***
— Кхе-кхе-кхе, что так, кхе-кхе, долго, Мейзекин? — заливаясь кашлем от попавшей в нос и рот пыли, я обратился к силуэту, накрывшему нас с матерью своей тенью. — Тысяча извинений, юный господин, эта атака была крайне неожиданной. — без толики искренности проговорила горничная, заодно дважды взмахнув алым полуторным мечом, чтобы развеять поднявшуюся в результате взрыва пыль. — И тем не менее, я-то смог её предсказать. — Вам не угодишь, повелитель. Несомненно, Мейзекин Кроули была крайне удачным, если не наилучшим выбором княгини Столас на должность телохранителя для своего сына и единственного наследника, ведь помимо предусмотрительности, проницательности и неподкупности, из которых образ этой девушки состоял, у неё было ещё одно достоинство — хороший боевой потенциал. С первого взгляда так и не скажешь, что эта хрупкая и привлекательная девушка имеет за плечами не хилый стаж наёмной убийцы и демоноборца, а помимо швабры и поварёшки мастерски обращается с проклятым мечом, дарующим хозяину власть над чёрными колдовскими ветрами, способными рушить вековые крепости, как карточные домики, и опустошать целые города, как на горстку соли сильно подуть. Хотя нет, в подобного рода вселенных, куда меня занесло, именно такие, как она, и оказываются людьми, за масками безмятежности и обыденности которых скрываются страшные машины смерти. Признаться честно, за время нашего знакомства я уяснил, что Мейзекин не любит Кайру, хотя и не показывает этого так явно, как могла бы, — более того, это можно даже назвать ненавистью, так что я бы не удивился, позволь Кроули своей хозяйке бесследно сгинуть, но, тем не менее, мы оба целы и невредимы, и всё — благодаря ей. — Госпожа, если мои рекомендации будут уместны, то я предпочту, чтобы вы забрали юного господина в безопасное место. С учётом того, что вы не способны более вести бой, вы только зря подвергните себя опасности. — хоть сейчас Мей и стояла к нам спиной в боевой стойке, положив клинок на предплечье левой руки и направив остриё в сторону Вайрелл, я точно мог сказать, что она улыбалась — возможно, что от запущенного бойцовскими инстинктами будоражащего кровь адреналина… Хотя скорее всего от злорадства, ведь она так жирно выделяла в своей фразе все моменты, в которых указывала на беспомощность госпожи, что от этого можно было растолстеть, просто услышав. — Здравая мысль, Мейзекин. В кое-то веке. — мама проигнорировала (или просто оставила на потом) надменную интонацию и прислушалась к словам своей служанки, и нас обоих поглотила печать переноса. В мгновение ока пейзаж переменился, и мы с Кайрой оказались в гостиной фамильного особняка. — Нужно вернуться. — огласил я после того, как жестом заставил появиться в воздухе огромную пластину-монитор из маны, через которую наблюдал картину того, как Мейзекин оказалась в эпицентре огромного тёмного тайфуна, в толще которого хлысты из жутко уплотнённой магии били по броне Вайрелл с такой силой, что та взвыла от боли. — Нет, не нужно! Видишь, у них всё под контролем… — Ты сама-то в это веришь? — мой вопрос был риторическим, ведь какими бы силами не обладали слуги нашего дома, их будет в конечном итоге недостаточно против существа с подобными способностями и мощью. — Хочешь оставить их там, мама? Пока мы препирались, Вали сделала свой ход: кристаллы на её броне снова замерцали, но на этот раз, вместо атаки лучами во все стороны, те издали пронзительный гул, и прямо на наших глазах пространство исказилось. Будто саму реальность вывернуло наизнанку, а ветер вопреки желанию Кроули стих. Меня, в отличие от ней, это не удивило, потому что технику «Божественного Разделения», именуемую <Уполовиниванием Измерения>, я как-то так себе примерно и представлял — неописуемая херобора с пространством, из-за которой так просто владельцев этого Механизма на лопатки не завалить. Не знаю, как сама Вселенная допустила, чтобы настолько читерские способности оказались в руках хоть у кого-то, но факт оставался фактом: на нас ополчилось драконье божество во плоти, против которого любые доступные в данный момент средства будут бесполезны. Ну, как «любые»? Пока остальные сражались, у меня созрел весьма и весьма сомнительный план, но он был в разы лучше банального бездействия. — Я скоро. — махнув ей рукой, я создал печать телепорта, а напоследок, перед тем, как перенестись обратно в карманное измерение, услышал крик Кайры. Прекрасно понимаю её чувства, в конце концов, это было похоже на добровольное сошествие в натуральную мясорубку. Хах, когда-нибудь я определённо заставлю её поседеть. Вновь оказавшись на поле чудовищной битвы, первым, что увидел, было как Мейзекин пыталась пробить потоком сжатого направленного урагана бесформенный барьер из голубой энергии, который от соприкосновения со смерчем выгибался наружу и расходился в стороны, подобно кругам на воде. <Отражение> — ещё одна абсурдная и неправдоподобно сильная способность Гвибера, основной эффект которой крылся в самом названии: как бы эту стену не пытались пробить, получилось бы это лишь у Валлийского Дракона с его <Проникновением>, которого здесь, к сожалению (или же к счастью), не присутствовало. Мей сама на собственном примере убедилась, что из себя представляет встреча с желающем тебя убить Небесным Драконом — полная безнадёжность от осознания собственного бессилия и неотвратимость. Она изо всех сил пыталась пробить защиту, но этим лишь измотала себя, отчего чёрный ветер со временем ослаб, а затем исчез, и Кроули пала на колено — слишком уж сильным было истощение. Хм, должен отдать сущности Английского Дракона должное, ведь прямо сейчас она показала себя не как бездумную машину для убийства, коими были впавшие в аналогичное состояние владельцы «Усиливающего Механизма», а вполне практично и грамотно пользовалась своими сильными сторонами. Я мог бы ожидать потрясающего воображение кхорнатского безумия и неустанного берсеркерского прессинга, но никак не этого. Тем хуже, потому что иметь дело с опытным серийным убийцей куда как сложнее, нежели найти управу на бешеную собаку, которую обхитрить труда не составит… Впрочем, у меня изначально не было в планах рассчитывать на удачу, но дело всё же значительно осложнялось, потому что предстояло как-то найти способ подойти поближе не просто к воплощению первобытной драконьей мощи, а к воплощению первобытной драконьей мощи с мозгами. Пока же я обдумывал детали стратегии, Люцифер сделала свой ход: рассеяв отражающий барьер, она вновь раскрыла рот, чтобы дыхнуть огнём, но уже в Мейзекин. — Вам не кажется, юная леди, что не вежливо во время разговора с пожилым джентльменом отвлекаться и поворачиваться спиной? — вторя этим словам земля задрожала и ровно под головой «Джаггернаута» вытянулась в каменный столб, смачно вдаривший аккурат тому в нижнюю челюсть как раз в тот момент, когда пламя готово было вырваться из клыкастой пасти и испепелить мою горничную. Огонь прошёлся в паре метров у неё над головой и продолжал идти по вертикальной дуге, вместе с тем воспламенив небеса где-то там далеко, заполнив их белым сиянием сверхновой звезды. Как только Вайрелл прекратила изрыгать пламя, безжизненная почва под её ногами треснула надвое и по окружности, так что две полукруглые каменные плиты сомкнулись с громогласным скрежетом в подобии гигантского медвежьего капкана. — Полагаю, что нет, и это печалит моё сердце. Мне ещё столькому предстоит вас научить. Освальд. Этот седой секс встал в полоборота к созданной им каменной гробнице, держа левую руку за спиной, а правой, покрытой металлической когтистой перчаткой