Время серебра
Жен принцам выбирают короли, так было всегда, таков закон мироздания, и Рейгар никогда не рассчитывал на то, что для него будет сделано исключение. Слишком недавно оно произошло – с братом его деда. И слишком трагичными стали последствия произошедшего, повлиявшие на всю страну и на родителей Рейгара. Отец ни за что не согласился бы предоставить выбор сыну, а восставать против него из-за личного счастья в глазах кронпринца было предательством интересов королевства. Да и не за кого было восставать: сердце юного принца еще не познало любви и было абсолютно свободным. Ему честно хотелось полюбить ту, что выбрали его родители. Но одолевали сомнения, полюбит ли его дорнийская принцесса. Рейгар прекрасно знал о своей репутации мечтательного меланхолика, погруженного в отвлеченные грезы. Больше того, он всячески старался ее укрепить, эта маска помогала ему реализовывать свои далеко идущие планы. Но в сердечных делах она играла против своего носителя. Дорнийки славились своим характером: волевые, настойчивые, любвеобильные. Возникнет ли у дорнийской принцессы любовь к такому Рейгару? И нужен ли ей вообще такой муж? По мере приближения к помолвке эти вопросы терзали кронпринца все сильнее, и он настроился получить ответ на них на первом же официальном свидании: прогулке в Нижнем парке, разбитом на южном склоне холма Эйгона за стеной Красного замка. Жених и невеста впервые остались наедине, хотя за их прогулкой вполне открыто следили несколько фрейлин и несколько стражников охраны, возглавляемых королевским гвардейцем сьером Харланом Грандисоном. И все же они могли говорить, не опасаясь посторонних ушей, хотя Рейгар был уверен, что где-то в густых кустах прячутся люди Вариса. Но таких не могло было больше трех-четырех на весь парк, к тому же кронпринц знал несколько «мертвых точек», в которых можно было говорить безбоязненно: до ближайшего укрытия слишком далеко, слов не разобрать, если, конечно, говорящий не будет орать, словно ярмарочный зазывала или потомственная торговка с Рыбного рынка. В одном из них можно будет и поговорить о главном. Таков был план Рейгара, и он реализовался самым худшим образом. Принцесса Элия держалась замкнуто и даже, можно сказать, робко. По-дорнийски смуглая и черноволосая, она была болезненно худощава, казалась младше своих лет, и Рейгар поймал себя на мысли, что напоминает себе Доброго Господина из Астапора, ведущего в свой дом юную рабыню-наложницу, дабы придаться с ней разнузданным плотским утехам. Ругая себя в уме последними словами за бесхребетность, принц собрался с духом и в мертвой зоне у Лимонной беседки решительно остановился. Остановилась и спутница. Рейгар вздохнул и столь же решительно произнес: - Леди Элия! Любите ли вы меня? Девушка удивленно посмотрела на него крупными, по-дорнийски иссиня-черными глазами, и произнесла негромко и мягко. - Я готова стать вашей леди-женой, ваше высочество. Доброй и ласковой, как и подобает леди-жене кронпринца. Рейгар внутренне вздрогнул, но не подал вида: он умел контролировать свои эмоции и был способен внешне безучастно переносить и не такие удары. - Я готов стать вашим лордом-мужем, принцесса. Добрым и надежным, как и подобает кронпринцу. Но я спросил вас не об этом: эта участь нас не минует, а я хотел бы знать о настоящей любви. Элия внешне никак не отреагировала, но принц увидел, как в ее глазах словно вспыхнул огонь. Это было тоже по-дорнийски. - Это имеет значение? - Для моего отца нет. Он полон решимости сыграть нашу свадьбу, а значит ей быть. Но для меня это очень важно. Нам суждена одна дорога, но от нас зависит, как мы по ней пойдем: каждый сам по себе или вместе. - Ах вот как… - губы принцессы тронула улыбка. – Тогда позвольте напомнить вам, ваше высочество, что обычно сначала юноши рассказывают девушкам о своей любви и клянутся в вечной верности, а не наоборот. Вы спросили меня, люблю ли я вас. Но любите ли вы меня? Не ожидавший такого поворота разговора Рейгар растерянно развел руками. - Я не знаю, принцесса. Вы красивы, милы, несомненно умны и, хоть это и тщательно скрывали, можете показать характер. Вы очень мне симпатичны, честное слово. Но я не хочу вас обманывать и не готов назвать это настоящей любовью. Возможно, это она самая и есть, но я об этом пока не знаю. Дорнийка лукаво улыбнулась. - В эту игру можно играть в обе стороны, мой принц. Слухи о ваших многочисленных достоинствах давно гуляют по Дорну. Вы красивы, умны, владеете книжной мудростью почти как мейстер, играете на музыкальных инструментах и складываете стихи лучше большинства бардов королевства и при этом очень хороший воин. Все говорят о том, что вы добры, смелы, благородны и галантны. Почти идеальный рыцарь и к тому же принц. Мечта любой благородной леди, а значит и моя мечта. Но любовь ли это? Я не знаю. Она бросила на принца еще один проказливый взгляд. Рейгар улыбнулся. Ему начинало нравиться, как складывается их разговор. - Понимаете в чем дело, принцесса. Я не уверен в том, что это любовь, потому что никогда раньше ее не испытывал. - Как? – ахнула девушка в притворном испуге. – Ваше высочество никого и никогда не любили? - Не совсем так, - пояснил кронпринц. – Я люблю своих родителей и своего младшего брата. Но это моя кровная родня. Любовь к