sent from the skies above

      Сильнее кутаясь в шарф, Дина ускоряет шаг, стараясь добраться до тёплого помещения раньше, чем успеет замерзнуть. Иногда предчувствия её сильно подводят, ставят под сомнение возможность доверять собственной интуиции, потому что сегодня, когда разум отчего-то назойливо крутился вокруг мысли о том, чтобы не надевать слишком плотную одежду, день по велению богов решил стать одним из самых холодных в месяце. И теперь девушке было необходимо быстрее перебирать ногами, слыша, как под ними хрустела малочисленная, последняя и сухая осыпавшаяся с деревьев листва, ломаясь под давлением веса.       Она слышит приглушённый звук оповещения, пришедшего на телефон, но не спешит проверять его из-за нежелания даже доставать руки из карманов пальто. С неё бы кто-то мог посмеяться, сказать «до общежития всего пять минут ходьбы, а ты боишься нос на улицу сунуть», закатить глаза на такое поведение, но плевать. Дине всё равно.       Пройдя охрану в общежитии, она остановилась посреди коридора, предпринимая попытки отдышаться; девушка вздрагивает всем телом, ощущая, как приятное тепло охватывает её в свои объятия, сразу же начиная согревать. От блаженства хотелось прикрыть глаза и глупо улыбнуться, но Дина отложила всё это до прихода в собственную комнату, где она сможет снять с себя верхнюю одежду, кутаясь в тёплый халат. А поверх можно вдобавок натянуть одеяло.       Когда ярко ощутимый рой мурашек добрался до спины, шаг за шагом спускаясь ниже по позвонкам и оказываясь на пояснице, девушку словно ударяет током. Прикосновение чужой ладони к этому месту до сих пор вспоминается ей, будто произошло только вчера. А сейчас пробудилось с новой силой, отчего Дина чуть не запинается о свои же ноги, шумно выдыхая; пальцы Элли чуть заметно тогда прошлись по нижней части её спины, в этом жесте не было запрятано никаких намерений, ни единого намёка на что-либо. Это было обычным движением, сравнимым с тем, как до неё дотрагивается Кэт, но всё же что-то в секундном касании заставило её разум зависнуть, перестать функционировать. Возможно, ещё не окончательно преодолённое смущение между ними.       Кто знает. В организме их обеих была определённая доля алкоголя, которая просто-напросто сподвигла в большему раскрепощению, к дружественной, тёплой обстановке. Элли, наверняка, лишь отпустила всё на самотёк, не заостряя внимание на том, что это был первый раз, когда она так свободно коснулась темноволосой девушки. Но Дина по неразгаданной причине сохранила в памяти тот момент. И хотя выражение её лица осталось прежним в тот самый момент, хотя она и позволила себе заново втянуться в развивающиеся разговоры, уже не получится поставить под сомнение тот факт, что она действительно испытала необычное чувство уязвимости, когда Элли так внезапно дотронулась до неё.       Немного отогревшись от назойливого холода, Дина отпустила воспоминания, чтобы лишний раз не позволять себе докапываться до далёкой истины и сути произошедшего, выдумывая в процессе собственные, ничем не доказанные домыслы. И без этого забот должно хватать. Оповещение, пришедшее ещё несколькими минутами ранее, оказывается присланным Джесси; этого стоило ожидать, ведь с самого утра с небольшими перерывами из-за учебных занятий они поддерживали переписку, обмениваясь незамысловатыми предложениями, шутками и различными историями.       Девушка узнаёт, что Джесси отметили как одного из лучших игроков его команды, и если он покажет себя с хорошей стороны ещё пару раз на подобных масштабных матчах, то, возможно, ему предоставится шанс получить грант для перехода на бюджетную основу обучения. Она искренне поздравляет его, подбадривает на дальнейшие успехи и невзначай, всего лишь чтобы придать парню мотивации, отсылает сообщение о том, что придёт на следующую его игру, если та будет проходить уже в их городе.       Джесси обещает, даже присылая собственную фотографию, где с серьёзным лицом прикладывает ладонь к груди, что забьёт для Дины два гола в первый же тайм. А взамен хитро просит, хоть и применяя шуточную форму, подарок в виде поцелуя в щёку. На это темноволосая девушка отвечает неоднозначно, используя широко улыбающийся смайлик. Она не хочет давать кому-то ложные надежды, не хочет подводить саму себя, потому что сейчас настало время, когда Дина не понимает, что творится у неё в жизни. При том, что ничего особенного или сверхъестественного не происходит.       