Небо в алмазах

Ты уводишь меня в мир, где я — это я.

— Ты сумасшедшая?! — вскрикнула Ханакара, поморщившись от отвращения. — Простите, — пролепетала Цугуми. — Я не понимаю… — Что ты сейчас из себя овечку строишь?! Ты это специально?! — Ханакара остервенело схватила ее за руку и с силой отодвинула ее ладонь от лица. На щеке Хьюги красовался яркий отпечаток, как от хлесткого удара. Цугуми начала ей сопротивляться, и чтобы все снова не переросло в драку, Тобирама быстро подошел и оторвал двух девушек друг от друга. Хьюга тут же вцепилась в него, спрятавшись за ним от Хатаке. — Что здесь происходит?! — чувствуя нарастающую злость, спросил он почти сквозь зубы и продолжал держать их за плечи. Обе заговорили одновременно. — Она сумасшедшая! — Простите, Тобирама-сан, я ничего не сделала… — По одной! Ханакара, что это? — спросил Тобирама и взглядом указал на красную щеку Цугуми. — Эта психопатка меня вывела! И я двину ей еще раз! — Хатаке попыталась вывернуться из захвата, но у нее не получилось. Цугуми еще шире распахнула свои и так огромные глаза. — Зачем вы так говорите? — дрожащим голосом спросила Хьюга. — Вы ведь… Ханакара-сан, за что? — Ты совсем ополоумела?! — нахмурилась Хатаке. И тут же решила потянуться рукой к Цугуми, то ли взять ее за волосы, то ли за шею. Тобирама не стал проверять, поэтому просто отодвинул Цугуми в сторону Хаширамы, а другой рукой прижал Ханакару к себе. Хаширама обхватил плечи Хьюги и с удивлением вытаращился на беснующуюся Хатаке. — Давай, скажи мне еще что-то, и я выбью пару твоих идеальных зубов!.. — пригрозила она пальцем Хьюге. — Тихо! Хватит позориться! — скомандовал Тобирама. Но это не помогло. — …артистка хренова! — Я вам ничего не сделала, Ханакара-сан, — Цугуми сжалась, тряслась. Она была просто в шоке от того, что происходит. Или же превосходно играла свою роль, Тобирама не мог никак разобрать. Цугуми была настолько правдоподобна, что он запутался. — Не сделала?! — у Ханакары появился оскал. — Она еще и жертву из себя строит! Отпусти меня сейчас же, я ей точно дам по голове как следует, может, мозги на место встанут. Если они у нее есть! — в последнюю фразу она как будто вложила всю свою злость. — Уводи Цугуми, — Тобирама махнул брату рукой, и крепче вцепился в Ханакару, потому что брыкалась она все неистовее. — Я разберусь. Хаширама и Наоми торопливо ушли вместе с Цугуми, и закрыли дверь. И лишь после этого Тобирама развернулся к Ханакаре и шокировано уставился на нее. — А-а-а-а, — завопила Хатаке и на одном месте часто затопала ногами, крепко сжав кулаки. Сенджу продолжал наблюдать, как из нее выходила буря эмоций. Их было столько, что он даже испугался, что захлебнется ими просто стоя рядом. Но спустя несколько минут Хатаке немного отдышалась, заправила за уши выбившиеся из пучка пряди, и взглянула на Сенджу. — Что с тобой?! — наконец, спросил он и сложил руки на груди. — Я предупреждала тебя на счет нее! Она больная на всю голову! — Продолжала кричать Ханакара. — Я ждала тебя здесь, в кабинете. А она вошла и… При тебе или ком-то другом эта стерва себя так не ведет, понимаешь? — Она вошла, а дальше что? — Она стояла передо мной, говорила мне всякую чушь… По правде я тоже ей крепко ответила, но она перешла все границы. Тобирама тяжело вздохнул и прикрыл ладонью глаза, массируя пальцами виски. — Я верю тебе, конечно, но бить ее не следовало, — произнес он. — Что за чушь, как ты говоришь, она тебе сказала? — Не обращай внимания. Я понимаю, что все это ерунда. Просто она провоцировала меня. К сожалению, у нее это удалось. На самом деле, Цугуми хотела меня вывести еще тогда, в своем доме, когда мы с ней возле пруда стояли. Зрителей там было больше, чем сейчас, эффект был бы лучше. А потом пришел ты, и мы с тобой упали в воду… Ханакара отмахнулась, натянуто улыбнувшись. А сердце Тобирамы забилось чаще. Вспоминая тот вечер, падение в пруд было не самым неудачным эпизодом, произошедшим с ним. — И все же. Я хочу знать, — властно потребовал он. Ханакара с сомнением посмотрела на него, и, пожав плечами, кивнула. — Я не могу дословно тебе