Судьбоносный спор

На пятый день их совместной жизни, София смирилась с текущим положением дел и почти поверила в то, что оставшееся время, они с сербом просуществуют в подобном режиме. Потому что их обоих это устраивало. Но… Только на первый взгляд. Потому что каждый день, видя по утрам разбросанные по гостиной мужские вещи, Соня готова была взять объёмные полиэтиленовые пакеты, и хорошенько закупорив всю его одежду, отправится к мусоропроводу. Она смогла смириться с наличием грязной посуды на некогда сияющем от чистоты журнальном столике, а также с разбросанными в разные стороны по прихожей мужскими кроссовками и туфлями, но одежда её раздражала. Причём раздражала всё сильнее и сильнее. Утроенные дозы седативных препаратов не помогали снять чувство тревожности и беспокойности, не говоря об удвоенных [дозах]. Ей всё сложнее было контролировать себя, потому вчера вечером блондинка не выдержала. - Павел…Аркадьевич! Я могу стерпеть многое, но когда берут без разрешения мои вещи, а потом возвращают их не на прежнее, а на постороннее место, – это уже за гранью. Тонкий женственный голос звучал с болезненным надрывом, и серб не придумал ничего лучше, как достать аптечку, дабы начать поиски таблеток от горла. Очень уж специфической и знакомой показалась ему хрипотца, с которой разговаривала Соня. Однако стоило ему, предварительно постучав, зайти в её спальню, как правый бок соприкоснулся с декоративной, но довольно-таки тяжёлой и жёсткой подушкой. «Может быть, эти дни?», – сделал ещё одно предположение серб, но вслух его не озвучил. Раза три за остаток вечера подходил к знакомой двери, разделяющей их, но постучать не решался. Да и что он мог ей сказать?.. Простое и до жути банальное «извини»? И так понятно, что оно Софии не нужно. Вообще, ситуация то произошла пустяковая – у него закончился гель для душа, и он взял «пару капель» из её пузырёчка. Да, ситуация пустяковая… Для обычных людей, которые представления не имеют о том, что такое психические расстройства. … Тот день она помнит, словно это было вчера. Родительская квартира. Она сидит в своём любимом углу на диване, край большого панорамного окна. В воздухе слабо витает аппетитный аромат картошки с грибами, которая томится в духовке. До возвращения папы остаётся около часа, как вдруг её взгляд нападет на книжный шкаф. Спустя пару минут и следа от некогда идеальной частоты не остаётся – будучи в плену у страшной истерики, Соня скинула на пол всё: книги, свои детские рисунки, которые Ян Вячеславович в папках хранил; цветочные горшки, рамочки с фото… И самым пугающим было то, что когда вернувшийся в работы отец спросил её, что случилось, блондинка слабым голосом ответила: - Книги стояли не по цветам. Это же неровно и не красиво! Так не должны они стоять. На следующий день, в местной поликлинике, невролог диагностировал у неё ОКР. О диагнозе Сони знают только самые близкие: папа, лучшая подруга и бывший муж. Конечно, она допускает мысль, что родитель рассказывал о столь интимных подробностях из её жизни Элеоноре, но при этом знает точно, что Павел не в курсе. И это для неё главное. Ну, какой работодатель будет счастлив, узнав, что у управляющей его отелем неизлечимое психическое расстройство?.. Несколько лет она жила в относительно-стойкой ремиссии, а сейчас организм видимо решил «отыграться». Не вовремя и очень некстати. – Павел много думал о том, что происходит в его жизни сейчас. Ещё неделю назад он был уверен, что не сможет прожить без тётиных денег, названных друзей и ежедневных визитов в различные бары и клубы. Он встречался с девочками «однодневками», модельной, предпочтительно, внешности, показывал им люксы в «своём» отеле, при этом часто попадаясь на глаза Софии… Сейчас же у него нет и десяти процентов той праздной жизни. Он ежедневно ездит в отель один, и сидя в рабочем кабинете по несколько часов, усиленно вникает в нюансы тех или иных документов. И всё ради того, чтобы избавиться от «тотального» контроля тётя и вернутся к той самой, былой и яркой жизни. Но… Так ли он хочется к ней возвращаться?.. Они с Соней почти не общаются, хоть и обитают под одной крышей. Однако по утрам блондинка всегда заваривает две чашки терпкого кофе, а вечером готовит ужин не только для себя, но и для него. А позавчера она его вещи погладила. «Никто никогда не гладил мои вещи…», – поражённо смотря на ровную стопку с одеждой, промолвил вполголоса серб, не подозревая при этом о том, что девушка услышала его фразу. И ей было приятно. Такая неординарная жизнь, в которой ему приходилось сейчас «крутиться», отдалённо напоминала Павлу о тех светлых беззаботных временах, когда он жил с родителями на своей родине – в Белграде. Его мама ежедневно готовила завтраки и ужины, гладила ему форму для школы, всегда спрашивала о том, как прошёл день. А папа брал его с собой в гараж, где с машиной возился – Пашу с раннего детства привлекали машины. Тогда он чувствовал себя любимым и нужным… Но всё решил трагический случай. Ему пришлось переехать к тёте в Москву. И привыкать, волей-неволей, к совсем другой жизни. - Может, поедем в отель вместе? – осмелился предложить за «немым» завтраком серб, однако София категорично помотала головой из стороны в сторону. - У меня дела. Нужно по дороге заскочить в одно место, поэтому езжай без меня. «Ну и пожалуйста!», – мысленно чертыхнувшись, серб передразнил управляющую, при этом мельком заметив слишком неестественную бледность её лица. Наивно подумав о том, что она просто «переборщила с пудрой или румянами», Павел спешно помыл свой бокал, и мельком взглянув на циферблат своих наручных часов, целенаправленно прошёл в прихожею, стены которой всё ещё «держали» аромат любимых духов Софии. Управляющая же, в этом время уже заходила в аптеку, чтобы купить очередную упаковку знакомых таблеток с седативным эффектом, упорно убеждая себя в том, что надоедливое головокружение вот-вот отступит.