женщине, к жене это совсем другое. И вот такого чувства, как его описывают в балладах и сказках, у меня не было. Симпатии, не больше. Мое сердце свободно, принцесса. А ваше? - Возможно, вы будете удивлены, мой принц, но и мое тоже, - без колебаний ответила Элия. – В Дорне немало юных благородных лордов пытались покорить его, но безуспешно. Возможно, я слишком легкомысленно относилась к их чувствам, но моей матери не пришлось требовать от меня отречения от прежнего возлюбленного, когда она отправляла меня в Королевскую Гавань. - Значит, оба наших сердца открыты для настоящей любви? - Выходит так. - Тогда у нас есть хорошие шансы полюбить друг друга. - Я согласна, мой принц. Вот только сердцу не прикажешь, - Элия вздохнула. – А оно молчит. Пока что молчит. - Было бы прекрасно и сказочно, если бы оно отозвалось от первого моего слова, - ответил Рейгар. – А мое от первого вашего взгляда, но… Хоть мы и принц и принцесса, но мы не в сказке. - И что же мы будем делать? - Раз мы не можем обменяться золотом любви, дадим друг другу для начала серебро дружбы, - предложил Рейгар. Она бросила на него восторженный взгляд черных глаз. - Как красиво сказано! Вы и вправду поэт. - Благодарю за лестный отзыв, моя принцесса, но это не я. Это древняя легенда из Старого Гиса. Когда-то давно там старому Императору, которого любил народ, унаследовал недостойный. Он сначала обрезал прежние золотые монеты, а потом и вовсе приказал чеканить свои, серебряные, которые велел менять на золото по завышенному курсу, сказав, что делает это «Из неизменной дружбы, кою питает к своим добрым подданным». Вот тогда там и появилась поговорка: «Золото любви на серебро дружбы не меняют». - Понятно… - задумчиво произнесла дорнийка. – Но ведь у нас совсем другая ситуация. - Совсем другая, - согласился Рейгар. - Мы, наоборот, хотим поменять серебро дружбы на золото любви. Хотя… у нас ведь и серебра толком нет. Но я бы хотела стать вашей подругой. - Я очень рад это слышать, - искренне признался принц. – Принцесса, вы, конечно, догадываетесь, что Красный замок пропитан интригами. Элия с достоинством кивнула. - Я не ребенок. И, поверьте, в Солнечном Копье тоже обитает немало змей. Ламии, наги и прочие пресмыкающиеся. Рейгар с некоторым удивлением и радостью отметил, что ученые термины слетали из уст девушки легко, непринужденно и по делу. Принцесса явно была хорошо знакома с книжной премудростью. Но кронпринц решил, что время обсуждать такие вопросы пока не пришло, и попытался перевести разговор в шутку: - И ваш брат среди них самый главный. Он весело улыбнулся. Она ответила грустной улыбкой и покачала головой. - Если бы. Главной хочет быть каждая змея, и каждая змея ищет возможности этого добиться. А Оберин… Он человек чести, хотя понимает ее по-своему. - Что значит «понимает честь по-своему»? – удивился Рейгар. - Он считает, что относиться к человеку нужно так, как он сам относится к другим. Лжец не заслуживает того, чтобы ему говорили правду и только правду, а предатель нерушимости данного ему слова. Оберин умен и хитер, поэтому часто обставляет тех, кто сам использует недостойные приемы для своего возвышения. Отсюда и все эти слухи о нем. Но с благородными людьми он никогда не опустится до бесчестных поступков. - И смерть лорда Эдгара Айронвуда… - Несчастный случай. Это был честный поединок, и клинок моего брата был столь же чист, как и у его противника. Если уж искать виноватого в смерти лорда Эдгара, то начинать надо с мейстера, который лечил его раны. А Оберину не в чем себя упрекнуть, он тоже был ранен в этом поединке, и его рана была даже тяжелее, чем у Айронвуда. - А вы хорошо защищаете своего брата. Дорнийка, явно позабыв об этикете, презрительно фыркнула. - Оберин не нуждается в защите. - Нуждается, - тихо и серьезно ответил кронпринц. – Нуждается, как и все мы. Я несколько минут назад сказал вам, что нам предстоит идти по одной дороге. Я был слишком мягок. Когда мы станем мужем и женой, нам с вами стоять на одной башне. Осажденной башне. А осаждающие… Нет того оружия, которое они откажутся пустить в ход. Представляете: снизу кричат, стрелы пускают, на приступ лезут, поджигают… - Значит, будем отбиваться, - решительно заявила Элия и улыбнулась. – Они на приступ, а мы на них сверху масло горячее, или смолу, или просто кипяток. - Оооо... Моя принцесса разбирается в осадном деле. - Это Дорн, мой принц, - в тон ему ответила леди Мартелл. – Когда враги пытаются осадить дорнийский замок, наши девушки и женщины идут не в укрытие, а на стены, чтобы сражаться с врагами вместе со своими мужчинами. - Вместе, - повторил Рейгар. – Это очень важно. Поодиночке нас, скорее всего, сомнут. А вместе… вместе мы точно продержимся. - И не доставим местным змеям удовольствия видеть нас побежденными, - заключила принцесса. Дальше они гуляли по парку и болтали о всяких пустяках, но при следующей встрече перед королевским ужином он протянул девушке серебряную луну. - В знак моей неизменной дружбы, - произнес Рейгар, с улыбкой заглядывая в бездонные черные глаза невесты. И увидел, как там заплясали веселые огоньки. - Принцы не размениваются на мелочь, верно? И не пристало Таргариенам дарить подарки с символикой других домов, не так ли? - Ноблигате облиджитерис, - ответил на высоком