и усыпанной драгоценными камнями, сделал подобие жеста «иди сюда, сосунок». Признаюсь честно, с самого начала он показался мне типичным немощным дворецким, что слишком уж стар, предан и педантичен, чтобы представлять из себя нечто действительно стоящее, но вскоре я осознал свою ошибку и сменил мнение на диаметрально противоположное, ведь тем, кто преимущественно преподавал мне магические и боевые искусства, был именно он. Старость и дряблость сверхъестественным существам в подавляющем их количестве несвойственна, из-за чего я предположил и был прав, когда посчитал его человеком на исходе лет, обращённым моей матерью в низшего демона, только вот даже несмотря на бытность «Слоном» он показывал потрясающую живость и мог бы дать достойный отпор в контактном бою даже опытным и умелым рукопашникам… Но главным достоинством этого старика всё же было его мастерство в применении магической силы и одного из сильнейших Святых Механизмов, управляющих земным элементом. «Длань Янтарного Будды», также известная, как «Кровь Корней Мира», позволяла манипулировать как самой землёй, придавая ей самые разные формы, так и смежными элементами, вроде металлов, минералов и растительности. За считанные мгновения создать вокруг врага непроходимый лес-убийцу, разорвать на куски бешеной песчаной бурей, утопить в реке разумной магмы, натравить легион металлических и кристаллических големов, сбросить на голову целый остров — всё это Освальд мог устроить без особых проблем, был бы материал, а потому я после пары демонстраций стремился не злить его и прилежно учиться, хотя бы для вида. Однако, я бы удивился, если обычного забивания камнями и погребения для усмирения Небесного Дракона хватило, так что этот земляной гроб покрылся трещинами и разлетелся во все стороны гейзером щебня, освободив Люцифер. — Вы — гостья достопочтенного хозяина, и к вам подобает относиться со всем уважением и пиететом… — спокойно проговорил старый бес, но в чуть приоткрытом глазу (второго за бликом в линзе монокля я не разглядел, что придавало эффектности) я заметил огонёк необычайно холодной ненависти. — Но раз уж вы ведёте себя в подобном ключе, то мне просто не остаётся иного выбора. Я только что сказал, что ему не составит труда скинуть на противника целый остров… Кха-кхем! Так вот, я не соврал и даже не преувеличил, потому что искусственно созданное светило этого измерения от нас заслонил появившийся из колоссальных размеров магической печати кусок камня несколько километров с юга на север и с запада на восток. Скорее всего, Освальд спёр одну из тех парящих в небесах Подземного Мира каменюк, потому что мне не хотелось думать, чтобы какое-нибудь земное государство однажды не досчиталось относительно небольшого острова в своей акватории… — А ты, старик, совсем берегов не видишь! — лишь рассмеялся Сато-сан от зрелища медленно приближающейся к земле громадины. — Сочту это за комплимент, Тоширо-доно. — он поправил окуляр и нахмурился, когда заметил, что Вали снова собралась атаковать. Не скажу, что для кого-то уровня Альбиона такой уж проблемой окажется пережить падению на голову даже целого острова, но для него это определённо было бы неприятным осложнением, так что Белый Император драконов не преминул избавиться от потенциальной головной боли и вновь атаковал энергетическими лучами, но теперь уже во вполне определённом направлении: десяток лазеров вгрызся в твердь острова, прошив тонны камня, как нож бы прошёл сквозь масло, и стал чертить по нему хаотичный узор с целью разрубить громаду на мелкие кусочки. Впрочем, вряд ли это так уж сильно расходилось с планами Оса — скорее даже наоборот, потому что когда лучи вдоволь нагрели породу, та раскалилась чуть ли не до бела и стала деформироваться. Про то, что наш главный дворецкий мог управлять магмой, я тоже не соврал, потому что светопредставление Люцифер оказалось бесцеремонно прервано атакой множества гигантских кольев из раскалённого камня и металла, и быть ей погребенной под десятками тысяч тонн расплавленной породы, если бы она не взмыла ввысь, без особых проблем уворачиваясь от роящихся в небе пылающих глыб… Вернее, у неё получилось бы увернуться, если б Сато-сан не вставил свои пять копеек, оплетя теневыми цепями ноги и крылья Вайрелл. Освальд же в стороне не остался, и через какое-то время демоница действительно оказалась по самые уши в образовавшемся на месте пустыни бескрайнем озере лавы, выбраться из которого ей не позволяла само «желе», будто бы обретшее сознание. Следуя воле хозяина, расплавленные породы стремительно затвердели, образовав гладь вулканического стекла. — А ведь неплохо получилось! Похоже, что нам всё же повезло, и не такие уж эти Небесные Драконы страшные, правда?.. — приземлившийся на свежеобразовавшееся плато, Сато засмеялся так, что не заметил, как застывшая лава растрескалась, а затем побелел при виде вполне себе невредимой Вали, которая приготовилась испепелить его своим дыханием, потихоньку вылезая из густой лавы. — Не так быстро, любезная мисси. — по воле Освальда несколько щупалец из магмы окрутились вокруг горла и пасти «Джаггернаута» в подобии намордника, а затем потянули его обратно в полыхающий Ад, из которого тот выбрался. — Он… Он слишком силён. Как с таким совладать? — проговорила Мейзекин, что как и я наблюдала за всем этим апокалиптическим кошмаром с безопасного расстояния. — На самом деле, есть одна идейка, но нужно, чтобы мне не мешали. — произнёс я, отчего девушка, никак не ожидавшая увидеть меня рядом с собой, вздрогнула и с глубоко непонимающим лицом уставилась на своего столь взбалмошного и безрассудного хозяина. — М-молодой господин!.. Как вы здесь оказались? Я думала, что леди… — Похоже, ты действительно полностью отдалась битве, раз уж не ощутила моего присутствия в паре шагов, пока не подал голос. Похвально, похвально. — я легко улыбнулся, немного похлопал в ладоши и прошёл мимо неё, направившись к своей цели. — Что вы делаете?! Там опасно!!! Это… — она попыталась дотянуться до меня, но лишь рухнула на землю, всё ещё протягивая в мою сторону руку. Столь нехарактерные для неё яркие эмоции и это выражение лица… Похоже, по крайней мере ко мне она не испытывает тех же чувств, что к моей матери. Интересно, с чего бы это? Я обратил своё тело в поток фантомных частиц при помощи <Астрала> и устремился в сторону Люцифер. Со стороны это могло походить на нечто, вроде змеевидного сгустка прозрачных пылинок, и судя по лицам Сато-сана и Освальда, они меня заметили, но всего лишь с недоумением наблюдали, как нечто еле заметное вошло в самый крупный голубой камень, расположенный в доспехе «Божественного Разделения» посередине груди. Или они вовсе меня не заметили, не знаю, но сейчас это было уже совершенно неважным, ведь мне, согласно сомнительному и скорее всего самоубийственному плану, предстояло погрузиться в глубины самой сущности Вайрелл Люцифер, чтобы попытаться насильственно вывести её из этой треклятой «Формы Зверя». Нет, я мог бы попытаться исполнить «Песню Сисько-Дракона» (половины от которой вообще не помню), но искренне считаю, что с подобным злом этот мир не будет готов повстречаться ещё с десяток лет, и Вали ведь не Иссэй, так что этим я введу её скорее в ступор или жутко разозлю, нежели принесу внутренний покой и умиротворение, плюсом ко всему себя ещё смертельно опозорив, так что нет, пришлось придумать нечто более реальное и не такое постыдное. Я не знал, сработает ли вселение должным образом и окажет ли желаемый мною эффект, но иного выхода не было. Конечно, можно было ещё рассмотреть