Небо в алмазах

Мы не знали друг друга до этого лета.

— И куда мы пришли? — спросил Тобирама, когда оказался с Ханакарой перед витиеватой тропинкой, ведущей вверх на высокий пригорок. — Еще не пришли, — ответила Хатаке, продолжая удобно сидеть у него на спине. Она закрыла ему глаза, игриво хихикнув. — А теперь иди. Надо всего лишь подняться. Я приготовила сюрприз. Некоторое расстояние он прошел без труда, так как уже успел рассмотреть на дорогу, но потом замедлился. — Это непросто, — Тобирама сделал шаг, почувствовав себя крайне неуверенно. Он не любил сюрпризы, да еще если путь к ним лежал через тьму с препятствиями. — Все в порядке, — Ханакара шепотом обожгла его ухо. — Куда дальше наступать? — Пока просто иди вперед, тут нет ничего страшного. Тобирама сделал еще несколько неторопливых шагов, сперва проверяя пространство ступней, а лишь потом наступая. Пройдя так небольшое расстояние, он убедился, что Ханакара не подшучивает, а дает верные подсказки, и ей можно довериться. — Теперь остановись. Поворачивайся направо, да. И еще пять шагов. Отлично. Стой, я придержу эту ветку. Теперь немного левее, вот так. А сейчас иди, пока не скажу стоп, перед тобой нет никаких веток или других преград, которые нужно переступать. Щекочущее предвкушение чего-то прекрасного заиграло в животе Тобирамы. Он поправил положение Ханакары, слегка подбросив ее и удобнее подхватив под попой, и быстрой уверенной походкой поднялся на самый верх. — Теперь пройди немного вперед, — бархатно сказала она ему на ухо. — Всё, достаточно. Она открыла его глаза, и Тобирама слегка прищурился от количества света. — Это же… — он не мог поверить своим глазам, когда распахнул веки. Сенджу сделал еще несколько шагов к краю обрыва, на котором оказался вместе с ней. — Да, — широко улыбнулась Ханакара, выглядывая из-за его плеча. Она поцеловала его в щеку, а потом нежно прижалась. Тобирама с высоты смотрел на ту самую тисо-самшитовую рощу и расщелину с бегущей к Конохе речкой, возле которой он первый раз поцеловал Ханакару. — Я нашла к этому месту короткий путь, — сказала она. — Конечно, чтобы туда добраться, надо еще немало пройти. Сперва спуститься, обогнуть пару тех пригорков… Мы бы там оказались, только когда стемнеет. Поэтому пусть и издалека… — Это прекрасно. Тобирама не мог оторвать взгляд от великолепной картины у него перед глазами. Темно-зеленый лес и белые скалы освещало закатное солнце, придавая этому пейзажу почти мистический вид. Словно безмолвие и благодать бережно хранили это место, чтобы Сенджу и Хатаке могли стать здесь самими собой. — Я надеюсь, ты проголодался, — сказала Ханакара и указала ему на расстеленный почти у самого края обрыва плед, на котором стояла плетеная корзинка. Тобираме хотелось ущипнуть самого себя, чтобы поверить в реальность происходящего. Ханакара сползла с него и спиной к пейзажу уселась на плед, открывая корзинку. — Я приготовила мясо и про сладкое не забыла, — она улыбнулась, показывая ему сверток с данго. — Конечно, есть и онигири, если захочешь… Что? Что ты так смотришь? Все еще пребывая в легком удивлении, Тобирама сел рядом с Ханакарой и теперь разглядывал ее, а не природу. Наступила тишина. Зеленая листва деревьев вздрагивала при каждом слабом дуновении ветра, а длинные тени расползались по траве, причудливым рисунком переплетаясь с полосами света. Но всякое движение вокруг замерло, словно сохраняя сокровенность мгновения. Были только он и она. От пристального взгляда Тобирамы, искренняя широкая улыбка засияла на лице Ханакары, обрамленном платиновыми волосами, выбившимися из высокого пучка. Красно-оранжевые лучи солнца подсвечивали ее стройную фигуру, ровные плечи и руки, которые так хотелось взять в свои. Обнять ее, прижать к себе и вдохнуть миндально-амбровый аромат ее тела. Трепет и волнение переполняли Тобираму, и это были совершенно новые ощущения, которых он раньше не знал. А точнее сказать, закрывался от них, бежал в страхе, лишь бы не оступиться. Но Ханакара, смело глядя жизни в лицо, привела его туда, где он может