валирийском кронпринц, а потом добавил по-вестеросски. - Вы просто читаете мои мысли, моя принцесса. Рейгар и впрямь не захотел дарить серебряного оленя, на котором был отчеканен гербовой зверь Великого дома Баратеонов. К тому же невеста кронпринца достойна самого лучшего, а луна стоила семи оленей. Элия очаровательно улыбнулась и спрятала подарок в длинную манжету своей левой перчатки. А потом из манжеты правой достала точно такую же и протянула ее жениху. - В знак моей неизменной дружбы, - произнесла она. - Это фокус или волшебство? – ошарашено спросил Рейгар. - Ни то, ни другое, мой принц. Это мое слово, облеченное в осязаемую форму, - ответила принцесса. Он бережно спрятал ее подарок в кошель на поясе, а она извлекла из левой манжеты его луну, чтобы показать правдивость своих слов. И добавила: - А ваш подарок, мой принц, останется со мной. В этот момент Рейгар отчетливо понял, что время золота у них будет. Обязательно будет.Время золота
Любовь захватила Рейгара незаметно, но крепко. Он не сразу понял, что она пришла, та самая, которой он не знал и не находил в себе ранее. Просто в один прекрасный день вдруг понял, что не мыслит себе дальнейшей жизни без своей невесты. И тотчас преподнес ей золотого дракона. Элия смущенно потупилась и произнесла: - Простите, мой принц, но я… пока не готова. Пусть пока продлится время серебра. - Пусть продлится, - кивнул Рейгар. Он даже нашел в себе силы улыбнуться, но на душе было тоскливо. В ней словно разверзлась огромная яма, в которую ухнули все его планы и надежды. Недавно он был счастлив лишь тем, что Элия стала его другом, а теперь страдал из-за того, что она отказывалась стать его любовью. Верный себе, он стал искать утешения в музыке, книгах и учебных боях с королевскими гвардейцами, не забывая при этом постоянно общаться со своей невестой и изо всех сил стараясь, чтобы она не заметила его страданий. И тут же переживал от того, что Элия их не замечала. Рейгар не знал, насколько хватит его сил жить такой жизнью, но, к счастью, их оказалось достаточно. Через несколько седьмиц после того разговора сияющая Элия вручила ему золотую монету с отчеканенным на ней солнечным диском. - Солнце Велоса и солнце Мартеллов. Они твои, любимый. Мой дракон! - Мое солнце! Рейгар в порыве чувств протянул ей свой золотой. Чуть ли не впервые в жизни у него не было слов, чтобы выразить то, что лежало на душе, но они и не потребовались: высказал горячий, полный страсти поцелуй. Так золото любви между ними сменило серебро дружбы, и им казалось, что это будет длиться вечно. Они были словно созданы друг для друга, настолько похожи оказались их характеры. Как и Рейгар, принцесса казалась хрупкой, слабой и неприспособленной к тяготам жизни, но под этой обманчиво беспомощной оболочкой скрывались острый ум, большие знания и характер из истинно валирийской стали. И именно это сходство до последнего не позволяло им заметить подстерегавшую их опасность. Предстоящие роды не вызывали серьезного беспокойства ни у него, ни у нее. Даже когда за несколько дней до положенного срока великий мейстер Пицель попросил у Рейгара разрешения пригласить на роды принцессы помощников. - Вы считаете это нужным, архмейстер? – удивился кронпринц. - Я полагаю, что так будет лучше, ваше высочество. - И кого же вы хотите позвать? - Двух септ, которые являются опытными повитухами, и мейстера Хью. - Не будет ли вам слишком тесно? – иронично поинтересовался Рейгар. - Здоровье вашей супруги и вашего ребенка для нас самое главное, - пафосно ответил Пицель. Принц только рукой махнул. - Хорошо. Зовите, кого считаете нужным. Корона не обеднеет. - Ваше высочество, расходы будут не очень велики. Септы вообще не возьмут денег, нужно будет только внести пожертвования на храм… - Избавьте меня от этих подробностей, Пицель, - капризным голосом перебил принц. – Просто принесите бумагу с необходимой суммой, я подпишу, а вы потом отнесете ее лорду Челстеду и все уладите. - Как прикажете, ваше высочество. Рейгар мог поспорить, что изрядная часть запрошенной суммы прилипнет к рукам корыстолюбивого старика, но относился к этому спокойно. Пицель был с потрохами предан Тайвину Ланнистеру, искренне считал, что это великая тайна и столь же искренне числил принца Рейгара наивным несмышленышем. Это давало возможность доводить до лорда-десницы нужные вести, не затевая с ним разговора, достаточно было только лишь правдоподобно проболтаться в присутствии великого мейстера. Тем не менее, приглашение второго мейстера показалось принцу несколько странным, и вскоре после ухода Пицеля он послал Лонмаута в башню Белого Меча, за Улиткой. Если о дружбе Рейгара с королевскими гвардейцами Эртуром Дейном и Освеллом Уэнтом в Красном замке было известно всем и каждому, то лорд-командующий сьер Герольд Хайтауэр по прозвищу Белый Бык симпатизировал кронпринцу в глубокой тайне. И даже Варису с его пташками не было ни малейшей возможности заметить никакой связи между наследником престола и скромным межевым рыцарем без роду и племени, которого лорд-командующий взял в мастер-сержанты. А между тем именно этот человек возглавлял сеть шептунов, работавших лично на принца, поэтому Рейгар поручил ему за пару дней разузнать о мейстере Хью. - Нужно узнать что-то конкретное? – сьер Джейме, как