вариант с запечатыванием внутри созданного для дуэли измерения и выжиданием момента, пока «Джаггернаут-Драйв» с его ужасающей прожорливостью не выжег бы всю магическую и жизненную силу Люцифер, но в данном способе было две ощутимые бреши: её возможность побега при помощи манипуляций с пространством-реальностью и сам факт гибели девчонки. У озверевших Хакурьёку не было в образе дракона чего-то на подобии <Крушителя Лонгина>, как у Сэкирьютеев, чтобы пробиться в Подземный Мир, но и данная арена создана была даже не при помощи «Потерянного Измерения» или методик Аджуки Вельзевула, так что из такой самопальной тюрьмы для Альбиона не составило бы особых проблем сбежать. Помимо этого, даже если бы удалось взять Вали измором, терпя при этом ощутимые потери и разрушения в реальном мире в течение продолжительного времени из-за большого запаса магической энергии последней, «Лонгин» в таком случае просто уплывёт из рук со смертью носителя до использования <Пожирателя Святых>, что меня уже категорически не устраивало. Слишком много сил и нервов я потратил (даже собственную мать спровоцировал на сражение), чтобы допустить подобное. Нужен лишь последний рывок. Удастся ли вытянуть Люцифер из этой оболочки, чтобы она вернулась в норму, или же без прелюдий вырвать из неё душу прямо вместе с Механизмом, но «Разделение» я не упущу! С этими мыслями я, собравший себя из пылинок в целостный образ собственного тела, плыл по пространству, окрашенному какой-то невообразимой и ужасающе неоднородной палитрой цветов и усыпанному асимметричными пластинами, в которых видел искажённые картины каких-то событий. Эти осколки, видимо, воспоминаний самой Вайрелл были смазаны от незначительных искажений до полнейшего слития в блевотного цвета пятно, от одного взгляда на которое начинались рвотные позывы. Я спускался всё ниже, минуя зеркала и особо-то не обращая на них внимания, но в какой-то момент прямо перед моими глазами пролетел небольшой осколок, изображение на котором было самым чётким, которое в этом душевном хаосе только могло быть. Картина того, как ужасно осунувшаяся и бледная девочка, серебряные волосы которой чуть ли не почернели от грязи, лежит на боку на потрескавшейся плитке в некоем плохо освещённом месте, при этом очень нехотя и устало пытаясь отогнать от себя стайку крыс рукой, на которой вместо ногтей присутствует лишь месиво в цвет запёкшейся крови. Я успел рассмотреть и заинтересоваться содержанием этого юркого фрагмента, так что воспользовался усиком <Похищения Души>, чтобы ухватиться за его, притянуть к себе и поместить в карман пиджака. В принципе, это должно было значить, что теперь он принадлежит мне, и я смогу в свободное время более подробно ознакомиться с «записью», когда выйду отсюда… Или же это не значило ничего. Не знаю, у меня опыта вселения непосредственно в чужие души не было. Кража и ассимиляция? Да. Вторжение? Впервые, так что интересно, как это сработает. Ладно, с этим потом, а сейчас о главном. Понятия не имею, сколько я блуждал в потёмках демоническо-человечьей сущности с примесью драконьего душка, несколько минут, а может и дней, но верный путь всё же нашёл: там, где пёстрый водоворот воспоминаний заканчивался, пространство выравнивалось и темнело, обращаясь чернотой с лёгким кровавым отливом — это походило на коридор, единственным проблеском которого было небольшое голубоватое поблёскивание; я устремился к данному ориентиру, так как больше было не к чему, не знал я, куда идти, и через какое-то время оказался у небольшой сферы из голубого стекла. Шарик действительно не выдался размером и походил на теннисный мячик, но стоило коснуться его, как меня тут же осенило — это и было ядром «Божественного Разделения». Я не знал изначально, чем это было, просто информация сама полилась в голову, отчего тут же разыгралась мигрень, и меня стало мутить. Странное чувство, особенно с учётом того, что я был фактически полтергейстом, и голова болеть у меня не могла, но поди ж ты, контакт со сферой изрядно так доставлял дискомфорта и выматывал. Я слабел, и даже казалось, что это сам Механизм пытался следовать своей природе и уполовинить меня как можно сильнее и больнее, но через какое-то время меня всё же отпустило. Я всё ощущал слабость, но теперь она хотя бы не усиливалась, а стекляшка даже начала греть руку, которой держал её… …И за этим всем я не заметил, как оказался в этой темноте не один. Казалось бы совершенно внезапно, без каких-то спецэффектов и предпосылок, но мне в спину, а затем и в лицо будто бы горячим воздухом ударила чья-то аура. Она не сшибала с ног, не подавляла, не обжигала, она просто… была. Довольно-таки экзотическая, но всё же знакомая — именно её я ощущал постоянно, пока Вали находилась в «Форме Зверя», но эта была, м, спокойней, что ли? — Интересно. — раздался у меня над ухом будто бы раздвоенный голос, а когда обернулся, то увидел, как надо мной и чуть позади в опасной близости нависает звериная морда. Дракон. Именно так и выглядело это существо, когда я оглядел его всего: продолговатое змееподобное тело на четырёх мускулистых и когтистых лапах, покрытое на животе чёрной крупной чешуёй, а на всём остальном — более мелкой серебристой вперемешку с белыми перьями; крылья у него были тёмными нетопыриными, но также и с перьями серебристого отлива, и казались настолько громадными, что каждое с лёгкостью могло прикрыть всё тело с хвостом. Голову ящера венчала холка из тех же самых перьев, переходящих в подобие гривы, и чёрные рога, растущие в подобии короны. — Белый Император драконов, я полагаю? — я сглотнул, отчего два светящихся голубых глаза уставились на меня куда пристальнее. — Ты знаешь меня, но не боишься. Почему же? — Мне ли, живому, бояться фантомов? — эта бравада было вымученной и стоила мне не малых усилий, потому что когда ты стоишь лицом к лицу гигантским древним драконом, ты, чёрт возьми, стоишь лицом к лицу с гигантским, мать его, древним драконом! — Живые не общаются с мёртвыми так просто и не проникают в души других существ, чтобы найти там неприятностей. Так кто же ты? Живой или же нет? — Я — Тэмозарелла Столас, я — всего по-немногу. — Хм, «Столас», говоришь? Стало быть ты потомок одного из детищ Люцифера. — сомневаюсь, что Альбион был лично знаком с моим предком, хотя исключать такой возможности нельзя. — Пожалуй соглашусь, ты пахнешь демоном, и в глазах твоих горит огонь вашей расы — огонь алчности. Ты ведь пришёл за этим, верно? — он указал когтем на шарик у меня в руках. — Возможно, если это то, о чём я думаю, конечно же. — я покрутил сферу в руках, а Альбион телепнул раздвоенным алым языком. — Это сердце моей тюрьмы, дитя. Если ты здесь, стало быть, хочешь отобрать «Божественное Разделение» у его нынешнего владельца и присвоить себе. Что же, твоё право. — Тебе не по нраву Вайрелл Лилит Люцифер? — Она дефективная. Слишком немощная и слабовольная, чтобы раскрыть весь даруемый мною потенциал — нет достойного катализатора и топлива, лишь разбитая вдребезги множеством лишений и болью душа. Но вот у тебя, возможно, получится. — забавно, ведь в основной линии этого мира Вали называли сильнейшим Хакурьёку из когда-либо живших, а сейчас даже сам источник той силы во плоти не верит в здешнюю версию. Что же изменилось, кроме по-иному разложенных хромосом? — Заманчивое предложение, даже очень, но я, пожалуй, воздержусь. Я здесь не за тем, чтобы самому становиться твоим носителем. — Тогда к чему здесь твоё присутствие, дитя, поведай мне? — он что, не может узнать об обстановке в реальном мире через сознание владельца Святого