познать и ее, и себя. Сердце забилось быстрее, чем обычно, а прилившая кровь пощипывала щеки. Тобирама порывисто наклонился и поцеловал Ханакару, получив в ответ податливые нежные ласки. Она отложила в сторону сверток с данго и скользнула руками по его плечам к шее, а потом и вовсе зарылась пальчиками в жестких волосах. Все было так очаровательно, романтично, что Сенджу даже сам от себя не ожидал, что захочет прерваться, чтобы снова посмотреть на любимую женщину. Ханакара прикусила нижнюю губу, а потом медленно прошлась языком по ней, будто слизывая оставшуюся от поцелуя влагу. Пальчиками она вытерла губы Тобирамы, а потом пересела к нему ближе, касаясь своим бедром его. — Я порезала мясо на мелкие кусочки, чтобы их удобно было брать палочками, — как ни в чем ни бывало, сказала она, залезая в корзинку и вынимая из нее укутанную в несколько слоев полотенца глубокую тарелку. — Надеюсь, еще теплое. — То, что надо, — сказал Тобирама, пробуя первый кусочек. Мягкое, полностью прожаренное, но все еще сочное, с едва ощутимым привкусом специй и соли. Сенджу помнил, что она специально много не добавляла, чтобы не перебивать натуральный вкус мяса. — Как я люблю. Ханакара улыбнулась и взяла свою тарелку. Мясо они съели быстро, и когда пришла очередь сладких данго, девушка занервничала. — Я сама не успела попробовать, они были еще горячие, но… Возможно, я передержала соус, — сказала она, когда Тобирама проглотил первый шарик. Во рту Сенджу ощутил вкус немного пережженного сахара, а само тесто, из которого сделано данго, оказалось слишком резиновым, да еще и со странным привкусом, которого там быть не должно. Однозначно Ханакара готовила мясо намного лучше, чем сладкое. — Раз ты ешь, то все нормально, — она радостно взяла свою порцию. Ханакара стала пережевывать один шарик и так скривила свое лицо, посмотрев на Тобираму, что невольно вызвала у него сдержанный смех. — Это отвратительно, — она выплюнула на салфетку и с удивлением посмотрела на Тобираму. — Тебе правда нравится? Едва сдерживаясь, чтобы тоже не выплюнуть, Тобирама проглотил и взглянул на Ханакару, приподнимая брови «домиком». Она все поняла без его ответа. Ему было приятно, что она для него старалась, но огорчить ее резкими эпитетами он не хотел. — Будем думать, что твоя попытка засчитана, — улыбнулся он. — То есть, если бы я не сказала, ты бы и дальше это ел? — всплеснула руками Ханакара и рассмеялась. — Ками-сама… — В следующий раз все получится, — он наклонился и поцеловал ее в висок. — Потому что готовить будешь ты, а с меня хватит. — Так просто сдаешься? — с вызовом спросил он. — Признаю свое поражение. В конце концов, если ты сам не захочешь готовить, всегда ведь можно купить вкусные данго у специально обученных людей, да? Каждый должен заниматься своим делом, правильно ведь? Тобирама согласно кивнул и снова поцеловал ее. Ханакара принялась рассказывать, что готовила строго по рецепту, написанному в кулинарном сборнике. Что она сделала не так, ей было не ясно, чему она крайне возмущалась, и была похожа на бурчащего воробушка. Тобирама с улыбкой слушал ее, даже отвечал, как вдруг почувствовал, что это те самые немногочисленные минуты в его жизни, когда он чувствует себя счастливым. Это озарение проскочило так быстро и внезапно, что он даже не сразу осознал его. Ханакара была рядом, была самой собой. И он чувствовал, что ничего не сковывает его самого. Он свободен. Былые страхи теперь казались смешными. Он нашел в себе силу стать уязвимым перед любимой женщиной и осознал, что она так же доверяется ему и каждому его шагу. Никто не знает, что им уготовила их судьба, но они могут пройти этот путь, держась за руки и поддерживая друг друга. Обратный путь в Коноху оказалась намного короче, чем в это прекрасное место. К тому моменту, когда Тобирама и Ханакара вернулись, уже полностью стемнело, и на улицах зажгли фонари, в том числе и маленькие, висящие над дорогой. — Это ведь твоих рук дело, я прав? — спросил Тобирама, поднимая глаза вверх. — Я не сама это делала, но идею подкинула