всегда, был дотошен и скрупулезен. - Нет, я просто хочу получить общее представление об этом человеке. - Если так, то пара дней не нужна. В общем я могу рассказать о нем прямо сейчас. - Даже так? – принц невольно подался вперед из кресла. – Ну, тогда говори. Я слушаю. - В цепи мейстера Хью семь звеньев, но четыре из них серебряные, - начал сьер Джейме и тут же был перебит. - Однако. Да это же из ряда вон. Почему я об этом не знал? Такого мейстера его собратья должны постоянно упоминать. - Его собратья предпочитают о нем вообще не упоминать, - спокойно ответил Улитка. – Он покинул Цитадель около двух семиц годов назад с большим скандалом. Его обвиняли в неподобающем поведении и причинении ущерба чести ученого сословия, однако цепи не лишили. Хью перебрался в столицу и с тех пор служит целителем в женской лекарнице при септе праведной Ренаты. - На Цветочной улице? – снова перебил Рейгар. – А разве там есть женская лекарница? - Нет, ваше высочество, на Цветочной лекарниц нет. Вы говорите про Большую Ренату, что на Цветочной, а лекарница при Ренате Мокрой, которая в Нижнем Поречье. - Понял, - со вздохом произнес принц. Королевская Гавань была настолько большим городом, что в ней хватало неизвестных ему кварталов. - Как я уже сказал, мейстеры его не жалуют. За глаза обычно величают Недомерком, в лучшем случае Локотком. А вот в народе у него другое прозвище: Карлик Золотые Руки. - Он карлик? – изумился кронпринц. - Довольно рослый по их меркам, но несомненный карлик, - подтвердил сьер Джейме. «Рослый карлик» звучало очень необычно, но сейчас Рейгару было не до любования словесными кружевами. - Он из какого-то знатного дома? Насколько принц знал жизнь, то если у простолюдинов рождался и выживал карлик, то ему была одна дорога: в балаган. Иную судьбу несчастному могли обеспечить разве что благородные родители. Тут перед глазами Рейгара был пример Тириона Ланнистера. Лорд Тайвин не скрывал, что считает своего младшего сына проклятьем и уродом, но все равно тот жил как благородный лорд. Изъяви Тирион желание надеть серое, отказа бы он наверняка не встретил, наоборот, Великий Лев только бы вздохнул с облечением и поскорее отправил бы мальчишку в Старомест, пока тот не передумал. Но насколько было известно принцу, младший Ланнистер таких желаний не высказывал. Хотя если учесть, что пока ему было только семь годов, то в дальнейшем могло случиться все, что угодно. - Этого я не знаю. Слышал, что он родом из богатой купеческой семьи из Чаячьего города, но это только непроверенные слухи. Прикажете проверить? - Да, напиши Тиму, чтобы при случае навел справки. Но не так, чтобы бросил все и принялся искать эту семью, а именно при случае. У него есть гораздо более важные дела. - Я понял, ваше высочество, - кивнул рыцарь. Рейгар не сомневался, что он сделает все как надо. Сьер Джейме Андерлиф по прозвищу «Улитка» был неплохим воином, но ремесло тайного человека любил гораздо больше и выполнял поручения принца со старанием, инициативой и немалым мастерством, какого трудно было ожидать от человека, что был старше принца на единственный год. Джейме по этому поводу шутливо отвечал, что тяга к таким занятиям у него в крови, и его прадед служил в этом качестве самому Кровавому Ворону. Никаких материальных подтверждений тому не было, но Рейгар подозревал, что в шутке скрывается правда: тысяча глаз Бриндена Риверса принадлежали как раз подобным людям. С той только разницей, что Ворон, насколько мог судить принц, замыкал каждого из своих шептунов на себя, а Рейгар сделал Улитку своим мастером над шептунами с перспективой когда-нибудь занять эту должность в Малом королевском совете. - Там заседают высокородные лорды, куда уж сидеть среди них простому межевому рыцарю, - с сомнением отреагировал на возможность такого будущего сьер Джейме. - Если высокородным лордам не зазорно сидеть в обществе лиссенийского кастрата, то уж от соседства с честным межевым рыцарем они точно ущерба не понесут, - парировал тогда Рейгар, и больше они к этой теме не возвращались… - Значит, в народе этот мейстер популярен? - Не то слово. Несколько лет назад в таберне над ним решили поглумиться пятеро квохорских наемников. Запихали под стол и требовали, чтобы он лаял и ел из миски, которую они поставили на полу. - И что было дальше? - Умерли все пятеро. Быстрее и легче всего тот, кому сразу перерезали глотку его же кинжалом. - Понятно. Драки со смертельным исходом в бедных районах столицы вспыхивали постоянно, но чтобы связаться с пятеркой профессиональных наемников, нужен был очень весомый повод. Очень весомый… …Он тогда отпустил Джейме абсолютно спокойно и думал о чем угодно, кроме того, зачем вдруг Пицелю понадобился Карлик Золотые Руки, если мейстеры своего собрата откровенно не любили. Впереди было еще целых пять дней времени золота…Время крови
