A Silver Lining

Вторник 8 ноября 2016, вечер Тук-тук, стучат каблучки по коридору. О, это те туфли — презентационные, которые Мэй, как говорит, надевает, когда хочет, чтобы партнеры больше пялились на ноги, чем в план-график сдачи проекта. — Тук-тук?.. Можно? Питер быстрее закрывает сайт DNAnalyse, гасит монитор и поворачивается к двери. — Да, Мэй! Заходи! Привет!.. Мэй останавливается в дверях, от нее пахнет дождем и какими-то цветами. — Привет! Не голодный? У меня порция божественной лазаньи!.. Она сегодня особенно хорошо выглядит. Что-то такое в глазах, наверное. А может, этот зеленый шарфик поверх делового костюма. — Не, я поел, — Питер с улыбкой вспоминает летающие тарелки. — Со своей компанией. Весело было. А ты?.. — А я в итальянском ресторанчике в Гринпойнте, отличное место. — Круто, — отвечает спокойно Питер. Она говорит «я», но подразумевается, конечно, «мы». Блин, если бы быть на сто процентов уверенным, что этот Джейкоб нормальный чувак, то ведь хорошо же, что он, ну, развлекает Мэй, и она не сидит дома одна и все такое... Он задумчиво трет нос: — Слу-ушай, Мэй, а можно я завтра переночую... Еще не договорив, он видит эту складку у бровей. Подведенных карандашом. С каких это пор Мэй стала подводить брови? — Питер, почему бы тебе не пригласить Неда к нам хоть раз?.. Неда?.. Ах, да, Нед ведь не просто его BFF, а бессменный повод для отсутствия дома вечерами и по ночам... — Да нет, я к Гарри собирался. Помочь с заданиями, там много, ну и... Возвращаться потом от него далеко. Проще остаться и в школу с утра. На лимузине. Он улыбается: как же ему нравилось в прошлом году на виду у всей школы садиться в Озборновские лимузины, у одноклассников сразу вытягивались лица и менялись интонации... — К Гарри... Ну хорошо. — Тетя сегодня вроде добрая, и он спешно пытается сообразить, что еще можно попросить: может, две ночевки у Озборнов, тогда он еще и на патруль беспалевно смотается?.. Или обсудить новый комп? — Только не опаздывайте на уроки, Гарри себе это может позволить, а ты — нет. Как он, кстати, помирился с отцом? Единственный минус Гарри — это мудачина Норманн, Питера вдруг снова начинает разбирать злость от их последнего столкновения. — Ну, так, — он пожимает плечами. — Этот Норманн такой мудила, ты просто не представляешь!.. — Питер! — Что? Я не оскорбляю его, это еще ласково. Он думает, раз у него бизнес, компания, успех, он может диктовать Гарри как жить, что делать, с кем встречаться — и все вокруг него должны прыгать, как собачки, из-за чертова костюма!.. — Какого костюма?.. Ой, кажется, его унесло. — Какого чего? Наследства, я имел в виду, прыгать вокруг из-за наследства, — Питер поправляется, как ни в чем не бывало, это как с паутиной: ты бросаешь одну ниточку и тут же выпускаешь другую. — И Гарри просто молодец, что не идет у него на поводу!.. — Но ведь Норман наверняка хочет, как лучше. — Нет! Нормальные люди этим не торгуются, они если делают что-то хорошее для другого человека, то просто так, вот как ты или... Питер вдруг замечает, что так и не убрал в химический словарь фотографию мамы с папой, ту, из досье, и она так и стоит на виду на полке над его кроватью. Хорошо, что у Мэй близорукость и она не заметит, вроде, не должна заметить в полутьме... — В общем, Гарри с отцом не повезло, не то, что мне с тобой, — вроде как удачно закругляется он. — Питер, хоть ты мне и льстишь, я не то чтобы одобряю эти постоянные ночевки вне дома... — Да, ты не одобряешь, но ведь и не запрещаешь! А Норманн Гарри даже указывает, с кем встречаться!.. Ну, в смысле встречаться, ну… с девушкой. А это неправильно! Любой может не одобрять, я, например, тоже чего-то могу не одобрять, но знаешь, ведь в конечном итоге, это не мое дело. Семья — это больше, чем... — Питер крутит в воздухе руками, но