Hate You

— А как идут дела в студенческом комитете, Лиса? — Суа Ван, мать Джексона отставляет бокал с вином и с доброжелательной улыбкой смотрит на меня. Если бы я не знала, что ей сорок пять, но вряд ли когда-нибудь смогла угадать ее возраст. На лице нет ни одного залома, оно неестественно гладкое, словно у куклы из каучука — ей с одинаковым успехом могло быть тридцать или пятьдесят. Она, как и я, в свое время была председателем студкомитета, и потому обожает расспрашивать меня о его деятельности. — В данный момент мы организуем сбор средств в приют для бездомных. Каждый участник приносит одну вещь стоимостью не менее ста долларов, и мы устраиваем аукцион. На вырученные деньги будет куплена еда и одежда. Мама удовлетворенно кивает головой, слушая меня, и переглядывается с папой — они гордятся тем, что я веду активную общественную деятельность и всячески меня в этом поощряют. — Ты такая умница, Лиса. Благотворительность — это всегда очищение. Каждый в той или иной мере должен ей заниматься. И знай, наша семья тебя непременно в этом поддержит, — Суа переводит вопросительный взгляд с Джексона на своего мужа, Гон Ван. — Кажется, где-то в гараже у нас стоит велосипед, которым ты так ни разу и не пользовался. Думаю, мы можем пожертвовать его на аукцион Лиса? — Разумеется, милая, — Гон утвердительно кивает головой и смотрит на моего отца. — Джувон, может быть, оставим женщин посекретничать и пойдем ко мне в кабинет обсудить дела? Папа и Джексон поднимаются, после чего они втроем идут на второй этаж, а мама с Суа, воспользовавшись моментом, начинают обсуждать предстоящую выставку коллекционного фарфора. Я же ковыряю салат и прикидываю, кому поручу будущие закупки. Джессика одна со всем точно не справится. Нужно будет сказать Джексону, чтобы договорился с парнями из братства о помощи и прислал тех, кто посмышленее. — Милая, на днях сын упоминал, что в университете ему встретился тот парень, сын вашей домработницы… Тэун, кажется? Моя вилка застывает в воздухе, а мамины брови удивленно взлетают вверх. Почему не может пройти ни дня, чтобы я не услышала имя Тэхён? Даже за семейным ужином в свой законный уик-энд, свободный от университетских сплетен? — Его зовут Тэхён, и да, он действительно теперь учится с нами. — Почему ты мне ничего не рассказывала, Лиса? — мама смотрит на меня с непониманием. — Разве это не странно? Снова встретить этого мальчика, который с большей вероятностью должен отбывать срок в исправительной колонии? Что он делает в самом престижном университете Кореи? И пусть я сама подумала тоже самое, когда встретила Тэхёна в кафетерии, но то, что мама искренне недоумевает этому факту, меня коробит. Возможно, потому что я знаю, что она всегда недолюбливала его и редко называла иначе чем «этот мальчик». — Это ведь тот, что разбил Ынсан куклы? — вновь вмешивается Суа, и в ее глазах мелькает неподдельный интерес. Кажется, она нащупала тему интереснее. — Из-за которого мне пришлось трижды в неделю водить ее к психотерапевту. Дети часто бывают жестокими, а у этого мальчика жестокость усугублялась высоким уровнем социопатией и отсутствием воспитания. Как вспомню эти разбитые фарфоровые головы… Доктор Чон говорит, что поступки из детства — показатель того, каким человек станет в будущем. Поэтому я абсолютно не жалею, что уволила Чахён. Рано или поздно общение Лисы с ее сыном принесло печальные плоды, последствия которых пришлось бы разгребать нам с Джувоном. В комнате стремительно становится душно, и мне хочется расстегнуть верхние пуговицы рубашки, чтобы поглубже вздохнуть. Это все неправда. Тэхён не был жестоким. И невоспитанным он не был. Жестокими были мы: я, Джексон и Бэмбэм. Он был лучше нас всех. По-крайней мере, тогда. — Увы, отсутствие денег накладывает свой отпечаток на сознание, Бона, — слышится голос Суа. — Мальчик рос без отца, а что могла дать ему необразованная мать, которая с утра до вечера занимается уборкой? Получи эти люди даже два диплома, отсутствие у них понятий о моральных ценностях уже не исправить. С тех пор как Джексон сказал мне об этом, я пребываю в недоумении… Выходит, университет готов принимать без разбора всех, у кого найдется нужная сумма? Ну и как нам застраховать своих детей от контакта с подобными личностями? Духота сгущается, а слова Суа обжигают барабанные перепонки. Мне хочется крикнуть ей, чтобы заткнулась, сказать ей, что она не имеет права рассуждать так о людях, которых совершенно не знает. Сидеть в своем костюме от Шанель и говорить, чего Тэхён достоин, а чего нет. Этого я, к сожалению, не могу себе позволить, потому что Суа лучшая мамина подруга, и еще с большой вероятностью, моя будущая свекровь, которая, к тому же, меня намного старше. Но и находится с ней за одним столом я тоже не могу. — Я пройдусь, — я так резко встаю со стула, что он скребет пол с резким звуком, и мама смотрит на меня неодобрительно. — Суа, буду очень благодарна вам за велосипед для аукциона. Может быть, в вашем гараже найдется еще один или два. Как вы сами сказали, благотворительность очищает.