пересказать, но Цугуми решила, что может себе позволить и дальше завуалировано оскорблять меня. А еще намекала на какие-то «тесные» отношения между вами… — Никаких «тесных» отношений у меня с ней нет! — быстро и твердо произнес он. Сердце Тобирамы пропустило один удар, а потом неистово забилось. Что сказала ей Цугуми? То, что было на самом деле? Или же свою версию, подсказанную больным воображением? Хатаке замерла, долго сверлила его взглядом внимательных глаз, а потом вместо ответа, закусив губу, крепко обняла. Тобирама сжал ее так бережно, будто боялся сдавить сильнее, чтобы не сломать ее, а потом поглубже вдохнул аромат ее волос. Он надеялся, что она ему поверит. Поверит просто так, потому что он понятия не имел, что ей привести в доказательство своих слов. В ушах застучало бешено колотящееся сердце. Тобирама обнимал Ханакару, но боялся, что из-за выходки этой девицы, она скажет что-то вроде «Это последнее наше объятие. Сперва разберись со своей жизнью…». И она снова уйдет. Он как последний дурак уже дважды терял ее, и Сенджу так боялся, что это случится и в третий раз, что бессознательно крепче прижал ее к себе. — Нечем дышать, — она легонько похлопала его по лопатке, и Тобирама ослабил хватку. — Прости. Сенджу осторожно отстранился, чтобы посмотреть в ее глаза. Ханакара ему позволила и задрала голову, показывая свое лицо. Такая спокойная. Даже не скажешь, что несколько минут назад с ней случилась истерика. — Ты волнуешься? — с полуулыбкой спросила Ханакара. — Твое сердце так сильно бьется. Ласковый взгляд окутал его, и Тобирама забыл, как дышать, настолько трепетным было это мгновение. Ее ладонь легла ему на щеку, а затем медленно спустилась к груди в области сердца. — Да, — признался он, почувствовав, как кровь приливает к лицу. — Да, потому что ты дорога мне. И я не хочу потерять тебя. Снова. В раздумье Ханакара слегка наклонила голову. И в тот момент, когда Тобирама решил, что все пропало, на ее светлом лице появилась добрая улыбка. — Сенджу Тобирама, неужели ты думаешь, что я так просто тебе позволю себя потерять? — она хихикнула, и пальцами провела по его напряженному лицу. — Вот уж точно нет. Он порывисто прижал ее к себе снова и от переизбытка чувств под ее тихий смех несколько раз повернулся на триста шестьдесят градусов. — Будь уверен, эта психопатка может вытворить что-то, чтобы привлечь твое внимание, — Ханакара отлипла от Сенджу и погрозила пальцем в сторону стены, за которой сейчас была Цугуми. — Эта стерва отлично разбирается в людях. Знает, что и кому сказать в подходящий момент, чтобы они делали то, что ей нужно. Тобирама задумчиво отвел глаза. Этот эпизод в ее доме, а потом в кабинете… После слов Ханакары он больше не считал, что это произошло случайно. Что если Цугуми знала, что он бродит по коридорам? И знала, что никого вокруг больше нет, и таким нелепым способом хотела привлечь его внимание к себе. Цугуми тогда сказала, что решила это служанка. Обладательница бьякугана не знала, кто за стеной. Теперь это казалось Тобираме немыслимым. Она рассчитывала на то, что он попробует к ней приставать? А на следующий день она думала, что он согласится на интимную связь с ней в кабинете? — Цугуми думает, что одна здесь разбирается в людях, — самодовольно хмыкнула Ханакара. — Но у меня нюх на гадюк. И она как раз такая. Чтобы заполучить тебя, она с тобой и другими она вела бы себя очень правильно и прилично. Не допустила бы при тебе никаких непристойностей, хамства или оскорблений. И строила бы из себя настоящую великосветскую женщину, достойную во всех смыслах. Все ради того, чтобы продемонстрировать, какая бы она была прекрасная жена. А ты бы смотрел на меня, безродную и невоспитанную куноичи, которой место «возле скота и грязи», как она мне сказала. А потом смотрел на нее: скромную, изящную, благовоспитанную… — Хм. Ханакара хорошо чувствовала других людей, хоть и не всегда понимала их мотивы и цели. Тобираме с трудом верилось, что в этот раз она ошибается. Логика в словах Хатаке однозначно была. Тобирама любит порядок и систему. И человеку со стороны, который