спохватывается, когда едва не задираются рукава худи, и пихает ладони в карманы. — Больше, чем это все. Потому что мы взрослые ответственные люди, и каждый, и я, и ты имеем право ночевать не дома, если вдруг захотим. Ну... Это нормально, я думаю... Он пожимает плечами. Господи, вот что он сейчас ляпнул?.. Это же не звучит как иди ночуй к своему Джейкобу, только не лезь в мою жизнь?.. Мэй, кажется, подавляет вздох и собирается уже закрыть дверь в его комнату... — Кстати, знаешь, тебе очень идет... — Питер пытается в удачный комплимент напоследок. Мэй вопросительно поднимает свои красивые брови. — Ну, брови вот так... подводка. — А, — говорит Мэй. — Это татуаж. Ну, такой постоянный рисунок. Я в конце сентября ходила в салон, уже немного побледнел. А позавчера подвела и губы тоже. Ага, вон оно как. — Мм, — говорит Питер. — Красиво. Очень. Ну, я тогда к Гарри завтра?.. — Не засиживайтесь допоздна!.. — дежурно советует Мэй. — Ну, конечно, да! Зачем еще идти в гости с ночевкой?.. Чтобы лечь в девять? А с чем лазанья, не овощная? — С мясом. — Оу, так ты специально для меня взяла? — Ну да. — Тогда съем! — Питер выползает вслед за ней в коридор. — Мэй, спасибо! О, можно не греть, еще теплая. — Ошень вкушно!.. В голове сам собой всплывает сегодняшний разговор с Уэйдом Уилсоном, который, очевидно, никому кроме себя не нужен, ни перед кем не должен отчитываться, но отчего-то тяготится своей полной свободой. Вот не ценят люди то, что имеют. — Да ешь, на здоровье. Пять лет назад была такая проблема тебя накормить... Как все меняется. Она смотрит на него со странным выражением на лице, и жующий Питер улыбается ей в ответ. Да и пофиг, для тети Мэй он готов придумывать сотни отмазок хоть каждый день, лишь бы ей было спокойно отпускать его. Мэй еще какое-то время глядит на него задумчиво, потом скидывает туфли и идет бесшумно к себе. Письмо от Уэйда с письмом от хакера приходит перед сном. Откладывая учебник, Питер внимательно читает мейл, потом по очереди открывает файлы в песочнице: начало у первого какое-то странное, но дальше — красивый и стройный код, сам бы он ни за что такое не написал. К программам прилагается краткая инструкция и пара серверов, через которые можно работать. Незнакомый хакер не стал за него взламывать сайт, но подарил набор отмычек. Ничего лишнего. И ничего личного, без обратной связи. Уэйд, видимо, удалил детали переписки и просто скопировал ему текст письма. Единственное персональное пожелание в конце длинного списка советов — пункт под номером 12: «Удачи с охотой на Снарка» и подмигивающий смайлик в конце. Снарк. Ха. Это не сам Уэйд ли приписал, намекая, что Питер гоняется за фикциями? Или его хакер тоже считает, что они занимаются фигней? Снарки… Это же откуда-то из детских стишков... Питер снова изучает код, чекает сервера. В принципе, сегодня ночью он совершенно свободен, самое время еще раз наведаться к DNAnalyse. От лазаньи в горле пересохло. Он идет на кухню поставить чайник: впереди будет долгая ночь с одинокой охотой на Снарка. Интересно, Уэйд спит по ночам?.. Вроде жаловался, что плохо, так, может, написать ему?.. Даже если это всего лишь болтовня в чате — веселее чувствовать, что ты не один, что у тебя есть товарищ, сообщник... Он заваривает себе целый термос чая. За стенкой у Мэй бубнит какой-то фильм. В доме тихо, даже Лаура уже укачала дочку и, наверное, лежит, глядя в потолок, слушая, как дождь стучит по стеклам. У соседей снизу гудит посудомоечная машина. Питер открывает окно и выглядывает наружу, жадно вдыхая мглу и сырость. Тихо и лишь ветер треплет обноски деревьев. Улица спит, готовится к новым будням. Только их 112-й полицейский участок и выглядит хоть сколько-то живым, с горящими фонарями и охраной у входа, — ожидает звонков от попавших в беду горожан и припозднившиеся