Механизма? В этой параллели «жильцы» артефактов на такое неспособны, или же просто уровень их с Люцифер синхронизации настолько низок? — Мне бы хотелось найти способ, как вывести её из состояния «Джаггернаут-Драйва». Я знаю, что драконы с древних времён имеют мистическую чувствительность к песнопениям… Но вот беда, со слухом у меня не очень, так что нет ли какой иной методы? — «Джаггернаут», да? Выходит, она оказалась в опасности, если Механизм отреагировал подобным образом… Или же в опасности оказался ты? Дорог ли ты ей настолько, чтобы она желала защитить тебя, даже прибегнув к подобной тьме? В его словах есть логика, потому что в «Форму Зверя» Вали могла войти из-за двух факторов: либо артефакт отреагировал на потерю ею сознания, как на угрозу собственной безопасности, либо из-за сильного всплеска эмоций — достаточно сильного, чтобы даже пробуждение «Крушителя Баланса» не являлось достойным выходом для этой энергии. — Она потеряла сознание в бою с моей матерью, так что полагаю, что из-за этого… — Сомневаюсь, что этого оказалось бы достаточно. — он придвинул свою морду ближе, что наше глаза оказались на одном уровне. — Что стояло на кону в этом сражении? Ваши с ней отношения? — в каком-то смысле, он зрит в самый корень… Отчего я начинаю злиться, потому что неприятно, что тебя так вот легко читают. — Это к делу не относится. — А мне кажется, что только это и имеет сейчас значение, дитя. Страх, грусть, горе, желание — всё это стимулирует куда лучше, чем банальная боль. — с этими словами он задрал голову вверх, будто бы что-то высматривая. — Она боится, я чувствую это… Но не смерти, с той она давным-давно смирилась и приняла, а чего-то иного. — Так ты не поможешь мне вернуть её в чувство? — А к чему мне это? Какой смысл привязываться, стараться ради одного, если после него придёт другой, потом следующий и так далее? Я уже давно смирился со своей участью быть запертым здесь, и цели свои давние также оставил. — Ты принял себя, но откуда же тогда появился «Джаггернаут-Драйв»? Я думал, что это состояние зависит именно от самых Небесных Драконов, раз уж несёт в себе вашу силу и позволяет достичь того же уровня могущества, которым вы обладали при жизни. — Хах, ты выглядишь крайне молодо, но уже строишь такие предположения, будто бы не раз повидал подобные метаморфозы наших с Красным носителей… Это обличье — отголосок моего былого глупого гнева, нашедший выход в страданиях живущих. Всего лишь подпевала в общем безумии, в то время, как основным исполнителем является само дитя, что снаружи. Есть два способа избавиться от бедствия, опасение от которого ты решил найти здесь: забери моё ядро и просто уйди или же спустись ниже, туда, где кроются отголоски предыдущих владельцев «Божественного Разделения». Выберешь первое — и лишённый сердца монстр просто издохнет, ты будешь в безопасности… — Но Люцифер умрёт. — согласно кивнул я. — А если выберу второе — столкнусь лицом к лицу с теми, кто управляет «Джаггернаут-Драйвом»? — Это древнее зло, порождённое нежеланием десятков и сотней неудачников признавать собственное фиаско, настигающее их из поколения в поколение. Не каждый выдержит на себе подобную ярость. — А я попробую. Люблю открывать что-то новое. — Интересно. Да, если у тебя получится, то и насильно развоплотить «Форму Зверя» ты сможешь. В конце концов, сей путь развития событий вполне достижим, раз уж данное перевоплощение маленькой Люцифер настолько неполное и незавершённое. Не буду лукавить, я — игрок простых путей. Я не главный герой какого-нибудь сёнена или фэнтезийного рассказа, превозмогание и самопожертвование никогда не будут мне по душе, и если встанет выбор между сражением с превосходящим противником или истреблением слабых — я с большей вероятностью выберу второе, потому что такова моя натура. Сейчас передо мной стоит весьма простой выбор способа решения возникшей проблемы в лице блеклой, но всё же крайне могущественной тени Небесного Дракона: ударить из-под тишка и с лёгкостью выйти победителем, или встать в полный рост и пойти лоб в лоб на неведомую хреновину с большим шансом проиграть. Не люблю рисковать, а потому выбор мой очевиден… Я двумя руками схватил хрустальную сферу и мысленно высказал своё желание, а затем почувствовал, как меня затягивает внутрь. — И всё-таки ты не ищешь лёгких путей… Что ж, остаётся только пожелать тебе удачи, дитя. — эти слова были произнесены мне на ухо томным женским голос, так что я ощутил тёплое дыхание, лизнувшее шею, и на плечи упали две нежные руки. Это меня удивило, но когда обернулся, то никого здесь кроме себя не обнаружил. Что, дракон решил от нечего делать поиграться с дьяволом? — Удача требуется слабакам, вроде тебя, Исчезающий Дракон. Я же в ней не нуждаюсь, а посему adieu. — я тоже умею играть, знаете ли.***
После того, как дал ядру «Божественного Разделения» поглотить меня, чтобы добраться до места, где хранятся тени прошлых Хакурьёку, и «поговорить» с ними, я оказался в тёмном и унылом месте, напоминающем античные руины, плавающие посреди чёрной пустоты. Обгрызенные куски земли и островки парили над бездной, казалось бы, совершенно хаотично, но мне всё же удалось улучить какую-то закономерность в их расположении и движении. Планируя в этом пространстве при помощи крыльев, я в конце концов оказался перед самым большим таким островом, всю поверхность на котором занимало подобие крытого Колизея. Войдя в него через один из входов, мне пришлось долго плутать в узких коридорах и разбитых рекреация, пока наконец не вышел к сердцу данного строения — арене не более метров десяти в диаметре, окружённой трибунами, занятыми безликими призраками в чёрных балахонах. На самом деле, это походило скорее на древнеримский театр, только вместо актёров в тогах, играющих некую безвкусную пьесу, моим глазам открылось весьма жалкое зрелище: около двух десятков людей в капюшонах стояли вокруг Вали, что сидела, поджав ноги, спрятав лицо в колени и прикрывая уши руками. «Ты самая слабая из нас!» — «Как смеешь ты отвергать нашу силу?» — «Мы дадим тебе то, что ты желаешь — только сдайся…» — эти еле слышные хриплые голоса эхом отдавались под сводами Колизея, являющегося, по всей видимости, тем самым сосредоточением силы «Джаггернаут-Драйва». Здесь воплотившиеся в таких невзрачных образах отголоски прошлого донимали беспомощную Люцифер, и не далёк был тот момент, когда она сдастся, чтобы стать одной из них, если ещё не сделала этого. — Замолчите! — прокричала она, но толку в этом не было, потому что тени всё равно продолжили подавлять её своими причитаниям. На неё действительно было жалко смотреть, потому что от былой неё не осталось совершенно ничего — просто брошенное всеми дитя, один шаг которого отделает его от гибели. Ей, похоже, оставалось просто согласиться со всеми их словами, и для неё всё бы это закончилось, но, тем не менее, она ещё держалась. Я же пришёл сюда предположительно для того, чтобы отогнать их от Вали и… что-то сделать. Может, нужно было просто вывести её отсюда, а может и заставить поверить в себя, чтобы она могла самостоятельно дать отпор и прочее в таком духе. Повторюсь, я не психолог, и всякие разговоры в лучших традициях Наруто-терапии были мне не нраву — я считал их нелепыми и слишком уж затянутыми, так что решил пока обойтись без них. Из моей руки вылетело несколько зарядов <Взгляда Нагаша>, но эффекта особого они не оказали, просто пройдя сквозь плащи, словно бы те были нереальными. Ну, в какой-то мере таковыми они и являлись конкретно для меня, как для постороннего. И как же мне их