Каждый выбирает для себя
11 августа 2021 г., 21:13
Примечания:
Ролик к прочтению главы: https://www.youtube.com/watch?v=fGGqEuZWzJk
Гоблинов в мире ПЛиО нет. Но их король настолько могущественен, что сумел передать весть о себе и в этот мир. С помощью гениального Д.Боуи.
А у Гериона Ланнистера прорезался голос Сезара Мальвани.
Сильные мужские руки отстранились от детских ножек, обутых в дорогие сапожки из бурой камши.
- А теперь иди. Вперед!
Правая рука мальчишки оторвалась от столешницы и передвинулась вперед. Потом левая. Потом опять правая и опять левая.
- Давай! Давай-давай!
Нескладно скроенный белобрысый мальчишка лет семи шагал на руках по длинному дубовому столу, довольно густо уставленному золотыми тарелками и кубками. Ближайший из кубков стоял точно на его пути.
- Обходи! Ну!
Молодой статный мужчина в ярко-красном камзоле с золотой вышивкой медленно шел вдоль стола, чтобы находиться на одной линии с мальчишкой, и внимательно наблюдал за его движением. А тот довольно уверенно обошел кубок и двинулся дальше.
- Молодец, Тири! – одобрил мужчина. – Продолжай! У тебя сегодня получится!
На покрасневшем от прилившей к голове крови лице мальчика после полученной похвалы заиграла довольная улыбка. Он продолжал шагать вперед на руках и, хотя они слегка подрагивали, довольно уверенно обходить кубки. Еще один, второй, третий…
- Что здесь происходит? Опять?!
В дверях зала стоял плотный коренастый мужчина средних лет с выдающейся вперед нижней челюстью. Аккуратная борода была не в состоянии скрыть этого недостатка. В остальном же он был похож на молодого человека и мальчика: его светлые волосы так же несли золотой оттенок, а в одежде преобладали красные и золотые тона.
Услышав его слова, мальчик вздрогнул и едва не упал, но все же устоял на руках и, слегка переступив ими, развернулся в сторону молодого человека, явно в расчете на его поддержку.
- Тебе что-то не нравится, Киван? – спокойно спросил тот у обладателя монументальной челюсти.
- Я много раз говорил тебе, Герион, что мне не нравится. Не учи Тириона всяким глупостям. Лорду Ланнистеру не пристало ходить на руках, словно…
Он запнулся, подбирая подходящие слова.
- Ярмарочному артисту, - услужливо подсказал брату Герион Ланнистер.
- Да, словно ярмарочному артисту! Не пристало!
- Лорду Ланнистеру еще менее пристало испытывать к себе отношение как черной овце за то, в чем нет никакой его вины. Но Тирион его испытывает. В том числе, и с твоей стороны, брат.
- Ты обвиняешь меня…
Лорд Киван Ланнистер задохнулся от негодования.
- Не обвиняю. Ты сам знаешь, что твое отношение к Тириону совсем не то, которое ты проявлял к Джейме.
- Джейме – первенец Тайвина.
- Но Тирион такой же твой племянник, как и он. Или нет?
Повисло тяжелое молчание.
Герион знал, куда и как ударить. Киван был слишком благороден, чтобы высказать свою неприязнь в лицо ребенку, но в то же время слишком честен, чтобы отрицать ее наличие.
- Молчишь, брат? Потому что ты знаешь, что я прав. Тайвин презирает своего сына, и ты тоже презираешь его, потому что так угодно Тайвину.
- Не тебе судить поступки Тайвина! – воскликнул старший из братьев.
- Напротив! Именно мне, потому что я тоже Ланнистер. И если мой старший брат делает что-то не так…
- Кто ты такой, чтобы рассуждать о том, правильно или неправильно что-то делает Тайвин? Он почти двадцать лет был десницей короля. Он стал им, когда ему было всего двадцать. А ты… Тебе уже двадцать пять. Чего ты добился в жизни, Герион?
- Я бы ответил тебе, брат, но ты не поймешь.
- Так говорят, когда сказать нечего.
- Хочешь услышать? Хорошо, я скажу тебе Киван, чего я добился в жизни. Главное, что мне удалось, это не стать тенью Великого Льва Утеса Кастерли. Я остался собой, я сам решаю, как мне жить.
- Ты просто уклоняешься от своего долга, пользуясь тем, что ты младший.
- Моего долга?
- Да! Что ты сделал для того, чтобы укрепить мощь и репутацию дома Ланнистеров?