с дежурства наряды... Еще один веский повод покидать дом с ведома тети и исключительно через дверь, как законопослушный школьник Питер Паркер. В окна особо не полазаешь. А они так радовались соседству полиции, покупая апартаменты в этом ЖК, что в районе всегда будут тишина и порядок... Да, порядок тоже, как и близкие, — такая палка о двух концах... Он залезает с ногами в кресло, обнимая колени. Рукав снова задирается нечаянно, открывая дырочки паутинных протоков. Питер поворачивает запястье к себе и в миллионный, наверное, раз рассматривает его. От пластыря там все чешется, с широкими браслетами и фенечками он выглядит как придурок, длинные рукава мешаются и все равно задираются в неподходящий момент... Это все можно прятать только от посторонних, которым пофиг на тебя. А представить, что с кем-то сближаешься и все вдруг открывается… Черт побери, да он даже за руку лишний раз опасается кого-то взять!.. И Лаура его теперь считает полным идиотом, ну надо же было так, зачем он вообще тогда... Питер прислушивается и представляет, как она в темноте встает с кровати и проходит босыми ногами по комнате, так легко, до дверей — ой, нет, это же Мэй идет на кухню!.. Он распрямляется в кресле и прячет руки в рукава. Мэй, зевая, показывается в дверях: — Ох, уже одиннадцать. Тебе не пора?.. — Пора, но а как же пожрать перед сном. Я чай заварил. Будешь? — Разве что чай... Они молча пьют какое-то время, и Питер уже почти решает свалить к своей охоте, как вдруг в голову ему приходит интересная мысль: — Слушай, а ты помнишь книжку, как они охотились на Снарка? Ты мне в детстве читала... Капитан Балабон, Билетер? Как там было? — Был отряд на подбор, — вспоминает Мэй. — Первым шел Билетер, дальше следовал шляпный Болванщик... — Барахольщик с багром, чтоб следить за добром, и козы отставной Барабанщик, — продолжают они уже вместе. Двенадцатая строчка про барабанщика. — А может быть ключом для шифрования строчка стиха и цифра?.. Нам задали по информатике... — Питер снимает с холодильника листок с карандашом. — Вот смотри, нам надо в каком-то тексте, неважно каком, передать информацию, но чтобы случайные люди не догадались... Через десять минут он сидит в своей комнате с бумажками и распечатанной первой страницей программного кода, выписывая буквы по счету, и получается... Получается «WeeSEL at gm»! Уиззл? Ну, если допустить, что это тот самый, про кого Уэйд говорил, — кажется, его зовут Уиззл, тот гений, способный взломать NASA. Интересно, он не сидит уже сейчас в Питеровом компе и не смотрит его файлы? Нет, нет, Питер принял все меры предосторожности, и никто о нем не узнает, если он сам, конечно, не... Но ведь этот Уиззл как специально оставил в своем коде форму обратной связи, будто приглашает. Хотя Уэйд не дал же Питеру прямой контакт почему-то. Не хотел, чтобы они общались? Ну и ладно, не очень и надо. Бумажка с буквами так и притягивает взгляд. Этот потенциальный е-мейл не дает ему покоя, как заноза, которая нарывает, пока не вытащишь. Как чертовы паутинные протоки под пластырем. Через пять минут Питер пишет на WeeSEL@gmail.com: «Привет, спасибо за письмо». Ничего. Обновляет страничку — ноль новых писем. Ну, или он просто идиот с идеями. Или чего-то не хватает в адресе. Наугад, он берет код смайлика и повторяет письмо на WeeSEL128521@gmail.com. Ничего. А через минуту с нового адреса прилетает: «Пожалуйста. Вижу, что не зря». У Питера сердце начинает колотиться в гортани, а руки сами кликают «ответить». На экране перед ним светится снеговое чистое поле пустого письма, белое — начинай да пиши. Только внизу чернеют две строчки, будто два маленькие зверька пробежали. Хорек и зайчик. А Уэйду... Ну а Уэйду, если спросит, он при случае скажет правду, что Уиззл же сам оставил контакт?.. Он еще секунды колеблется, а