sent from the skies above

      Быть настоящим свидетелем того, как проходит торжественное мероприятие, на которое прибыли сотни гостей — всегда волнительно. Дину не пробирала настолько видимая дрожь, даже когда она получала собственный диплом об успешном окончании университета; тогда день был относительно пасмурным, припрятавшим в себе переменную морось, что помешала провести празднование знаменательного события на открытом воздухе. Их учебная группа всё же собралась вместе в уютной обстановке, видясь, возможно, в последний раз с некоторыми лицами; Кэт сразу дала знать, что из этого города вряд ли уедет, потому что не сможет так просто попрощаться с жизнью, что устроила здесь.       Дина, в свою очередь, точный ответ дать не смогла, заслушиваясь о планах своих теперь уже бывших одногруппников, которые с холенными надеждами рассказывали о приблизительном будущем, которое хотели бы иметь; и атмосфера тогда полыхала близостью, словно не пять лет связывали их всех вместе, а невероятно долгие года общего труда и усилий. На ближайший год у неё уже тогда были предположения — остаться на прежнем месте и попробовать найти работу, связанную с полученной специальностью прямо в том же учебном заведении, где и получила диплом. Задумка, в принципе, реализовалась, только вместо преподавательской деятельности Дина получила роль относительно малозначимого практиканта на несколько месяцев, чья зарплата не сильно приравнивалась к желаемой сумме.       Что радовало темноволосую девушку больше всего — помимо того, что она приняла верное решение остаться, чтобы провести год в раздумьях на пару с Элли о том, как им поступить через некоторое время, здесь так же решили остаться после завершения учёбы и Нора с Джесси. Их выбор объяснить проще простого: Нора суету более больших городов не особо приветствует, ей не нравится постоянное верчение белок в колесе, да и сама она не подходит образу жизни той же типичной Калифорнии, поэтому она выбрала самый подходящий себе вариант — попробовать обустроиться здесь, оставаясь под боком не только своих родителей, но и близких друзей; Джесси смысла переезжать куда-либо практически не было — он находится в частых разъездах по различным штатам, иногда находящимся действительно далеко, и из-за путешествий он отказался уезжать обратно в Джексон или искать новое пристанище в ином городе.       Поэтому их совместные встречи, конечно же, никто не будет отменять, пусть они и будут проходить раз в неопределенное количество времени. Но что касается выпускного, его добровольно посещают все, специально прийдя чуть раньше положенного, чтобы найти свободные места в большом зале, с волнительным ожиданием занять их и ожидать начало церемонии, обещающей продлиться некоторые часы. В течение этого времени им придётся услышать написанные речи лиц, занимающих главные должности в университете, стать более эмоциональными из-за искренних слов кураторов, действительно поддерживающих своих студентов в их смелости не бросать свой талант и развивать его до уровня чистого профессионализма.       Дина знает, что им всем здесь, на удобных сидениях в просторном помещении, не так волнительно, как выпускникам, ждущих оглашение своей фамилии за кулисами. Знает потому, что ещё в прошлом году оказалась на их месте с полным непониманием того, как пять лет обучения могли так быстро подойти к концу, мимолётом стирая каждые мгновения появляющихся стрессов, нежеланий посещать занятия из-за сильной усталости и витающих в голове мыслей о том, чтобы бросить начатое на полпути.       Несмотря на то, что её собственный день награждения не был проведён в кругу полной семьи из-за откровенного нежелания матери и сестры появляться перед Диной, она оказывается безумно рада, что Элли в настолько важный момент окажется окружённой настоящей поддержкой и любовью близких ей людей; пусть Джоэл не может присутствовать на награждении физически, он всё же взял выходной, чтобы посмотреть на свою выросшую дочь, у которой впереди открыто множество дорог, и каждая полна особенностей, тернистости и наград. Официальная часть церемонии профессионально снимается на камеру, транслируясь в прямом эфире специально для тех, кто по каким-либо причинам не смог присутствовать на выпускном своих родных людей, и Джоэл воспользовался как раз таки этим вариантом.       