плохо его знает, может показаться, что и в жены он себе захотел бы взять точно такую же, как и он: холодную, расчетливую, строгую и правильную. Именно такой Цугуми и была в обществе, добавив к этому образу еще и женское обаяние и манеры. Но Хьюга продемонстрировала прямо противоположное поведение, когда оказалась с Тобирамой наедине. Так почему тогда она все сделала так, как сделала? Если ей хотелось показать себя в лучшем по ее мнению свете, то зачем она дважды повела себя, как куртизанка? Это только оттолкнуло Тобираму, вызвало у него отвращение к ней. Тогда зачем Цугуми вела себя так? Что если Цугуми преследует не ту цель, которую изначально предположила Ханакара, и в существовании которой она убедила Тобираму? Интуиция, сдерживаемая Сенджу всю жизнь, скреблась внутри него, пытаясь вырваться наружу, требуя все рассказать Ханакаре. И тогда он снова посмотрел девушке в глаза, и она замолчала. Хатаке хлопала ресницами, пытаясь понять, почему он вдруг перебил ее на середине фразы. А он в этот момент быстро взвешивал все за и против: рассказывать ли Ханакаре о том, что было или же не стоит. Быть честным и мириться с последствиями? Или же оставить все в тайне, но мириться уже с другими последствиями? «Быть вместе несмотря ни на что», — подумал Тобирама. — Хм? — Сложно себе представить более неподходящий момент, — начал он, приняв внутри себя решение. — Хотя не думаю, что подходящий существует в принципе. — О чем ты? — Думаю, что что-то здесь не так, и это подозрительно и теперь не выходит у меня из головы. Тогда на мероприятии в ее доме я бродил в поисках уборной, и Цугуми выскочила в коридор в полураздетом виде, — напряженно сведя брови, произнес Тобирама, холодно и беспристрастно констатируя факт. Выражение лица Ханакары приняло более серьезный и напряженный вид. Она даже задышала чаще, но девушка не стала перебивать Сенджу. — Все выглядело так, как будто это произошло случайно. Но потом, когда ты в тот вечер мне заявила, что Цугуми не ровно ко мне дышит, я воспринял это как попытку привлечь мое внимание. И когда это не сработало, она решила пойти дальше. Она села передо мной на стол и… Вела себя как распутная падшая женщина. После ее очередной выходки, я хотел ее выставить, но она бросилась извиняться, а мой брат просил меня не конфликтовать с Тошинори… Теперь я думаю, что был слишком мягок. Больше ничего подобного не повторялось, лишь два эпизода. — Тобирама замолчал и твердо посмотрел Хатаке в глаза. — Я должен был сказать тебе раньше. И если ты решишь, что я… — Это странно, — задумчиво произнесла Ханакара. — Странно? — Я была уверена, что она будет вести себя, как высоконравственная девушка. В противовес мне. И тем самым попробует заставить тебя заинтересоваться ею. Да даже не ею, а ее родословной и возможностью родить тебе перспективных детей. Станет подчеркивать то, какая она правильная и воспитанная… А выходит, она выставила себя перед тобой аморальной девицей? Это странно и не вяжется с тем, чего она хочет добиться. Потому что подобное поведение тебя оттолкнет сильнее, а Цугуми разбирается в людях, я в этом не сомневаюсь. — Если ее целью и целью ее отца было через брак со мной захватить власть в Конохе, то… — Тобирама остановился, быстро складывая факты один с другим. — Что если мы изначально ошиблись? И она действовала отдельно от своего отца. — Что?! — переспросила Ханакара. — Шесть лет назад нас хотели поженить. А недавно Тошинори заявился к Хашираме и предлагал восстановить переговоры на счет брака Цугуми со мной, но Хаши отказал ему. Ханакара схватилась за голову и с протяжным напряженным звуком выдохнула. — Вообще, я не тупая, я догадалась, что именно с ней у вас брак не состоялся, поэтому изначально к Цугуми я была предвзята. Но я не думала, что тебе снова предлагали вернуться к этому вопросу… — Лично со мной Тошинори не разговаривал. Только с Хаширамой. — …а ты ничего не рассказал мне, — она пронзительно посмотрела на него, а потом почти шепотом спросила: — Почему? Слова снова застряли у него в горле. Тобирама ощутил тот же ступор, что и год назад. Глядя в