибудут Сарутоби и Шимура, пока делегация, а потом и кланы целиком. Сколько их будет, кстати? — Делегация из семи Сарутоби и пятерых Шимура, — ответил Хаширама. — Примерно по 5 кан* еды ежедневно, — прикинула в уме Ханакара. — Нет, это нереально, если только они не возьмут еду с собой. — Нет, они гости, мы не можем такое просить. Надо что-то сделать, — решительно произнес Хаширама. От его шутливого, радостного вида не осталось и следа. Теперь перед Ханакарой стоял взрослый мужчина, который начал, наконец, задумываться о проблемах. — Нужно больше мяса и рыбы, — произнесла она. — Можно расчехлить сундуки с несметными богатствами Сенджу и Учих. Или же просто пойти в лес на охоту. — Деньги могут понадобиться для других дел, — отрицательно покачал головой Мадара. — Тогда можно организовать несколько отрядов, — кивнул Хаширама. — Одних отправим в лес, других за рыбой. — Мясо я добыть смогу, — ответила Ханакара. — Нужно только пару человек, кто поможет мне управлять всеми повозками. А вот с неводом я рыбачить не умею. Нужны люди, кто с этим справится. Я знаю горные озера и реки, могу показать. — Отлично! — хлопнул в ладони Хаширама. — Сколько людей в целом тебе нужно? Ханакара захлопала глазами и начала быстро считать в уме. В этот момент в ее кабинет вошел Тобирама. Он заинтересованно приблизился и посмотрел на собравшихся. Мадара отошел к окну, сделав вид, что сделал это не из-за вошедшего Сенджу-младшего, но Ханакаре его поведение было понятно. Что бы ни произошло, но Тобирама навсегда останется тем человеком, который убил Изуну. — В чем дело? — спросил он. Пока Ханакара все просчитывала, Хаширама быстро и вкратце посвятил брата в детали разговора. А потом тут же театрально поник, выслушав нотации Тобирамы о том, что проводить праздник в такое время — это чистой воды ребячество и насмешка над жителями деревни. — Мне понадобится шесть повозок, двадцать деревянных бочек, чтобы привезти в них рыбу. И десять человек, — произнесла Ханакара. — Это не считая снаряжения. — Этой еды хватит на пару-тройку недель, — сказал Тобирама строгим голосом. — И что ты собираешься делать потом? Ханакара поняла, о чем он говорит. Постоянно ходить на охоту, чтобы убивать дичь в таких количествах — это невозможно. Таким темпом они могут сильно пошатнуть фауну местных лесов. Нужен был другой способ кормить людей. И тут ее осенило. — Нам нужны торговцы, — произнесла Ханакара. — Приезжие. — И откуда люди возьмут деньги на товары? — задал обоснованный вопрос Тобирама. — Или ты хочешь, чтобы мы все оплачивали? — Вчера дайме очень радовался нашему объединению, — усмехнулся Мадара, поворачиваясь к Хашираме. — Всю жизнь наши кланы жили за счет миссий. Так в чем сейчас разница? За миссиями надо обратиться к нему. — Отличный план! — с неприкрытым сарказмом ответил ему Тобирама, хотя Мадара обращался не к нему. — Чаще всего наши кланы нанимали противоборствующие стороны. Хочешь сейчас окунуть нас в это? Мадара взглянул на него испепеляющим взглядом. Атмосфера моментально начала накаляться, а сидящая между ними Ханакара убрала ноги со стола и выровнялась, готовясь к худшему раскладу, если один нападет на другого. За этот месяц Мадара ни раз сталкивался с Тобирамой, хоть они оба старались держаться друг от друга подальше. Но каждый раз им двоим хватало пары фраз, чтобы заставить всех вокруг насторожиться. — Могу тебя лично окунуть кое-куда, — процедил сквозь зубы Мадара, искривив рот в злой усмешке. — Попытайся, — нахмурился Тобирама. Ханакара подскочила с места и приготовилась к прыжку, если кто-то из них решит ринуться в бой. — Хватит! — прогремел Хаширама, и тогда все трое посмотрели на него. — В этой деревне мы не сражаемся между собой, чтобы отстоять свою точку зрения! — Тогда надо решить, что делать, потому что так оставлять все нельзя, — проговорила Ханакара, оставаясь готовой пресечь бессмысленную драку. — Мы поступим следующим образом, — твердо сказал Хаширама. В этот момент Тобирама хотел его перебить, но Сенджу-старший выставил в его сторону ладонь и не позволил ему: — Ханакара-чан, отправляйся на охоту. Одного раза будет достаточно, чтобы дать нам время решить проблемы. Собери команду людей, с кем захочешь поехать, и