отогнать, если не могу коснуться? Что ж, на этот счёт у меня возникла одна занятная мыслишка. То проклятье, которое поглотил вчера, я уже успел переварить — не самое приятное чувство, должен сказать, но оно того стоило, потому что с ним я чувствовал себя как минимум на треть сильнее, чем до этого. Метафизическое воплощение этой силы проявилось следующим образом: следуя моей воле, моя же собственная тень искривилась, почернела и устремилась в сторону Вали, разделившись на несколько щупалец. Они оторвались от земли, по которой плыли, обрели трёхмерную форму и вонзились в пятерых фантомов, кому в спину или грудь, а кому и в бок. Что характерно, если применённое ранее заклинание не подействовало вообще, то <Живая Тень> вполне реально нанесла им ущерб, так что из пробитых сквозных ран ударили фонтаны и струи чёрной жижи, оросившей почву, других призраков и саму Люцифер, они разразились стонами и криками боли, а затем лопнули на лоскутки. Я воспользовался возникшим замешательством и заставил материализованные отростки проклятия хлестать налево и направо, что они с готовностью и выполнили, отсекая своими ударами головы и конечности и нарезая тела на ломтики. Подобное зрелище меня впечатлило, и я направился к Вайрелл, которая всё ещё сидела там, посреди залитой угольно-чёрной кровью сцены, и плакала. — Чужим здесь не место!.. — один из прошлых Хакурьёку прыгнул на меня со спины в надежде застать врасплох, только вот не вышло, и он прошёл сквозь меня, словно бы я был просто сотканной из тумана иллюзией. — Что?.. — Такие жалкие, что даже не разбираетесь в правилах собственного мира? Смешно. — он прав, я был здесь совершенно чужим, но даже мне хватило ума понять, что как раз-таки из-за этой самой чуждости я находился вне опасности. Мы и пальцем были не способны коснуться друг друга, потому что даже здесь я связан с миром живых куда сильнее, чем они, но, не в пример им, у меня всё же было нечто, благодаря чему я мог одержать победу. Души, что были мною когда-то поглощены, придавали мне сил, они сами в каком-то смысле жаждали, чтобы я привлёк их к своему делу, и я с радостью и даже с каким-то детским интересом исполнил их желание: в то время, как чёрные щупальца продолжали потрошить беспомощных перед ними беспокойных духов «Божественного Разделения», я призвал своих. В разных местах по всему Колизею пространство завихрялось в бушующие воронки, что вращались всё быстрее, пока, наконец не достигнув критической массы, не взорвались, выпустив на волю сотканных из серого клубящегося дыма монстров. Знаю, при взгляде на этих рогатых безобразных мутантов, напоминающих помесь льва, собаки и быка, нельзя было сказать, но это были сущности тех самых кроликов, на которых я экспериментировал, когда открыл <Похищение Души>. Их нынешний внешний вид обуславливался тем, что они были частью меня, напитались моей собственной демонической энергией, бывшей куда более «ядрёной», чем их собственная, а кроме того, такую форму им придал я собственным желанием, потому что в данной ситуации мне нужны были не милые шерстяные комочки, а ручные чудовища. И они, следуя немому приказу, принялись рвать на части людей в балахонах — те пытались как-то отбиваться, но ни один из них не обладал хоть каким-либо шансом спастись. У них просто не было сил, чтобы остановить меня. А Вали всё также не обращала на творящийся вокруг кровавый Ад никакого внимания, полностью погружённая в свой внутренний мир… Хотя казалось бы, куда ещё глубже-то? И сейчас, когда я стоял за её спиной в полуметре, ко мне вновь вернулся вопрос: «А нужно ли мне это?». Альбион отозвался о ней, как о простом «дефекте», тени прошлых Хакурьёку окрестили её «слабейшей» (возможно, что даже не для подавления — они так на самом деле считали), а до Содома и Гоморры, которые устроят отморозки из «Бригады Хаоса», остаётся чуть менее десяти лет — ничтожный отрезок времени для дьявола, чья продолжительность жизни граничит с бесконечностью, но всё же за такой период можно было добиться многого… Только вот не факт, что мне удастся даже путём ежедневных тренировок и симуляций натаскать Вали до уровня её оригинальной мужской версии в «Эмпирио Джаггернаут Овердрайве» — в первую очередь потому, что для чего-то подобного она должна сама по себе быть куда сильнее в волевом и душевном плане, нежели в физическом, но глядя на это ничтожество прямо передо собой меня терзают смутные сомнения о соблюдении данного необходимого условия. И казалось бы, о чём тут ещё рассуждать, просто наплюй на неё, забери «Божественное Разделение» и отдай его кому-нибудь более перспективному, ведь такие возможности не стоит разбазаривать на бездарность, особенно ценой лишения себя в долгосрочной перспективе надёжного щита от потенциальных врагов… Но от чего мне так трудно поднять на неё руку? — Леди Люцифер, — я аккуратно подхватил её на руки, а она наконец вышла из транса и уставилась на меня заплаканными глазами. — Нам пора домой. — Ты… — удивление в глазах сменилось обречённостью и подавленностью. — Ещё одна иллюзия, чтобы я… В ответ я просто легонько щёлкнул ей по носу и улыбнулся, из-за чего взгляд её прояснился и глаза обрели привычный блеск. — Т-тэмозарелла?.. — её лицо залилось краской, и девчонка коснулась дрожащими пальцами моих щёк, чтобы действительно убедиться, что я — это действительно я. — Что ты здесь?.. То есть, как ты здесь?.. Что вообще происходит?! — Зачем было прибегать к такой крайней мере, как переход в форму незавершённого «Джаггернаут-Драйва»? Наша с матерью дуэль того совершенно не стоила, вам так не кажется? — «Джаггернаут»? — она искренне удивилась, поскольку скорее всего не знала о такой возможности Святого Механизма с Небесным Драконом внутри, и сделала это неосознанно. — О чём ты говоришь? — О том, что прямо сейчас другая вы, которая страшный злой механический ящер, готовится убить всех в округе, чем доставляет нам кучу хлопот. — Я… Снова у кого-то из-за меня проблемы… — Верно, так что я пришёл, чтобы вы исправили, что наворотили. — в подобной ситуации иной герой мелодраматического сёнена сказал бы, что она ни в чём не виновата, а затем разразился вдохновенной и пафосной речью о том, что она не должна ни о чём сожалеть (Хьёдо Иссэй, к примеру, так бы и поступил), но я не таков и никогда таким не стану, тем более не позволю своей жизни превратиться в слезливую историю. На наших глазах растерзанные и разрубленные безжизненные тела ребят в балахонах зашевелились, собрали себя воедино и встали, уставившись на нас с такой ненавистью, что я её буквально чувствовал. Думаю, это всё из-за то, что это место — их вотчина, потому-то они здесь и бессмертны, хоть не неуязвимы, так что как бы мы не пытались их бить, результата это не принесёт. Значит, остаётся только невероятно мужественно сбежать, крича во всю грудь: «Vive La Resistance!». — Что это? — вопросила моя очаровательная ноша, уставившись на появившийся у меня в руке хрустальный шарик. — Наша свобода. — я сосредоточился на воссоздании того же самого ощущения, которое испытывал при переносе на данный слой души Вали, и шар стал пульсировать, нагреваясь в ладони. Фантомы от этого света старались закрыться руками и прекратили попытки приблизиться, а затем всё видимое пространство поглотил ослепительный белый свет…─○●○─
