***
Гарри проснулся от того, что замерз, и попытался в темноте нащупать одеяло. Из щелей деревянного окна неслабо дуло ледяным воздухом. Закутавшись посильнее, Гарри попробовал уснуть снова, но у него ничего не вышло. В его душу снова закрадывалось сомнение. Финал турнира уже через несколько часов, и вот-вот наступит момент, которого он так долго ждал. Паника накрывала Гарри с каждой минутой все сильнее. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. «Почему это происходит со мной?» — мысленно спросил он у самого себя. Какое-то противоречие внутри него не давало ему спокойно жить. Последние несколько дней прошли, как в тумане. Партию за партией Гарри выигрывал, оставляя позади опытных шахматистов. Они оказались недостаточно сильными для него. Как и предполагал Тёрнер, Гарри вышел на финал с Мухиным, и сегодняшний день покажет, кто окажется сильнее. Большие старинные часы размеренно тикали над комодом, показывая, что за окном стояло раннее утро. Гарри уже не смог заснуть, поэтому сидел на кровати, обернувшись в одеяло, и переставлял фигуры на своей доске. Он размышлял о том, укрепил ли Мухин свои слабые стороны и как тот будет действовать в чрезвычайных ситуациях. Гарри знал вдоль и поперек его стиль игры. Знал все сильные стороны, которые не раз старался использовать в партиях с самим собой. Отражение и усовершенствование стиля соперника всегда помогало Гарри одерживать победы над действительно опытными игроками. Комната постепенно наполнялась утренним светом, и яркие солнечные лучи, отражаясь от настенного зеркала, украшали стены и мебель причудливыми узорами. — Гарри, ты проснулся? — басистый голос Хагрида и три стука в дверь раздались из коридора. Гарри соскочил с кровати и открыл лесничему дверь. — Я уже давно не сплю. Как-то не хотелось, — ответил он. — Кстати, почему мы ночуем здесь, хотя могли бы возвращаться в Хогвартс по вечерам? Этот вопрос мучал Гарри с самой первой ночи здесь, но задать его раньше он не решался. — Министерство магии не знает, что ты здесь, Гарри. Если бы мы пользовались камином дважды в день, они могли бы что-то заподозрить. Это Дамблдор велел остановиться здесь, — произнес Хагрид, переминаясь в дверном проеме. — Я иду завтракать. Ты со мной? — Да, подойду через пять минут, — ответил Гарри. Хагрид кивнул и закрыл дверь. На лестнице раздались его тяжелые шаги.***
— Значит, сегодня уже финал? — Хагрид с ожиданием уставился на Гарри, держа в руке огромный сэндвич. — Что чувствуешь? — Я спокоен, на удивление. Я решил, что раз это мой последний турнир, то он должен закончиться так, как должен. Я, конечно, постараюсь сделать все, чтобы победить, но… — Гарри замолчал. Он прислушался к своим ощущением и не заметил ничего странного. Дрожи в коленях не было, сердце билось размеренно, а мысли о предстоящей партии не вызывали панический страх. — Последний турнир? Ты больше не будешь участвовать? — удивился Хагрид. — Разве профессор Дамблдор не говорил об этом? Снейп мне сказал, что совмещать не получится, — сказал Гарри и пододвинул к себе ближе тарелку с глазуньей. Он постарался, чтобы последняя фраза прозвучала как можно более непринужденно. — Тебя это расстроило? — Если честно, то нет. Я знал, что так будет. Учеба в Хогвартсе для меня гораздо важнее, — Гарри не соврал. С момента последней встречи со Снейпом, он обдумал эту мысль очень тщательно и пришел к выводу, что и сам бы так поступил. Если не сейчас, то потом. — Во сколько начинается игра? — спросил Хагрид. — В полдень. А Тёрнер будет здесь в одиннадцать. Томас Тёрнер не стал изменять своим привычкам и появился на уже привычном месте в двадцать минут двенадцатого. — Готов, парень? Сегодня очень важный день, — воскликнул он, едва приблизился к Гарри. Он не остановился ни на секунду, сразу же направившись в сторону метро. Гарри оставалось только поспевать за ним. — Вы так говорили про каждый день турнира, сэр. — Значит сегодня день важнее, чем все предыдущие важные дни. Не придирайся к словам, Бен. У тебя есть какая-то тактика? — спросил Тёрнер, оборачиваясь на ходу. — Наверное, нет. Но я думаю, что знаю, как я буду действовать сегодня, — ответил Гарри. Он решил, что займет центр поля и понаблюдает за действиями соперника, прежде чем нападать. Остаток пути Гарри и мистер Тёрнер провели в молчании. Уже подходя к Олимпии, Гарри ощутил небольшое волнение, но оно, к счастью, не походило на то паническое состояние, которое преследовало его раньше. — Добро пожаловать, мистер Нортон, — с улыбкой поприветствовал Гарри мужчина во фраке, который стоял на входе в большой зал. Сегодня там был лишь