sent from the skies above

      По непонятной причине, которую выяснять уже нет никакого смысла, Кэт зачастую приходит красить волосы именно в комнату Дины, и даже в те моменты, когда ей её помощь совсем не нужна. И у обладательницы этой комнаты возникают действительно правдоподобные предположения, что делает она это потому, что вследствие может незаметно убежать обратно в свою комнату, не прибрав за собой ванную, где после покраски творится не большой, но вполне надоедливый бардак. И Дине, конечно, приходится убирать всё самостоятельно, каждый раз после этого проклиная Кэт и её осыпающиеся волосы.       В этот раз ситуация практически повторилась, если бы не Дина, вовремя подоспевшая остановить Кэт, которая уже собиралась тихонько прикрыть за собой входную дверь. Девушка резким голосом заставила подругу войти обратно и как следует отдраить ванну за собой, очистить наверняка загрязнённый кафель от попавших на него капель краски и протереть полы от разлившейся воды. Сняв полотенце с головы и заколов короткие, теперь уже иссиня-фиолетовые волосы небольшой заколкой, чтобы было удобнее выполнять данные ей поручения, Кэт, на удивление, без пререканий переступила порог ванной комнаты.       Возможно, стоило просто немного прикрикнуть на неё, чтобы показать, насколько сильно Дине не нравится такой постоянный расклад. По крайней мере, надежда на то, что Кэт с этого момента изменит свою привычку, теперь только возрастала.       Выполнив озвученную больше как приказ просьбу, девушка уже не видела надобности так скоро уходить из чужой комнаты, и именно поэтому она шустро расположилась на мягкой одноместной кровати, прислоняясь спиной к стене. Кэт закрыла глаза, шумно дыша, решив немного отдохнуть после выполненных, хотя и не сильно утруждающих силовых нагрузок. В тишине, прерываемой только печатанием Дины по клавиатуре ноутбука, девушка продержалась несколько минут, что уже было удивительным. Обычно максимум, который ей хватает для подзарядки, составляет чуть меньше минуты. Так, по крайней мере, каждый раз кажется Дине.       Заметив боковым зрением, что Кэт начала ёрзать на постели, Дина приготовилась к новому разговору, заранее зная, что ей придётся отложить написание эссе на другое время. Темноволосая девушка потратила уже достаточное количество часов на написание нескольких электронных страниц задания, поэтому небольшая релаксация в виде компании болтливой Кэт будет действительно полезна. Уже в преддверии беседы Дина повернула голову в сторону окна, разглядывая чистое осеннее небо. Хорошая погода создавала иллюзию того, что на улице прекрасная температура, но на деле ранними утрами, выйдя туда, можно было на выдохе заметить пар, растворяющийся в прохладном воздухе.       Дина перевела взгляд на Кэт.       — Планы на завтра?— разорвала безмолвие вторая, хаотично осматривая каждый уголок комнаты в поисках фена, но так и не сдвигаясь с места, будучи пригретой под лучами солнца, идеально попадающего прямо на неё.       Девушка задала вопрос непринужденно, словно так и задумано; словно просто для того, чтобы показать свою заботу. Но Дина без труда осознавала, насколько та плохая актриса, ведь за её словами скрывался жгучий интерес по причине грядущего праздничного дня, который для самой Дины является ничем более, чем ещё одним привычным днём, просто немного больше наполненным вниманием к себе. Завтрашний день будет её днём рождения: с самого пробуждения телефон будет перегружен сообщениями с поздравлениями, половина из которых от людей, с которыми она уже не поддерживает никакого общения, затем — посещение занятий и принятие пожеланий от однокурсников, далее — ещё и разговор по видеосвязи с Талией, которая снова будет наставлять её, подсказывать правильные жизненные пути, ещё позже — с невероятной точностью поджидающий сюрприз от Кэт.       И последний пункт — самый пугающий, буквально леденящий кровь, потому что в предыдущем году она выпросила с помощью небольшой взятки дополнительный ключ от её комнаты у охранника, вовремя, пока Дина была занята вне общежития, пробралась туда, найдя нужное место для того, чтобы притаиться, и в нужный момент с громким криком дала о себе знать, держа перед собой торт. Было бы приятно, если бы не настолько неожиданно и страшно.       В дополнение к этому, Дина не особо любит внимание к себе, а тем более, когда оно переливается через чашу, и к концу дня не остаётся желания контактировать с кем-либо; возникает непреодолимое желание поскорее запереться в своей комнате, выключив свет, и в кромешном затишье лечь на застеленный ковром пол, раскинув руки в стороны. Но если прямо сейчас, не скрывая, сказать Кэт, что о её планах приблизительно всё известно, и попросить её ничего из этого не делать, то она только лишь закатит глаза. Поэтому Дине придётся прожить завтрашний день так, как этого захочет Кэт.       Да, её внимание и неукротимое хотение сделать приятное вполне объяснимы и милы, но порой этого бывает слишком много.       — После занятий схожу в библиотеку, нужно взять кое-какие книги,— немного нечестно отвечает темноволосая девушка, совершая круговорот на компьютерном стуле.       — Сейчас всё есть в интернете,— с приподнятой бровью отвечает подруга, проводя рукой по влажным волосам, малая часть которых уже успела высохнуть естественным способом. Дина улыбнулась на такую реакцию, прекрасно зная, что Кэт никогда за все года обучения, по крайней мере, в институте не обращалась в библиотеки, предпочитая всему социальное пространство с массой достоверной и не очень информацией в нём.       — Всё,— подтвердив её слова, Дина уверенно кивнула,— но мне нужна именно печатная версия этого всего,— она вялым движением руки указала на лежащие на столе конспекты, более-менее аккуратно сложенные в одну стопку рядом с открытым ноутбуком.       — Твоему желанию учиться только завидовать.       Дина не в первый раз слышит такие слова в свой адрес: ещё в школьные времена до самого выпускного класса некоторые люди с восхищением задавались вопросом, как у девушки хватает терпения совладать с нагрузкой по каждому предмету, как получается так просто находить подход к каждому педагогу, а затем, в конце каждого семестра, удосуживаться получать только хорошие оценки. И пусть сейчас сказанные Кэт слова не звучали каким-либо образом удивленно или укоризненно, она всё равно поражалась, как человек может быть успешен во всём, чего касается в плане учёбы.       Но то же самое Дина может спросить и Кэт, ведь та, хоть и не настолько сильно стремится к получению «отлично» за каждый экзамен, находит отдушину в своей работе. А в течение долгих часов перенося эскизы на чужую кожу так, чтобы рука даже не дрогнула, чтобы вывести каждую линию красиво и плавно, нужна огромная доля таланта.       — Не то чтобы я горела этим желанием, это просто, скорее, обязанность и благодарность родителям за то, что оплачивают мне всё,— вместо споров высказалась Дина.       — Хочешь сказать, что если бы ты сама была в силах вкладывать такие деньги в учёбу, ты бы просто плевала на всё?       У темноволосой девушки, расслабленно расположившейся на стуле, уже проскальзывали мысли о том, чтобы устроиться на работу на половину дня в близлежащий магазинчик, неважно на каких товарах тот специализировался бы. Полностью опираться на материальное положение собственной семьи, которая, в счастью, не знала нужд, порой было действительно сложно. Дина знала, сколько стоит её обучение в этом институте, знала, что, помимо этого, ей нужны деньги на пропитание, проживание в маленькой комнатушке и дополнительные затраты. И прекрасно осознавая, какая сумма тратится на все вышеперечисленное, девушке бывает стыдно просить пусть даже незначительные, но средства, чтобы восполнить именно свои желания.       Всё, что может делать Дина в знак благодарности — прилежно учиться до самого окончания института, не подводить родителей и быть им замечательным ребёнком, которым они могут гордиться. Но да, даже если бы девушка располагала достаточным количеством финансов, самостоятельно оплачивая своё образование, она всё так же старалась бы вырываться вперёд, в список студентов с лучшей успеваемостью.       — Я этого не говорила.       — Вот поэтому я и завидую тебе.       — Было бы чему, Кэт.       Отвлечься от затронутой темы не составило совершенно никакого труда. Все душевные разговоры между Диной и Кэт, в принципе, не имели чёткого плана или типичных вопросов; они могли менять предмет обсуждений прямо посреди дискуссии о чём-то другом, могли запросто делиться действительно хорошими новостями, а через несколько секунд — углубляться в более философские рассуждения о смысле чего-то, загоняя себя в более отрешённое от мира состояние. Зачастую долгие посиделки у одной из них в комнате заканчивались далеко за полночь, но это лишь придавало шарма поздней вечерней атмосфере.       В этот раз дождаться ночи вместе у них не получилось всё из-за той же работы Кэт. Девушка глубоко вздохнула, оповещая о том, что сегодня её ждёт единственный клиент, но с несколькими татуировками сразу. И, как и было задумано, Дина в одиночестве продолжила работу над эссе, где осталось дописать лишь одну страницу текста, чтобы вписаться в рамки задания.       А утро, которое, кстати, наступило слишком быстро, не дав девушке как следует выспаться снова, встретило её ожидаемыми звонками, первые из которых принадлежали родителям и Талии. С ними всё было предельно ясно: все трое в своих пожеланиях делали основной упор на учёбу, мотивировали Дину взбираться вверх по этой лестнице бесконечного процесса образования, и только Талиа, позвонившая отдельно от родителей, в конце разговора украдкой пожелала ей встретить того, кто сможет вечерами помогать отвлекаться от всей этой неописуемой нагрузки.       Да, Дине время от времени хотелось бы оказаться в чьих-то объятиях, чтобы чувствовать мягкие поцелуи в макушку и слышать тёплые слова, которые бы постепенно убаюкивали её, но нет такого парня, который бы заставил землю уйти из-под ног. Девушка осознает и понимает, что для этого ощущения нужно узнавать людей поближе, присматриваться к ним, узнавать общие интересы, но она чересчур не зациклена на всём этом. Её жизнь построена на других целях, а временные романы или даже затяжная влюбленность находятся далеко не в первой тройке её задач и стремлений.       Поэтому на такое пожелание старшей сестры Дина глубоко вздохнула, будучи благодарной, что через голосовой звонок не будет видно её выражение лица, смешивающее в себе не только понурость, но и нотки усталости.       Следующим на очереди оказался, что ввело в некое подобие шока, Джесси; и то, что он был ознакомлен с информацией об этом дне, вполне явно может быть делом рук единственного человека. То, что у Кэт был составлен чёткий план, узналось ещё вчера, но то, что в него был впутан Джесси — что-то немного интригующее. Однако не принять его искренние поздравления было бы верхом наглости и неуважения, тем более, его приятные слова действительно вызвали секундную улыбку на лице девушки.       