добрые внимательные глаза Ханакары, он вспомнил, чем его молчание кончилось в прошлый раз, и теперь, сжав волю в кулак, ответил искренне: — Потому что это для меня не имеет никакого значения. Для меня важны только мои планы на эту жизнь, в которых нет места клану Хьюга. В них есть только ты, Ханакара. Девушка вздохнула и с пониманием во взгляде кивнула несколько раз. На сердце у Тобирамы по-прежнему было тяжело, даже несмотря на то, что Ханакара спокойно отнеслась к его недомолвкам и скрытию всей правды. — А Цугуми в это же время пыталась тебя спровоцировать? — вдруг Хатаке вернулась к прерванному разговору. Раз она так решила, Тобирама поддержал ее настрой. В любом случае, его заявление о планах на нее было искренним, и он был готов продолжить свою мысль и предложить Ханакаре пожениться, но это был не самый подходящий момент для этого. — Да, и это совершенно нелогично. — Я уже с трудом понимаю, что у этой змеи на уме, но что-то она точно задумала. Тобирама посмотрел на свой стол, полный различных бумаг, отчетов и писем от граждан. — Это что-то большее, чем мы думали, — произнес он, подходя к перевернутому столу ближе. В его памяти всплывали события того дня, когда Цугуми решила соблазнить его. Сенджу начал думать вслух: — Утром я хотел выгнать ее, но она разрыдалась, умоляя дать ей шанс. Потом весь день все было нормально, пока я снова не попросил ее уйти. — Почему? — Ханакара тоже подошла к столу, но с другой стороны. — Я собирался прочитать отчеты по секретным миссиям, — ответил он, взяв стол с одной стороны. Хатаке тут же подхватила с другой, и они вместе перевернули его в нормальное положение. И тогда Сенджу достал из внутреннего ящика запечатанную папку. — Секретные миссии? Что еще за секретные миссии? — удивилась Ханакара. — На то они и секретные, — слегка улыбнулся Тобирама. — О них знаю только я и Хаши. И конечно, те, кто их выполняет и присылает отчеты. — А почему я не получаю секретных миссий?! — сложив руки на груди, Ханакара почти обиженно вытянула губы и сузила глаза. — Потому что они длятся по несколько месяцев и в очень отдаленных от Конохи местах. Хочешь, чтобы мы снова были по разным углам мира? — Нет, — немного подумав, ответила она. — Получается, Цугуми не захотела уходить, когда ты собирался их прочитать? — Да. Что если ты была не права? — спросил ее Тобирама. — На счет ее планов на меня. — Думаешь, она просто так к тебе клинья подбивала? — А что если… она их вообще не подбивала? Хьюга Тошинори просил меня уволить Цугуми, но не прямым образом, а дав ей невыполнимое задание. И хотел женить свою дочь на мне, но чтобы она сидела дома и занималась только этим, а не работой шиноби. Хм. После ее второй выходки, я в пылу гнева сказал ей, что ее отец обрадуется ее возвращению домой, и тогда Цугуми резко переменилась. Именно после этого она стала кроткой и осторожной. — Она не хотела возвращаться домой? Думаешь, это связано с этим? Или же с ее интересом к отчетам по секретным миссиям? Зачем ей эти отчеты? Что в них особенного? — Там содержится важная информация о наших шиноби, а также их шпионская деятельность в соседних странах, информаторы и другие данные, — ответил он, а сам начал уже думать о самом худшем на счет Цугуми. — Вы шпионите за другими странами?.. Но зачем?.. Впрочем, сейчас это не так важно. «Лучше бы она оказалась сумасшедшей влюбленной идиоткой, чем завербованной шпионкой», — подумал Сенджу, уже представляя, какая судьба ждет Цугуми во втором случае. Ханакара потрогала рукой закрытую папку с отчетами, а потом посмотрела на стену, за которой сейчас сидела Цугуми в обществе Хаширамы и Наоми. — У меня плохое предчувствие, — сказала она, нахмурив брови, и этой фразой еще больше подтвердила подозрения самого Тобирамы. — Цугуми мне сразу не понравилась, как только я ее увидела. Но все это время я считала, что это связано только лишь с тем, что она претендует на тебя. — Не думал, что ты такая ревнивая, — Тобирама по-доброму усмехнулся. — Ты не перестаешь меня поражать. — И вовсе я не ревнивая! — фыркнула Ханакара. — И вообще! Сейчас речь о другом! Моя