Он непременно позвонит после, без просьб вынуждая Элли отойти от друзей в сторону, чтобы та постаралась отвечать ему стойко и благодарно, но, в конце концов, не удерживая в себе сентиментальность; этот мужчина во многом помог ей стать той, кем она сейчас является, и возможно, такая судьба ей по душе — без Джоэла она уже не представляет свою жизнь, потому что он — тот, кто впервые поверил в неё, внушил, что нет невозможного. И Дина правда безумно счастлива наблюдать за взаимодействиями этих двух людей, тогда как её собственная поддержка раскололась на две части.       — Нам всё ещё сложно,— серьезный голос звучит из динамика телефона, вынуждая Дину тяжело вздохнуть — чем дальше заходит разговор, тем сложнее ей сдерживать эмоции. Ей нет смысла рассказывать о своём моральном состоянии в мельчайших деталях, потому что её перебьют, остановят на полуслове, выскажут недовольство или аргументы в счёт того, что она — не единственная, кто пострадал. Но Дина не может не согласиться, что этот телефонный звонок — уже прогрессивное движение, к которому пришла далеко не она сама.       — А мне, значит, нет?— она старается ответить спокойно, чтобы не стать той, кто посеет ещё больший раздор в состоявшийся разговор. Талиа звучит всё ещё неприступно, словно на её душе неподъёмная ноша. Дина более чем уверена, что рядом с сестрой находится мама, терпеливо слушающая своих беседующих через колкие фразы дочерей и сдерживаясь, чтобы не вмешаться в происходящее. Дина тоже не собирается сдерживать секреты — она обязательно поведает отцу о том, как Талиа захотела заключить некое подобие ложного перемирия, устанавливая лишь нейтральные связи; Дина сделает всё возможное, чтобы отец убедился в настоящей натуре своей «семьи».       Дина более не намерена испытывать своё терпение и преисполняться ожиданиями, что однажды прошлое развеется, словно страшный сон, заново лепя для неё тот самый идеальный образ семьи, в которой все поддерживают друг друга в каждом начинании, делят твоё счастье. Она будто вскарабкалась из пучины неправдоподобных надежд, осознавая ценность своего состояния и времени, приличная часть которого тратится на долгие думы — ни мама, ни старшая сестра не поймут её и продолжат перетягивать в свою сторону канат несчастия, обрекая Дину принять поражение и признать себя «яблоком раздора».       — Я не отрицаю, что тебе может быть трудно, но, Дина, ты не понимаешь, что испытали за эти годы мы, в каких трудностях оказались. Эта новость,— Талиа тяжело вздыхает, словно отсрочивая для себя несколько секунд, чтобы потереть переносицу большим и указательным пальцами в желании найти правильные слова,— и ты просто перевернули нашу жизнь с ног на голову, понимаешь?       — Знаешь, что изменило мою жизнь? Встреча с Элли. Если бы не это, я бы никогда не узнала, насколько и ты, и мама можете быть эгоистичными.       Даже если применение не виднелось на горизонте, им всё же удалось закончить диалог на относительно спокойной ноте, не переходя на нервные крики и раздражённые предъявления. Дина ещё непременно увидит свою семью в полном сборе, когда придёт время и случится что-то действительно масштабное, что соберёт их вместе, но ни год назад, на своём выпускном, ни сейчас она не готова застать их перед собой — нечего обсуждать, никакие эмоции нельзя с ними разделить. Дине хватило присутствия отца, Элли, их общих друзей, и, более того, Кэт, которая сидела точно рядом, держа темноволосую девушку за руку в предвкушении.       У Кэт с самого начала были нескончаемые амбиции, которые она протянула вплоть до дня официального окончания высшего образования — это для неё своего рода достижение, повод для гордости и заслуженной похвалы; Дина знает, что свойственный энтузиазм Кэт не потеряет даже через некоторое время, когда постепенно начнёт воплощать планы в реальность, обустраивая свою жизнь в привычном для себя и оттого не перестающим быть любимым городе. Кэт абсолютно точно знает цену своим знаниям, но на сегодняшний момент её главный приоритет — продолжать набивать руку, делая людей счастливыми с помощью нанесения татуировок на кожу, чтобы попробовать открыть собственный салон. Кто знает, может быть, знания изученного за пять лет обучения языка всё же смогут ей пригодиться, когда она внезапно захочет обустроить свой бизнес и в иной стране.       