Ты моя.

Знаете, все что помнила Мария на утро — ничего. А может это и к лучшему, но наказания от Лауры и серьезного разговора ей не избежать. Она проснулась в том же грязном платье и с грязными ногами на кожаном диване. Но вот только не у себя в кабинете. Это был кабинет Лауры. Сначала она начала думать, о чем бы и не подумала, но потом осознала что ну такого в принципе не могло произойти. Шатенка, в свою очередь, уже сидела за рабочим столом. — Вы наконец соизволили проснуться, Мария Владимировна? Решила Вас устроить на моем кожаном диване, ведь иначе Вы могли всю кровать у себя запачкать, в таком-то виде. Идите сначала переоденьтесь, а потом мы с Вами поговорим о прошедшем вечере. — Строго произнесла Лукина, глядя на страницы старой книги. — Можно ли мне узнать, что я такого натворила вчера? Я ничего не помню.. — Уже с виной пробормотала Третьякова. — Ну конечно Вы ничего не помните. Давайте сейчас без лишних разговоров? Мария, Вы и так действуете мне в последнее время на мозги. — Сердито выплеснула Лаура. После этого, блондинка еще больше огорчилась таким заявлением своей возлюбленной, но все же сделала так, как она и сказала. Придя обратно, блондинка чувствовала неподдельное ощущение тревоги и дикого беспокойства, которые часто доводили ее до панических атак. — Присядьте сюда. — Лаура, показав на кресло напротив нее, все еще зло смотрела на Третьякову, а потом начала рассказывать, как она ужасно огорчена ею. — Вы просто ужасно вели себя на вечеринке, Вы выпили столько алкоголя, что даже мне не по силам! Мария Владимировна, Вы же понимаете что это грозит Вам увольнением с работы? Тем более вы будучи пьяной пели песню, которую посвятили МНЕ, на ПРАЗДНИЧНОМ СТОЛЕ КОТОРЫЙ СТОИТ БОЛЕЕ 100 ТЫСЯЧ! Это крайне непозволительно! Я расстроена Вашим поведением, Мария. — Я приношу свои извинения, Лаура Альбертовна. Но пожалуйста, оставьте меня, я хочу остаться на своей работе и обещаю, что такого не повторится.. — Как ребенок, но действительно пытаясь раскаяться, Третьякова смотрела на свои потные руки. — И мне все-таки интересно, что на Вас такое нашло, что именно вчера Вам захотелось так изрядно выпить? — С сарказмом в голосе произнесла Лукина. Вместо слов, Мария посчитала, что стоит объяснить свое ужасное поведение коротким поцелуем в губы. — Я.. извините меня. — Тихо прошептала Третьякова, прикрыв рот рукой и уже собираясь плакать. Белокурая пулей вылетела из кабинета Лауры, а та в свою очередь, сидела с нахмуренными бровями, пытаясь понять, что же это все-таки было. Можно сказать, их недолгая дискуссия еще не закончилась, и явно будет продолжение. Но, пока что, Лаура и Мария решили молчать об этом. Ни одна не подавала признаков заинтересованности друг в друге. Только Мария иногда поглядывала на Лауру с грустным, огорченным взглядом. Обе не могли забыть их «поцелуй» в кабинете Лауры, но молчали об этой ситуации, ведь даже если бы и не молчали, был ясен исход — очень плохой конец. Может, это молчание и к лучшему. Но, к счастью, длилось оно недолго. Еще день назад нельзя было подумать, что Лаура станет думать о том же ангелочке, что натворил такой бардак на вечеринке. Шатенка никак не могла сосредоточиться на работе, потому что ее кабинет теперь напоминал опьяненные алкоголем губы и язык Марии. Но она сопротивлялась, говорила, мол, не правильно это. Отрицала все происходящее рядом с Третьяковой. Лукина не хотела видеть ее по одной простой причине: Она влюбилась.