Hate You

Следующим днем, когда я открываю глаза, Джексона рядом уже нет. В доме царит тишина, что неудивительно: Розэ и Дахён вернулись под утро, а Момо… про нее я не желаю думать, по-крайней мере, пока. Умывшись и приняв душ, я выхожу из бунгало, чтобы прогуляться по берегу: часы раннего уединения мне нравятся — в них всегда лучше думать. Мысленно делаю пометки о предстоящих делах в комитете, напоминаю себе не забыть заказать торт на день рождения Кристины, а еще нужно разгрузить четверг, потому что в этот день запланирован ужин с родителями Джексона. С тех пор, как фирмы наших отцов стали сотрудничать, это превратилось в еженедельную традицию. Я намеренно блокирую воспоминания о прошедшей ночи, чтобы не давать себе лишнего повода злиться — сейчас это не имеет смысла. Я со всем разберусь позже. Когда спустя сорок минут я возвращаюсь в бунгало, на кухне, одетая в мужскую футболку и растрепанная, уже вовсю хозяйничает Розэ. Судя по довольному лицу, ее ночь удалась, и, скорее всего, она еще не протрезвела. — Кофе? — она подскакивает ко мне и смачно целует в щеку. Я без косметики, рядом никого нет, поэтому сейчас я совсем на нее не злюсь. И на запах ночных возлияний, исходящих от нее, тоже. — Кофе было бы неплохо. Как закончился вечер? На этот раз обошлось без массового ныряния голыми? — Феликс и Чанбин подрались, Шихён закатила пьяную истерику своему парню, когда застукала его лапающим второкурсницу, а в остальном ничего выдающегося. Джексон уже уехал? — Да, у него ранняя встреча с отцом в офисе. Розэ протягивает мне чашку со сваренным кофе и усмехается: — Знаешь, вы типичная супружеская пара: он серьезный бизнесмен, она общественный активист. Уверена, что в будущем не захочешь основать благотворительный фонд? — А кто тогда ты? — шутливо щипаю Розэ за задницу. — Светская львица, галлонами заливающая в себя шампанское и не сходящая с первых полос скандальных таблоидов? — А что, неплохо… — Всем привет, — слышится фальшиво-бодрый голос из кухонного проема. В отличии от Розэ, под глазами которой заметны следы вчерашней косметики, Дахён выглядит так, будто собралась на вечеринку: волосы уложены, на лице свежий макияж. Опухшие глаза и следы ночной попойки это, однако, замаскировать не помогает. Она проходит на кухню и, по очереди одарив нас приветственными поцелуями, начинает готовить себе кофе, пока я сражаюсь с раздражением от паров ее перегара, смешанных с парфюмом. К чему весь этот утренний лоск, если от тебя несет как от канистры с пивом? — Момо еще спит? — Розэ вопросительно смотри на Дахён. — Ага. Я мельком заглянула к ней в комнату. При звуке этих слов мои пальцы, вонзившиеся в стенки кружки, расслабляются. Значит, его здесь нет. Меньше всего на свете мне бы хотелось столкнуться с Тэхёном, выходящим из спальни Момо. Я уверена, что переспать с ней или чем они занимались всю ночь, было частью его плана, как достать меня, и видеть триумф в его глазах я пока не готова. — Лиса, мы с Хисыном отбываем в течение получаса. Я обещала ему экскурсию по Сеулу. — Я тоже задерживаться не планирую. Хочу успеть заехать к родителям, до того, как вернуться в кампус. — Я еду с тобой, ты помнишь? — подает голос Дахён. — Помню. Убедись, что все вещи собраны, чтобы не пришлось тебя ждать. Через двадцать минут на кухне появляется Хисын с перекинутой через плечо спортивной сумкой, и они с Розэ, обнимаясь и хихикая, как два влюбленных школьника, уезжают. Задерживаться дольше я тоже не вижу смысла: бунгало по соседству начинают оживать, и скоро на парковке придется ждать очереди на выезд. Когда я допиваю вторую чашку кофе, появляется Дахён с рюкзаком в руках и еще более накрашенная через полчаса назад. — Готова? — оценивающе оглядываю ее. — Тогда можем ехать. Дахён в нерешительности топчется на месте и, кивнув головой на спальню Момо, вопросительно смотрит на меня. — А мы разве ее не разбудим? — Разбуди, если желаешь сообщить, что в моей машине она не поедет. Приятельница несколько раз растерянно моргает, после чего бросает последний взгляд на дверь и, подхватив рюкзак, семенит за мной. По пути на парковку лишних вопросов тоже не задает, предпочитая болтать на отвлеченные темы. Все как я и предполагала. На парковке мне все же приходится задержаться, потому что какой-то идиот перекрыл выезд, включив аварийки. Дождавшись, пока я он уберет свою развалюху, я забираюсь в салон и в этот момент вижу его. Тэхён и еще два парня из университета, переговариваясь, проходят в паре футов от багажника моей машины. Звуки прошлой ночи начинают как по команде звучать в ушах, и я с остервенением тычу в кнопку зажигания, желая как можно скорее отсюда уехать. — Проснулась, — коротко произносит Дахён, впившись глазами в зеркало заднего вида. Обернувшись, я вижу Момо, бегущую по парковке по направлению к моей машине. Что ж, все случилось раньше, чем я предполагала. Не дожидаясь стука в окно, я первой покидаю салон и, сложив руки на груди, жду, когда она окажется достаточно близко, чтобы могла меня услышать. — Лиса… еле успела. Прости, я проспала. — Ты зря торопилась. Если бы я имела желание ехать с тобой в одной машине, я тебя разбудила. Я поднимаю бровь и жду, пока до Момо дойдет смысл моих слов. Судя по побледневшему лицу, доходят они секунд через пять, и она начинает коситься на стекла моей машины: — Мы же заранее договорились. Я думала, есть места. — Места есть. Но после того, что мне пришлось выслушать по твоей милости ночью, видеть я тебя не хочу. И вряд ли когда-нибудь захочу снова. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Озвучив то, что хотела, я разворачиваюсь к ней спиной, собираясь вернуться за руль, но ее громкий слезливый визг заставляет меня остановиться. — За что ты так со мной, Лиса?! Я морщусь, потому что физически ощущаю внимание тех, кто находится поблизости, и уверена, что Тэхён тоже есть среди них. С другой стороны, это к лучшему. Мне даже делать ничего не придется — слухи все сделают за меня. К понедельнику новость о том, что Момо больше не является моей подругой облетит университет, и она вкусит все прелести того, каково быть изгоем, потому что то, как она вела себя с окружающими долгое время, не даст ей ни малейшего шанса завести друзей. — Я давно думала о том, что не желаю продолжать наше общение, — говорю вполоборота. — Сегодня ночью ты дала мне повод быть в этом уверенной. А теперь, прошу, отойди от моей машины — я тороплюсь. Под прицелом десятков взглядов я выруливаю с парковочного места, объезжая Момо, которая, кажется, пытается плакать. Надеюсь, она делает это не для того, чтобы меня разжалобить, потому что со мной это не работает. И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что в чужих глазах поступаю чересчур жестоко, но суть в том, что я так чувствую, и не вижу смысла терпеть в своем окружении того, кто по каким-то причинам стал мне отвратителен. Я выворачиваю руль вправо, к выездному шлагбауму, и едва не взвизгиваю от неожиданности, потому что перед капотом вырастает Тэхён. Я резко выжимаю педаль тормоза, так что Дахён едва не бьется головой о приборную панель, и машина останавливается на расстоянии едва ли в десяти дюймах от него. — Я же могла тебя переехать, идиот! — выкрикиваю в закрытое окно. Руки дрожат, между лопатками неприятно колет. — Совсем из ума выжил?! Тэхён молча смотрит на меня через лобовое стекло и несколько раз стучит ладонью по капоту, показывая выходить. — Кажется, он хочет, чтобы ты вышла, — севшим голосом произносит Дахён. — А то я не вижу. Я отстегиваю ремень и, с силой распахнув дверь, выхожу из машины. Как и всегда, от предвкушения схватки с Тэхёном кровь начинает горячо бурлить. То, что он не новинки кино хочет обсудить, видно по его лицу: по нахмуренным бровям, потемневшему взгляду и сжатой челюсти. — В следующий раз вздумаешь такое выкинуть, знай: вместо тормоза я нажму газ. — Какого черта ты так повела себя со своей подругой? — шагнув ко мне, он буравит мою переносицу расширенными зрачками. — Оставила ее с вещами одну на парковке. — Если ты сочувствуешь ей — для чего разговариваешь сейчас со мной? Посади ее к себе в машину и отвези домой. Кажется, вы неплохо ладили этой ночью. Тэхён склоняет голову набок и щурится, словно пытается пролезть мне в голову. Запугивает меня. Не выйдет. — Так в этом дело. Ты мстишь ей, за то, что я спал с ней. — Мщу? Ты серьезно так думаешь? Думаешь, мне есть дело до того, что пихаешь свой член в любую доступную щель? Нет, Тэхён. Это ты мстишь мне! Ты прекрасно знал, что я буду за стенкой и услышу эти отвратительные… — Я понятия не имел, в каком из домов ты ночуешь. Я просто шел к девушке, которая меня к себе позвала. Не все планеты вращаются вокруг тебя, Лиса. Его слова, произнесенные без намека на издевку или насмешку, жалят сильнее пощечины. Потому что, глядя в его лицо, я вижу, что он говорит правду, отчего все колкости, которые вертелись у меня на языке, теряют смысл и в мгновение улетучиваются. — Почему ты думаешь,что я тебе мщу, Лиса? — голос Тэхёна звучит негромко, но требовательно. Знакомый ком в горле стремительно разбухает, мешая мне говорить уверенно. Я оглядываюсь назад, встречая любопытный взгляд Дахён через стекло и отчаянно мечтаю оказаться в машине рядом с ней. — Ты знаешь, за что. — Я понятия не имею. Скажи мне. Черта с два я буду изливать душу на парковке под прицелами чужих взглядов. Мне нужно уехать. Меня ждет мама, а завтра у меня назначен визит к психотерапевту, и это всегда помогает. — Я буду тебе признательна, если ты перестанешь загораживать мне проезд. Я опаздываю. С этими словами я разворачиваюсь и, открыв дверь резче, чем нужно, сажусь на водительское кресло. Тэхён еще несколько секунд смотрит на меня, после чего быстро встряхивает головой, словно пытаясь выбить из нее какую-то мысль, и отходит в сторону. — Что он хотел, Лиса? — спрашивает Дахён, когда мы выезжаем на большую дорогу. Ком в горле постепенно растворяется, но сердце все еще колотится неровно. — Вид у него был агрессивный. Про этого парня много странных слухов ходят, и я бы на твоем… — Меньше слушай то, о чем треплют языками. У меня болит голова, поэтому я бы предпочла ехать в тишине.