Элли выглядит особенно взволнованной, но оттого не менее красивой, когда делает первый шаг к возвышенной сцене, откуда торжественным голосом озвучили её имя. На ней та же самая праздничная одежда, которую уже предоставлялось надевать темноволосой девушке; и несмотря на то, что все выпускники сегодня одеты одинаково, они выглядят по-разному: у каждого своя эмоция на лице, особенная улыбка, сверкающие или от предвкушения, или от слёз глаза. Джесси уже получил документ, подтверждающий его труды, и он действительно сумел отличиться, бросив академическую шляпу ввысь, как только пожал руку своему руководителю.       Выпускной Норы будет проходить неделей позже, но даже так она уже начинает чувствовать волнение перед предстоящим праздником, буквально ощущая энергию своих счастливых друзей и вбирая её в себя для определённого предстоящего дня. Она знает, что её родители и друзья будут присутствовать на вручении дипломов, и предвкушение подбирается к горлу невыносимым комом; она хочет радостно закричать в честь Джесси и Элли, но попросту не может этого сделать из-за переполняющих эмоций. За двоих отлично справляется темноволосая девушка, громко скандируя слова ободрения и улыбаясь настолько широко, что светлость её лица затмевает вспышки фотокамер.       Дина, в свою очередь, с нетерпением ожидает, когда сможет подойти к двум выпускникам ближе и лично поздравить их, придать всего-то каплю мотивации для дальнейшего покорения вершин, потому что потенциал её друзей — нечто, чему стоит удивляться день ото дня. Им и без её слов должен быть известен уровень своих способностей, наработанных ли, или же приобретённых с рождения, они действительно трудились и не тратили зря возможность закончить институт.       Только когда Элли спускается со сцены по ступеням вглубь церемониального зала, она задумывается, что было бы, не решись Джоэл взять её под своё по-настоящему отцовское крыло, возмещая за все годы ту заботу, которая и требовалась когда-то маленькой рыжеволосой девочке. Что было бы, будь её мать жива: оставила бы она Элли на произвол судьбы, вдруг побоявшись ответственности, или же смогла бы сейчас присутствовать здесь, среди толпы незнакомых лиц, и с гордостью смотреть на неё, сдерживая слёзы? Элли не знает.       Но ей это и не нужно, потому что жизнь для неё сложилась так, как посчитала нужным: дала ей вдоволь преодолимых трудностей и поражений, а потом уронила на голову и буквально затопила теми вниманием и заботой, которых ей не хватало большую часть прожитой жизни; Элли благодарна за это. И полное опустошение от ненужных мыслей и эмоций возникает, когда она улавливает фигуру своей девушки, ждущей её с небольшим букетом цветов, одетой в лёгкое платье для летнего сезона. Она ускоряет шаг, чтобы быстрее оказаться рядом и позволить ей окунуть себя в сладкую негу.       — Я горжусь тобой,— Дина заключает в свои нерушимые силой объятия, заставляя засверкать глазами от удовлетворения от услышанных слов и немного сморщить нос, склоняя, чтобы девушке было удобнее стоять, обернув руки вокруг чужой шеи.       — Люблю тебя.       Дина не успевает прикрыть глаза полностью, чтобы запечатлеть собственными губами чужие, когда периферийным зрением обнаруживает яркую вспышку, направленную прямо в их сторону; Элли немного хмурится, но сохраняет лёгкую улыбку на лице, словно её вовсе не удивило внезапное происшествие.       Они одновременно поворачивают головы в сторону Кэт, которая с виноватой, но самодовольной улыбкой держит в руках телефон, камера которого всё ещё была направлена на находящуюся в своём мире пару.       — Что? Просто делаю фотографию для вашего будущего семейного альбома.       Дина посмеивается, играючи закатывая глаза, и прижимается лбом к чужому, переводя дыхание от насыщенного дня.       