***
Когда Гарри подошёл к столу с доской, его сердце застучало. Он увидел белые фигуры со своей стороны. Напротив черных уже сидел мужчина средних лет. Он был одет в чёрный костюм с белоснежной рубашкой, из кармана которого торчал уголок платка. Чёрные волосы были зачёсаны на бок, а на щеках красовались бакенбарды. Гарри сел напротив него и поежился от тяжелого взгляда. Кэрри пугал его. Такой взгляд был у дяди Вернона, и Гарри всегда всячески избегал с ним любых зрительных контактов. — Пусть победит сильнейший, — тихо, но твёрдо произнёс Гордон Кэрри и запустил часы, нажав на кнопку. Как и думал Гарри, его соперник оказался очень непредсказуемым. Это и делает его сильнейшим игроком. Вокруг их стола собрался народ. Люди перешептывались, не сводя глаз с маленького, никому неизвестного шахматиста, пытающегося противостоять гроссмейстеру. Шел девятнадцатый ход и второй час напряженной игры. Гарри боялся ошибиться, поэтому каждый ход был несколько раз им обдуман и перепроверен. Соперник тоже не спешил, так же анализируя свои дальнейшие действия. Люди вокруг притихли, затаив дыхание. Гордон Кэрри пытался не выражать никаких эмоций, но его двигающиеся вверх и вниз бакенбарды выдавали недоумение, проявляющееся в поисках лучшего выхода из ситуации. Гарри захватил пешку на F7. У него был идеальный план, и если соперник его раскроет, то все провалится. — Да уж, Бенджамин. Ты гораздо сильнее, нежели я себе представлял, — сказал Гордон Кэрри. — Если я сейчас не покурю, то мой мозг взорвется. Пять минут, ладно? Он встал из-за стола и направился к выходу. Гарри стал перебирать в голове ходы, которыми теоретически мог пойти соперник. Под тяжелым взглядом Кэрри мыслительная деятельность Гарри немного притуплялась, и ему приходилось тратить время и силы на то, чтобы абстрагироваться от сидящего напротив гроссмейстера и людей, которые хоть и молчали, но все равно неслабо отвлекали. Чувство тревоги снова накрыло его. Гарри впервые за последнее время почувствовал тоску по своей каморке под лестницей в доме Дурслей. Когда он закрывался там, то оказывался словно отрезан от остального мира, позволяя своим мыслям полностью себя поглотить. В приюте не было места, где Гарри мог спрятаться и остаться один на один с собой, и только сейчас он понял, как ему это необходимо. Ему всего шесть лет, а он уже соревнуется на взрослых турнирах, при этом побеждая всех, с кем играет. Как же он хотел в миг оказаться в своём чулане под лестницей, закрыться в себе и мысленно играть шахматные партии из книг. Гарри был напуган. Он не сможет не расстраиваться, как ему посоветовал Томас, если вдруг проиграет сейчас. Это сильно его подкосит. Он всего лишь маленький мальчик, и такой исход просто ударит по его детской психике. Кэрри вернулся и решил действовать непредсказуемо, как и предполагал Гарри, захватив ферзём белого коня. Гарри собирался разыграть эндшпиль Андерссена в «Вечнозеленой» партии 1852 года. На двадцать первом ходу Гарри пожертвовал ферзём, после чего Кэрри скептически усмехнулся. От него сильно повеяло табаком. Он откинулся на спинку стула и расслабился, ещё не понимая, что рано обрадовался. Он словно не видел того, что хотел сделать Гарри. Ход белым белопольным слоном – двойной шах. Кэрри медленно поднял голову и уставился на соперника. Единственный выход – уводить короля, и следующий ход – мат. Гарри сидел, боясь пошевелиться, хотя в душе он ликовал. Гордон Кэрри ошарашено приподнялся и оглядел толпу, которая изумленно уставилась на Гарри. Совершенно никто этого не ожидал. Кэрри достал из кармана брюк портсигар, протянув свободную руку Гарри. Тот ее быстро пожал, все ещё не решаясь встретиться взглядом с пораженным соперником. Томас Тёрнер подошёл к подопечному со спины и схватил за плечи. — Ты смог, Бен! Ты молодец! — восторженно твердил он. Но Гарри не обращал на него внимания. Он чувствовал радость в душе. Чувствовал, как каждая клетка его тела трепетала от мысли, что он одержал такую крупную победу. Но и это ещё не конец. Впереди полуфинал и финал. — Ой, Бен. Это ерунда, — сказал мистер Тёрнер, выводя на улицу Гарри, где вовсю светило солнце. — В полуфинале против тебя Хью Линдеманн. Ему до этого попадались очень слабые игроки, поэтому ты с легкостью его обыграешь. — Надеюсь, — произнёс Гарри и, закрыв глаза, подставил лицо под солнце. Приятное тепло быстро превратилось в горячее пекло. Гарри увидел небольшую скамейку в тени зеленого клёна и направился туда, чтобы переждать время до полуфинала. Желудок заурчал. Гарри за день ничего не успел поесть, пропустив даже завтрак в приюте. Просить Томаса его накормить он не смог бы, а тот никогда бы сам не предложил. Гарри прикинул, что в приюте он будет около шести, и от этого желудок заурчал ещё сильнее. Одно радовало его – страх и тревога отступили. Следующих соперников Гарри не боялся. Сильным здесь был только Кэрри, который несомненно бы занял первое место, если бы не Гарри. — Бен! — крикнул Томас издалека. Уже пришло время полуфинала, и Гарри на ватных ногах поплёлся ко входу.***