— Поверить не могу, что мой сын — настолько отчаянный сумасброд и сорвиголова, чтобы пойти на подобное. Это же надо было додуматься: вселиться в Белого Императора драконов, чтобы попытаться привести в чувство эту девчонку! Уму не постижимо. — крайне недовольно причитала Кайра при виде своего сына, лежавшего без сознания на кровати в его собственной комнате. Сражение после его исчезновения в «Джаггернаут-Драйве» длилось ещё несколько часов, и на это время слугам Столас удалось ценой серьёзный увечий и почти полного истощения задержать воплотившегося Небесного Дракона, чтобы их госпожу успело отпустить действие неоднократного <Деления>, и та вернулась в битву с крепким намерением убить Люцифер, надеясь таким образом вернуть сына. Она призвала на битву троих могущественных драколичей — своих сильнейших марионеток, каждой из которых не составило бы труда одолеть в бою одного из Драконьих Королей, и те, благодаря своим исключительным умениям и свойствам нежити наивысшей категории, смогли и впрямь потеснить Хакурьёку. Преимущество в битве не раз и не два переходило из рук в руки к одному из противников, но с каждым разом у демонессы в сердце оставалось всё меньше надежды вновь увидеть Тэмозареллу, а нарастающие гнев и ненависть своей хозяйки только сильнее раскочегаривали сущности драконов-зомби, позволяя им словно бы игнорировать действие основополагающих способностей Альбиона Гвибера: несмотря на множественные применения массового <Деления>, удары драколичей будто бы и не становились слабее, <Уполовинивание Пространства> было успешно заблокировано антимагической техникой одного из них, а <Отражение> не могло защитить от мощной и прожорливой колдовской чумы, потому что та уже вгрызлась в доспехи и плоть, вызывая стремительный и мучительный некроз и гниение. Но когда битва подступила к своей развязке, произошло то, чего разъярённая высшая дьяволица не ожидала: Небесный Дракон просто взорвался градом тысяч хрустальных осколков, а на его месте появился юный Столас с Люцифер на руках. Кайра не верила своим глазам и даже не заметила, как по её щекам потекли слёзы — то были слёзы счастья. Впрочем, радость быстро сменилось беспокойством, потому что демон потерял сознание прямо в неконтролируемом падении, но от того, чтобы разбиться, детей спас один из драколичей, подхватив их когтистой лапой. Вайрелл вскоре после этого последовала примеру своего спасителя и свалилась от усталости и истощения, так что Кайре не осталось иного выбора, как отнести их домой, планируя обоим хорошенько всыпать и на чём свет стоит отчитать… Но позже. Её сын заслужил право хотя бы нормально поспать после всего этого. — Хе-хе, твои чувства легко понять, Кайра-чан, вы же всё-таки семья… Только вот сдаётся мне, что причина твоего недовольства кроется не в безумной идее самого Тэмо-куна, а в том факте, что она сработала — и даже без твоей помощи, м? — ехидно засмеялся Тоширо Сато, чью левую половину лица закрывала поалевшая повязка, наложенная ради предотвращения кровотечения от глубокой раны, лишившей его глаза. — Ты ещё здесь? — чванливо фыркнула она, чуть ли не испепелив того взглядом. — Всё случившееся — это в первую очередь твоя вина, Тоширо. — Не понял? Я что ли всё это начал? — искренне недоумевал он, в ответ на что Кайра лишь перевела взгляд на лежавшего рядом сына. Поняв, к чему она клонит, мужчина крайне красноречиво выругался про себя, но всё же сдался и решил сказать своей госпоже то, чего та так жаждала. — Ах, ладно-ладно, понял. Если бы я был более искусен, другим бы не пришлось так жертвовать в этой бойне. Я очень сожалею и обещаю, что в будущем стану ещё сильнее и ответственнее. — Этого недостаточно! Ты… — Прошу прощения, госпожа, — подал голос Освальд, что также не отделался лёгкими увечьями в сражении против Вайрелл Люцифер — на месте правой руки красовался изорванный рукав пиджака, завязанный в кулёк. — Для меня, как для главного дворецкого семьи Столас, факт Вашего и юного господина вовлечения в столь опасную битву является высшей степени позором. Если на чьи плечи и возложить ответственность за неспособность противостоять одному из Небесных Драконов, чтобы это не потребовало Вашего вмешательства, то только на меня, ведь Тоширо-доно наверняка явился измотанным после столь долгого отсутствия из-за поставленной перед ним задачи, а Мейзекин не обладает достаточным опытом в подобных делах. — Ты тоже им не обладаешь, Освальд. Это не ваша вина, просто так сложились обстоятельства. «Какого?!.. Значит, когда говорила со мной, была готова сгрести на меня все грехи мира, а к старику прислушалась? — при виде того, как хозяйка сменила эгоистичный гнев на милость и смирение, Сато немного перемкнуло, но стоило ему посмотреть в глаз старому дворецкому и заметить, что тот многозначительно подмигнул, как брюнету пришлось задействовать всю свою силу воли, чтобы истерично не засмеяться. — От ведь старый лис!» С тех пор, как они только познакомились, Тоширо кучу раз пожалел об этом, ведь для самого обычного нахождения рядом с княгиней Столас ему приходилось бороться с неумолимым внутренним желанием высказать ей всё, что о ней думал, и подкреплять свои слова градом смачных затрещин каждый раз, когда несносная адская аристократка только открывает рот… И каждый раз он ловил себя на мысли, что не может этого сделать по множеству иных причин, перебивающих ужасный характер Кайры. Также было и в этот раз: примись кто-то иной отчитывать его за то, в чём он был объективно невиновен, он бы не сдержался и погрузил кулак обвинителю в лицо по самую заднюю стенку черепной коробки, совершенно ни о чём не жалея, но вот в отношении госпожи он бы не смог себя даже насильно заставить поступить схожим образом. В конце концов, он уже слишком долго её знал, чтобы абсолютно точно понять всё то, что та прямо сейчас чувствует: ей нужно было выговориться, обвинить кого-то кроме себя самой за свою же собственную беспомощность, найти утешение в признании другими их вины, которой на самом-то деле и не было. Именно поэтому он и смеялся про себя, внешне выглядя совершенно смиренным и раскаявшимся. Женщина какое-то время нежно гладила щеку сына, пока на застыла от раздавшегося стука в двери и не перевела взгляд их сторону. — Войдите. — повинуясь её слову, двери раскрылись, и в них появилась Мейзекин; горничная пострадала куда меньше своих коллег и отделалась лишь множеством ссадин и изрядно потрёпанной одеждой, которой к этому времени уже вернула былой лоск при помощи простенькой восстанавливающей магии. — Госпожа, как вы и приказали, я привела нашу гостью, как только она пришла в себя. — прикрыв глаза и низко поклонившись, белоснежка затем выпрямилась и чуть больше приоткрыла одну из створок двери, открыв взору дьяволов стоящую рядом с ней Вайрелл. Девочка выглядела очень подавленной и держала голову опущенной, явно не желая показывать глаза окружающим, но стоило ей понять, в чью именно комнату её привели, она тут же крайне обеспокоенно посмотрела сначала на хозяйку этого поместья, а затем, найдя взглядом спящего Тэмозареллу, просто не смогла сдержать беспокойства и печали, из последних сил не поддаваясь, чтобы не дать волю слезам. — А ты, похоже, полна энергии, девочка. Странно это, не находишь? Мой сын практически не принял участия в битве, но находится в таком состоянии, а ты словно бы и не причём. Как с гуся вода, да? — хоть Кайра и улыбнулась весьма легко и непринуждённо, с первого взгляда даже дружелюбно, но юная дьяволица явственно улучила как во взгляде, так и в словах очень тяжёлый сарказм, требовательность и жестокость. — Это… Я во всём этом виновата. — Спасибо за разъяснение, но чего-то нового я, увы, не услышала. Подойди. — Столас сложила руки под грудью и положила нога на ногу, а Люцифер с готовностью подчинилась, оказавшись прямо перед Хозяйкой Разложения. — Ты догадываешься, зачем