Джесси симпатичен, он бывает назойлив, но, в основном, вызывает только положительные эмоции и чувства, что порой даже возникают мысли о том, что он, возможно, начинает Дине нравиться. Но есть другое «но»: она совершенно не видит себя рядом с ним; она отчего-то чувствует, что, будь они парой, их отношения складывались бы чересчур сумбурно, словно на автомате, не подкрепляемые никаким всплеском эмоций или волнением. А ещё он совсем не является тем, чьи крепкие объятия, в которые он уже успел завлечь девушку во время их встречи после своего возвращения, вызывают неясные ощущения. Его объятия и ни на десятую часть не сравнятся с тем, что спровоцировало в ней касание Элли. А вызвало оно электрические разряды. И это пугающе странно.       Джесси оповещает, словно вспомнил находу, прерывая предыдущую тему из разговора, о том, что в скором времени у рыжеволосой девушки состоится концерт. «Её выступление будет где-то на четыре минуты, оно, конечно, не будет первым, но это будет того стоить», пишет парень, отчего сразу же вызывает буру интереса в Дине. Он приглашает её, пишет, что уже купил четыре билета на всю их компанию на передние ряды, чтобы быть поближе к сцене, и в это мгновение Дина буквально готова подарить Джесси тот самый выпрашиваемый им поцелуй. Всё ещё только в щёку, но правда искренний. Ведь из-за такой новости у неё немного учащается сердцебиение, а настроение вдруг становится запредельно хорошим.       Темноволосая девушка вспоминает сентябрьскую вечеринку у Норы: свои глупые гипотезы о том, что написанные Элли песни и сочинённая ей музыка могут являться прямым отражением её спонтанно проявляющейся злости и хмурости на что-то или кого-то; что её творчество ни в коем случае не может оказаться спокойным, плавным, вселяющим в слушающих светлые чувства . Но теперь ей с нетерпением хотелось узнать, была ли она права с самого начала или же Элли даже в этот раз с лёгкостью удивит её, заставит с замиранием сердце слушать, следить, смотреть.       Дине, если честно, хочется оказаться неправой, хочется, чтобы все предположения рухнули карточным домиком, чтобы ещё раз открыть для себя что-то новое о рыжеволосой девушке, позволить ей снова удивить себя. Всё-таки скрытность Элли давала хорошую основу для того, чтобы привлекать внимание других людей. Маленькая деталь заключается лишь в том, что Дина отныне даже не пыталась скрывать то, насколько сильно ей хотелось составлять Элли компанию где бы они ни были: вдвоём на том самом балконе в заставляющей волноваться атмосфере, среди их общих друзей, когда та отстранённо слушает развившуюся болтовню ни о чём и обо всём сразу, изредка улыбаясь. Но улыбаясь так, что Дина, улавливая это взглядом, невольно замечала, как собственное сердце двусмысленно реагирует на происходящее.       Не то чтобы рыжеволосая девушка постоянно замалчивалась или же сторонилась собственных друзей, с одним из которых даже делит место проживания, просто она явно участвовала в их общих разговорах меньше остальных. Элли относится к тому типу людей, что следят, наблюдают, внимательно слушают, чтобы затем с таким же успехом приковать к себе внимание остальных, даже не прикладывая усилий; но это не было её тактикой, это просто то, кем она является.       Джесси пишет ещё и ещё. Дина совсем не против общения, когда оно не загоняет в рамки, не зацикливается на чём-то одном. Более того, Кэт в последнее время начинает задерживаться на работе, брать как можно больше клиентов, что приводит к её недосыпу и явной налицо усталости. Темноволосой девушке становится волнительно, что такое трудолюбие может привести к не очень желаемым последствиям, поэтому оказывает помощь во всём, в чём может: продолжает навещать в студии, принося для подруги контейнеры тёплой еды и излюбленный стаканчик свежего кофе, подготавливает за неё ту учебную работу, с которой у Кэт нет времени справляться. Список может продолжаться, но Дина просто не запоминает всего, что делает для неё, потому что вкладывает в это искреннюю заботу.       