А сама Кэт верно поджидала виновницу торжества у двери в нужную аудиторию с по-хорошему взволнованным выражением лица, и стоило Дине появиться из-за угла, проходя по коридору, девушка раскрыла руки для крепких объятий и забавно побежала к ней навстречу. Кто надолго унимал редкое хотение Дины быть зацелованной, так это Кэт; сейчас её губы, к счастью, ничем не накрашенные, дотрагивались до рандомных участков лица, заставляя девушку жмуриться от получаемых поцелуев.       — С днём рождения,— в итоге выдала Кэт, оставляя мягкий и последний поцелуй на чужом лбу и всё ещё держа подругу в своих руках.       Дина счастливо вздохнула, оборачивая в ответ руки вокруг талии высокой девушки и проговаривая заглушенное толстовкой Кэт «спасибо». Несмотря на то, что, возможно, эта дата — не самый любимый «праздник» для Дины, не самый желаемый день для того, чтобы что-то отмечать, она, благодаря близким людям, присутствующим в жизни, может почувствовать тепло, разливающееся по телу настолько греющим чувством, что его хочется ощущать не один, а несколько раз в году.       Видеть и понимать, что другие люди так сильно радуются дню твоего давнего рождения, что они прилагают все усилия, чтобы только осчастливить тебя — удивительно. То, что они заранее продумывают собственные презенты, раздумывают о том, что будет полезнее и лучше подарить — ещё удивительнее. Более того, если не рассматривать в этом плане близких людей со своего окружения, есть и те, с кем Дина общается лишь изредка, в основном, по какому-то определенному делу, но они так же помнят о её дне рождения. Всё это, как минимум, поражает.       И всё же, занятия, как и всегда, проходят мучительно медленно, что ближе к обеду сонливость уже полностью одолевает тело, разум и силы, с помощью которых еле как можно было вытерпеть оставшиеся две пары. Кэт на протяжении дня поддевает локтем, загадочно улыбается, снова сгребает в медвежьи объятия, но только не даёт заскучать. Что ставит врасплох и почти заставляет Дину поразиться — то, что девушка прямо после последнего звонка, оповещающего о конце пары, прощается с ней и быстрым шагом уходит в сторону выхода из здания, ссылаясь на сегодняшнюю занятость.       Не зациклившая на этом внимание Дина устало направилась сначала в маркет за баночкой какао, которое можно будет пить по утрам, а затем — обратно в привычную обстановку своей комнаты, по пути туда планируя, как будет вернее провести остаток вечера: как и обычно готовиться к завтрашним практическим занятиям или, совместив полезное с приятным, выпить ещё и бокал вина по случаю «торжества», заев его тёмным шоколадом. Однако одна мысль о том, что впереди есть достаточное количество часов, чтобы успеть справиться со всеми заданными работами, необычайно радовала её, ведь после этого день можно будет закончить недолгим расслаблением на кровати в своей свободной футболке до середины бедра под спокойную музыку из динамиков ноутбука.       Ещё один плюс именно для Дины — чтобы добраться до нужного этажа в общежитии, ей не нужно пользоваться лифтом, до третьего этажа с лёгкостью можно дойти по лестнице, немного приводя в сознание свой уже постепенно засыпающий организм. Одной ногой ступив на территорию своего привычного коридора, Дина блаженно выдохнула, уже предчувствуя, какой именно вид релаксации ожидает её буквально меньше, чем через минуту.       Только возле двери, облокотившись о неё плечом, с удовлетворённым выражением лица и чуть прищуренными глазами стояла Кэт. Значит, нет у неё сегодня никакой работы, и Дина была права, от сюрпризов Кэт нигде нельзя скрыться. И сейчас, кажется, будет один из них.       — А вот и ты,— не дождавшись, пока Дина подойдёт ближе, девушка проговорила громче обычного, чтобы та смогла её услышать. Шаги темноволосой девушки замедлились, а брови поползли вверх в немом вопросе.— У тебя три минуты на сборы, такси уже ждёт на выходе.       — Мы куда-то едем?       — Слишком много вопросов.       Планы и приблизительные картины возможного вечера в дребезги разбились, уступая место морозящей неизвестности. После подарков Кэт обычно всё, что ты чувствуешь — благодарность за такого друга и перемешанный с ней стыд за то, что не можешь устроить праздник в честь её дня такого же масштаба. Дина никогда не спрашивала, но она вполне имеет возможность самостоятельно рассчитать или просто представить, сколько времени, усилий и обычного желания может понадобиться для организации того, до чего додумывается Кэт.       В небольшом тумане из различных предположений о том, куда девушка может её отвезти, Дина сначала заглядывает в зеркало, решая снять с превратившихся в течение дня в беспорядок волос резинку и заодно нанести тушь на ресницы, придавая взгляду менее заметную усталость и немного освежая лицо. Это вполне устраивает Дину, но не совсем удовлетворяет Кэт, и та, наскоро открыв чужой шкаф, начала хозяйствовать внутри него, перебирая висящие на вешалках костюмы и платья, и, в конце концов, со счастливым вздохов выуживая оттуда под аккомпанемент пререканий Дины бордовое атласное платье на тонких лямках, которая сама его обладательница надевала только раз в жизни, когда примеряла его дома после покупки в магазине. Изначально Дина брала с собой в общежитие это платье, больше похожее на обычные кусок ткани с виду, предполагая, что её жизнь в пределах кампуса будет действительно насыщенной и что найдутся мероприятия, на которые она сможет его надевать, но. За всё прошедшее время такая возможность выпадает лишь сейчас, и то с помощью настойчивости Кэт.       