- Я не топил заживо женщин и детей в Кастамере. По нынешним временам для Ланнистера это уже немало. Хотя, конечно, я согласен: ту репутацию, что создал ему наш великий брат, это не исправит.
- Это переходит все границы.
- Разве после того, что наш дорогой брат учинил с Рейнами и Тарбеками, остались еще какие-то границы, которые Ланнистеры не перешли? Ах да, на наших руках нет королевской крови. В Сумеречном Доле что-то пошло не так. Но, я полагаю, наш мудрый брат усиленно ищет способ это исправить.
В этот момент руки мальчишки, все время разговора продолжавшего стоять вверх ногами, подломились, и он шумно упал на столешницу.
- Ты несносен, Герион, - возмущенно произнес Киван. – Но когда вернется Тайвин, тебе придется следить за своим языком!
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Мальчишка, оттолкнувшись руками, проехал на попе по столу и соскочил с него рядом с Герионом.
Теперь, когда он стоял на ногах, особенно сильно бросалось в глаза его уродливое телосложение: короткие и кривые ножки, непропорционально длинные руки, слишком большая голова. А еще у мальчишки были разные глаза: правый зеленого цвета, а левый черного. В Кастерли Рок еще многие помнили, что он родился обычным зеленоглазым ребенком. Внезапное почернение глаза шепотом называли проклятьем, и только немногие знали его истинную причину: отцовская затрещина и перстень с аметистом на правой руке лорда Тайвина Ланнистера. Как объяснил мейстер Уолгрэм, ударивший прямо в глазное яблоко перстень повредил зрачок и заставил его навсегда раскрыться до максимального предела, так что зеленая радужная оболочка просто перестала быть видна. Могло быть и хуже: если бы пятилетний Тирион не успел зажмуриться, быть бы ему одноглазым.
- Опять не получилось, - печально вздохнул мальчишка, глядя снизу вверх на своего наставника.
Тот растопыренной пятерней взъерошил соломенные волосы племянника.
- Уж в этом точно не твоя вина. Если бы дядя Киван не зашел так не вовремя, ты перешел бы через стол, я уверен.
- Я обязательно пройду! – упрямо выдохнул юный лорд. – Вечером.
- Завтра, - поправил его Герион. – Не надо лишней торопливости. Твой отец, полагаю, еще не добрался до Западных холмов.
- Ты уверен? – недоверчиво спросил Тирион.
- Я бы поставил дракона против оленя. Лорд Тайвин не будет спешить в Утес Кастерли, загоняя коней. К тому же с ним твоя сестра, а леди прибавляет скорости походу только в одном случае.
- В каком?
- Когда его покидает.
Тирион рассмеялся, но не весело, а каким-то ехидным смехом, в котором проскользнули злые нотки. Потом развернулся к столу и снова на него взобрался, но не стал вставать на руки, а уселся на краю, свесив ноги вниз. Еще раз внимательно посмотрел на Гериона и вдруг спросил.
- Зачем ты со мной возишься?
- Что? – мужчина в свою очередь удивленно посмотрел на мальчика.
- Зачем ты со мной возишься? – упрямо повторил тот. – Зачем?
- Вообще-то ты мой племянник, Тирион.
- Я и дяде Кивану племянник. И дяде Тигетту. А уж своему лорду-отцу я и вовсе сын. Но они со мной не возятся.
- Поверь мне, дядя Киван и дядя Тигетт тебя любят. Как и тетя Дженна. Но каждый человек по-своему проявляет свои чувства.
- А мой лорд-отец?
- Это его беда, Тирион, - вздохнул мужчина. Как и Киван, Герион Ланнистер был слишком честен, чтобы лгать... по крайней мере, когда всем известно, что ложь это именно ложь. – Он очень любит твою леди-мать. Любил при жизни, любит и сейчас.
- Но ведь я не виноват, что она умерла, - вскинулся Тирион. И с ужасом поник: - Или… виноват?
Лорд Герион сел на стул напротив мальчика и положил руку ему на плечо.
- Ты ни в чем не виноват, Тири. Ни в том, что твоя леди-мать умерла, дав тебе жизнь. Ни в том, что ты родился таким, каким ты родился. Это судьба, тут нет твоего злого умысла.
Разноцветные глаза смотрели на мужчину с надеждой и ожиданием.
- Но суд людской не всегда справедлив, он может осудить без вины. Даже когда судит десница короля или родной отец.
- Но что мне делать?