я, — улыбнулась Ханакара. — Нравится? — То, что я хотел, — он задумчиво кивнул, начиная перебирать различные варианты того, чем можно было бы порадовать ее. — Йоу! Ханакара! — донесся до них бодрый крик. Они двое остановились и повернули головы, направляя взгляд вглубь небольшого уютного кафе, откуда кричали. За одним из столов сидела большая компания шиноби и куноичи. Некоторых так или иначе знал Тобирама, и один из них как раз призывно махал ему и Хатаке рукой. Остальные же ограничились внимательными взглядами, проходящими по ним двоим с ног до головы, цепляясь за корзинку и плед, которые держал в руках Тобирама. — Привет! — махнула в ответ Ханакара, но не сдвинулась с места. — Я заходил к тебе домой, чтобы позвать, но тебя не было, — громко сказал Майто Шин. Тобирама посмотрел на женщину рядом с ним. Она единственная, кого не знал Сенджу, потому что она, судя по ее чакре, телосложению и одежде, даже не была куноичи. — Сегодня были другие планы, — улыбнулась Ханакара. — Присоединяйтесь, — махнула им эта женщина и указала на свободные места. — Да, — добродушно кивнули еще несколько человек. Все за столом замерли, в ожидании ответа. Все, кроме Акимичи Чоширо. Он продолжал наворачивать мясо в прикуску с овощами, как будто ничего не происходит. Или же в надежде съесть побольше, пока остальные медлят. Глава клана Нара, Шиками (Сенджу непосредственно с ней заключал соглашение о присоединении к Конохе) широко зевнула. Яманака Инори давила улыбку, а потом и вовсе подмигнула Ханакаре и кивнула, как будто они мысленно обменялись парой фраз. Остальных, сидящих за столом, Тобирама знал только благодаря папкам с личными делами: Сарутоби, Ширануи и Юхи. Но при этом был уверен, что эти трое точно знали, кем был Сенджу Тобирама. Они без особого энтузиазма разглядывали парочку, не выказывая особенного экстаза от того, что те могут присоединиться. — Если ты хочешь… — тихо произнес Тобирама, повернув голову к Ханакаре. — Ты… не против, чтобы мы… — ее глаза сперва в изумлении распахнулись, затем Хатаке зажмурилась, а потом несколько раз быстро моргнула. — Хочешь познакомиться с моими друзьями? — Я серьезно, — спокойно произнес Тобирама. — Хорошо, — кивнула она, а затем почти в припрыжку подбежала к столу. — Принесите еще приборы, пожалуйста, — крикнула она официанту. Тобирама неторопливо подошел, оставив корзинку и плед на полу возле обуви, которую все снимали перед тем, как сесть за низкий квадратный стол с жаровней полной тонких кусочков свинины в центре. Сенджу вместе с Ханакарой сел на подушки. Напротив них расположились Ино-Шика-Чо, слева — Майто Шин и его жена, а справа — Ширануи Риота, Юхи Рокеро и Сарутоби Ясу. — Нет, сакэ не нужно, — отказался Тобирама, когда официант принес напиток вместе с приборами и тарелкой. Ханакара так же отрицательно помотала головой. — Принесите чай. — Мне тоже, — согласилась Хатаке. — Давно здесь? — Еще не принесли вторую партию, — ответил Чоширо, доедая последний кусочек свинины. — Но уже успели кое-что обсудить, — скривила лицо Инори. — О, нет! Только не снова! Ками-сама! — наперебой воскликнули все за столом, кроме Тобирамы и Ханакары, при этом сделав крайне утомленные лица. — Нет, ты опять? — закатила глаза Шиками. — Может, о чем-то другом поговорим? — Я пытаюсь понять, — с печалью на лице произнесла Инори. — Успокойся уже, — строго сказал Чоширо. — У всех бывают неудачные ситуации, — сказала жена Майто. — Например, у меня буквально на прошлой неделе. Я перестирала все белье, вывесила и стала перебирать коробки. Просматривая старые письма, которые Шин мне в свое время писал, я задремала. А когда проснулась, обнаружила, что начался дождь и ветер. Все простыни оказались в луже и в грязи. — Вот, слышишь, что говорит тебе Танами, — Нара указала на нее, глядя Инори в глаза. — Неприятности случаются. Воспринимай это так и не изводи себя. — Это не одно и то же! — понуро опустив голову, ответила та. — Что произошло? — спросила Ханакара. Все за столом, в том числе и Инори, вздохнули, готовясь снова услышать эту