Она поправляет некоторые участки, которые недостаточно хорошо облегают фигуру, и затем, убедившись, что Дина выглядит просто замечательно, кладёт её телефон ей же в руку, помогает накинуть на оголенные плечи осеннее пальто, а за свободную ладонь выволакивает девушку в сторону выхода. И в полнейшей тишине, которая образовалась из-за нежелания Кэт рассказать хотя бы некоторые детали предстоящего, девушки ехали в неизвестность по знакомым Дине улицам.       — Обещай, что меня не хватит сердечный приступ.       — Не могу, извини. И ещё, ты должна будешь закрыть глаза, когда мы подъедем.       — Мне это не нравится, боже,— Дина сильнее вжалась в сидение, пытаясь слиться с ним в один цвет, чтобы избежать всего, что ждёт буквально через несколько мгновений. Атлас, тесно прилегающий к коже тела, в данный момент ощущался таким холодным, что непонимание от того, ткань ли холодит её или же волнение, вызывало табун мурашек. В поиске поддержки, девушка повернула голову в сторону Кэт, замечая, как та с загадочной улыбкой набирает кому-то сообщение.       — Почти на месте.       Дина шумно выдохнула через нос, откидывая волосы, частично закрывшие чуть покрасневшее лицо. Теперь она вообще запуталась, было ли ей жарко или, наоборот, слишком морозно, и чем это вообще было вызвано; однако Кэт дотянулась своей ладонью до её собственной и сжала в попытке успокоить. Она, наконец, подождав несколько секунд, пока подруга более-менее прийдет в себя, наказала ей закрыть глаза, выуживая после этого деньги за оплату дороги.       Девушка со всей осторожностью и вниманием позаботилась, чтобы аккуратно вывести Дину из машины, одной рукой держа её ладонь, а вторую расположив на спине для большей поддержки. Она убедилась, что та ни о что не сможет споткнуться по короткому пути на своих небольших каблуках, и следующее, что, в конце концов, услышала Дина — как открывается тяжелая дверь, а за ней — режущая уши тишина. Невозможность открыть глаза и самостоятельно посмотреть подсказывала, что всё не так просто, как кажется на самом деле.       — Открывай,— прошептав на ухо, Кэт отпустила её, отходя на пару шагов в сторону.       Но опасаясь того, что может произойти, если она просто сделает то, что было сказано, Дина начала поднимать веки очень медленно, сразу же оглядывая тёмное помещение, в которое была привезена. Если бы сюда её доставила не Кэт, а кто-то совершенно другой, она подумала бы, что причина всему — расправиться с ней и спрятать тело здесь же, учитывая то, что за окнами было уже достаточно темно. Завидев силуэты в определенном порядке расположенных столов, девушка проследила за подругой, до сих пор отмеряющей шаги в направлении к ним.       А затем испуг из-за неожиданности, когда взорвались хлопушки с конфетти, а от стен начали отражаться крики с поздравлениями,— Кэт созвала всех их общих близких знакомых в кафе. Лицо каждого было ей знакомо, каждый приглашённый Кэт человек излучал хорошее настроение и готовность быстрее остальных подбежать к девушке, чтобы подарить ей тёплые объятия и со всей искренностью сказать несколько приятных слов. Но так как Кэт по задумке не преподнесла основной подарок подруге, она оказалась первой, кто подоспел к ней, доставая из кармана куртки маленькую коробочку.       — Ты должна будешь надеть это прямо сейчас,— указала она, вкладывая в чужую руку презент. Дина не могла выдать и звука, не могла и пошевелиться, потому что всё, что вокруг — уже огромного масштаба подарок для неё, а Кэт зашла чуть дальше, одаряя её с ног до головы. И что-то подсказывало девушке, что в такой маленькой коробочке таится что-то далеко не маленькое по цене.       В ней оказалась серебряная цепочка с аккуратным кулоном, действительно завораживающая своей простотой, смешанной с аккуратной красотой.       — Кэт...       — И даже не думай возражать,— перебила её та, самостоятельно доставая подвеску и помогая застегнуть её позади чужой шеи.       Пока подруга пыталась подцепить короткими ногтями застежку и плавно всунуть её в нужное звено украшения, спереди возбужденно подбежала Нора, оборачивая вокруг чужой талии свои руки и начиная покачиваться из стороны в сторону. Это чуть затруднило Кэт выполнение задачи, и она цокнула языком, заставляя темнокожую девушку оторваться от Дины и начать поздравлять её, в конце концов, целуя в щёку. Она сразу же поспешила вытереть оставшийся след прозрачного блеска с чужой кожи, заставляя Дину немного усмехнуться.       День рождения для Дины — такой день, в течение которого всё внимание, что она могла не получить в течение всего года, восполняется втройне, морально опустошая её. День, когда ей становится максимально неловко от того, насколько она может чёрство выглядеть со стороны, сухо принимая адресованные лично в её сторону пожелания. Это всё не потому, что она предвзято относится ко всему, не потому, что насильно заставляет себя делать вид счастливого человека, а потому, что она просто-напросто не понимает, как правильно реагировать.       