Даже когда Пицель представил ему и принцессе приглашенных для помощи, Рейгар не испытал беспокойства. Его внимание полностью поглотила оригинальность вызванных. Хью и впрямь отлично подходило определение «рослый карлик». Был он уже в солидных летах, хотя и заметно моложе великого мейстера, чисто выбрит и имел крупный нос, похожий на клубень потата. А еще он был лыс ото лба до макушки, но эту лысину обрамляли довольно длинные вьющиеся патлы каштанового цвета, в которых местами мелькали серебряные нити. Рейгар обратил особое внимание на руки мейстера, благо одет тот был в светло-серую хламиду с короткими рукавами, и можно было их легко рассмотреть: сильные, жилистые, покрытые кучерящимися волосами. Руки мастерового человека, пусть мастерство карлика и было очень специфическим. Держался мейстер смущенно, явно испытывая неловкость, оказавшись в высоком обществе. Но простые слова кронпринца его ободрили, лекарь успокоился и обрел уверенность. Привлекала внимание и старшая из септ: пожилая, худая и морщинистая, словно высохшая от старости, с цепкими скрюченными пальцами. На первый взгляд казалось, что с такой внешностью ее место в Молчаливых Сестрах, а не среди повитух, но принц был уверен, что септа не так проста, какой кажется на первый взгляд. А подметив ее неожиданно ясные и молодые синие глаза, Рейгар окончательно утвердился в своей догадке и назвал ее про себя «Мудрой Старухой». На ее фоне вторая, более молодая, «капустница» выглядела невыразительной бледной тенью, за что удостоилась от принца мысленного прозвища «Белая Мышь». Септ разместили в покоях принцессы, карлику Пицель выделил комнату у себя в Птичьей башне. Любимая Элия, его половинка, его отражение, посмеялась над такими приготовлениями и сказала, что уж теперь-то она абсолютно спокойна. Рейгар тоже не волновался, только мысленно торопил события. Ожидание родов казалось ему сильно затянувшимся, хотелось уж поскорее перевернуть эту страницу книги жизни и приступить к новой. А на следующий день, когда у супруги начались роды, он вспомнил древнюю мудрость: «будьте осторожны со своими мечтами, они иногда сбываются», но от него уже ничего не зависело. Леди Аллара Кресси, фрейлина королевы, которую матушка направила для помощи снохе, мягко, но очень решительно выпроводила его в переднюю залу. Он только успел бросить последний взгляд на тех, кто оставались, и хоть немного успокоить себя тем, что все они выглядели спокойно и сосредоточено. - Дышите глубже, ваше высочество. Дышите и постарайтесь пока не тужиться, - последнее, что он услышал, были ласковые слова Белой Мыши, уже склонившейся над ложем Элии. А потом он сидел в передней, не зная, чем себя занять. Уйти оттуда казалось ему предательством, и он то бесцельно ходил из угла в угол, то отрешенно сидел в кресле. Устремив взгляд на кисти своих рук и совсем не замечая их и ничего вокруг. Его душа была там, за стенкой, рядом с любимой, а предоставленное самому себе тело убивало время в бессмысленном безделье. Он не знал, сколько времени провел в таком состоянии, но сразу встрепенулся, как только почувствовал, что открылась дверь в покои супруги. В залу вошла Мудрая Старуха с небольшим свертком в руках. - Ваша дочь, ваше высочество, - слегка шепеляво произнесла она. Рейгар сам не понял, как оказался рядом с септой и буквально впился взглядом в крошечное красновато-смуглое сморщенное личико. - Моя дочь… - благоговейно прошептал принц. - Ваша леди-жена хотела бы назвать ее Рейнис, если вам это будет угодно. - Конечно, - в эту минуту Рейгар был согласен на все. И готов на все. Он и эту старую септу со всем пылом расцеловал бы в обе щеки, если бы не боялся ненароком навредить дочке, которую она держала. - Я… могу пройти к Элии? - Нет, ваше высочество, - твердо ответила Мудрая Старуха. – Роды продолжаются. Великий мейстер ведь предупреждал вас, что принцесса носит не единственное дитя. - Да, он говорил, но он не был уверен… - пробормотал принц. - Заранее уверенными могут быть лишь боги, - строго ответила септа. – Люди узнают, когда наступает время родов. - Конечно… А подержать дочку я могу? Ему было страшно делать это, но это надо было преодолеть, и он решительно развернулся навстречу своему страху. Принцу показалось, что септа на мгновение заколебалась, но почти сразу она ответила: - Только недолго, ваше высочество. - Хорошо. Он осторожно принял маленький живой сверток, с жадной любовью лаская взглядом лицо крошечного человечка, только что явившегося в этот мир. - Она очень похожа на свою мать, - тихо произнес принц. - Истинная дорнийка, - произнесла септа. Рейгар не видел ее лица, но готов был поклясться, что Мудрая Старуха улыбается. Если не мышцами, то мыслями. – Но у нее ваши глаза, ваше высочество. Она так же истинная Таргариен. Веки малышки были смежены, принц не видел глаз дочери, но не сомневался в сказанном. - Истинная дорнийка и истинная Таргариен, - повторил он. – Так и должно быть. Доченька! Мама любит тебя! Папа любит тебя! Мы сделаем тебя счастливой. Рейнис, словно услышав его шепот, сонно чмокнула беззубым пока что ротиком. - Простите, ваше высочество, позвольте пока мне ее унести, - нарушила идиллию септа. - Если так надо… - Это необходимо. - Хорошо. Уверенность старой женщины была крепка как каменная стена. Рейгар не мог ей сопротивляться, и снова осел в кресло. Казалось бы, успешное рождение Рейнис должно было придать ему спокойствия, но получилось точно наоборот. Волнение усилилось, и так растрепанные нервы теперь и вовсе натянулись до предела. Ощущение того, что приближается что-то ужасное, неумолимо нарастало. Он не находил себе места и еле-еле удерживал себя в руках, понимая, что если сейчас сорвется и уступит чувствам, будет