интуиция подсказывает, что Цугуми преследует какую-то цель. Но вот какую?.. — У тебя есть предложения, как это выяснить? — Несколько. Но ни одно из них нельзя назвать законным, — сказала Ханакара и негромко ехидно рассмеялась. — Например, я попрошу Инори подкараулить ее, да залезть к ней в разум… — И что потом я скажу главе клана Хьюга, если там что-то безобидное, а наши с тобой опасения — это паранойя? — А если нет? — спросила Ханакара. — Что если все наоборот, и эта змеюка готовит для всех нас что-то очень… неожиданное? К тому же Инори может подправить воспоминания, и никто ничего не узнает… — Никогда не думал, что опасность может исходить от кого-то, кроме Учих, — Тобирама закатил глаза и сложил руки на груди. — Так что будем делать? — спросила Ханакара. Тобирама задумчиво потер подбородок, перебирая в уме варианты. — Лучше не совершать поспешных действий. Сперва понаблюдаем за ней, соберем доказательства и основания, хотя бы для допроса, я уж не говорю про извлечение воспоминаний. Пока никому свои догадки не сообщай. Хашираму я возьму на себя, все объясню ему. Но сперва надо успокоить ее бдительность. А ты проследи за ней. Но помни про бьякуган, может, лучше кого-то из собак к этому привлечь. — Это разумно, — ответила Ханакара. — Я тебя поняла. Тогда не буду задерживаться, займусь этим прямо сейчас. — Рассчитываю на тебя, — кивнул Тобирама. Ханакара направилась на выход. Потом остановилась, быстро вприпрыжку вернулась и воздушно поцеловала Тобираму в губы, а затем умчалась прочь, так же радостно подпрыгивая на каждом шагу. «Смешно, но очаровательно», — подумал он, глядя ей вслед. Собравшись с мыслями, Тобирама вошел в кабинет брата, он увидел, что тот и Наоми уже успокоили Цугуми. Она теперь была более невозмутима и хладнокровна, чем раньше. От испуга и панического ступора больше не было и следа. — Я поговорил с Ханакарой. Теперь я должен спросить у вас, Цугуми-сан, — Тобирама опустился в кресло напротив дивана, на который усадил ее Хаширама, расположившийся рядом. — Вы хотите знать мою версию того, что произошло? — спросила она. — Было бы неплохо, — ответил он, уже предполагая, что именно услышит. — Не думаю, что вам это так нужно, — заявила Цугуми тонким голоском. Она смотрела себе под ноги, и не поднимала свой стеклянный взгляд на него. — Вы уже все равно выслушали Ханакару-сан. Моя версия вам ни к чему. — Расскажи, Цугуми-чан, — спокойно попросил Хаширама. Тобирама же так спокоен не был. Эта девушка намеренно теперь изображала из себя жертву обстоятельств. Он уже понял, что сейчас она станет апеллировать к тому, что он состоит в отношениях с Ханакарой, и только поэтому верит ей. — Нет, хокаге-сама, я знаю, что мне никто не поверит, — с трагичными нотками в голосе заявила Цугуми. — В таком случае, раз вы не хотите высказать свою версию, я предлагаю этот конфликт считать исчерпанным, — произнес Тобирама. — Что? — изумился Хаширама, стоящая рядом Наоми так же вытянула лицо. — Теперь у нас среди сослуживцев могут быть драки, а мы на это никак не будем реагировать? — Это не была драка, брат. Цугуми-сан, я прав, если скажу, что это были ваши личные разногласия с Ханакарой? И слишком далеко это не зашло. Я прав? Хьюга сжала губы в тонкую полоску и чуть-чуть вздернула брови. — По всей видимости, Ханакара-сан испытывает ко мне личную неприязнь. — С чего вы это взяли? — спросил ее Хаширама. — Я не имею за собой привычку обсуждать других людей, пока их нет рядом, хокаге-сама. Но так как это спрашиваете вы, я сделаю исключение. Когда в моем доме был прием, она крайне неучтиво вела себя. И я сейчас не столько о не соблюдении элементарных правил этикета, которым обучены все благовоспитанные женщины, а о том, в каком тоне она позволяла себе разговаривать со мной. И пока никто не видел, она решила, что может и дальше меня оскорблять. На этот раз я совершенно справедливо потребовала, чтобы она это прекратила, но Ханакара-сан в ответ напала на меня. Я сумела отбиться, и она успела дать мне только пощечину. Тобирама сдержал рвущуюся наружу скептичную ухмылку и остался невозмутимым. Чтоб