- Помнишь, ты говорил, что любишь свою мать? – неожиданно резко сменил тему мужчина.
Лицо мальчика приобрело озадаченное выражение.
- Да, помню.
- Ты по прежнему любишь ее?
- Еще больше!
- Тогда люби. Люби ее и ради нее люби своего лорда-отца. Потому что они любили друг друга крепче всего на свете. И смерть любимой жены стала для моего брата страшным ударом. Ты хоть раз видел его улыбку, Тирион? Слышал его смех?
- Ни разу.
- И не только ты. Тайвин теперь не улыбается и не смеется. Но я помню другого Тайвина, который шутил и смеялся не хуже других… Особенно когда рядом с ним была его любимая Джоанна. Того, прежнего Тайвина, конечно, уже не вернуть. Но возможно память о ней и твоя любовь заставят его однажды понять, как он бы несправедлив к тебе все эти годы.
- Возможно… - грустно повторил мальчик.
- Эй, Тири, что за тон? Сколько раз я говорил тебе: верить в себя, видеть цель, не замечать препятствий. Разве вернуть любовь лорда-отца слишком мелкая цель, чтобы попытаться?
- Нет, но…
- Уж всяко достойнее, чем дойти до края стола на руках.
Мальчишка криво улыбнулся, посмотрел в глаза дяди и спросил:
- А если все же не получится?
- Не знаю, - честно ответил Герион. – Я не знаю, что тогда будет. Но я точно знаю другое.
- Что?
- Изменить Тайвина могут только его дети. И никто другой из остальных Ланнистеров. А уж не из Ланнистеров и подавно.
Тирион посмотрел на него внимательным взглядом.
- Ты думаешь, у меня получится?
- Я верю в тебя, Тири. Но главное не это.
- А что?
- Главное, чтобы ты верил в себя. Чтобы поставил себе цель и стремился добиться ее во что бы то ни стало.
- Это трудно… - задумчиво произнес мальчик.
- Трудно! – кивнул мужчина. – Но только так и стоит жить. Можно отдать право ставить цели и решать, что ты должен делать, другому человеку. Так легко. Но тогда ты станешь таким, как дядя Киван, который отдал это право твоему отцу.
- Нет! – Тирион энергично замотал кудлатой головой. – Я не хочу как дядя Киван.
- Тогда выбирай, Тири. Выбирай и отвечай за свой выбор, как бы тяжело это ни было. Хочешь, я тебе спою?
- Споешь?
- Да. Есть хорошая песня о выборе. Я слышал ее в прошлом году, когда был в Королевской Гавани. Говорят, ее написал старый бард по прозвищу Сивый. Жаль, что я не встретил этого человека.
- Почему?
- Я позвал бы его сюда, в Кастерли Рок. У него хорошие песни. Человек, который так сочиняет, не может плохо петь. Кузнец этого не допустит.
- Угу. Враз молотом пришибет, - Тирион впервые с момента появления лорда Кивана улыбнулся по-настоящему весело, подтянул кривые ножки и уселся на столешнице, широко разведя колени и скрестив голени.
Герион рассмеялся.
- Нет, Тири. Если человек талантлив, то он поет душой. И тогда все остальное становится неважным. А этот Сивый Флоризель, несомненно, талант. Может, мне еще доведется с ним встретиться.
- И тогда ты позовешь его в Кастерли Рок?
- Несомненно.
- Отец прикажет ему петь «Дожди в Кастамере».
- В этом нет ничего страшного… для барда.
- Но ты выйдешь из зала.
- Выйду. Это мой выбор. Так… Где моя лютня?
Герион огляделся по сторонам, музыкальный инструмент лежал на маленьком столике возле стены. Мужчина взял его в руки, перебрал струны, немного подкрутил колки. Мальчик терпеливо ждал.
Наконец Герион решил, что лютня достаточно настроена. Он вернулся к племяннику, уселся рядом с ним на стол, заиграл и запел.
Каждый выбирает для себя:
Женщину, религию, дорогу.
Службу или бесу, или богу
Каждый выбирает для себя
Каждый выбирает по себе
Меч для поединка и для битвы,
Слово для любви и для молитвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя
Щит и латы, посох и заплаты
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает для себя…
Выбираю тоже, как умею.
Ни к кому обиды не имею:
Каждый выбирает для себя. (*)
Музыка смолкла. Некоторое время мальчик и мужчина сидели молча.
Потом Тирион произнес:
- Сильно.