историю. Демонстрируя свое любопытство, Ханакара наклонилась ближе, а Тобирама остался сидеть максимально ровно, вытянув спину и расправив плечи. — Сегодня утром мы вернулись с миссии, — начала Инори, подняв глаза на Хатаке, — а буквально вчера мы останавливались в деревне с горячими источниками. И все было прекрасно до того момента, пока я не столкнулась лицом к лицу с Шинтой. — Это тот из столицы, про которого ты месяц назад говорила? Вы с ним поддерживали связь? — улыбнулась Ханакара. — Нет, мы командой после этого почти сразу отправились на другую миссию, поэтому возможности не было. И тут вдруг я встретила его на горячих источниках. — Какое совпадение, — дернула бровями Ханакара. — Радоваться нечему. Он был там с другой женщиной. Ханакара вытянула губы и, нахмурившись, длительно растянула «у-у-у». — Я считаю, это к лучшему, — вздернула бровями Шиками. — Он мне никогда не нравился. — Ты подошла к нему? — спросила Ханакара у Инори. — Конечно! На мой вопрос, какого биджу здесь происходит, он сказал, что все нормально, и я не должна волноваться по такому поводу. Ведь… Внимание! Это самая потрясающая часть! Ведь его жена не против. — Что?! — Ханакара распахнула широко глаза. — Это была его жена?! — Нет, ну что ты, — махнула рукой Инори и напряженно рассмеялась. — Его жена ждала его в столице, где мы с ним и познакомились. А это просто подруга. Подруга, нет, ты представляешь?! — Инори повернулась к жене Майто. — И ты будешь мне рассказывать про свои простыни? Танами растерянно захлопала глазами, пытаясь вспомнить какие-нибудь слова, но тут подошел официант и стал выкладывать на решетку новую порцию мяса, овощей, добавлять сакэ. Лишь когда он поставил чай для Тобирамы и Ханакары и ушел, разговор продолжился. — Хватит драматизировать, — Чоширо ловко разложил все, чтобы оно качественно прожарилось, а потом повернулся к напарнице. — Вы с ним были знакомы два дня. На что ты надеялась? Ты ведь его не знала совсем. — Найди кого-то в Конохе, — предложил ей Ширануи Риота. — Он сказал, что я единственная, — Инори уперла руки в бока. — Если бы тебе было шестнадцать, твоя наивность была бы очаровательной. Но тебе двадцать пять, ты куноичи, почти глава клана, и это уже смешно, — Шиками сложила руки под грудью. — Может, он говорил, что ты единственная из Конохи? — со смешком произнес Ширануи. — И если так, то обмана тут не было. — Оправдываешь его? То есть ты бы так сделал? — она повернулась к нему, метнув в него злобный взгляд. — Сказал бы женщине что угодно, лишь бы потом ее уложить в постель? Сказал бы? Ширануи наклонился к ней ближе, двусмысленно рассматривая ее лицо. — Я сейчас готов тебе что угодно сказать, лишь бы ты перестала притворяться, что тебя его поведение удивило. — А что ты думаешь? — слегка покраснев, Инори повернулась к Ханакаре. — Я идиотка или нет? Хатаке застыла, приподняв брови. — Мы все заслуживаем того, чтобы с нами были искренны, — в конце концов, ответила она. И Тобирама вдруг почувствовал себя неуютно. Должен ли он рассказать Ханакаре о двух крайне неоднозначных случаях с Цугуми? Это было бы искренне. Но было бы это правильно? — Но ты правда доверилась его словам, зная его всего два дня? — Это были потрясающие два дня. И я думала, слова еще что-то значат, — вздохнула Яманака. — Хотите сказать, что вы все так делаете? — она обратилась к мужчинам за столом и посмотрела в глаза каждому, в том числе и Тобираме. — Я не поведусь на эту провокацию, — ухмыльнулся Ширануи. — Ты меня знаешь, как облупленного, — фыркнул Чоуши. — Зачем ты всех под одну гребенку? — нахмурившись, спросил ее Сарутоби Ясу, закуривая трубку. — У меня есть принципы. — Да брось, Инори. До сих пор не могу поверить, что ты все восприняла всерьез. Это же игра, такая иллюзия, которая устраивает всех, — пожал плечами Юхи Рокеро. — Мужчина говорит, женщина притворяется, что верит. На следующий день миссия завершена, и они расходятся, при этом они оба согласны, что неплохо провели время. Чего расстраиваться, если все довольны? — Но я же осталась не довольна! — возмутилась