Ханакара дала пощечину? Да скорее Луна и Солнце столкнутся, нежели она это сделает. Ханакара, если бы била по-настоящему, делала бы это кулаком и от всей души. И тогда у Цугуми и правда поредели бы зубы, а не просто проявился красный отпечаток, от которого теперь и следа нет. А значит, Ханакара сдержала себя, несмотря на всю ярость и агрессию в сторону Цугуми. Хаширама с серьезным выражением лица посмотрел на Тобираму. — Как я понимаю, у Ханакары-чан другая версия, да? — Не вижу смысла обсуждать, кто здесь больше прав, — произнес младший Сенджу. — Решение здесь все равно одно, и другого я вижу. И Цугуми тут же подняла на него внимательный взгляд. — Я вынужден отказаться от вас, как от своей ассистентки, — сказал он и сделал паузу, посмотрев на брата. Хаширама понимающе прикрыл глаза и не стал перечить этому решению. — Как я вижу, ваши неуставные отношения с подчиненной вам затмевают разум, Тобирама-сан, — взгляд Хьюги поменялся, стал более строгим и напористым. Она встала с дивана и посмотрела на Тобираму сверху вниз. — В таком случае, не стану задерживаться. Всего хорошего. — Вы не дослушали меня, — продолжил Тобирама, и Цугуми медленно опустилась на диван. — Вы проявили себя как компетентный специалист. Ваши навыки в структурировании информации меня впечатляют, вы отлично с этим справляетесь. Но вам со мной работать больше невозможно после этого инцидента, а также ряда других… Я вынужден перевести вас на работу в архив, где ваш контакт с Хатаке Ханакарой будет исключен. Всю необходимую информацию и разрешения я передам сам. Немного вытянув от удивления лицо, Цугуми замерла. Тобирама по ее глазам видел, как у нее в голове быстро мечутся мысли. Девушка явно что-то прикидывала в уме, а потом, когда молчание неприлично затянулось, воскликнула: — Я благодарна, что вы оценили мою работу по достоинству. Я оправдаю ваше доверие и буду служить с честью этой деревне и хокаге. Цугуми встала с дивана и после прощания поспешно удалилась из кабинета. — Наоми, оставь нас, — тут же скомандовал Хаширама. — Есть! Девушка кивнула и тоже вышла в коридор. Как только дверь за ней захлопнулась, твердый взгляд Хаширамы впился в лицо Тобирамы. — Поздравляю. Ты избавился от Цугуми-чан, как и хотел с самого начала. — Прекрати, — махнул рукой Тобирама и закатил глаза. — Вот сейчас она пойдет к своему отцу и, когда он узнает, как с ней здесь поступили… Что будет потом, я даже думать не хочу. В любом случае, разбираться с этим тебе. Тобирама со вздохом негодования откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза рукой, покачивая головой в стороны. — А ведь это ты навязал мне ее в ассистентки, брат, — произнес Тобирама. — Но ты даже себе не представляешь, что это за человек. Хаширама скептично поджал губы. Он всегда видел в людях хорошее, надеялся, что оно будет сильнее, чем их темные стороны. И Тобирама каждый раз чувствовал себя палачом, когда разрубал на куски все надежды брата. Он рассказал ему о Цугуми, ее выходках и о подозрениях на ее счет. Хаширама слушал, не перебивая и не мешая, а потом глубоко задумался. — Ты ведь уже читал эти отчеты, да, брат? — спросил Хаширама. — Да. Ханакара ничего не знает, она как минимум год не покидала нашу страну, поэтому понятия не имеет, что творится за ее пределами. Рано или поздно все вскроется, и люди узнают о том, что соседние страны тоже образуют деревни с шиноби. — Я не вижу в этом ничего плохого, но… — Я тебе уже говорил. Если раньше стычки с кланами других стран были небольшими, то сейчас масштаб меняется. И под угрозой уже не только наш клан, а страна в целом. Мы несем ответственность за безопасность всех людей. — Ты думаешь, Цугуми связалась с кем-то, поэтому она так рьяно рвется к информации? В этом замешана только она или целый клан Хьюга? — Это мы с Ханакарой и выясним. Сейчас Цугуми отстранена от работы в резиденции, но теперь у нее появился доступ к намного большему количеству информации. Ханакара проследит за ней. — И если Цугуми сделает что-то… — У нас будут основания для того, чтобы допросить ее, а также провести обыск в ее доме.