только хуже. И с ужасом видел, что его выдержка, ни разу раньше не подводившая, сейчас прогибается и уступает под совершенно невероятным напором эмоций. Никогда с ним такого не было, но вот сейчас… От срыва его спасло только повторное появление Мудрой Старухи. Снова со спеленутым ребенком на руках. - Ваш сын, ваше высочество. - Сын? И все страхи в момент исчезли, как исчезает с прибрежной кромки мусор, смытый набежавшей сильной волной. Вот и по его душе прошла такая волна, волна радости. - Сын!.. - Да. Ее высочество хотела бы назвать его Рейнаром. - Конечно, конечно. Рейнар Таргариен. Тщательно спеленутый, так что видно было лишь одно личико, сын был удивительно похож на свою сестру. Рейгар сейчас не видел между своими новорожденными детьми никакой разницы, и легко мог бы стать жертвой розыгрыша, когда одного и того же младенца ему представили сначала как девочку, а потом как мальчика. Но, конечно, Мудрая Старуха не стала бы устраивать подобного представления. - Теперь я могу пройти к Элии? - Нет! – решительно рубанула септа. – Ваше высочество, ваши дети родились здоровыми, но положение вашей супруги очень тяжелое. Я вам скажу прямо, мейстеры сейчас борются за ее жизнь. Поэтому ни в коем случае. - Но я… - Вы не поможете! – не дала ему завершить свою фразу септа. – Все зависит от мейстеров, не надо им мешать. И от богов. Одно чудо Семеро сегодня уже явили. В их власти явить и второе. Она ушла и унесла сына. И снова все изменилось: от слов септы принц впал в оцепенение. Все происходящее теперь казалось каким-то отдаленным, нереальным. Его словно окружила невидимая стена, или плотный кокон, приглушающий все, что доносилось из внешнего мира. Звуки и образы потеряли свою силу, четкость и значимость, они почти не доходили до сознания, поглощенного тем, что приходило изнутри: страхом, болью, надеждой, дрожью… Он даже не чувствовал как ломает свои пальцы. Тонкие, длинные, чувствительные, виртуозно владеющие арфой и мечом. Он хотел одного: оказаться в соседней комнате. Но не за тем, чтобы просто там присутствовать, а для того, чтобы помочь, спасти… И понимал, что ничем не поможет и не спасет. Сейчас от него ничего не зависело: все его многочисленные умения и таланты были бесполезны. Помогать и спасать должны были другие люди, а он мог сделать только одно: не мешать им, не путаться под ногами, не отвлекать всплесками эмоций, удерживая свои переживания внутри себя. Сколько времени он провел в таком состоянии, Рейгар опять не смог бы сказать: время снова остановилось. Но вот дверь в покои жены снова отворилась, и принц мутным взглядом увидел, что на этот раз оттуда вышел мейстер Хью. «Скажи мне, что все завершилось благополучно. Только скажи мне это, карлик, и твои руки станут истинно золотыми. По моему приказу лучшие оружейники и ювелиры города скуют тебе золотые перчатки с манжетами до самых локтей», - подумал Рейгар и тут же устыдился своих мыслей. Мейстер Хью был не из тех, кто ставит награду вперед своего дела. Кронпринц с надеждой смотрел на лекаря, но первые же слова карлика разбили ее вдребезги. - Ваше высочество! Ваша супруга умирает и ее не спасти, - грустно произнес мейстер. - Что? – кронпринц рывком поднялся из кресла. – Нет! Это невозможно! Почему??? - Роды были очень тяжелыми, ваше высочество. Принцесса потеряла много крови. Слишком много, чтобы человек мог такое пережить. Можно сказать, свою жизнь она отдала своим детям. - Нет!!! – простонал Рейгар. – Нет!!!! Элия!!!! Карлик рухнул перед ним на колени. - Простите меня! Простите, если сможете… я не сумел спасти ее жизнь… Увиденное отрезвило принца. - Встаньте, мейстер, - произнес он почти нормальным голосом. – Встаньте. Я не караю людей за то, что они только люди и не способны сделать то, что людям не под силу. - Я знаю, что вы справедливый человек, ваше высочество, - ответил карлик. – Но я встал на колени не перед властным кронпринцем, а перед мужчиной, чью жену я не смог спасти от смерти. Женщины не должны умирать родами! Я был совсем молод, когда сделал эти слова своим девизом, и с тех пор вся моя жизнь служит только тому, чтобы они воплощались в жизнь. Увы, иногда смерть все же оказывается сильнее меня. - Принц или муж… Какая разница, если она умирает, - с горечью в голосе произнес Рейгар. - Наверное, никакой, - тихо согласился Хью. – Лекарь должен изо всех сил лечить любого пациента, неважно, кто бы им ни был. Если он этого не делает, то перестает быть лекарем. Я вложил все силы, но… ученость не всемогуща. - Я верю вам, мейстер, - Рейгар осторожно поднял карлика с колен. Тот не сопротивлялся. – Скажите, Элия… она хотя бы не страдает? - Я дал ей настой, который притупляет боль. Не маковое молоко, каким обычно пользуются мои собратья, но принцип действия тот же. Кроме того, он придаст ей сил, чтобы она могла попрощаться с вами. Рейгар недоуменно уставился на карлика. Тот истолковал взгляд по-своему. - Да, я мог бы дать немного другое лекарство, чтобы она отошла к Неведомому во сне, но так, как сейчас, будет лучше и вам, и ей. - Ты взял себе право решать? – с ненавистью выдохнул кронпринц. Лекарь выдержал обдавшую его волну злобы. - Не я. Это была просьба ее высочества, она хочет попрощаться с вами. И я не считаю себя в праве не выполнить эту просьбу, раз имею