Инори, а потом повернулась к Майто. — А ты что скажешь? — Я женат, — он сконфуженно пожал плечами. — Вот! Правда! — она активно закивала головой, указывая ладонью на него и Танами, чем вызвала у обоих смущение. — Вы же поженились через неделю после знакомства! Как?! Как это получилось? — Незачем растрачивать попусту свою юность! — громогласно и уверенно произнес Майто. — Надо следовать порыву своего молодого сердца и не отступать перед трудностями! Как только понял, что любишь женщину, надо в этом признаться как можно быстрее! — он стукнул по столу, и посуда аж подпрыгнула. — Либо она тебя отвергнет, но зато ты будешь точно знать об ее отношении к тебе. Либо она примет твою любовь, и тогда ты будешь счастлив вместе с ней. Танами скромно опустила голову и улыбнулась такому открытому проявлению чувств своего мужа. Остальные мужчины натянули напряженные улыбки, сделав вид, что не расслышали эту короткую пламенную речь. Тобирама остался невозмутим, хотя слова не прошли мимо него, а впитались на подкорку. Он вдохнул аромат чая, а потом начал делать глоток, как вдруг Инори переключилась на него. — А вы что скажете? Собравшиеся за столом даже перестали есть. За все время Сенджу не произнес ни одного слова, оставался невозмутимым и безучастным, был почти статуей, сохраняя проявление своих эмоций при себе. Друзья Ханакары опустили палочки, в ожидании ответа от Тобирамы. Тот медленно поставил чашку на стол, продолжая смотреть в большие голубые глаза Яманаки. Ханакара рядом с ним облокотилась на стол и повернула голову так, чтобы видеть его лицо. Она улыбалась, и по ее виду Сенджу понял, что ей и самой любопытно узнать его мнение. — На счет чего именно? — уточнил Тобирама. — О том, что мужчины обещают то, чего потом не делают, обманывают, изменяют. Что вы думаете? Почему они, то есть вы, так делаете? Вы мужчина, мне интересно мнение, как видите, у каждого здесь оно было свое. Кто-то даже не стал отвечать в принципе, — Инори мельком глянула на Ширануи, а тот загадочно улыбнулся ей. — Вам мое мнение не понравится, — заявил Тобирама, на что Ханакара заинтересованно изогнула одну бровь. — Пусть так, но я готова его услышать. — Хорошо. Сказать вам могут что угодно, вопрос в том, почему вы верите? Вы хотите прикоснуться к этой иллюзии, оказаться в ней. Вам нравится это притворство, но вся проблема в том, что вы в этом себе не признаетесь. Следуя своему бессознательному порыву, вы находите такого мужчину, с которым можно с легкостью удовлетворить свои желания. За столом наступила тишина. Даже Чоширо перестал пережевывать еду. Сперва все смотрели на Тобираму. До того их поразило отсутсвие с его стороны попытки обернуть свое мнение в более мягкую форму. Но потом все начали смотреть на Инори, ожидая ее реакции. Сперва девушка, замерев, смотрела прямо на него. Как будто даже не дышала, переваривая его слова. Но потом резко заморгала. — Это не ответ на мой вопрос, почему мужчины врут, — нахмурилась Инори. — Я предупреждал, что мое мнение вам не понравится. Это не мужчины врут вам. А вы врете себе. Яманака задумалась. И пока она молчала, за столом возникла новая тема, за которую бодро ухватились остальные. Через некоторое время девушка подключилась к общему диалогу, но была уже менее бойкой, чем сперва. Тобирама посматривал на нее, потом на Ханакару, и думал о том, не перегнул ли он палку с искренностью. В процессе вечера Сенджу наблюдал и за Майто с его женой, Танами, и несколько раз успел удивиться тому, каким этот человек был рядом с ней. Тобирама прекрасно помнил его тяжелый взгляд, несущий угрозу, когда он беспощадно убивал клонов, когда стоял рядом со своим нанимателем при передаче золота. Майто Шин был сильным, опытным и опасным шиноби, который не станет отступать в бою, а будет беспощаден к врагам. Но когда он смотрел на Танами, его взгляд менялся. И дело не в мягкости. Майто смотрел на нее, как на свою величайшую драгоценность — заботливо и с обожанием. При этом сам Тобирама ничего особенного в этой женщине не наблюдал, ни в ее внешности, ни