потом начинает печатать. Среда 9 ноября 2016, утро — О, привет, ботаник! Цветешь? Это он про круги под глазами? Вчера Питер просидел до пяти утра в компании этого Уиззла, который, кстати, оказался нормальным парнем, но DNAnalyse им так и не поддался. В итоге сообщник по киберпреступлению отправил его спать, пообещав, что точно разъебет этих уродов, жди следующего письма. Ложиться смысла уже не было, зато он приперся в школу без опозданий. — Здаров, — Питер крепко обхватывает протянутую руку. — Да не очень. Зато ты, я вижу, тоже зеленый после празднования. Гарри пропустил два дня школы и пришел сегодня впритык, растрепанный и с рассеянным видом, что могло говорить, как об отличной поездке, так и о том, что кто-то из компании все-таки перепил, свалился за борт и утонул. Зная Гарри, можно предположить, что он скромно умолчит о любом варианте. — Слушай, можно тебя на сегодняшний вечер занять? — Ну, Питер, вот на яхте столько времени было, хоть три вечера. Но ты же не поехал, — Гарри пожимает плечами, но тут же предупреждает извинения: — Да ладно, ладно, я понимаю, что ты не любишь компании. Кажется, Гарри единственный чел, который не ожидает ничего от дружбы с ним: есть Питер — хорошо, нет — скучать не будет. У них первой общая химия, и Гарри достает из шкафчика свой нечитанный и немятый, будто накрахмаленный, как все его рубашки, учебник: — Слушай, я же раньше тебе сколько раз предлагал ко мне. Чего ты тормозил. А теперь никак... Ну вот. А ведь обещал доступ в башню в любое время суток, всегда. Отлично, Питер сначала прохлопал пауков, а теперь еще и возможность изучить свою ДНК. — Совсем никак?.. А что случилось? — Я теперь там не живу. — В башне? — Дома!.. В его особняке, то есть, на Шестьдесят Пятой. — Подожди, ты что?.. Ты где?.. — У Гвен временно. Не знаю, она предлагает остаться. Но у нее всего одна спальня. Аренду в центре на одного вроде дороговато... А совместно — ну, сам понимаешь, это уже такой шаг... Но и на ее территории тоже… Даже не знаю, как лучше… В общем, ко мне теперь некуда, — Гарри с любопытством смотрит на него. — А тебе зачем? Ты ведь к кому-то тогда сбежал, да?.. — Да мне... Нет… Блин, Гарри, да мне не хата нужна, я думал в башню вместе сходить, у тебя же больше допусков... Мне секвенатор... Или ты — прямо совсем с ним все контакты разорвал?.. И пропуск теперь тоже не работает? — Не знаю. Он в Лондоне все еще. Или в Швейцарии со своей очередной медсестричкой... Мы сейчас не разговариваем, — Гарри задерживается под вазой с пальмой, подальше от потока одноклассников. — Но мой пакет акций пока не забрал, может, и пропуск еще действует. Тебе когда надо? — Чем раньше, тем лучше, — хватается Питер за последний шанс. — Давай сегодня после занятий? Там свободно будет?.. Почему-то ему кажется, что он успеет вскочить в последний вагон уходящего поезда. Как всегда, все у него висит на тоненькой паутинке. И случается, что она не подводит его, не рвется. — Ну, — Гарри усмехается, — мне освободят оборудование, если надо. Хорошо, Профессор Паркер. С тебя... — Вечная лояльность!.. — И лаба по физике!.. Питер улыбается: Гарри все-таки прирожденный бизнесмен, своего не упустит: — И лаба по физике. Питеру нравится Озкорп. Нравятся эти гигантские шестиугольные соты из стали, стекла и бетона, оплетающие половину небоскреба — наверное, в них удобно сидеть в уголке, скрываясь от ветра. Нравится стеклянный купол, который сейчас возводят на месте гигантской вертолетной площадки. И если добавят еще шпиль, как в проекте, то мы будем на пятьдесят футов выше Старка, хвастался Гарри. Питеру понравился Озкорп с того самого первого раза, год назад, когда он вошел в просторный светлый холл и застыл в восхищении. И люстры, и колонны, и порталы информационных стоек, и шахты скоростных лифтов, и пролеты