В принципе, рвение Кэт загрузить себя работой сводится ко всё тем же праздникам, что уже не за горами; она хочет, как и обычно, порадовать близких людей продуманными до мелочей подарками, поэтому начинает усердно откладывать заработанные деньги. Дина же по сей день не сделала окончательно решение по поводу того, какие презенты стоит купить ей. Возможно, для пущей уверенности ей нужно просто выбрать свободный день и отправиться в одиночестве в один из торговых центров, заглядывая в каждый магазинчик, и тогда глаза сами найдут то, что надо и что как раз окажется подарками.       Вечер приближается совершенно незаметно. Сгустившиеся облака навевали что-то сродни осенней хандры, от которой даже самый отчаянный и энергичный человек впадёт в состояние уныния, когда при работе всё, что хочется — это прилечь на пару минут на мягкую постель и впоследствие всё же сдаться, крепко засыпая и пережидая во сне ненастье за окном. Там уже успел пройти дождь, начавшийся моросью и приобретший обороты настолько, что в какой-то момент с улицы пропали совершенно все люди. Эти дожди — последние в сезоне, скоро их заменят снегопады, небольшая гололедица и более-менее подобающее настроение. Скорее бы.       К абсолютному потемнению за окном Дина успевает с огромным усилием завершить несколько письменных работ, одна из которых оказалась сделанной наперёд, чтобы заранее немного разгрузить себе последующие дни. К приближению окончания семестра учебная нагрузка в определенной мере увеличивается, хотя встречаются и те преподаватели, которые машут рукой на всю эту сессионную суету и, даря спокойствие себе и своим студентам, ставят итоговые оценки, опираясь на полугодовую успеваемость каждого. Всяко лучше, чем являться ранним утром в погружённую в тишину аудиторию, вытягивать билет, опираясь на интуицию, и несколько часов тратить на подготовку и такой по-противному волнительный ответ.       Дина находит собственный плейлист в телефоне, чуть убавляет звук, оставляя тот всё же выше минимального, и включает одну из любимых песен. Она откидывается назад на спинке стула, чуть отодвигается от уже ничем не загруженного письменного стола и задирает ноги прямиком на него, начиная постепенно впадать в полудрёму. Пока за окном не слышится странный звук.       Девушка выпрямляется, снова возвращая ступни на пол, и оборачивается, чтобы найти источник внезапного шума. Но там, за стеклом, ничего необычного: всё тот же привычный вид нескольких неподалёку высаженных деревьев, что уже стояли голыми, начинающий расцветать месяц, в таком раннем часу заменивший солнце, один из кампусов института. Скорее всего, какая-нибудь птица нечаянно постучала клювом и сразу же улетела.       Тут взгляд цепляется за то, как что-то прилетает в стекло, создавая как раз таки тот самый звук. Если кто-то решил поиздеваться, подшутить таким образом над Диной, то у неё не будет совершенно никакого колебания, чтобы раскрыть окно, игнорируя холод, и кинуть первый попавшийся предмет в тех, кто до этого додумался. Не хватало, чтобы какие-то любители ужасных шуток разбили ей окно.       Темноволосая девушка подходит к окну, опираясь на подоконник, чтобы разглядеть, кто стоит под ним, внизу. Рыжая копна волос и поднятые наверх зеленые глаза стирают из головы все вопросы, недовольства и убирают с лица девушки понурое выражение, заменяя его на однобокую улыбку, рвущуюся предательски наружу. Улыбку, которая за считанные секунды превращается в полную, яркую, ведь осознание того, что несколькими этажами ниже, прямо под её окном стоит Элли, прошло через всё тело разрядами молний.       — Дина!— Элли предпринимает всевозможные попытки не кричать, чтобы не побеспокоить других жителей общежития, но ей приходится всё же говорить громче обычного, чтобы темноволосой девушке, наклонившейся над оконной рамой, было её слышно. Распущенные волосы Дины из-за её согнутого положения теперь свисали вниз, обрамляя лицо.       — Элли,— Дина не знает, по какой причине зовёт девушку по имени в ответ, но от этого улыбка только становится шире.— Ты что делаешь здесь?       — Хочу спеть тебе серенаду.       — Что?       — Пришла за тобой, говорю,— Элли открыто смеётся, продолжая смотреть на девушку, несмотря на неудобное, задранное положение головы.— Не хочешь прогуляться?       — Сейчас?— от глупого вопроса Дине не даёт сдержаться собственное неверие в происходящее.       Элли уверенно кивает, давая понять, что она более чем серьёзна. В тусклом свете возрастающей луны и уличных фонарей зелень её глаз смотрится более приглушённо, оттого и завораживает, не давая Дине шанса отвести от них взгляд. Она, кажется, зависает на добрые десятки секунд, если не целые минуты, потому что Элли продолжает на неё смотреть, но с каждым мгновением её улыбка преобразовывается в разоблачающую, понимающую ухмылку.       — Только надень пальто,— рыжеволосая девушка старается звучать спокойно, возвращая Дину в сознание,— тут прохладно,— и от такой заботы у Дины снова (в который уже раз?) замирает сердце.       Она закрывает окно и не может не закрыть глаза на некоторое мгновение, чтобы привести в порядок дыхание, мысли, глубокими вдохами успокоить пульс. Элли ждёт её. Нет. Элли пришла именно к ней, не к Кэт, которая в последнее время только и делает, что говорит о том, как хочет скорее заполучить рыжеволосую девушку себе. Элли здесь, и она захотела пригласить Дину на ночную прогулку. Неважно, что на улице из-за позднего времени успела упасть температура, что она сможет замёрзнуть за короткий промежуток времени. Хотя рядом с Элли отчего-то совсем не становится зябко, и скорее всего это связано с тем, какой незнакомый трепет она сеет в Дине, даже не подозревая об этом.       Девушка наспех меняет домашние штаны с пятном на колене от потёкшей на днях пасты от ручки, натягивая на ноги тёмно-синие джинсы, и подходит к зеркалу с целью пригладить волосы, хотя бы попробовать придать им более-менее презентабельный вид. Волнистые локоны ложатся на плечи поверх темно-серого пальто, которое, к счастью, продолжало согревать в такую зябкую погоду, не создавая надобности переодеваться в слишком плотную зимнюю куртку.       Дина не забывает выключить в комнате свет, и перед тем, как закрыть дверь на ключ, она ещё раз глубоко вздыхает, буквально заставляя взять себя в руки; это всего лишь обыкновенная прогулка, ничего из ряда вон выходящего для неё не произойдёт. Ступени лестницы кажутся бесконечной тропой, поэтому темноволосая девушка спрыгивает через две, даже не страшась того, что может споткнуться и упасть.       Время совсем немного замедляется, когда в поле её зрения появляется Элли, котороя смотрит прямо Дине в глаза, одной рукой поправляя на плече лямку рюкзака. Темноволосая девушка не знает, замедлить ли ей шаг, быстро ли подбежать, как правильно сказать «привет», или же не говорить вообще и заменить слово крепкими объятиями. Которых, кстати, ещё ни разу между ними двумя не было, и что-то подсказывает Дине на подсознательном уровне, что сейчас это будет лишним. Не для неё самой, а для Элли.       Рыжеволосая девушка первая снимает повисший в воздухе вопрос, махая рукой, пока Дина приближается к ней. Та отвечает ей глупой улыбкой, настолько глупой и несуразной, что Дина мысленно ударяет себя по голове, ругая за то, что уже выглядит со стороны, возможно, очень странно, хотя они с Элли ещё даже не начали разговаривать.       Половина волос Элли завязана позади в маленький пучок, снова на лицо спадает уже привычная, но по сей день остающаяся очаровательной прядь; на ней нет головного убора, и кончик одного уха, того, за который были заправлены волосы, заметно покраснел из-за холода. Болотно-зелёная дубленка с бежевым мехом ворота придаёт ей более серьёзный вид; Дина старается незаметно отметить ещё детали, и призрачная мысль о том, что Элли до невозможного красива, проскальзывает в голове.       Рыжеволосая девушка машет головой в сторону, призывая Дину начать прогулку, и та не может не послушаться, размеренно вышагивая в показанном ей направлении. Она вдруг не заботится о том, что вокруг расхаживают счастливые пары, на которых в любой другой момент Дина обращала бы внимание в силу нехватки того, что происходит между двумя людьми, которые не могут насладиться друг другом; она не чувствует тот мороз, что чувствовала даже будучи в стенах своей комнаты; ей совершенно неважен характерный этому времени суток уличный шум. И всему причиной Элли. Теперь Дина готова это признать.       — Ты не голодна?— Дина отрицательно машет головой, проговаривая приглушенное «нет».       В голове назрел довольно озадачивающий, немного спонтанный, навеянный настоящим моментом вопрос: почему Дина настолько яро не заинтересована, например, в Норе? Почему ищет возможности узнавать только лишь Элли? И с такой же мгновенной скоростью ответ появляется в голове следом за возникшей проблемой: Нора просто-напросто схожа с открытой книгой; её нет надобности читать между строк, вникать в сказанное, она простая. Нору не нужно спрашивать о чём-либо, она сама расскажет каждую деталь, любую информацию о себе в подходящий момент. Это не значит, что темнокожая девушка обладает крайним самолюбием, это лишь показывает, насколько та является душой компании.       А Элли другая, Дина ещё не встречала таких людей, как она. Одно её появление, как сегодня, способно заставить внутренности перевернуться.       — Ты чего так поздно здесь делала?       — Проходила мимо,— Элли пожимает плечами, отчего рюкзак за её спиной немного подпрыгивает,— захотела увидеться.       — Увидеть меня?       — А что? Что в этом такого?— девушки встречаются взглядами: в глазах Дины жгучий интерес, в глазах Элли — непонимание, перемешанное со смущением.       — Ничего, просто... неожиданно,— Дина вдруг осознаёт, что никогда не упоминала по причине ненадобности кое-что, что Элли неизвестным образом разузнала, и решается сразу же спросить.— Как ты узнала, на каком этаже и в какой комнате я живу?       — Я...— теперь в Элли запрятывается волнение.— Кэт недавно приглашала меня к себе, ну, и просто невзначай рассказала, где живешь ты.       Дина была вполне знакома с привычкой Кэт говорить всё, что навевается в её голове; но отнюдь не на этом девушка заостряет внимание. Кэт приглашала Элли к себе, и они вместе проводили время. Темноволосая девушка даже не припоминает момента, когда Кэт делилась с ней такой информацией. Пазл самостоятельно собирается в голове по маленьким кусочкам, выстраиваясь в полную картину: Кэт, вполне возможно, могла выстроить ситуацию в свою сторону, чтобы всё-таки «заманить» Элли в свою комнату и чтобы никто им не мешал. Ей интересно, чем они занимались всё это время, о чём разговаривали, понравилось ли Элли находиться с Кэт наедине. Но начинающаяся от кончиков пальцев и охватывающая разум ревность незнакомыми импульсами пронзила Дину. Только вот она сама не понимала, по отношению к кому это чувство возникло.       — Кэт такая Кэт,— девушка прогоняет ненужные сейчас эмоции лёгкостью общения.— Так почему ты в такое время ещё не дома?       — Репетиция.       — К концерту?       Элли кивает. Профиль её лица невозможно оставить без внимания, когда буквально каждая его составляющая оказывалась синонимом к слову «совершенство».       — Тебе не холодно?— рыжеволосая девушка заглядывает Дине в глаза, как только полностью осознаёт, что она одета в пальто, которое даже не застёгнуто на все пуговицы.       — А тебе?       Элли усмехается, но в этом действии нет цели поставить темноволосую девушку в неудобное положение.       — Нет,— секунды молчания, наполняемые звуками города, прерываются неуверенной попыткой спросить то, что уже некоторое время гложет интерес.— Так... ты и Джесси?..       Дина с непониманием смотрит на рыжеволосую девушку, немного хмурясь; не хотелось бы ей сейчас переводить русло разговора в ту степь, где совершенно не о чем говорить.       — Что?       — Он мне уже несколько дней подряд про тебя рассказывает, практически не затыкаясь. Говорит, вы днями напролёт можете переписываться,— Элли звучит относительно обычно, но немного резкие жесты её рук, на одной из которых из-под рукава проглядывается татуировка, дают подсказку, что девушка, на самом деле, не настолько спокойно относится к этой теме,— бывает, созваниваетесь или видитесь. Да и улыбка у него до ушей, когда он про это рассказывает. Я подумала, что вы, знаешь...— «встречаетесь» — вот слово, которым девушка не смогла закончить свою мысль.       