Родители с самого детства опекали её, одаривали всем тем, что она только пожелает, возили на машине в школу, чтобы та не тратила много времени в поездке на автобусе, оплачивали дополнительные занятия в младшей школе для лучшего результата на экзаменах, оплачивают по сей день обучение в том месте, куда именно Дина захотела поступить. И всё равно, она не выросла избалованной девочкой, каких показывают в фильмах и которым только предоставь возможность, они попытаются очаровать каждого; не дай им того, чего они хотят — и неконтролируемая истерика будет обеспечена.       Дина относилась к этому не как к должному, а как к незаслуженному. Она ведь, в принципе, ничего не сделала, чтобы такое большое количество людей вообще выделяли на неё время и материальные ресурсы. Сильно погрузиться в настолько тревожащие мысли не дают сменяющиеся друг за другом знакомые, поздравляющие её, дарящие что-то, упоминающие, насколько красиво она сегодня выглядит.       И когда приглашённые разбрелись по своим компаниям, усаживаясь за накрытый закусками стол или просто устраиваясь у стены с бокалами вина, к Дине подошёл парень, одетый в классические брюки и заправленную в них белую рубашку. Джесси выжидающе улыбался ей, неся в руках два стеклянных бокала, наполовину наполненных красной жидкостью.       — Хэй,— мягко произнёс он, наконец приблизившись. Парень протянул один из бокалов Дине, заодно разглядывая её с ног до головы и снова поражаясь её невероятной красоте. Он громко сглотнул.       — Джесси, привет,— Дина была рада видеть этого человека здесь; после их последней встречи они стали изредка обмениваться сообщениями, узнавать друг друга чуточку лучше, иногда — желать хорошего дня или ночи, иногда — просто делясь впечатлениями от прошедшего дня. Так или иначе, Дина не чувствовала замкнутость при общении с ним, Джесси обеспечивал комфортом, при нём не страшно было оговориться или сказать что-то лишнее, потому что он явно свёл бы всё в шутку.       — С днём рождения,— и Джесси так же не отличился ни от кого другого, протягивая теперь уже небольшой конверт, который достал из караман брюк. Парень поспешил объясниться.— Я не знал, что может тебе понравиться, поэтому подумал, что пусть лучше ты сама что-нибудь выберешь,— запечатанный в бледно-розовую бумагу, внутри находился сертификат на небольшую сумму в один из ювелирных магазинов. Дина снова почувствовала невообразимое желание спрятаться.       — Спасибо,— она попыталась улыбнуться, чтобы не показаться грубой.       — Я ещё хотел спросить кое-что. Знаю, что не стоило бы доставать тебя этим сегодня, но не хочешь как-нибудь сходить вместе в кафе или кино?— это был третий раз, как Джесси пытается пригласить её на некое подобие свидания. Он попытал удачу в прошлую встречу, предложил во время одной из их переписок, а сейчас в предвкушении ожидал очередной ответ, всё ещё надеясь на согласие.       — Джесси...— темноволосая девушка не могла заставить себя дать положительный ответ, но парень, возвышающийся перед ней, уже делал ей одолжение, уделял ей своё свободное время, а сегодня сделал подарок, и если это то, каким образом Дина может отблагодарить Джесси, то можно один раз переступить через себя и провести время в его компании.— Хорошо,— она вздохнула, опуская взгляд,— я могу написать, когда буду свободна.       — Отлично,— он старался держаться, но разрастающаяся улыбка выдавала его счастье, освещая лицо. Он стоял на месте, глупо таращась прищуренными глазами на девушку, пока секундами позже не выпрямился в спине и не извинился перед Диной, поспешно удаляясь в сторону разговаривающих Норы и Кэт.       В помещении пока что приглушённо играла музыка, а Дина думала лишь о том, что с Кэт после этого дня нужно будет обязательно расчитаться, и если она не примет обратно потраченные собственноручно деньги, Дина сможет с легкостью пойти другим путём, оплачивая ей перекусы при совместных прогулках, давая некоторые суммы при её просьбах с последующими отказами в принятии денег назад или водя её на киносеансы. Неважно как, но Дина обязана возвратить Кэт то, что она заработала точно не за короткий промежуток времени.       Она дотронулась до подвески на шее, задумчиво осматривая кафе, но не видя перед собой ровным счетом ничего, только густой туман из-за погружённости в собственные съедающие раздумья. Когда перед ней появилась чья-то крепкая, но в то же время утонченная фигура, Дина постаралась сфокусировать зрение на подошедшем. Перед ней стояла Элли: убранные назад волосы, выбившаяся прядь, очаровательно свисающая прямо с той стороны, где на её брови располагался шрам, всё такие же глубокие зелёные глаза и запах мускуса,— это лишь подчёркивало её вид.       — С днём рождения,— Элли неловко почёсывала заднюю часть шеи, расстегивая первые две пуговицы рубашки, не осмеливаясь посмотреть в глаза. Она действительно может быть такой разной: от вгоняющей в страх грозности до миловидной нервозности, так и заставляющей улыбаться. При том, что виделись они несколько раз, общались — лишь один, видеть и слышать Элли оказывается приятно, потому что она, несмотря на не озвученные обиды, всё же приняла приглашение и, более того, пришла не с пустыми руками.— Надеюсь, тебе подойдёт,— она протянула вперёд небольшую коробку, которую Дина с волнением взяла в обе руки, так же пряча взгляд. Из-за сказанного рыжеволосая девушка чуть опешила, мысленно ударяя себя; она никогда не умела правильно выражаться, и сейчас, возможно, снова не сумела подобрать правильные слова. И чтобы не попасть в неприятное положение, она поспешила исправиться.— Я имею в виду, я уверена, что ты во всём выглядишь красиво, просто...