один шахматный стол и множество скамеек для зрителей, который уже были наполовину заполненные. Очень хорошо чувствовалось напряжение, которое повисло среди сидящих там людей. Игра предстоит долгая и наверняка интересная. Гарри посмотрел на Тёрнера. Тот выглядел спокойным, и на его лице не было заметно ни капли волнения. — Удачи, Бенджамин. Если это твоя последняя партия, так сыграй ее достойно, — сказал Томас и занял свободное место у входа. Гарри прошел к столу в центре и сел с той стороны, где была табличка с его именем. Перед собой он увидел черные фигуры. Внутри все сжалось. Стук сердца резко ускорился, отдаваясь глухим звуком в ушах. Гарри мысленно перенесся в Москву, где он когда-то уже проиграл Мухину черными. И сейчас это был не очень хороший знак. Но назад пути нет, и Гарри сразу же стал вспоминать партии, которые он переигрывал черными за все время подготовки к сегодняшнему дню. Мухин неторопливо подошел к столу и окинул взглядом Гарри. Тот поднялся со своего места и первым протянул ему руку. — Здравствуй, Бенджамин. Надеюсь, ты проработал все свои ошибки, — с улыбкой произнес мужчина. Сейчас он уже не казался Гарри таким страшным, как раньше. Обычный мужчина в строгом черном костюме. Лицо его, конечно, было очень уж суровое, но спокойный голос вселял уверенность, что он – хороший человек. Но он, в первую очередь, соперник Гарри. Поэтому впечатление о нем может быть обманчиво. — Не сомневайтесь в этом, сэр, — ответил Гарри и снова сел за стол. Мухин снял пиджак, повесил его на спинку стула и сел за противоположную сторону. Мухин начал партию королевским конем. Гарри, немедля, ответил тем же. Потом в ход пошла пешка на G6. Гарри, как и планировал, постепенно занимал оборонительную позицию и наблюдал. На пятом ходу черные сделали рокировку, а на восьмом – Мухин напал на черного коня. Ход игры шел размеренно, и некоторые зрители, заскучав через час после начала, покинули свои места. На четырнадцатом и пятнадцатом ходах произошел размен конями, и только на тридцать пятом был поставлен первый шах. — Иногда, пристальные взгляды со стороны так напрягают, не думаешь? — тихо произнес Мухин, не отрывая взгляда от доски. Он говорил на английском достаточно хорошо, но с небольшим акцентом. — Я просто представляю, что вокруг никого нет, — ответил Гарри. Его соперник обдумывал тридцать шестой ход. — Для меня это сложно. Здесь хотя бы не так много камер. На чемпионате мира их было гораздо больше. Гарри кивнул. Он чувствовал, как медленно, но очень «громко» билось его сердце. По какой-то причине, он очень явно ощущал это сейчас. На каждый ход Мухина у него было несколько вариантов, которые могли в корне повернуть ход партии. Вот и сейчас – Гарри уже нашел множество разных лазеек, которыми Мухин может воспользоваться, и на каждую определил свой ответ. Но неожиданно, мужчина решил разменяться ферзями, подставив своего под удар. Гарри вывел вперед коня, и следующим ходом мог поставить мат, но Мухин быстро это предотвратил. — Я хочу отойти, — неожиданно воскликнул Гарри. Его часы шли, но времени было еще предостаточно. Гарри встал из-за стола и, бросив короткий взгляд на Тёрнера, двинулся на улицу. — Бен, все в порядке? — Тёрнер вышел вслед за ним. — Да, хочу подышать воздухом и собраться с мыслями. — Как оцениваешь свои шансы? — Томас выглядел беспокойно. Он вытащил из кармана портсигар и достал одну сигарету. — Рано еще что-то думать, но пока мы на равных, — спокойно произнес Гарри и сделал пару шагов в сторону, чтобы не дышать сигаретным дымом. — У Мухина шансов немного больше, — сказал Тёрнер и обреченно вздохнул. — У тебя слабая атака. Рядом со мной сидит компания во главе с чемпионом Англии. Он в этом турнире не участвовал, но сейчас довольно подробно комментирует эту партию. Ты можешь победить, но нужно изменить тактику. — И что он предлагает? — спросил Гарри. Он огляделся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Хотя, обсуждать ход игры правилами не запрещено. — Стоит освободить левую часть поля и попробовать довести пешку, но в то же время не нужно забывать об обороне. У Мухина сейчас выгодная позиция. — Я это знаю. Я так и планировал поступить, — пожал плечами Гарри. — Просто в зале очень душно, голова кружится. — Подыши еще немного и возвращайся. Время все-таки идет, — Тёрнер кинул в урну дотлевший бычок и зашел внутрь. Гарри сел за стол и сделал ход слоном на G4. Таким образом он планировал начать атаку, постепенно освобождая левую сторону поля. Но так, чтобы Мухин не смог напасть на его пешку. Для этого Гарри все ближе приближался к королю. На сорок восьмом