***

В понедельник выруливая на свое привычное парковочное место, я интуитивно ощущаю перемену настроения в воздухе. На это наводит мысль любопытные взгляды проходящих и перешептывание. Сегодня что-то происходит не так как обычно. Секунд через тридцать я понимаю, что в чем причина — когда перед капотом моей машины возникает черный багажник старомодного седана с хромированными вставками. Спутать его невозможно ни с одним другим автомобилем, потому что в университете на таком никто не ездит: он принадлежит Тэхёну и в данный момент занимает одно из четырех мест, негласно закрепленных за мной, а именно место Дахён. Он продолжает это делать. Каждый раз пытается бросить мне вызов. Я паркую машину рядом на свое место и, покинув салон, оглядываю парковку на предмет присутствия Тэхёна. Встретившись с любопытными взглядами второкурсниц, вопросительно поднимаю бровь, после чего они отворачиваются. Его нигде нет. Это даже к лучшему. Достаю из кармана телефон и в списке контактов нахожу номер службы эвакуации. Тэхён исчерпал весь лимит моего терпения, и я собираюсь действовать.

***

— Не боишься скандала? — Розэ продевает голове в ворот футболки и поправляет растрепанные волосы. — Все-таки увезти чужую машину на эвакуаторе, это…мм — И что ты мне предлагаешь? Проглотить очередной вызов мне? Сегодня мое место занял Тэхён, а завтра на него начнет вставать каждый первокурсник. — Непросто тебе, Лиса. Я бы так как ты не смогла. Каждый день делать что-то, чтобы поддерживать свой авторитет, думать над тем, как себя вести. Серьезно, я тобой восхищаюсь. — Такова цена влияния и власти, и тут ничего не поделаешь. Иногда следует подавлять мелкие восстания, чтобы не возникало крупных. Я предпочитаю, чтобы меня называли стервой за спиной, чем жалкой в глаза. — Ты ведь знаешь, что он так этого не оставит? Дахён рассказала мне про стычку на пляже. — Ради бога, и что он сделает? Поцарапает мне машину? В следующий раз будет думать. Розэ со вздохом застегивает спортивную сумку и перекидывает ее на плечо: — Ладно, просто будь осторожнее. Ты похоже достойного противника на свою красивую задницу нашла. Точно остаешься? — Да, я еще приму душ. Мы с Джексоном договорились пойти в кино, и я не готова сидеть два часа с промокшими подмышками. — Тогда увидимся завтра на лекции. Розэ уходит, а я достаю из ящика косметичку, и вдев ноги в шлепанцы, иду в душевую. Основная часть народа уже разбрелась по домам, со мной в раздевалке осталось человек пять. Быстро вспениваю шампунь на волосах и, смыв с тела усталость после тренировки, заматываюсь в полотенце и возвращаюсь в раздевалку. Мы договорились, что Джексон заберет меня шесть, так что у меня еще достаточно времени, чтобы высушить волосы и натереться кремом. Я не люблю демонстрировать наготу посторонним, поэтому, убедившись, что поблизости никого нет, снимаю полотенце с волос и открываю тюбик с лосьоном. Не успеваю выдавить его на