лестниц, — все повторяло знакомые очертания: кристаллические решетки, рисунок молекул и спиралей, друзы минералов, парящие сферы радиолярий. Это был храм науки, огромный естественнонаучный музей, своими гигантскими причудливыми структурами воспроизводящий тайны природы. Скрытые от глаз истинные формы вещей, тысячекратно увеличенные, тут были возведены в абсолют и поражали воображение. Гарри коротко сообщает «Задержусь», и Питер заныривает в кафе у западного входа. Он выбирает кресло под гигантской люстрой-медузой. Змеящиеся, как водоросли, витражи ар нуво преломляют свет в зеленоватый морской полумрак. Он зевает и заказывает себе чашку кофе. Звенькает телефон. WeeSEL643 сообщает, что, похоже, все основные базы данных DNAnalyse находятся офлайн. К письму приложен список адресов в разных штатах и даже некоторые планы помещений. Питер гуглит по карте. Ну, вот до дата-центра в пригороде Нью-Йорка можно довольно быстро добраться и посмотреть, что там как. Он набирает Уэйда. Ну давай, давай, возьми трубку!.. — Ну, с добрым утром, что ли? — голос хриплый, как будто тот еще не проснулся. — Привет! Слушай, я тут нашел адрес одного из дата-центров этих лабораторий, ты не хочешь туда съездить сегодня? На другом конце повисает пауза, которая становится все длиннее, как будто Уэйд снова уснул. — Алло? — начинает Питер. — Да!.. То есть нет, — честно признается Уэйд, — не хочу. Мы же договорились, что все можно сделать онлайн. Ты письмо мое получил вчера? — Да, спасибо! Я как раз поэтому и звоню… Понимаешь, там не все онлайн... — Не все онлайн… Добро пожаловать в двадцать первый век... — Уэйд не то зевает, не то вздыхает. — Ну, окей-окей, давай… Давай в понедельник? — А почему не сегодня? Уэйд, ведь шансы отыскать пропавшего человека уменьшаются с каждым днем… — Понимаешь, Питер… — Трубка снова надолго замолкает. — Ну, между нами, какие шансы, что мы там вообще найдем что-то о Тане? Один на миллион? Нет, я знаю, правда, знаю, что в твоем возрасте хочется надеяться только на лучшее, но поверь моему опыту… Уэйд не договаривает. Питер тоже молчит, потому что такие аргументы в стиле «я лучше знаю, а ты дурак» в общем-то не подразумевают богатых возможностей для диалога. — Ну, давай в понедельник, Пит, хорошо? Или, если сегодня, то не очень поздно, у меня дела рано с утра… Игра называется «Попроси меня получше, пообещай быть хорошим мальчиком, и я сдамся» — черт побери, прямо как с Мэй. А ведь на понедельник у нее придется еще раз специально отпрашиваться на ночь… В кафе, наконец, заходит, руки в брюки, беспечальный Гарри с рассеянным хозяйским видом, — ну очень своевременно! — и Питер поднимается навстречу, махнув рукой с зажатым телефоном. Некогда ему тут в игры играть. — До понедельника!.. — Эй, звони, если что!.. Эй!.. Питер нажимает «отбой» и кладет телефон в карман. — Пробки, — на ходу бросает Гарри, даже не извиняясь. — Ну что, пошли?.. Питер допивает мерзкий остывший кофе одним глотком, и они поднимаются в рабочую зону. Рабочие этажи корпорации оформлены скромно, функционально и напоминают, если уж продолжать природные сравнения, гигантский термитник. Биохимическая лаборатория находится в большой камере, куда ведут сразу несколько коридоров. Перед входом Гарри нацепляет на лацкан бейдж: фирменные гексагональные соты и зеленая надпись «Озборн-джуниор». — А то меня в основном только в совете директоров и знают, — криво ухмыляется он. Питер кивает. Если бы и его так же постоянно тыкали носом, что он тупой и должен — должен! — интересоваться научными делами корпорации, он бы, возможно, тоже проводил дни где угодно, только не там, куда насильно пихают. Чтобы не выделяться, в буферной зоне они надевают халаты и шапочки и долго лыбятся, рассматривая друг на друга. — Прошу вас, профессор! — Благодарю вас, профессор! Гарри