возможность ее исполнить. Ненависть в душе принца уступила место стыду. - Простите, мейстер, - только и смог произнести он. - Мне не за что вас прощать: я знаю, что вы чувствуете, - ответил Хью. - Но если она хочет проститься, почему мы еще тут? – пронзила Рейгара другая мысль. - Потому что снадобье еще не подействовало. Клянусь Семерыми, вы не потеряете ни единого мгновения. Но должен предупредить, их будет немного. Совсем немного. Соберитесь с силами, ваше высочество. - Хорошо… - Вы справитесь. Справитесь ради нее, я уверен. Кронпринц тяжело сглотнул и молча кивнул. - Вы готовы, ваше высочество? - Да. - Тогда идемте. Пора. Следом за мейстером Хью принц прошел в комнату супруги. Элия послусидела в кровати, опираясь на ее спинку, перед которой были заботливо уложены подушки. Постельное белье казалось чистым, но в комнате явственно пахло свежей кровью, словно возле бойни. Глаза у принцессы были закрыты, волосы растрепаны, хотя и немного приведены в порядок, смуглая кожа казалась серой, а губы были совсем бледными. Рейгар испугался, что мейстер ошибся, и его любимая уже умерла, но увидев слабое движение груди принцессы на вдохе, понял, что она жива. Септы стояли возле кровати по разным сторонам. Скорбная Мудрая Старуха выглядела сейчас как истинная Молчаливая Сестра, а Белая Мышь явно была перепугана, но старалась это скрыть. Великий мейстер Пицель отступил в дальний угол и привлекал к себе внимание слишком навязчивым старанием не привлекать к себе внимание. - Подойдите ближе, ваше высочество, - тихо попросил мейстер. – Принцесса вот-вот придет в себя. Ноги Рейгара сделались деревянными, но он заставил себя пройти эти несколько шагов и подошел к кровати. Белая Мышь предусмотрительно отступила, освобождая место, кронпринц склонился к супруге. Ее дыхание было слабым, но ровным, в нем совсем не чувствовалось ничего тревожного. Сколько раз он слышал его поутру в постели. Элия слабо встрепенулась и открыла глаза. Их взгляды встретились. - Рейгар… любимый… - Я с тобой, любимая… - Хорошо, - она улыбнулась бескровными губами и вдруг снова встрепенулась. - А дети? Пусть их принесут… наших малышек… Он обернулся, но услужливый Пицель опередил его, раскрыв дверь и надтреснутым голосом потребовав: - Их высочества хотят видеть детей! Словно грамкины из камина в комнате тут же появились леди Аллара Кресси и фрейлина Элии леди Эленор Маллери со спеленутыми детьми на руках. - Ваш сын, ваши высочества. - Ваша дочь, ваши высочества. - Положите их рядом со мной. Фрейлины осторожно положили детей на одеяло по обе стороны от матери. Рейгар судорожно пытался понять, где Рейнис, а где Рейнар, пока не сообразил, что мальчик был на руках леди Аллары, а значит, лежит справа, а дочь, соответственно, слева. Элия с трудом приобняла двойняшек руками. - Хорошо.. Рейгар… Ты расскажешь им, как я их обнимала. - Конечно… В горле у принца стоял ком. - Обещай мне… Обещай мне, Рейгар! - Я все сделаю для тебя, солнце мое! Все, что только в моих силах. - Ты позаботишься о наших детях… - Конечно. Я люблю их всем сердцем… - Этого мало! – перебила Элия как она это умела, когда была здорова. – Детям… нужна мать. Найди ту, что заменит им меня. Он грустно покачал головой. - Это невозможно, солнце. Таких, как ты, больше нет во всем мире. «И не будет», - гулко отпечаталось в голове, но этого он не сказал. - Таких нет, есть другая. Та, что полюбит их как своих… - слова давались Элии с трудом, но было видно, что она точно понимает, чего хочет. – Она сможет. Обещай мне, Рейгар… Ради наших детей ты… ты найдешь ее… - Ты уверена? – от последнего разговора кронпринц ждал чего угодно, только не того, что он сейчас слышал. - Да! – убежденно ответила принцесса. – Я знаю… Я видела… Ты найдешь ее… И полюбишь… Любовь это единственная достойная плата… в ответ на любовь. Ради наших детей… Обещай… - Я обещаю! – тихо и торжественно ответил Рейгар. – Я буду искать ту, что ты мне назвала. Но скажи мне, кто она? - Не могу… Ты должен… сам… иначе не выйдет… - Но как я узнаю? Ведь если я ошибусь… - Ты справишься, я в тебя верю… А узнать.. Есть средство. В ней нет фальши… Совсем… Понимаешь? Он кивнул и увидел, как лицо любимой озарила улыбка. - Хорошо… Рейгар… - Я с тобой, солнце. - А теперь, пожалуйста… уйди. Я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. Ты увидишь меня мертвой, но запомни живой. Хорошо? - Я люблю тебя, Элия! - И я… Он неловко прижался к ней, понимая, что это в последний раз. И едва нашел в себе силы, чтобы отпустить. - Прощай, любимая… - Прощай, любимый… И унесите детей. Леди Аллара взяла на руки Рейнис. Леди Эленор стояла столбом, Рейнара подняла с кровати и хотела вручить ей Мудрая Старуха. Но в последний момент она оставила принца и сына принца в своих руках, Рейгар даже понял почему: происходящее так сильно действовала на фрейлину, что давать ей в руки малыша было небезопасно. Элия это тоже заметила. - Септа Харела, позаботьтесь о принце Рейнаре. Это важнее… - Я успею вернуться, ваше высочество, - твердо ответила старая женщина. – Сестра Евсения начнет чтение молитв прямо сейчас, а я подойду через пару минут. Прошу, ваше высочество. Последняя фраза была обращена не к принцессе, а к принцу, и Рейгар подчинился Мудрой Старухе. Он лишь обернулся на прощание, ловя