— но, кажется, не получилось.— Я про размер, надеюсь, не прогадала.       — Элли,— Дина почувствовала острую необходимость назвать девушку по имени, чтобы привлечь её внимание, заставить посмотреть в глаза. Рыжеволосая с некой тревогой, выражающейся в том, как она перебирала собственные пальцы, всё же подняла взгляд, направляя его на карие глаза напротив,— спасибо.       Дина нежно улыбнулась, освобождая одну руку, чтобы доказать благодарность призрачным прикосновением к чужому предплечью, закрытому тонкой тканью рукава. Единственное, о чём глубоко в душе надеялась девушка — то, что Элли из своих побуждений решила посетить это место, а не из-за уговоров Кэт, что решила заговорить с ней не из-за возможной просьбы Джесси, что сделала подарок не из-за жалости. Больше всего Дине не хотелось быть для кого-то тем человеком, с которым контактировать — значит переступать через себя и мысленно ждать, когда разговор с ней закончится, а встреча — подойдёт к концу.       Она не решается больше что-то говорить, и как раз вовремя, что облегчает ситуацию, подходит Кэт, уволакивая двух девушек за собой. Дина успевает приоткрыть крышку лимонно-жёлтой коробки, мельком улавливая вид вязанного, аккуратно сложённого свитера с высоким горлом, которое своим лавандовым цветом завораживало взгляд. Но девушка поспешила тут же закрыть коробку обратно, сосредотачиваясь на происходящем.       Элли была чересчур напряженной для продолжения разговора, Дина же — очень взволнованной из-за того, что у них нет ни единого шанса когда-либо нормально пообщаться или вообще найти общие темы для разговора. Может быть, как девушка и приметила в их первую встречу, между ними есть минимальные сходства, но, в основном — пропасть, что разделяет их и преграждает дорогу любой возможности стать близкими друзьями.       Усаживая каждого за общих стол, Кэт наказывает всем наполнить бокалы и сразу же выпить за такой прекрасный день, чему и следуют все присутствующие, снова взрываясь радостными выкриками, пока зал наполняется звоном стекла. Обстановка разряжается, наполняясь смехом, диалогами, перешептываниями, со вкусом отобранной музыкой, затем — свет погашают и вместо него включается цветная подсветка, поглощая каждого в ещё более расслабленное состояние.       Нора просит сделать музыку громче и утягивает с собой в центр зала несколько людей, в процессе снимая туфли, успевшие за такое короткое время ей надоесть и заставить ноги устать. Ещё одна деталь вселяет в Дину умиротворение — каждый присутствующий отпускает себя, позволяя телу и голове отдыхать от рутины, за этим действительно интересно наблюдать, впитывать в себя наслаждение праздником других людей.       — Я не замечала, насколько много у тебя татуировок,— рядом сидящая Элли отпивает глоток шампанского, ставя бокал на стол и наклоняясь в сторону Кэт, стараясь, чтобы её слова были услышаны. Вторая удивляется не из-за адресованных в её сторону слов, а из-за того, кем они были озвучены; на её памяти, Элли не начинала до этого разговор сама, предпочитая оставаться в стороне. Но её эмоции быстро сменяются на заискивающую ухмылку.       — Хочешь тоже набить?       — Мечтаю, если честно,— вздыхает рыжеволосая, снова начиная перебирать пальцы под столом, Дина улавливает это периферийным зрением. Возможно, это одна из её привычек.— У меня уже года два есть эскиз готовый, только смелости так и не нашлось сделать.       — Это же не больно,— Кэт сводит брови к переносице, но не перестаёт улыбаться. Она изначально восприняла Элли, как в принципе ничего не страшащегося человека, а сейчас та признается, что откладывала исполнение собственной прихоти только из-за отсутствия должной храбрости? Не может такого быть.       — Она не боли боится, а того, как её домашние отреагируют,— вмешивается Джесси, бросая юркий взгляд на Кэт, якобы давая ей шанс зацепиться за эту тему и немного поиздеваться над Элли. Но Кэт умело игнорирует намёки парня.       — Да брось. Что скажешь насчёт завтра в...— она призадумывается, вспоминая своё расписание,— семь вечера, сможешь подъехать? Адрес я тебе напишу, детали сможем обсудить прямо на месте.       Надежда, изображённая распахнутыми глазами, выдаёт появившуюся детскую радость на чужом лице. Элли ёрзает на стуле, поправляя воротник рубашки, но этого оказывается мало, чтобы свободно дышать в таком окружении и при такой духоте помещения.       — Можно попробовать.       — Вот и договорились,— Кэт одобрительно кивает.— Потом с меня кофе.       — По-моему, это я тебя должна угощать.       — Будем считать,— девушка заигрывающе оглядывает Элли с ног до головы, что улавливают и остальные,— что это просто дружественный жест.       Сама Кэт и не пытается скрыть удовольствие, которое получает при поддержании словесного контакта с рыжеволосой девушкой. Она ещё не успела поделиться с Диной своими планами по завоеванию чужого сердца, но даже издалека видно, как девушка прилагает усилия, чтобы узнать чуточку больше информации о второй, чтобы обменяться с ней пару слов. Но сейчас, когда она без особых уговоров согласилась на завтрашнюю встречу, хоть и приуроченную к обсуждению тату, первый шаг уже можно считать успешно выполненным.       Нора в это время старается отодвинуть подальше от досягаемости своего близкого друга любой алкоголь, улавливая, что он довольно быстро опьянел из-за выпитого количества. Тот отбивался, приговаривая, что ему не нужна чрезмерная опека, но темнокожая девушка не собиралась сдаваться.       — Джесси, знай меру.       Парень, будучи слишком рассерженным, удумал уйти подальше, чтобы никто не мог контролировать его действия и решения, но, встав со своего места, он тут же почувствовал, как кружится голова, а всё вокруг словно специально размыто, как будто он смотрит через заляпанные, запылённые очки. Удерживая равновесие, оперевшись одной рукой о стол, он сделал шаг вперёд, делая вывод, что, держась за какую-либо поверхность, он сможет самостоятельно отойти на приличное расстояние от компании. Но отпустив деревянную плоскость, у него получилось маленькими шагами продвинуться лишь на некоторые сантиметры вперёд, а затем, запутавшись в дрожащих конечностях, он нелепо приземлился на пол.       — Джесси!       — Твою мать!— Элли в два шага преодолела нужное расстояние, подхватывая за руку растерянного теперь парня, который даже после произошедшего предпринимал попытки подняться на ноги без чьей-либо помощи. На знаки его протеста, всяческое отмахивание вялой ладонью, девушка только сильнее вцепилась в рукав его рубашки, рывком дергая вверх.— Вставай!       Нора, пристроившись с противоположной стороны, так же хотела помочь, но надетое на ней неудобное платье затрудняло движения: не было такой необходимой сейчас возможности спокойно нагнуться или присесть, не беспокоясь о том, какой конфуз может ожидать и её из-за этого. Элли приподняла голову и раздраженно покачала ей из стороны в сторону, хмурясь и указывая девушке не утруждаться.       Дина, насколько безопасно это было возможно, подбежала по застеленному плиткой полу ближе, не обращая внимание на задирающуюся ткань своего платья, и, перекинув волосы через плечо, потянула Джесси за руку. Даже при задействование всей физической силы казалось непростой задачей поднять на ноги уже полусонного парня, который, более того, был выше ростом и больше — телосложением.       — Дина, тебе лучше отойти,— мягко проговорила Элли, смягчая хватку на плече друга. Она действительно не хотела, чтобы девушка напротив видела всю эту противную картину, которая с лёгкостью могла испортить вечер, посвящённый ей; тем более, не желала, чтобы она прикладывала усилия, помогая тому, кто просто-напросто не смог хотя бы раз в жизни проследить за своим поведением.— Вставай, придурок,— сквозь зубы проговорила она, наконец видя, как Джесси встаёт на одно колено, подгребая следом другое, и с непреодолимой сложностью и громким рыком приобретает вертикальное положение, потирая лицо той рукой, которая не занята захватом Элли.       Девушка дёргает парня в сторону выхода, снова заставляя того споткнуться о свои же ноги, но продолжая буквально волочь того за собой, прекрасно зная, что, какими способами не приводи его сейчас в сознание, он в результате всё равно заснёт, чем действительно загонит себя в смешное положение при других людях.       Дина наспех надевает пальто и во второй раз предпринимает попытку помочь, закидывая на своё плечо отяжелевшую руку Джесси. Элли ловит её взгляд.       — Не нужно, всё в порядке,— снова мягко убеждает она, но Джесси выкрикивает, заставляя темноволосую девушку вздрогнуть от неожиданности.       — Нет! Дина. Хочу, чтобы Дина была рядом.       — Заткнись, Джесси, ты уже на сегодня достаточно облажался.       — Всё в порядке, Элли,— Дина приободряюще улыбнулась,— мне нетрудно.       На улице уже было достаточно прохладно, и если Дина не до конца прочувствовала мороз, готовый прокрасться под кожу, то Элли ярко ощутила сразу же преобразовавшуюся в гусиную кожу, потому что тонкая ткань рубашки совсем не защищала её от низкой температуры. Она стала ощупывать грубыми движениями чужие карманы, разыскивая ключи от припаркованной за зданием машины.       — Извини, что так получилось,— Элли подаёт голос, выуживая то, что искала, и нажимая кнопку разблокировки автомобиля. Она звучит виновато, словно поведение Джесси — её личная вина.       — За что ты извиняешься?       — Это всё-таки твой день рождения, и тут такая неприятная ситуация,— девушка указывает рукой на старающегося перебирать ногами парня, что расположился между ними.— Не думаю, что тебе особо хотелось лицезреть его в таком виде.       — Если бы не Кэт, я бы и не праздновала вовсе,— призналась вторая, стараясь звучать ровно и не выдавать улыбку,— это она всегда отвечает за такое. Я тишину больше люблю.       — Я тоже,— но тут же появившаяся улыбка на чужом веснушчатом лице всё же обезоруживает Дину, и та отворачивает голову в противоположную сторону, глубоко вздыхая и выпуская следом пар изо рта. Сейчас, наверное, самое время.       — Слушай, Элли,— Дина не подбирала слова заранее, даже не предполагала, что ей достанется такая возможность — быть лицом к лицу к девушке и спокойно принести свои извинения, не получив при этом в свою сторону ещё большей неприязни. Если таковая вообще существовала,— прости меня.       Элли замедляет шаг, но тут же опоминается, задумываясь, что Дине может быть несколько сложнее выдерживать некоторый вес Джесси на своём плече, ведь та была миниатюрнее и ниже неё. Более того, звук стучащих по асфальту каблуков так же не давал рыжеволосой сбавлять темп, и единственная задача, что перед ней сейчас стояла — наконец затащить друга на заднее сидение его собственной иномарки и оставить его там до утра. Однако замешательство не пропадает из её голоса:       — За что?       — За то, что произошло на фестивале,— более тихо отвечает девушка, будто присутствующая в ней до этого уверенность безвозвратно испарилась, оставляя её с делом, которое уже обязательно нужно довести до конца.— Я так и не извинилась до сих пор перед тобой нормально за произошедшее,— да, Дина считала, что те несколько слов, произнесённые ей в состоянии аффекта и испуга прямо после случившейся ситуации, не могут считаться действительными извинениями. Скорее, жалкой попыткой просто-напросто не оказаться под подавлением незнакомого на тот момент человека.       Элли внимает каждому слову, открывая при этом дверь машины и забирая весь вес парня на себя, чтобы усадить успевшего задремать Джесси внутрь. Ей было непривычно видеть и, тем более, слышать чьё-то сожаление за свой проступок, совершенный в её сторону; обычно, такое случалось только когда люди хотели получить снисходительность к себе или лишь только оправдаться, чтобы не выглядеть в своих же глазах некрасиво поступающим человеком. Но Дина звучала так, словно она все эти прошедшие с того момента дни думала об этом дурацком фестивале, не зная, как избавиться от грызущего чувства вины.       Элли, если признаться, и правда злилась из-за этого первое время. Её настроение сказывалось и на её поведение, делая его необычным, и которое все точно заметили на вечеринке у Норы. Но ей было бы ещё некомфортнее находиться рядом с Диной, которая в тот день весь вечер находилась рядом с её друзьями. И если Кэт ни капли не смущала её в плане своего присутствия, постоянно умудряясь поддержать и развить любой разговор, то Дина своей заметной отстранённостью и молчаливостью слишком привлекала к себе внимание лишь этим. Элли понимала, что она сама такая же — тихая для своей шумной компании, но видеть похожего на тебя человека оказалось чуть более трудной задачей.       — Никто не застрахован от такого,— она, насколько это было возможно, пожала плечами, собирая все силы в руках, опрокидывая Джесси на кожаную обивку сидения.— Это ты прости меня, я просто своей глупой головой сразу не смогла додуматься до этого.       — Аккуратнее,— Дина повышает тон от накатившего волнения, когда парень со слышимым звуком ударяется затылком о крышу во время того, как Элли прилагает усилия, чтобы полностью запихнуть его в салон машины.       — Да ладно, он даже не заметит,— девушка беззвучно посмеивается, думая про себя, что Джесси, на самом деле, заслужил это. Если словесно на него ещё ни разу не получилось повлиять, то пусть хотя бы полученные во время пьянок травмы о чем-нибудь заставят задуматься.       — Заметит, если завтра с утра синяк появится.       — Скажем, что сам набил, он всё равно некоторые моменты и не вспомнит.       — Как, например, этот?— Дина поправляет пальто, запахивая его, чтобы не промерзнуть на холоде, но не видя надобности в том, чтобы застегнуть его. Элли отвечает на вопрос лёгким кивком, не убирая с лица улыбку. Рыжеволосую девушку нужно скорее завести обратно в кафе, потому что только один взгляд на неё в одной лишь рубашке заставляет поёжиться.       — С ним ничего не случится, если мы оставим его в машине?       — Он до утра не проснётся. Только если пить не захочет,— девушка вспоминает, что в бардачке у парня всегда есть бутылка воды, поэтому, даже если такое и случится, он не пропадёт. Убедившись, что друг теперь находился в полной безопасности для безопасности других людей, она захлопывает дверь, блокируя машину и пряча ключи теперь уже в карман своих штанов.       — Не хочешь ещё выпить?— Дина предлагает, не отводя взгляда от чужих глаз, в свете фонарей немного потерявших свою привычную яркость. И всё равно, даже так они оставались невообразимо зелёными, напоминающими летние поля и мох находящегося в тумане леса.       — Конечно,— почти сразу же отвечает Элли, не выдерживая взора темноволосой девушки и почёсывая шею. Алкоголь стопроцентно поможет ей согреться,— с удовольствием.       — С тобой же не будет того же, что и с Джесси?— с издёвкой замечает Дина, ожидая, пока другая девушка поравняется с ней, чтобы пойти обратно к одноэтажному зданию. Элли подхватывает создавшееся настроение, не обращая внимание на то, как легко ей даётся разговор с практически незнакомым человеком, с которыми она постоянно ведёт себя грубее обычного с целью самозащиты.       — Ты плохо обо мне думаешь.       Элли старается незаметно осмотреть девушку, замечая, как волосы той блестят в свете луны, и как естественные от природы кудри обрамляют её смуглое лицо, ложатся на плечи, достигая своей длинной до самой её талии и подпрыгивая при каждом её шаге. Тишину, создавшуюся между ними, прерывает лишь цокание каблуков, но это не мешает Элли продолжить смотреть, словно стать пойманной на этом будет не так уж и неловко. Пальто, которое Дина уже не пыталась запахнуть, распахнулось от небольшого ветерка, открывая снова вид её винного цвета платья, обрамляющего фигуру. Элли сглотнула; это было похоже на сцену из фильма: царившая на улице жизнь приглушалась тишиной между двумя людьми, и Дина, собирающаяся уже открыть нужную дверь, была остановлена чужой ладонью, лёгшей на какие-то малые доли секунд поверх её руки. — Дина,— рыжеволосая девушка на выдохе произнесла чужое имя, улавливая, как на этот раз оно так просто далось ей,— ты красиво выглядишь,— но она так и не уточняет, связан ли комплимент именно с сегодняшним внешним видом Дины. Или же вызван тем, что та становится для Элли одной из самых красивых девушек, что она видела за всю свою жизнь.