необходимое снаряжение, а я подготовлю для тебя бочки и повозки. Мясо пойдет на еду, а вот шкуры продадим, а деньги пустим в дело. Этот вопрос решим уже после. Мадара, я полностью доверяю твоему чутью, и прошу тебя взять на себя ответственность за переговоры о миссиях с дайме и его министрами. Было бы неплохо, если найдешь в столице торговцев, которые захотят в нашей деревне продавать свои товары. И лучше сразу найти человека, который будет заниматься финансами и взимать налоги за торговлю на территории Конохи, так мы сможем зарабатывать, и на это развивать деревню дальше. Я останусь здесь, потому что строительство домов необходимо продолжать, и только я могу делать это так быстро. А ты, Тобирама, — Хаширама посмотрел на него строго. — Пойдем в мой кабинет. Я должен с тобой поговорить, как со своим младшим братом. Сжав челюсть, Тобирама вышел из кабинета Хатаке, и Хаширама ушел вслед за ним и закрыл за собой дверь. Ханакара вернулась на свой стул обратно и облегченно вздохнула. План был простой и понятный. А главное он давал успокоение Ханакаре, что проблемы с едой будут решены. — Думала, я стал бы с ним драться? — спросил Мадара и присел на ее стол, буравя Ханакару взглядом. — Кто знает, что там происходит в твоей голове, но твои эмоции мне очевидны, — усмехнулась она, закинув ноги на стол так, что ступни почти касались бедра Мадары. Ханакара откинулась на спинку и стала качаться на задних ножках стула. — Я хотела обезопасить саму себя. Да и не хотелось бы соскребать чьи-нибудь останки со стен своего кабинета, если бы он еще остался к концу вашего боя. — Чьи-нибудь? — со смехом переспросил Мадара. — Ты допускаешь мысль, что Тобираме удалось бы меня ранить? Сомневаюсь, что он смог бы тронуться до меня. Ханакара неоднозначно покачала головой и ехидно улыбнулась. Она знала за собой талант видеть в людях потенциал. И его она видела в Тобираме. Он не был силачом, не был обладателем божественной силы, которой одарены Мадара и Хаширама. Но его ум и расчетливость компенсировали то, чего хоть отбавляй у них двоих. Потенциал интеллекта Тобирамы был ограничен только физическими возможностями этого мира. Это одновременно вызывало у нее восхищение и страх перед тем, чего сможет добиться такой, как он. — Изуну он смог победить, но меня он одолеть не способен, — фыркнул Мадара. Ханакара тут же прекратила улыбаться и как можно более серьезным взглядом посмотрела на него. — Я говорила о битве с Изуной за день до его смерти. И он все хвалился, что у него есть техники, против которых заклятый враг ничего не сможет сделать. Потому что у него нет шарингана, нет этой силы видеть наперед действия противника. Но как видишь, шаринган не нужен, чтобы побеждать. Ты и сам, я надеюсь, это понял в битве с Хаширамой. Изуна, да и мы с тобой, недооценили Сенджу. Я и сама в той битве с Токой чуть не умерла. От ее слов Мадара задумался. И ей вдруг стало страшно интересно, о чем именно. — Так что ты будешь делать? — спросила она, продолжая раскачиваться и смотреть на Мадару. Они часто друг друга подкалывали, и сейчас Ханакара не стала упускать такую возможность. Ей было любопытно, как он отреагирует, что станет делать или говорить. — Как Изуна понадеешься на свой шаринган? Или будешь действовать умнее, как Тобирама? Это подстегнуло Мадару. Хоть от его ауры у Ханакары шли мурашки по спине, но она как завороженная продолжала смотреть ему прямо в глаза, наслаждаясь реакцией. При всей холодности Мадары, сейчас он пылал изнутри, не в состоянии скрыть это. Он взирал на нее взглядом человека, которому можно либо молча подчиняться, либо противостоять. Для самой себя она поняла, что с недавнего времени неосознанно выбрала второе — противостоять ему. Глупый опрометчивый поступок, возможно. Но уж за кем, но за Мадарой она идти больше не собиралась. Ей хватило нескольких лет крови и пепла, страха и боли, которые практически довели ее до смерти. А Ханакаре хотелось жить, да как можно дольше. — Ты так и не перестала дерзить мне, — покачал он головой, продолжая давить взглядом. — Думаешь, я откажусь от такого веселья? — Ты ходишь по лезвию, — грозно бросил он с напряженной полуулыбкой. Мадара поднялся с ее стола и молча вышел из кабинета.