Моя нездоровая фантазия или надежда на отношения одноклассников

—Блииин, как же я устала! —Даша, ещё только второй урок–Марат терпеливо относился к капризам объекта своего воздыхания–потерпи немного, скоро в столовку, а там и до конца учебного дня немного осталось. —Ты слишком оптимистичен. Скажи мне лучше, когда там Рома придет, я его пока не видела. Марат напрягся: —А чем тебя так заинтересовала его персона? —Ну, он симпатичный, как раз подойдёт для моих новых шмоток.–Даша хищно улыбнулась–И не только для них. —Не знаю, что у тебя за фантазии, но я уверен, он не захочет в них участвовать. —Не захочет, заставим. Не впервой, знаешь ли. И вообще, тебя это не касается. —Даша, ты же... Ай, ладно, забудь. Марат подумал: "Сейчас точно не лучший момент, чтобы ей признаться", а вслух сказал: —Приходи в конце дня в актовый зал. Я тебе кое—что расскажу. —Пфф, ладно. Надо не забыть ещё.–она рассмеялась. В класс зашёл Рома. Увидев его, Артём заулыбался, что не скрылось от зоркого взгляда Даши. Она дернула щек выой и отвернулась. —Чего тебя не было?–Артём привстал со стула–я волновался. —У врача был. Он сказал, у меня кости хрупкие. Было бы кому их ломать!—Рома ухмыльнулся. Я сам кого хочешь сломаю–он согнул руку в попытке напрячь мышцы, но напрягать там было нечего. Артём прыснул: —Ты бы ещё в гладиаторы записался! Тоже мне, Геркулес. Как говорили в рекламе 1XBet, разве это пресс? Вот это пресс! Артем не уставал хвастаться своей спортивной формой. —Ой, да кому ты вообще такой нужен? Тебя даже Даша бросила. —Она просто ненормальная. Соболезную Марату. Рома удивился: —Марату нравится Даша? —Да об этом все знают, кроме нее самой. Ты удивлен что-ли? —Ну, знаешь... Я не люблю все эти сплетни. Если бы как факт, тогда да. А то, будет, как у Саши с Лерой—они дважды сходились, но об этом никто не знал. А кто знал, не верил. И дальше-то что? Они один хрен опять расстались. —А почему, ты знаешь?—полюбопытствовал Артём. —Да мне кажется они сами не знают. Спорим, они через две недели опять лесбиянками назовутся. —Так разве Лера не с Ксюшей? —Та кто их там, баб, поймет?—небрежно бросил Рома и сразу же пожалел, ведь Лера их слышала и уже готова была утверждать, что тот не уважает феминизм. Но, так как Рома жил по принципу: "люди и женщины равны", доказывать ему что-либо было бессмысленно. Как и бессмысленно было что-то доказывать Артёму. Его принципом было: "нет лучше влагалища, чем очко товарища", и к другим принципам он пока приходить не собирался. Как итог, прозвенел звонок и классная опять начала кричать: —Уберите телефоны! И так плохо контрольную написали, так ещё и разговаривают! —Но звонок прозвенел несколько секунд назад...—кто-то пытался возразить, но учительница его проигнорировала. Через несколько уроков Марат встретил в коридоре Рому, что удивительно, одного. Они оба направлялись в туалет. —Рома, хочу тебе такой вопрос задать: тебе нравится Даша? —Как-то не задумывался, знаешь ли. Ну, она симпатичная, а что? —Симпатичная, значит. Нет-нет, ничего. Они продолжили свой путь до места назначения в тишине. Минув порог двери, Марат сказал: —Ничего, только вот это–он ударил Рому–тебе для того, чтоб ты к ней не лез. А вот это–он пнул своей ногой ногу Ромы–чтобы я точно был в этом уверен. Ногу Ромы пронзила острая боль, которая не останавливалась. Рома упал на пол, пропахший чьими-то промахами, а Марат присел рядом с ним: —Скажешь, несчастный случай. Ударился. Иначе ты до выпуска из школы не доживешь, понял? —Да понял, понял. Только медсестру позови. Рому увезли на скорой. Ему диагностировали перелом. Он никому не сказал про то, что его избил Марат. Побоялся? Все возможно. В этой суматохе Марат сам забыл про свое обещание Даше, да и она сама никуда не пошла. А это значит, что признание откладывалось ещё дальше.