- Да, - согласился его дядя. – Теперь ты понимаешь, почему мне так понравилась эта песня?
- Понимаю, - кивнул юный Ланнистер.
- Тогда сделай ее и своим девизом тоже. Выбирай и поступай по своему выбору.
Снова повисло молчание.
- Это трудно, - произнес после долгой паузы Тирион. – Мне очень хочется быть таким решительным как ты, дядя. Но я карлик. Я стараюсь об этом забыть, но все время вспоминаю.
- И это твоя ошибка, Тири. Ни в коем случае не забывай.
- Что? – вскинулся мальчик.
- Не забывай. Помни об этом каждую минуту.
- Зачем?
- Затем, что люди вокруг тебя об этом не забудут. Кто-то промолчит, а кто-то наоборот. Скажет в самый неподходящий момент, для того, чтобы ранить тебя как можно сильнее и причинить как можно больше боли.
- А если я не стану об этом забывать?
- Тогда ты сможешь превратить свою беду в свою защиту. Сделай ее своей силой. Не допускай, чтобы она превратилась в слабость. Облачись в нее как в доспех, Тири, и тогда никто не сможет причинить тебе боли.
- Это хорошая сказка, дядя, - улыбнулся Тирион. – Жаль только, что в жизни так не бывает.
- Это не сказка, Тири. Это и есть жизнь.
- Ты когда-нибудь видел такого карлика?
- Видел, - спокойно ответил Герион.
Мальчишка вздрогнул, словно ему в ягодицу впилась игла.
- Где? Когда?
- В Королевской Гавани. Там есть такой мейстер Хью по прозвищу Карлик Золотые Руки.
- Карлик-мейстер? – изумился Тирион.
- Совершенно верно. Знаешь, почему у него такое прозвище?
- Наверное, он умеет что-то хорошо делать.
- Верно. Он умеет принимать роды. Так, что роженицы и дети почти всегда остаются живыми. За год умирает всего несколько человек, а он делает это каждый день.
- Принцесса Элия умерла родами, - напомнил мальчик.
- Не удивлен. Думаю, великий мейстер Пицель просто не допустил до нее мейстера Хью. Карлик-мейстер в королевских покоях Красного замка, это слишком большой вызов «тому, что принято».
- Вот видишь…
- Я вижу, что это проблема Пицеля. Я уверен, что если бы мейстера Хью позвали бы принимать роды у принцессы, он бы не стал пожирать себя сомнениями из-за своего роста. Он просто сделал бы свое дело так же как делал до этого, и как будет делать после. Вот и ты говори себе: да, я карлик, но я лорд Тирион Ланнистер, и это имеет значение, а то, что я карлик – нет.
- Хм…
Некоторое время они молча сидели рядом. Мальчик обдумывал услышанное, Герион его не тревожил. Но вдруг Тирион заворочался, поднял взгляд на дядю и спросил.
- А этот… карлик-мейстер… он мог бы спасти мою маму?
- Я не могу ответить точно, Тири, ведь и у него порой подопечные умирают. Но думаю, что да. Твоя мама до самого последнего момента казалась всем нам здоровой, ее смерть потрясла нас не только своей жестокостью, но и неожиданностью.
- А отец мог… позвать его?
- И здесь мне сложно сказать. Ты родился в Утесе Кастерли, а он живет в Королевской Гавани. Дорога долгая, а, как я тебе сказал, заранее беды ничто не предвещало. Но Тайвин точно знал о Карлике Золотые Руки, на этот счет у меня нет никаких сомнений. Такие дела.
Мужчина слез со стола.
- Пойдем, Тири. Гимнастические упражнения закончены, тебе пора на урок к мейстеру. Давай, беги.
Тирион и впрямь побежал, ловко маневрируя на своих кривых ножках. Это смотрелось очень потешно, но весельчаку лорду Гериону Ланнистеру сейчас было не до смеха. В его голову закралась догадка, что неприязнь лорда Тайвина к сыну-карлику и его обвинения в том, что Тирион виноват в смерти матери, растут из чувства собственной вины. Старший брат в глубине души считает себя виноватым в том, что не позвал в Кастерли Рок другого карлика, который мог бы спасти его любимую супругу. И он увидел в росте своего сына указание богов на эту вину. Поэтому он теперь и вымещает свое зло на Тирионе.
(*) – Адаптированные стихи Ю.Левитанского.
Примечания:
"На верхней полке лежали камша и замша" - одна из первых шуток в адрес писательницы-фантастки В.Камши.