***
Утро встречает Ли пасмурной погодой и тихим урчанием на ухо. Вставать теперь приходится рано, сразу названивать Хёнджину и себя параллельно отрывать с постели, впервые ставшей такой притягательной. Суни крутится под ногами, выпрашивая корм, а Ли носится, как ужаленный, натягивая всё те же замученные вещи. Дорога занимает добрых сорок минут, в сон клонит не по-детски. Ли чувствует себя странно, но вполне уверенно, сейчас уже кажется, что нет ничего невозможного. Правда, стоит переступить порог агентства, уверенность сдувает, словно семена с одуванчика, и Ликс чувствует себя голым. Хван встречает его хмурым видом и кучей претензий с утра пораньше. От той мягкой улыбки не осталось ничего, да и первое впечатление о парне оказалось ложным. Феликс поклясться готов, что даже от полиции столько не бегал, сколько вынужден был носиться по поручениям Хёнджина. Хана, к слову, он больше не видел, да и смысла в этом как такового не видел. Сказать ему нечего, а жаловаться, когда всё приподнесли на блюдечке с золотой каёмочкой — некрасиво. В этом он был уверен. К недовольству Хвана можно было привыкнуть, Ликс умел адаптироваться. Он улыбался уголками губ, принимая поручения, а стоило встать к парню спиной — корчил тому рожицы и передразнивал. Благо, никто не видел. Поручения сыпались друг за другом, что Ли успевал только взвыть, но всё равно он не жаловался. У Хвана на лице было написано, что делает он это специально. Ждёт, когда же младший дойдёт до точки и со скандалом, а лучше слезами, выбежит из здания агентства. Но тот всё продолжал бегать перед носом, раздражая всё больше. Хёнджин отъехал по личным делам, что дало Ли небольшую фору, которую он планировал использовать на перекур. Едкий запах табака заполнил слизистые, заставляя расслабленно прикрыть глаза. Феликса успокаивал сам процесс: затяжка — глубокий вдох и обязательно медленно выдохнуть. Даже оседающий на языке привкус горечи сейчас расслаблял. Да что угодно вводило в состояние дзен, когда Хвана рядом не оказывалось. — Отлыниваешь? — из-за угла появляется Хан, вздёргивает брови вверх и юношу заинтересованно оглядывает. Ли рефлекторно даже сигарету спрятал за спину. — Напугали, — выдохнув, Ёнбок сделал последнюю глубокую затяжку, метко выбрасывая бычок в урну. — Хван отъехал, вот я и сделал себе небольшой перерыв. — Нагружает тебя, да? — Джисон облокотился спиной об облицованную плиткой стену и смотрел вверх, где Солнце давно сменила Луна. — Он не доверяет чужакам, но вы рано или поздно сработаетесь, Феликс. — Если я не придушу его раньше, — хрипит в сторону, старательно маскируя едкую фразу кашлем. Совесть ещё на месте. Старший переспрашивает, а Ли лишь отмахивается. Такое начальству выдавать не комильфо. — Кстати, можешь на ты, — Хан небрежно потрепал собственные волосы и мягко улыбнулся юноше. — Ты можешь заглядывать в мою студию, когда захочешь. Считай это привилегией. Он считал. Считал буквально всё происходящее — привилегией. Только не со стороны Хана, а скорее жизни. Будто бы она впервые повернулась к нему не задом, а решила всё-таки показать ему своё наглое лицо, затронуть его лучом надежды и дать возможность стать чем-то большим. Феликс мечтал быть чем-то большим. Надоедали мысли о том, что он просто крошечный в масштабах вселенной, да и зачем далеко ходить, даже просто города. И вообще, где эта тонкая грань между собственной гордостью и вот этими пытками мысленно разорвать себя на части? Ли бы хотел уже давно отказаться от всех этих поглощающих его мыслей, но каждый раз происходит что-то такое, что заставляет его падать всё ниже и ниже. Даже невинная фраза, брошенная Ханом, сейчас угнетала. Мысли начинали разъедать быстрее обычного, глаза наполнились влагой, что парень сдержит, во что бы то ни стало. Привилегия. Это потому что я жалок и ничего не могу сам? Потому что я способен только воровать и убегать? Мерзко от самого себя. Хёнджина можно понять. Хёнждин застанет Ликса в студии, уложившим руки на стол и устроившись на них щекой. Взгляд абсолютно пуст. Да и сам Ли внезапно опустел. Вытряхнул себя сам, как старый школьный рюкзак. Хван чуть поджимает губы, подходя к парню и чуть поглаживая того по плечу, удивляется, что тот на самом деле не спит. — Ты мог не ждать меня, — вздыхает светловолосый, убирая руку от юноши. Обязательно надо состроить лицо отвращения. На это у парня особый пунктик. — Я не ждал, — позвонки громко грустят, а блондин осторожно поднимается с места. — Просто не хотел домой. — Ого, у тебя даже есть дом? — прыскает старший, смотря на юношу свысока. — Бывает же? — фыркает Ли, захлопывая за собой дверь. Отвечать нет желания, эта перепалка не понесёт в себе никакой пользы, а стараться понапрасну — отсутствуют силы. Ли пересекается с Джисоном внизу, игнорирует его вопросы, пока мужчина вовсе не возникает прямо перед его носом, перегораживая дорогу. Ёнбок тяжело вздыхает, отрывает пустой взгляд от пола и переводит его на старшего, голову чуть расслабленно откидывая назад. — Так, ясно, пойдём-ка, — и под удивлённые взгляды сотрудников Хан Джисон ведёт своего подопечного в свой кабинет, не встречая сопротивления. — Что с тобой? — Со мной? Ничего, — блондин остаётся стоять в дверях, пока брюнет жестом не приглашает его присесть. Придвинув чашку свежего кофе и пару шоколадных конфет с орехами. Ли косится, не принимает подачек. — Ешь, у меня аллергия на орехи, — старший цокает негромко, но Ли отчего-то вздрагивает. — Это из-за Хёнджина? — Нет, из-за меня, ничего серьёзного, — Феликс тихо хнычет, стоит ему пригубить кофе и почувствовать, как скулы сводит от первой за день «еды». — Спасибо вам, конечно, но могу я пойти? — Во-первых, мы, вроде бы, на ты, — старший смотрит холодно, отчего мурашки пробрались прямо по спине. — Во-вторых, задержись, я весь день ни с кем не болтал, мне скучно, — резкая смена эмоций заставила Ли потеряться в пространстве. Брюнет по-детски надул губы, глядя на юношу исподлобья. Странный. Феликс просто сдался. Ему ведь просто нужно выслушать капризного начальника? Он это делает. Достаточно просто уйти в собственные мысли, чтобы не слышать о чём он будет болтать, только вот мысли хищно клацают несуществующими клыками друг об друга, напоминая: не лезь, сожрёт нахер. Блондин слушает Хана весь вечер, спасаясь немым бегством от себя самого, и пока это помогает — он будет продолжать. Просто неясно, как долго он будет здесь нужен. Стоп.Нужен?