я велела тебя сюда привести, и почему ты до сих пор ещё здесь, жива и здорова, хотя могло быть совсем наоборот? — Потому что… — она посмотрела на лицо молодого демонического князя, отчего губы девочки еле заметно задрожали, и к горлу подступил горький комок. — Я не знаю. — Подумай, иногда это бывает полезным. Вайрелл не ответила. — Хах, как же с неразумными детьми сложно. — Столас усмехнулась, подперев ладонью подбородок и посмотрев на Вали даже с некоей безмятежностью. — С учётом того, что я увидела, ты обладаешь весьма незаурядными способностями благодаря своему Святому Механизму, но также и кое-чем иным. Эта демоническая энергия, что то и дело выплёскивалась во время сражения наравне с драконьей, мне показалась знакомой… Да, я вспоминаю одного паренька с подобным запахом, хотя виделась с ним в последний раз лет двести-триста назад. Вы с ним, случайно, не родственники? Хотя, я неправильно поставила вопрос: зачем этот слабоумный мудак Разеван подослал тебя ко мне? Решил через моего сына повлиять на меня и заставить присоединиться в своей очередной авантюре? — Это не так! — Тогда зачем ты здесь? — Это случайность. — Люцифер схватилась за локоть и отвела взгляд. — Я давным-давно сбежала от него и теперь сама по себе. — Прям-таки и сбежала? — по скепсису в интонации Кайры можно было понять, что она не особо-то доверяет незнакомке. — Что же заставило звёзды сложиться именно таким образом, чтобы мой сын не много, не мало влюбился в тебя и без тени сомнений выступить против целого стихийного бедствия, которым ты себя явила? Или это просто совпадение? — Всё не так. То есть, я просто бежала сюда от… неважно. Не конкретно сюда, я не знала, что это ваши земли, так что… — Ох, вы просто так повстречались, и он спас тебе жизнь. — скучающе зевнула она. — Ка-а-ак увлекательно… Но даже если так, то получается, что за помощь Тэмозареллы ты решила отплатить этим? — дьяволица указала ладонью на мальчика. — Не очень-то это благородно, тебе так не кажется, милая? За то, что ты подвергла опасности меня и моих слуг и чуть было не убила моего сына, мне бы стоило без лишних вопросов и независимо от твоих обстоятельств разорвать тебя на куски. Думаю, даже ты согласишься, что это было бы самым логичным исходом событий, я права? — Ваше право, я бы поступила так же, будь на вашем месте. — Замечательно! Стало быть, если ты понимаешь мои чувства… — с этими словами женщина помрачнела, а Вали от ощущения тёмной ауры поёжилась. — То должна также понимать, что от ответа на следующий вопрос зависит твоя жизнь. Я не желаю, чтобы кто-то, подобный тебе, так беспардонно нарушал покой моей семьи, и не пожалею сил, чтобы обезопасить её. Так ответь же: зачем ты здесь? Вайрелл охватил сверхъестественный ужас, стоило ей взглянуть в будто бы наполненные кровью глаза высшей демонессы, — такой, от которого всё её существо пробил потусторонний холод, а инстинкты вопили и призывали к бегству… Но девочка переборола чувство паники, не замнулась и всё же ответила, смотря в два багровых зеркала души: — Я просто хочу выплатить ему свой долг. — Хм? — Он спас меня от гибели, излечил, выходил, накормил. Он — единственный, кто проявил ко мне заботу, будто бы я была… кем-то. — она посмотрела на свои руки. — А потом снова помог, когда я могла бы с лёгкостью потерять себя и погибнуть из-за силы «Божественного Разделения». Я перед ним в долгу, может быть даже всей жизни, так что если вы хотите меня убить в уплату за причинённую боль — я пойму… Но позвольте мне перед этим хотя бы поблагодарить его, когда проснётся. Это всё, о чём прошу. С этим она низко поклонилась. Вайрелл всем телом напряглась, потому что знала, что подобные слова могли попросту её не убедить, и в таком случае девочка умрёт, но в какой-то миг поймала себя на мысли, что смерти она как раз и не боялась, ведь та в её глазах была самым простым исходом — более всего ей было горько, что она действительно не сумеет снова с ним поговорить. И, к удивлению Люцифер, она ощутила на своей голове женскую ладонь, принявшуюся нежно перебирать серебристые волосы. — Вот уж и не думала, что у моего сына появится такая проблемная знакомая. — Кайра, что до этого лишь легко улыбалась, озарилась при виде недоумевающей девчонки ещё более лучезарной и злорадной ухмылкой, а затем в её руке материализовался небольшой предмет, напоминающий отлитую из прозрачного красного стекла шахматную фигурку короля. — Я рассчитываю, что с этим у него будет куда больше шансов дорасти до той точки, когда сможет сделать тебя частью своей свиты. Не сомневаюсь, наследница крови Люцифера и нынешняя Хакурьёку в одном лице в роли кого-то, вроде «Королевы» в его личном пользовании — это достойный подарок на грядущий День Рождения моему маленькому королю Ада. — женщина вложила фигуру Тэмозарелле в руку и поцеловала того в лоб. — П-п-подождите! То есть, я правильно поняла, что могу остаться? — Хо, теперь ты и сама этого хочешь? — хитро улыбнулась Столас, щёлкнув девочку по носу. — Не ты ли говорила, что отныне по гроб жизни ему обязана? Естественно, что я просто не могу тебя прогнать — решать-то это уже не мне, а ему. Кайра встала с кровати и направилась к выходу, а Вайрелл, несколько оробев, окликнула княгиню: — А что насчёт дуэли? Разве условием в ней не было, что мне нельзя здесь находиться, если мы не сумеем вас даже поцарапать? — О, но у тебя ведь получилось. — сказала она, остановившись в дверях, и посмотрела на блондинку. — Ты не представляешь, как легко может начать кровоточить сердце любящей матери от осознания того, что её драгоценное дитя предпочло ей какую-то вертихвостку. Кроме того, я ведь уже сказала ранее, что слово моего сына — закон. Даже для меня самой. Вайрелл ещё какое-то время пребывала в прострации, осмысливая слова демонессы, но из этого ступора ей вывела рука, упавшая на плечо. Когда же она подняла глаза на её обладателя, то увидела довольно улыбающегося одноглазого японца. — Да уж, давно я не видел эту фурию насколько одухотворённой, даже как-то не по себе. — «Одухотворённой», вы сказали? А как по мне, так она очень зла… — Фу-фу, ну, ещё бы! Озвереешь тут, когда сначала сталкиваешь лбом с настолько же упрямым бараном, как ты сам, который к тому же твоя кровинка, потом терпишь поражение от какой-то левой соплячки сразу по двум фронтам, затем узнаешь о родстве этой соплячки с твоим старым и не самым добрым знакомым, и, как вишенка на торте, проникаешься к ней чем-то, отдалённо напоминающим симпатию. Нелегко сохранять хладнокровие с таким бурлением в голове. Ну, если честно, то я вам благодарен, маленькая леди. — За что? Это ведь из-за меня у вас на лице рана? — А, пустяки, — мужчина махнул рукой. — Одно-два заклинания — и я вновь неотразим! При виде того, как гордо сияет этот мужчина, Вайрелл посетила мысль, что он немного похож на Тэмозареллу. — А за что вы мне благодарны, мистер?.. — Сато. Просто Сато. Что же до благодарности, — он перевёл взгляд на пустующий дверной проем и сложил руки на груди. — Это за встряску. Можешь мне поверить, в мире легче перечислить вещи, на которые Кайра Столас не способна, потому что их не так уж и много, и «не любить свою семью до безумия» — стоит в первой тройке, но за заботами и обязанностями персоны её уровня она иногда об этом забывает, так что ей иногда бывают полезными такие счастливые случайности, как встреча с тобой. Так что спасибки. Поняв, что последовал примеру брюнетки и засыпал в голову маленькой девочки острых и пока что не нужных ей мыслей, он виновато улыбнулся и потрепал её волосы. — Ладно, у моего «Короля», что так пафосно вышел отсюда, наверняка уже во второй раз за столетие разразился экзистенциальный кризис, и она в жуткой депрессии предаётся рефлексии, так что мне стоит откланяться, чтобы поддержать её и не дать спиться. В конце-то концов, это мой долг, как её «Ферзя» — всегда быть рядом и поддерживать. Так что оставляю Тэмо-кун на тебя, хорошо? — Мне тоже пора, — уловив настроение, Освальд поклонился Вали и также решил покинуть своего молодого мастера. — Отсутствие руки плачевно скажется на моей возможности выполнять обязанности дворецкого благородного рода Столас, так что мне следует удалиться и решить возникшую проблему. В свете этого попрошу Вас позаботиться о юном господине, пока тот спит, и сообщить мне, когда проснётся, молодая госпожа. Старый демон поспешил покинуть обитель повелителя, заодно не забыв напомнить Мейзекин, чтобы та не задерживалась и поскорее приступила к собственным задачам. Кроули же ещё некоторое время давила на Люцифер холодным и безэмоциональным взглядом, от которого тянуло такими эманациями злобы и мрака, на которые Кайра была просто неспособна — Вали буквально чувствовала холодную и склизкую кожу обмотавшей её с ног до головы анаконды, но в момент, когда вызванная страхом мистическая галлюцинация прекратила гипнотизировать свою жертву бездушным взглядом кинжальных зрачков и раскрыла пасть, казалось, чтобы вцепиться девочке в горло четырьмя громадными клыками, морок растаял, а отмершая Люцифер поймала себя на том, что всё её тело сочится холодным потом — на радость кинувшей на неё последний недобрый взгляд служанке, исчезнувшей во тьме коридора. «Она опасна!» — такая мысль возникла в голове девочки, и она ещё определённое время следила за дверью, будто бы ожидая внезапного нападения… Но ничего так и не случилось. Вайрелл, постепенно успокоившись, прикрыла двери в комнату и села рядом с кроватью на стул. Она много о чём успела подумать, но на главный свой вопрос, почему судьба распорядилась так, чтобы они встретились, ответа не нашла. Действительно, был ли это злой рок, или же счастливая случайность, как сказал Сато, она не знала, но отрицать одну вещь просто не могла: этот парень — самоё хорошое, что с ней когда-либо случалось. Вайрелл была безмерно ему благодарна по многим причинам, но что-то говорило, что самым большим для неё благом с его стороны был… факт того, что из памяти что-то пропало. Нечто важное, мрачное, болезненное и ужасно долгое, словно бы целых полгода вплоть до прошлой недели вырезало из жизни. Вали лишь смутно догадывалась, что что-то забыла, но интуиция подсказывала, что память будто бы намеренно затенили, чтобы та не бередила незримые ныне раны — от подобного девочке было не по себе, но одновременно с этим она чувствовала… свободу. Будто бы рядом с этим странным пареньком ей становилось лучше. — Остаться со своим «Королём» до конца и поддерживать его, что бы не случилось — таков долг «Ферзя», верно? — задалась она вопросом, обдумывая слова Сато, и, сама того не заметив, её губы слегка изогнулись в благодарной улыбке, а пальцы заключили руку Тэмозареллы в замок. — Такой тёплый, и не скажешь, что повелитель нежити. При виде того, как его лицо немного изменилось в выражении, а веки задрожали, она подумала, что он вот-вот проснётся, отчего у Хакурьёку неожиданно для неё же самой участился пульс, но Столас лишь устроился по-удобней и продолжил отдыхать. «Почему щёки так горят? Не может же быть, чтобы я в-в н-него…» — даже в собственных мыслях она заикалась от какого-то странного чувства, которое заставляло что-то в груди сжиматься и биться чаще. Больно, в то же время приятно, но также и стыдно, из-за чего щеки и уши покраснели.─○●○─
Так. И… что я пропустил? Я определённо помню, как успешно вызволил Вайрелл и себя из незавершённого «Джаггернаут-Драйва», и мы оказались в нескольких километрах над землёй. Казалось бы, чепуха, ведь у меня есть крылья, так что мы не упадём… Только вот то ли я слишком долго пробыл внутри Люцифер, то ли «Форма Зверя» в течение всего этого времени высасывал ещё и мою жизненную и магическую силу, но появился я в материальном мире крайне истащённым — настолько, чтобы не совладать с собой и потерять сознание. В иных обстоятельствах это было бы опасным, потому что у Вали наверняка также не было сил, чтобы обеспечить нам мягкое преземление, но в округе были те, кто мог бы помочь — они и помогли, раз уж я вполне себе жив и здоров, только вот усталось никуда не делась, просто организм уже достаточно отдохнул, чтобы мной овладела обычная слабость. Уверен, пару дней покоя и восемнадцатичасового сна — и стану, как новенький. Душа выработает и поглотит из окружающей среды достаточное количество демонической энергии, тело насытится питательными веществами при помощи вкуснейшей еды Мейзекин, разум отдохнёт от мыслей о выживании и планирования хитроумных (или не особо) схем, и нервы не придётся мотать на то, чтобы бодаться с упрямой Люцифер… Которая, кстати, спит одновременно рядом и на мне. Миниатюрным телом она расположилась правее на кровати, а вот голова демоницы покоилась на моей груди, причём собственную правую руку я не ощущал, будто бы ту ампутировали, что сначало вызвало у меня панику, но затем пропажу я всё же обнаружил: Вали использовала моё предплечье в качестве подпорки для шеи, а сама обеими ладонями держала мою настолько близко к своему лицу, что я бы опредлённо ощутил её тёплое дыхание, если бы конечность не отнялась. Эта ситуация вызывает целый спектр опротиворечивых чувств, но меня немного успокаивает предположение, что раз уж она находится здесь и так спокойно спит, словно охраняя и мой сон заодно, то победа нам засчитана. В принципе, Кайра вполне спокойно могла бы забраковать результаты, мол, дуэль сорвали, а потому она недействительна, но не сделала этого — скорее всего, у неё тоже имеются планы на Люцифер, или хотя бы на её Святой Механизм, потому такую драгоценность нельзя просто так отпускать. Если так, то у нас с ней несколько больше общего, чем текущая по жилам кровь, цвет волос и расовая принадлежность. Вот и не знаю теперь, радоваться этому и своим успехам, или начинать горько сожалеть… Ладно, как бы то ни было, победа одержана и мне следует немного подольше побездельничать… Ну, я ведь заслужил, не так ли? С этими мыслями я откинул голову на подушку, чтобы предаться Морфею, но краем глаза всё же заметил какое-то алое поблёскивание. Это позволило мне наконец вспомнить, что левая-то рука у меня вполне себе работоспособна, и ощутить, что в ладони покоится нечто холодное, продолговатое и угловатое, о выпирающие элементы которой колются пальцы. Неорганический предмет при ближайшем рассмотрении оказался красной шахматной фигуркой — королём, судя по изящной короне на верхней части. — Неужели это… — я действительно не специально это сказал, но моему удивлению просто не было предела, даже сонливость всю как рукой сняло. Если это то, о чём я думаю, то я даже не знаю, о чём и думать! Хах, и как мне теперь заснуть прикажите?! Хочется спрыгнуть с кровати и выпытать у матери, зачем и с какой такой радости она дала мне это, и поскорее… Но в то же время не хочется беспокоить девчонку, что так вальяжно расположилась на мне. Казалось бы, тут как с кошкой, ибо я из той группы людей, для которых мирно спящая на них наглая пушистая не является особой проблемой — просто сбросить, и всё, но вот в данный момент мне эта идея не улыбается. На самом деле, она довольно милая, когда спит, и я это уже говорил. Ладно, так уж и быть, подожду до завтра, ничего страшного в этом нет.