Серьёзный разговор о будущем берёт своё начало как раз к тому времени, когда август начинает неприятно холодать, довольно отчетливо намекая на скорое наступление более зябкого времени года — осени, что наверняка принесёт с собой не только пасмурную погоду, но и сезонную хандру, которую нужно просто пережить, не давая полностью взять верх над своим состоянием. Если ранее обсуждения о возможной работе и общих аспектах предстоящей жизни сводились зачастую, в конце концов, в шуточные высказывания или относительно подростковые мечтания, то сейчас перед девушками стояла действительно многозначительная задача — определиться с тем, чего они обе хотят от жизни.       — Если ты не хочешь бросать работу, то останемся здесь,— Элли высказывает первая, продолжая перебирать собственные вещи и изредка посматривая на экран ноутбука, чтобы убедиться в исправности звука. Она с настоятельных советов Дины решила провести лето, запоминая чувство беззаботности и долгой отдушины, в своём родном городе, но это не становится преградой перед необходимым диалогом.       Старшая девушка открыто признаёт, что уже привыкла к своей деятельности, которую тщательно подобрала ещё месяцы назад; она пробовала себя в роли репетитора для учеников средней школы после неудачной попытки быть практикантом. Девушка помогала подросткам продвинуться в уровне изучения языков, всего-то незначительно, с помощью подобранных методик подталкивая их к осознанию некоторых вещей, которые в школе им давались с относительной сложностью, но это занятие, в итоге, тоже не совсем удовлетворило желания Дины. Она не находила радости в том, чтобы каждый день до самого вечера заниматься с детьми, хотя те и относились к ней любвеобильно; душа хотела чего-то немного иного, и девушка действительно вплотную приблизилась к догадке, когда решила не теряться, а попробовать себя в той же деятельности, но уже в официальном учебном заведении. Высшем.       Там у неё появится немного больше свободного времени, более взрослая и осознающая свои приоритеты аудитория из студентов, которые будут воспринимать её не только как строгого и порой чересчур требовательного преподавателя, но и как близкого им по возрасту наставника, иногда — друга, к которому они могут обратиться за советом или с просьбой о простой беседе по душам, чтобы выговорить наболевшие проблемы.       Но сейчас у Элли появится своя занятость, и их дни для совместного проведения сократятся в разы. Конечно, они будут работать для того, чтобы обеспечить жизнь и ни в чём не нуждаться, так как рыжеволосая девушка с упоением слушала давние надежды Дины о покупке небольшого загородного домика и с энтузиазмом согласилась вместе попробовать осуществить эту задумку. Но осознание того, что они рука об руку перешагнули порог, разделяющий подростковую беспечность и зрелую осознанность, бьёт по голове тяжелым колоколом, заставляя вспомнить, сколько времени они уже прошли вместе.       Для кого-то два с лишним года могут показаться пустяком, но не для них двоих — ни у одной из них никогда не было таких долгих отношений, в которых даже в периоды недопониманий и мелких перебранок чувство любви превышает все остальные негативные эмоции. А ссор было достаточно, когда речь зашла о месте жительства; пока они преследуют их первую совместную цель, будет лучше экономить столько, сколько будет позволять бюджет, но что у Дины, что у Элли были совершенно разные представления о подходящем жилье.       Первая хотела большие просторы в комнатках, чтобы была возможность абстрагироваться от мира и друг от друга в определенные моменты, другая настаивала на минимализме, таком, где самое необходимое находилось бы в пределах двух комнат, и единственное, что было бы большим в квартире, была бы кровать. И это только потому, что Элли надоело ютиться на одноместном спальном месте за все прошедшие годы.       Компромисс — один из друзей девушек в таких ситуациях, самый главный помощник, что предотвращает закипающие разногласия; квартира находится, удовлетворяет по многим параметрам их обеих — двухкомнатное помещение с приличным количеством дневного света, зоной отдыха, как и хотелось Дине, и совмещенным залом и кухней — компактно, как хотелось Элли.       