в поведении. Но на очередной громогласный выпад Майто, Сенджу вдруг заметил, с какой очарованностью она смотрит на своего мужа, и вдруг задумался. Неужели он с Хатаке выглядит так же со стороны, когда они разглядывают друг друга? Тобирама посмотрел на Ханакару, которая увлеченно спорила с Майто о важности соблюдать перерывы в тренировках, чтобы не перегружать тело. В этот спор вовлеклись и все остальные за столом. Хатаке была так убедительна в своих аргументах, говорила с таким пылом и азартом, что Сенджу слегка улыбнулся, как вдруг кожей почувствовал чужой взгляд на себе. Осмотревшись, он наткнулся на блестящие глаза Танами. Едва заметно женщина одобрительно кивнула ему, и Сенджу все понял без слов. Неосознанно, но она ответила на его немой вопрос. Встреча с друзьями Ханакары и сбила весь интимный романтический настрой между ними. С другой стороны, Тобирама не пожалел, что познакомился с людьми, которых она называет своими друзьями. Каждый из них оказался своеобразным человеком, и Сенджу решил не спешить делать о них выводы. По крайней мере, они не были мерзавцами, это он для себя уяснил. Как только они остались одни и шли по пустым улицам спального района к дому Хатаке, Тобирама все сильнее нервничал. С каждым шагом к калитке он чувствовал, как его сердце замирает на мгновение перед неминуемой разлукой на целую ночь. Его отвлекал только непринужденный треп Ханакары об ее друзьях. За весь путь она успела рассказать несколько забавных историй, от которых Сенджу даже рассмеялся. — …и когда мы зашли в этот дом-сарай, даже не знаю, что это было, он был весь в дыму, аж глаза жгло, а Чоширо и Инори продолжали подбрасывать в печь бумагу и поленья. Да еще приговаривали: что-то так топит плохо, — сквозь слезы говорила Ханакара. — А открыть трубы у них ума не хватило. Ты бы слышал наш с Шиками хохот тогда. — Как я понимаю, вы часто общаетесь, да? — спросил он, посмеиваясь над забавной историей. — Периодически. Сейчас все они в Конохе, но чаще кто-то из нас на миссиях. Когда у меня есть время, я соревнуюсь с Майто. Но он чертовски вынослив и быстр, за ним непросто успеть. — А что ты хотела делать завтра? Глаза Ханакары странно блеснули в свете уличных фонарей. Как будто она подумала о чем-то крайне непристойном, глядя на Тобираму. Решив поверить в это, он ей улыбнулся, и она ответила: — Я думала, ты предложишь что-то интересное. Оказавшись перед калиткой, Хатаке остановилась и повернулась к нему. Ее нерешительный взгляд прошелся по Тобираме и остановился на корзинке, и тогда Сенджу вручил ее девушке, расценив ее взгляд, как намек. Ханакара взяла ее, а потом снова посмотрела на него, как будто чего-то ждала. Недолго думая, Тобирама наклонился и нежно поцеловал ее, вспомнив, как год назад она просила его об этом: чтобы он провожал ее до дома и целовал на прощание. И плевать, если кто-то увидит и осудит подобный срам в общественном месте. «Не хочу уходить», — подумал Тобирама, представляя себе, какой могла бы быть их совместная ночь, и каким прекрасным — утро. — До завтра, да? — спросил он ее. Тобирама стал ждать ее ответа, но Хатаке молчала, сжимая ручку корзинки. Не могла набраться смелости произнести что-то или сделать, и Сенджу решил дать ей такую прекрасную возможность. Он не торопил, не выказывал иного давления, а с интересом наблюдал. — Мне что, нужно облить тебя с ног до головы, чтобы ты зашел ко мне? — вдруг выдала Ханакара, чем вызвала у Тобирамы легкий шок и улыбку. — Или самой облиться? Если что, я могу… — Ты хочешь, чтобы я зашел? — спросил он, когда она уже открывала калитку. — Я хочу, чтобы ты прямо сейчас уяснил, Тобирама-кун, — Ханакара повернулась к нему лицом, продолжая идти по тропинке к дому спиной. — Не спрашивай у меня разрешения. Получив такой ответ, Тобирама сразу же решил воспользоваться этим бесценным требованием. Он подхватил девушку на руки, а корзинка, которую она держала, упала возле ступенек, и из нее вывалилось все, что там было. Сенджу вбежал на крыльцо и замер перед дверью, ожидая, когда Ханакара ее откроет.