было пытается посмотреть серым глазом в камеру, но система открывает ему дверь по пропуску. — У вас биометрический доступ? Давно? — Нет, это только в отдельных лабораториях. Я, если честно, понятия не имею, в каких. Все меняется, строится. Там внизу что-то переоборудуют постоянно. Такие катакомбы. Гарри подходит к дежурному экрану и смотрит загрузку оборудования, говорит что-то одному из сотрудников. — Супер! Вон те два наши до завтрашнего утра. Питер вспоминает про дата-центр DNAnalyse. — Знаешь, я, пожалуй, не хочу до утра. Давай попробуем управиться побыстрее, до вечера… — О, появились планы на ночь? — Какие мои планы, подготовка к экзаменам... — Ну, ты уже все знаешь лучше меня… Лучше всех, — Гарри улыбается. — Возьмем лаборанта в помощь, чтобы не копаться в инструкциях? Будь у Питера больше времени, он бы отказался. Но сейчас… Он смотрит на две огромных машинищи, почти с него ростом, с переключателями, кучей слотов для образцов, незнакомой программой… А еще ведь надо сначала выделить ДНК из крови или слюны, потом повысить концентрацию, подготовить матрицы… И все это на оборудовании, стоимостью во много раз дороже самого Питера, даже если он распродаст себя по частям как мутанта… — Давай, зови. К ним присоединяется круглолицый улыбчивый малый в очках. — Адам Гаррисон, — Питер вслух читает бейдж. — О, а я вас помню, в прошлом году вы проводили нам экскурсию в биохимической лаборатории… — В прошлом году я был младшим научным сотрудником, а теперь старший. — А другая ваша коллега показывала полимеры, ну, в начале года… — Полимеры?.. — Да… паучий шелк типа… — А, Янина Бродски… — Не знаю, не запомнил имя… Такая… блондинка… красивая… — Ну, этой есть что показать!.. То она к все к Моррисону бегает… никому грантов не дали, а ей… вот такой! — Адам вдруг, подмигивая, на себе обводит объемную грудь. И хотя пошлость спорол не Питер, но краснеет почему-то все равно он. — А закрыли все равно их отдел. Тут понимают, кто по-настоящему работает, а кто так… крутит. Сейчас осталась только маленькая группа по природным полимерам. Вон Такеши из нее, — Адам показывает в пластиковый закуток в другом конец зала, где стоят еще более огромные аппараты. — Ну, что берем? Буккальный соскоб? Кровь? Сперму? — На последних словах он снова многозначительно ухмыляется… Поразительно витальный тип. Аж мерзко. — Соскоб… Питер старательно соскребает стерильным тампоном эпителий со внутренней стороны щеки и потом по-максимуму привлекает Гарри, тот хоть шутит приличнее, а, может, Питер просто ему прощает больше. Гарри запарывает один образец из доверенных ему трех, у Питера все семь выходят быстро и идеально. — Круто, любопытное занятие. Хотя и монотонное… Дальше вы сами? Я кофе хочу, умираю… — В кармане у Гарри булькает сообщение, уже десятое за этот несчастный час. — А у нас шикарный бар в лофте, ты там не был? Ну, позвони, когда закончишь, проведу тебя на экскурсию, такие места вам точно в прошлом году не показывали. И лишенный наследства наследник исчезает, сбросив тут же на стуле халат, перчатки и шапочку: все, наигрался в большую науку. Адам объясняет Питеру, как загружать матрицы, выставляет параметры, показывает, как сохранить результат — и все это с шутками, с прибаутками, тьфу. Пропуская половину болтовни мимо ушей, Питер повторяет все на втором секвенаторе. Да он теперь и сам кого хочешь научит. — Спасибо, мистер Гаррисон. Не буду больше отрывать вас от работы… Адам продолжает болтаться в его закутке и обсуждать в одностороннем порядке последние новости из мира науки: в компании Вейланда изобрели искусственную кожу для андроидов, на ощупь совсем как настоящую, с температурой человеческого тела и такой же текстурой — гладкой и м-м-м… — Спасибо за помощь! Я дальше сам. Питер наконец-то остается один. Четыре часа