Изменения в быту бросаются в глаза сразу же: теперь обе девушки заняты, выполняя обязанности на рабочих местах, относительно долго привыкая к тому, что графики их работы разнятся настолько, что совместные выходные обозначаются только раз в несколько недель. Вечера превращаются в небольшое скопление стресса из-за того, что Элли находится на начальной стадии привыкания к новой обстановке, людям и месту,— она учится выходить из зоны собственного комфорта, больше взаимодействовать со внешним миром, до которого ранее у неё даже не доходили мысли.       Дина всегда рядом с ней, даже мысленно, в виде браслета на запястье, если ей нужна внезапная доза поддержки; они могут молчать, просто находясь рядом, плечом к плечу, но и такие мелочи приводят рыжеволосую девушку в порядок и дают ей восстановить прежние силы, чтобы на завтрашний день со свежими мыслями снова пытаться заслужить одобрение со стороны людей, занимающих высшие должности. Дина же чуть менее заботилась о собственном состоянии, преследуя исполнение одной своей маленькой мечты, и поэтому несколько вечеров в неделю у неё были выделены специально для дополнительно взятых на себя занятий.       Страх того, что с наступлением по-настоящему взрослой жизни отношения могли сгореть синим пламенем, жил в ожиданиях долгое время; старшая девушка прилагает силы ровно так же, как это делает Элли, чтобы освобождающееся от работы время выходить на свежий воздух и гулять, развеиваться, устраивать подобия тихих семейных вечеров. Да, они с Элли действительно стали семьёй, маленькой, но крепкой, со своими недостатками и пробелами, что нужно проработать.       Зато Дине никогда не приестся просыпаться ранним утром выходного дня рядом с источником родного тепла: у рыжеволосой девушки нет надобности выстраивать свой график дня так, что организм сам привыкает к пробуждению в часы, следующие сразу за восходом солнца, и именно поэтому она всегда просыпается позже; она спит лицом к просачивающимся через окно солнечным лучам, и её веки освещаются настолько ярко, что видны веточки вен, прячущихся под ними. Дина целует в кончик носа, нежится рядом, осматривает проницательно, не тревожа чужой сон, и только затем встаёт с постели, зная, что такое приятное начало дня поспособствует ей в придаче большей энергии.       В привычку входит и то, что порой вечера могут быть наполнены кромешной тишиной, прерываемой лишь приглушенной игрой на гитаре и незамысловатыми напевами, которые Дина слушает с упоением, сидя на полу в их спальне и упираясь подбородком в согнутое колено. Так можно и провалиться в завлекающую дремоту, если бы автоматически покачивающееся из стороны в сторону тело не сопротивлялось сну, заставляя продолжать слушать Элли. Рыжеволосая наигрывает пробную мелодию, прерываясь на то, чтобы сделать пометки в блокноте, и снова пробует создавать что-то своё, неповторимое.       — Может, подстричься?— Элли раздраженно и устало спрашивает, когда в очередной раз пряди волос лезут в глаза, мешая сосредоточиться на нужном занятии. Такое случается практически каждую неделю — все эти недовольства, которые обычно оканчиваются попытками восстановить спокойное дыхание и заколоть волосы неудобным способом. Пока однажды Элли не прячется в ванной на долгие десятки минут, выходя оттуда с новой стрижкой — короткой, непривычной, но идущей ей не меньше, чем обычная длина.       Дина только усмехается, слыша чужой тяжелый вздох — Элли относительно стало легче, но теперь закрадывалось сомнение, что настолько коротко обрезать волосы всё же не стоило. Так или иначе, заниматься любимым делом теперь куда удобнее, и старшая девушка не упускает возможности лишний раз потрепать Элли по голове, чувствуя под ладонью мягкость рыжей копны, неровно обрамляющей голову. У неё ещё будет время стать свидетелем того, как чужие волосы примут прежний вид, отрастая до плеч; будут года для того, чтобы усомниться в чём-то, пережить что-то грандиозное, но всегда знать, что с Элли им действительно предназначено составлять друг другу компанию и в горе, и в радости.