Дина вздыхает, старается сделать это так, чтобы Элли услышала и всё предельно чётко поняла.       — Элли, нет. Джесси хороший, я бы никогда не стала этого отрицать, но ты же ведь знаешь, что мы просто друзья. И если уж речь зашла об этом, то и мы с тобой можем точно так же звонить друг другу и всё в таком духе, так ведь?— Дина дожидается положительного кивка от Элли.— Не обязательно за тем, чтобы поговорить, мы можем обращаться друг к другу в каких-нибудь экстренных случаях или просто за помощью,— темноволосая девушка постаралась придать голосу заискивающий, заигрывающий тон, слегка поворачивая голову в сторону Элли.— И если что, отвечаю на твой следующий вопрос: да, это сейчас был намёк на то, чтобы мы обменялись номерами телефонов.       Элли открыто улыбается, выпуская смешок. И почему из их общей компании лишь у них двоих не было номеров друг друга — довольно интересный вопрос. Дина перенимает действие рыжеволосой девушки, тоже откровенно ухмыляясь, но в большей степени из-за того, что решилась на такой шаг — послушать собственное сердце и просто озвучить своё желание, не отступая назад. Она останавливается, протягивает раскрытую ладонь, в которую тут же Элли кладёт собственный телефон, и забивает в контакты свой номер, назмысловато подписывая его своим именем, но в конце ставя улыбающийся смайлик, окружённый несколькими сердечками. Это снова заставляет Элли негромко посмеяться.       Затем Дина совершает звонок себе, чтобы чужой номер сохранился у неё во входящих. Она точно по возвращении домой запишет его как-нибудь по-особенному.       — Позже двенадцати ночи не звонить, я в это время уже засыпаю,— в шуточном тоне делает замечание темноволосая девушка, заглядывая Элли в глаза из-под упавших на лицо локонов волос. Элли совсем без каких-либо сомнений заправляет ей тёмные пряди за ухо. Ещё. Дине хочется ещё раз ощутить на себе этот жест, потому что тело, кажется, отключилось ровно в тот момент, когда рука Элли начала приближаться к её лицу.       — Как скажешь,— рыжеволосая девушка посмеивается, завораживая Дину, и возобновляет их прогулку.       Прохлада переходящей из ноябрьской в более суровую декабрьскую погоду в какой-то мере была старшей девушке по душе; воздух казался намного свежее из-за прошедшего ранее дождя, чем во время, например, сентябрьской теплоты, больше похожей на летний зной, а руки, спрятанные в глубокие карманы серого пальто, спустя какое-то время настолько сильно согревались, что, высунув их наружу, поток ветра обволакивал кожу так мягко. Сейчас Дина, решив соблюсти некий необъяснимый баланс, высвободила только одну руку из кармана, вторую же оставила в тепле.       Элли смотрела под ноги, изредка пиная мелкие камни в стороны, совсем не заботясь о том, что мыс лакированной обуви может запросто стереться от жёсткую поверхность. Они обсуждают теперь ожидающие не за горами события, обмениваясь своими мнениями и в промежутках между этим вспоминая каждая свои памятные истории, переглядываясь на некоторые мгновения или просто отслеживая действия друг друга боковым зрением, но даже таким образом Дине было приятно чужое внимание; ей нравилось видеть девушку, проводить с ней время, пусть это были даже минуты, а не часы, наблюдать за действиями. Элли была словно той самой моделью для художников, за которой смотреть днями напролёт не составляло никакого труда. И она сознаётся в этом.       В последнее время она много в чём сознаётся самой себе, начиная постепенно понимать, к чему ведёт происходящее. И это не на шутку пугает.       — Ты надела свитер,— Элли перестаёт смеяться после ещё одного рассказа Дины о своей жизни и с чуть заметной улыбкой отворачивает голову в сторону, чтобы не выявить своё довольство, не дать чужим глазам уловить свои розовеющие щёки, цвет которым явно придал не ветер поздней осени.       Только сейчас темноволосая девушка замечает, что первые несколько расстёгнутых пуговиц пальто предоставляют возможность увидеть то, что на ней надето под ним; и она совсем забыла, что сегодня на ней был тот самый свитер лавандового цвета, подаренный ей Элли.       — Он красивый,— честно созналась Дина, пальцами дотрагиваясь до вязанного материала. Снова опустив руку свободным движением, она заметила, как их с Элли ладони задели друг друга на ничтожно малые секунды, но даже этого было достаточно, чтобы девушка напротив резко убрала руку в карман дублёнки. Её кожа была прохладной, похожей на теперешнюю погоду, на остужающий поток воды и первый снег.       Поэтичность момента продолжала накаляться, особенно когда их прогулка начала приближаться к концу, Элли заметно сбилась с обычного дыхательного ритма из-за ходьбы и одновременного с ней рассказывания незамысловатых, но наполненных ностальгией, воспоминаний. Дина узнаёт, что Элли почаще Джесси получала в школе травмы, играя в футбол, потому что каждая стычка с кем-нибудь на поле автоматически заканчивалась дракой, и в конечном итоге, в медицинский пункт при школе попадала не только она, но ещё и те, кто от неё получал смачные тумаки. Элли упоминает, что такие потасовки всегда были в её пользу; и Дина даже не думает сомневаться в этом.       Темноволосая девушка, в свою очередь, делится похожими историями, невольно погружаясь в подростковые года. И когда обе девушки начинают снова смеяться, и облака пара, образующиеся в воздухе на выдохах вызывают особенно сильную заинтересованность, Дина понимает, что хочет, чтобы такие моменты происходили намного чаще.       А затем они останавливаются чуть поодаль от входа в общежитие, и лицо Элли в считанные мгновения приобретает серьёзность.       — Дина, ты же ведь придёшь на концерт?       — Обязательно,— она тут же честно отвечает, и её глаза выражают искренность.— Я не могу такое пропустить,— и затем девушка решает немного поиграть,— ты же не хочешь мне показывать, как умеешь играть, придётся пойти в роли зрителя и смотреть самой.       Элли закатывает глаза, толкая девушку в плечо, но совсем не прикладывая к этому действию сил, поэтому касание получается почти призрачным.       — Но если без шуток,— небольшая пауза принуждает Элли напрячься, боясь, что Дина может ответить отрицательно, даже не зная, что та уже всё успела решить ещё сегодня днём,— конечно, Элли, я приду,— Дина осматривает веснушчатое лицо напротив, теперь полностью понимая свои эмоции, понимая, чем вызвана такая неоднозначная реакция на все их встречи, на все их случайные или нарочные прикосновения, подаренные друг другу улыбки, взгляды, сказанные друг другу слова. От этого голова начинает ходить кругом, а сердце больно стучит в грудной клетке, пульсируя в ушах. Дина выдыхает через рот, возвращая на лицо простую улыбку.— И тебе лучше поторопиться домой.       — Почему?       — Нос сильно покраснел,— Дина указательным пальцем быстро касается кончика носа Элли, ощущая, насколько тот холодный. Элли от прикосновения морщится, но продолжает улыбаться.       — Ну, я тогда пойду?       Элли нравится ей. Нравится не просто как друг, не как личность, не как обычная знакомая, с которой весело и комфортно. Не как Кэт, Нора или Джесси. Как девушка. Элли нравится ей.       Рыжеволосая девушка отходит на пару шагов назад, чуть заметно встрясывая плечами и поправляя волосы одной рукой.       — Спокойной ночи.       Девушки говорят это почти одновременно; Дина ждёт, пока Элли направится в нужную ей сторону, затем — поворачивается, чтобы зайти в кирпичное здание, немного задирая голову к небу и прислушиваясь, как необычно шумит собственное сердце. Такого ещё никогда не было. Она проверяет время, отмечая, что комендантские часы подходят к концу, и они с Элли провели около полутора часов вместе.       — Дина!— эта похожая на солнце девушка, что обладает необычным характером, чьи некоторые повадки уже врезались в голову, чей голос — словно бархат, смогла оказаться причиной странного состояния Дины. На своё имя Дина бегло оборачивается, теперь продолжая медленно отмерять шаги спиной.— Есть предложение. Ты завтра свободна?       — Да,— несложно признать, что даже если бы у неё был завал, непроясняющаяся туча важных дел, она бы освободила хотя бы какую-то часть дня для Элли.       — Я кое с кем зайду за тобой примерно к трём часам.       Дина поджимает губы, сдерживая улыбку.       — Мне стоит начать переживать?       Когда Элли в ответ отрицательно машет головой, Дина в дополнительный раз убеждается во всём том, что творится у неё на душе.