ладонь, как слышу хлопок входной двери. От этого звука предплечья пробирает озноб, а интуиция начинает буквально кричать об опасности. Я крепче сжимаю узел полотенца и смотрю в узкий проем между шкафчиками, где через пару секунд появляется тот, кого ни под каким предлогом в женской раздевалке быть не должно. Это парень. Тэхён. Его скулы напряжены, взгляд гневный, походка тяжелая, словно он идет с намерением меня раздавить. Из душевой доносятся пара веселых женских голосов, но вряд ли от их обладательниц можно ждать помощи. Мне становится страшно, но бежать и прятаться я не могу себе позволить. Поэтому просто жду. — Ты! — Тэхён перехватывает мое горло и толкает к ящику, оглашая раздевалку пустым металлическим грохотом. — Ты что себе позволяешь, гребаная дура? Его горящие гневом глаза впиваются в мои, горячие пальцы окольцовывают шею, мешая вздохнуть. Лицо так близко, и я уже не понимаю, отчего меня парализует, то ли от страха, то ли оттого от на моем полураздетом теле находятся чужие руки. Не руки Джексона. — Я тебя предупреждала, — от волнения мой голос охрип. — Все прекрасно знают, что эти места мои, но ты все равно на них полез. Дыхание Тэхёна обжигает подбородок, а жар, исходящий от его тела, я чувствую даже через полотенце. Мысли путаются, и я вдруг понимаю, что говорю совсем не то, что должна. Я перед ним оправдываюсь. Разве я должна перед ним оправдываться? Он вошел в женскую раздевалку, куда парням входить запрещено. — Убери свои руки и выметайся отсюда. Тебя здесь быть не должно. Хочешь поговорить — дождись меня снаружи. — Или что? — взгляд Тэхёна соскальзывает вниз, к губам и перемещается на шею. Сердце начинает колотиться сильнее, от напряжения ломит виски. У него есть преимущество. Он в футболке и в джинсах, а я в мокром полотенце. На его стороне сила, а я совершенно не умею им управлять. — Что ты сделаешь, Лиса? — Тэхён отпускает мою шею и накрывает ладонь, которой я сжимаю полотенце. Я невольно охаю, когда он сдавливает мою кисть, ослабляя захват, и просовывает два пальца под плотную ткань. — Я могу снять с тебя эту тряпку и оставить тебя стоять голой, и ты ничего не сможешь сделать. Могу ткнуть тебя лицом в этот ящик и поиметь прямо здесь. Ты тоже ни хрена не сможешь мне сделать. Его почерневший взгляд соскальзывает к моей груди и, задержавшись там на несколько секунд, вновь возвращается к лицу: — Счет за эвакуатор оплатишь сама. А если ты и твои подружки хотите стоять на своих парковочных местах — вам стоит приезжать раньше. Приеду раньше я — значит там будем стоять моя машина. У меня на языке крутится миллион ответов ему, но я не могу вымолвить ни слова. Плечи сводит судорогой, внизу живота полыхает огонь, а язык отказывается мне подчиняться. Пальцы, касающиеся моей кожи, исчезают, так же как горячее дыхание на моем лице. Лишь только когда дверь в раздевалку захлопывается, и я понимаю, что Тэхён ушел, я вновь могу вздохнуть.