Спустя пять лет. Ко входу приюта «Солнечный свет» подошёл мужчина в чёрной мантии. Его чёрные сальные волосы до плеч немного развевались от слабого ветра. Он поднял руку, чтобы постучать в дверь, и она открылась спустя минуту. — Чем могу помочь? — спросил мистер Рочестер, оглядев незнакомца. Он сразу заметил его выделяющийся крючковатый нос. — Я ищу одного человека, и точно знаю, что это один из воспитанников приюта, — произнёс мужчина низким голосом, в котором чувствовались стальные нотки. Мистер Рочестер сделал шаг назад и замотал головой. Незнакомец казался ему очень странным, и он хотел как можно быстрее закрыть перед ним дверь. — Вы, должно быть, ошиблись, сэр, — дрожащим голосом сказал Рочестер. Губы незнакомца скривились в подобии улыбки. — Меня зовут Северус Снейп. Я могу войти? — Не думаю, что это хорошая идея, мистер Снейп. — А я думаю иначе, — Снейп толкнул дверь и вошёл, игнорируя возмущённые жесты мистера Рочестера. Он указал на дубовую дверь. — Это ваш кабинет? — Д-д-да. Снейп сел на стул напротив стола мистера Рочестера. Он закинул ногу на ногу и поправил мантию. — Мне нужен Гарри Поттер. — Но у нас таких нет! — мистер Рочестер от безысходности закрыл за собой дверь кабинета и устроился в своём кресле. — Значит, он живет здесь под другим именем. Я знаю точно, что ему одиннадцать лет, — сказал Снейп. — Я могу посмотреть фото всех мальчиков приюта? — Нет! Это исключено! Я вижу вас впервые в жизни, — мистер Рочестер кипел от возмущения и от того, что не может противостоять внезапно свалившемуся ему на голову незнакомцу. — И, к тому же, у нас нет мальчиков одиннадцати лет. Северус Снейп оглядел кабинет. Рочестер находил его очень неприятным, от чего общение с ним не доставляло ему совершенно никакой радости. — Это кто? — спросил Снейп, указав на фото, которое стояло в красивой рамке на директорском столе. Он взял его в руки и стал пристально разглядывать. Рочестер было протянул руку, чтобы забрать фотографию, но тут же отпрянул. — Бенджамин Нортон. Наш лучший воспитанник. Между прочим, один из лучших шахматистов мира. В свои семь лет он выиграл городской турнир, в восемь лет занял второе место на олимпиаде в Париже, а в десять лет летал в США, где взял первое место в ежегодном международном турнире. Наш приют гордится им, потому что именно здесь он начал проявлять свои гениальные навыки, которые мы смогли заметить, — мистер Рочестер закончил свою речь и гордо скрестил руки на груди. Но Снейпа это, похоже, не интересовало. — У него есть шрам? Вот здесь, на лбу, — Снейп указал на лицо мальчика на фото. — Откуда вы знаете? — Рочестер округлил глаза. — Как он его прячет? И зачем? — Снейп словно игнорировал слова директора. — Я не знаю, ему он вроде не нравится. Вот он и замазывает его тонирующим кремом. — Вы говорили, что у вас нет одиннадцатилетних мальчиков. — Бенджамину двенадцать. — Я могу взглянуть на его личное дело? Это важно, — Снейп поставил фотографию на место. Мистер Рочестер тяжело вздохнул и подошёл к высокому шкафу. Он достал одну из папок и протянул Снейпу. — Его привёз сюда его дядя? Здесь так написано. Как его имя? — Это было больше пяти лет назад, думаете, я помню? Он заплатил, чтобы о нем нигде не упоминалось, — сказал Рочестер. — А вы попытайтесь вспомнить, — Снейп говорил убедительно. Рочестер сдвинул брови. — Погодите, у меня остался чек, — директор начал рыться в ящике стола и выудил оттуда бумажку. — Так, Вернон Дурсль. Точно, мистер Дурсль. Снейп расплылся в неприятной улыбке. — Где сейчас мальчик? — Он в Москве со своим учителем. Сейчас проходит чемпионат мира по шахматам. Вернутся через неделю, надеюсь, с победой. Так что, приходите потом. Кстати, зачем он вам? — Я расскажу вам позже, — сказал Снейп и, не попрощавшись, вышел из кабинета.