ходу черная пешка была уже почти у края поля, но белый слон оказался на G1, отрезая путь. Гарри стал двигать к краю вторую черную пешку, и белая пешка тоже стала двигаться к восьмой линии. Гарри не стал дожидаться, пока белая пешка станет ферзем, и сделал ход на клетку вперед. У него теперь был ферзь, слон и одна пешка, которая через один ход тоже могла стать ферзем. А у Мухина только две пешки и слон, которого он бы лишился, если бы попробовал атаковать новоиспеченного ферзя. — Что могу сказать… — медленно произнес он. — Достойный соперник, достойная партия и достойный мой проигрыш. Поздравляю тебя, Бенджамин, — Мухин встал и протянул руку Гарри. — Это, действительно, было сильно. — Спасибо… — ошарашено пробормотал тот. Он выиграл. Он сделал это несмотря на то, что у него было меньше шансов против одного из сильнейших шахматистов мира. Вокруг с нарастанием раздавались аплодисменты и восторженные крики. Вспышки фотокамер со всех сторон окружили стол. Гарри оглядел зал и поймал довольный, полный гордости взгляд Томаса Тёрнера. И пусть это был всего лишь обычный турнир, но Гарри одержал победу над своим главным соперником. И этот факт заставлял все его тело дрожать от радости. Хоть Гарри еще не до конца осознал, что произошло. Он думал, Мухин будет биться до последнего, но тот уже предвидел свое поражение. На ватных ногах Гарри пробирался сквозь людей, которые окружили шахматный стол. Он вышел в холл, где его тут же поймали журналисты. — Бенджамин, что вы сейчас чувствуете? — спросила молодая девушка, которая держала в руках блокнот и карандаш. За ее спиной стоял фотограф, у которого без конца раздавался звук затвора. — Я не… я не знаю, — пробормотал Гарри. — Наверное, радость. — Вы еще такой юный. Какого это быть маленьким гением? — задала следующий вопрос девушка. — Я не считаю себя гением, — смущенно сказал Гарри. — Этот турнир многое значит для меня. Прежде всего, это моя личная победа. — Какие у вас дальше планы? Есть цель снова попробовать себя на чемпионате мира? Смогли бы вы снова выйти против мистера Мухина? — не унималась журналистка, резво делая заметки на страницах записной книжки. Гарри на мгновение вспомнил Гермиону Грейнджер, которая писала даже быстрее, чем эта девушка. — Я планирую завершить шахматную карьеру, — произнес Гарри, и гул вокруг него разом стих. — Я правильно поняла, это была ваша последняя партия? — Да, я решил полностью посвятить себя учебе, — Гарри заметил в толпе собравшихся вокруг него людей Тёрнера, на лице которого в миг радость сменилась злостью и разочарованием. Наверняка он надеялся, что после победы Гарри поменяет свое решение и останется в шахматном мире. Тёрнер развернулся и скрылся из виду. — Это очень неожиданное заявление. Ходят слухи, что вы учитесь в лицее при Оксфорде. Это так? — Это всего лишь слухи, я оставлю это в тайне. Извините, я должен идти, — Гарри пробрался к выходу сквозь толпу. Он сразу же заметил Томаса. Тот сидел на скамейке, закинув ногу на ногу. — Я сделал это, сэр, — сказал Гарри, присаживаясь рядом. — Вы рады? — Ты все-таки уходишь? — Тёрнер не ответил на вопрос и посмотрел на Гарри глазами, полными грусти. Впервые Гарри видел его таким. Беспомощным и безумно расстроенным. — Я не хотел этого делать сначала. Меня очень злило то, что я должен бросать все это. Но потом я понял, что на данный момент я достиг своего предела. Я хотел победить чемпиона мира, и я это сделал. — Понимаю. И да, я очень рад за тебя. Я уважаю твой выбор, хоть сначала не хотел его принимать. Кстати, мистер Рочестер очень хотел приехать сегодня, но какой-то мальчик вчера в приюте сломал ногу, и они весь день провели в больнице. И сегодня он не смог оставить его без своего внимания. Но он попросил передать для тебя письмо, — сказал Тёрнер и достал конверт из внутреннего кармана пиджака. — Если честно, он написал для тебя два письма на случай, если ты бы вдруг проиграл. — Второе письмо, наверное, переполнено словами поддержки, да? — Гарри засмеялся. — Не исключено, — Томас похлопал Гарри по плечу и засмеялся ему в ответ. Впервые за последний месяц Гарри почувствовал себя спокойно и умиротворенно. Все осталось позади. Чувство огромного удовлетворения накрыло его с головой, заставляя погрузиться в приятную эйфорию. — Прощайте, сэр, — сказал Гарри и встал со скамейки. — Прощай, Бен. Было приятно работать с тобой все эти года, — Томас смахнул слезинку со щеки и улыбнулся. — Кстати, я попросил перевести выигрыш за турнир в благотворительный фонд, — сказал Гарри напоследок и ушел, не став наблюдать за тем, как изменяется в лице мистер Тёрнер.