взгляд измученных черных глаз: - Я люблю тебя, солнце мое. - И я тебя, мой дракон, - смогла ответить Элия. – Прошу, иди. Во имя нашей любви. И Рейгар вышел в переднюю залу. Там леди Маллери разрыдалась. - Мне жалко госпожу, - всхлипывала она. - Нам всем жалко ее высочество, - отчеканила Мудрая Старуха. – Леди Эленор, вы способны выполнить свой долг и надлежаще заботиться о принце Рейнаре? Или не способны? - Я… я справлюсь, - сквозь слезы выдавила из себя девушка и протянула руки. Септа передала ей спеленутого младенца. - Мой долг быть рядом с принцессой в ее последние минуты, - обратилась она к Рейгару. – Но прежде я должна исполнить другой долг. Ваше высочество, то, что у вас теперь есть двое живых и здоровых детей, это чудо. Чудо, которое милостью Семерых совершили два человека: ваша леди-жена и мейстер Хью. - О какой милости вы говорите, септа, когда она умирает! - чуть ли не с ненавистью прошипел Рейгар. - Я не осматривала ее высочество до родов, - недрогнувшим голосом ответила старая женщина. – Но как только они начались, мне стало понятно, что все очень плохо. Самое лучшее, на что мы могли рассчитывать, это спасти первого ребенка. Но не второго. И не мать. Я знаю, что говорю: своего первого младенца я приняла, когда мне было тринадцать годов, а помогать при родах я начала на два года раньше. Я была еще молода, когда сбилась со счету, сколько детей прошло через мои руки, а сейчас и вовсе об этом знает лишь Старица. И я говорю со всей уверенностью: мейстер Хью сегодня сотворил чудо. Был момент, когда я даже поверила, что он спасет и ее высочество, но он все же не бог. Хотя я не знаю ни одного другого человека, который бы смог сделать то, что сделал сегодня он. Но никакой лекарь не способен помочь тому, кто сам не хочет. Если бы принцесса не отдала все свои силы ради детей, сейчас бы их рядом с вами не держали. - Зачем вы мне это говорите? – глухо спросил Рейгар. - Чтобы вы не забыли о своем долге, ваше высочество. - Вы не боитесь учить дракона? - Я септа и слишком стара, чтобы чего-то бояться. Мне недолго осталось быть в этом мире, а когда я увижу ее высочество в чертогах Небесной Матери, я не хочу краснеть перед ней от стыда. Больше мне нечего сказать, ваше высочество. Ваша леди-жена меня ждет. С вашего позволения. Она величественно склонила голову, а затем развернулась и ушла в соседнюю комнату, где умирала принцесса Элия из Мартеллов Таргариен. Рейгар машинально утер ладонью взмокший от холодного пота лоб, но это был еще не конец. Отворилась внешняя дверь покоев и в комнату вошел Его Милость Эйрис из дома Таргариенов, второй этого имени, король андалов, ройнаров и Первых Людей, владыка Семи Королевств и Хранитель государства. Отец… - Отец! – медленно произнес Рейгар. – Отец, я благодарю тебя, что в этот тяжелый момент ты со мной… - Заткнись! – грубо оборвал сына Эйрис. – Внуки! Где мои внуки? Я хочу видеть их сейчас же! Только сейчас принц заметил, что за королем следовал сьер Освелл Уэнт, и выражение лица друга было еще мрачнее, чем обычно. - Да, светлейший государь, - принц склонил голову, длинная прядь серебристых волос упала на лицо. Он должен терпеть. Должен быть терпелив. Ради умирающей Элии, ради их с ней детей, ради страны. Рейгар повернулся к фрейлинам и уже громким и четким голосом произнес: - Покажите внуков Его Королевской Милости. Он еще не закончил фразу, а леди Аллара Кресси уже почтительно присела и протянула спеленатого младенчика. - Ваша внучка, светлейший государь. Леди Эленор Маллери, повторила ее действия и произнесла: - Ваш внук, светлейший государь. Король не обратил на нее ни малейшего внимания, он жадно потянулся к первому ребенку, но в последнее мгновенье вдруг отстранился. Его лицо исказила брезгливо-злобная гримаса. - Седьмое пекло! Драконье дерьмо! Это не моя внучка! Она не Таргариен, она дорнийка! От нее просто разит Дорном! - Отец!.. – возмущенно воскликнул Рейгар, но король перебил его, не дав вымолвить ни слова. - Заткнись! Ничтожество! «Принц-дракон»… Ха! Ты не дракон, ты драконий выродок, если от тебя родится дорнийский помет! Да, никчемный выродок! Младенец на руках леди Аллары громко заплакал. Буквально через мгновенье его плач подхватил и второй. Злобное лицо короля передернула судорога, он резко развернулся и вышел прочь. За ним тенью последовал и сьер Освелл, на прощание лишь бросив на друга сочувственный взгляд. Оставшиеся в комнате застыли на месте, провожая взглядами короля и его гвардейца, а потом Рейгар схватил со стола первое, что попалось под руку, и со всей силы запустил об стену. Под его руку попался чеканный серебряный кубок, полный дорнийского. Красное вино забрызгало стену и кровавой лужей растеклось на полу. Принц не видел, как вздрогнули обе фрейлины. Он повернулся к ним буквально через мгновенье. Для того, чтобы решительно, хотя и неумело взять дитя у леди Аллары и бережно прижать к своей груди. - Не плачь, не плачь, солнышко. Ты не одна. Папа с тобой, он будет с тобой всегда и защитит тебя от всех опасностей. А мама… Мама поможет ему с седьмого неба. И ты обязательно будешь счастливой! Я обещаю! Удивительно, но кроха словно поняла его слова, и плач стал утихать. А следом за сестрой успокаивался и брат. Рейгар облегченно вздохнул и улыбнулся бледными губами.