до окончания секвенирования. Или поспать, или… Он набирает и распечатывает подробную инструкцию к секвенатору «для чайников». Попросить Гарри закончить за него, а самому вернуться за костюмом, пока Мэй не дома, и… Центральный Парк с высоты застекленного лофта подобен маленькому кусочку тундры: красные лишайники кустов и рыжие мхи деревьев покрывают участочек земли сплошным ковром, а пруд — как след от оленьего копытца, в который набралась вода. Муравьев и вовсе не видно с вершины. Наверное, быть Озборном или Старком предполагает, что ты со временем вообще забываешь, что там, на земле, в ландшафте, в материале, вообще кто-то копошится. Но когда прыгаешь с небоскреба вниз — масштаб меняется, улица стремительно приближается с ее смогом, шумом, автомобилями, жаром асфальта, выкриками, толпой, отдельными лицами, кучами мусора на тротуарах, мелкими лавчонками, киосками, пушерами в подворотнях, иммигрантами в дешевых заведениях, смурными цветными подростками, отчаянными проститутками, — людьми, теми, кто барахтается, кто тонет, кто выплывает, кого уносит мимо мутным потоком улиц. Там, в этом грязном броуновском движении ежедневно случаются тысячи мелких несправедливостей и несчастий, преступлений, которые никто даже не подумает назвать преступлениями, так незначительны они в общей статистике и в стратегических расчетах тех, кто сидит в своих башнях. Наверное, быть взрослым — это научиться в итоге не принимать мелочи близко к сердцу, откладывать их на потом до лучших времен, до понедельника и дальше до никогда… — Красиво, да? Как будто весь мир перед тобой? — Гарри подходит к нему с чашкой кофе по-ирландски, в которой виски столько же, как и кофе. — Будешь тоже?.. — Да нет, я хотел попросить… по дружбе… — Питер достает из кармана и расправляет смятую инструкцию. — Сможешь закончить за меня? Там только записать результаты секвенирования на флэшку, потом стереть данные с компа и выкинуть матрицы. Гарри, склонившись, изучает несчастную бумажку, хмуря красивые брови: — Ну-у, на вид и кретин справится. Что, думаешь, это под силу несостоявшемуся главе Озкорп? Справлюсь? — Главное, удалить потом все из системы, ну, мало ли… не забудешь?.. — Не забуду, — Гарри отпивает кофе, щурясь в серую дымку над осенним Нью-Йорком. — Все-таки к кому-то торопишься? — Так, знакомые попросили помочь… — уклончиво отвечает Питер, снимает перчатки и шапочку, расстегивает липучки одноразового халата… — Да кинь тут, уборщица подберет. У нас — у Озкорп мусор всегда сортируется в конце каждого дня, почти все сдается в переработку, новые тренды. Мы даже награду какую-то зелнную получили… — Гарри еще раз пробегает глазами инструкцию и вдруг — неожиданно и непривычно от него такое слышать — задает ему личный вопрос: — Значит, не совмещается у тебя наука и жизнь, а? Новые знакомые, да?.. Надо же, а я не думал, что ты… — Гарри замолкает, и становится понятно, что он вовсе не ждет ответа, погруженный в свои соображения. Он как будто временами сидит в своей башне, за стеклом, наблюдает за всем, делает какие-то выводы, но не особо слышит, чтобы по-настоящему реагировать, — или пока не нуждается в этом… Но первый шаг наружу уже сделан. — Знаешь, а я тоже не думал, что ты вот так… съедешь оттуда… И прямо решишь отдельно… — Питер не договаривает, и так все понятно, если Гарри захочет — расскажет в подробностях. — И какое твое мнение?.. О, вот это уже прямой и личный вопрос. — Конечно, ты справишься. Это же ты!.. Плюс дети миллиардеров никогда не становятся изгоями, ни при каких семейных обстоятельствах. Питер этого, конечно, не озвучивает, просто улыбается широко. А Гарри приподнимает брови, как будто он и не спрашивал от Питера одобрения, а тот вдруг брякнул невпопад… — На, если что — тут все записано, — Питер вручает ему инструкцию. — Ну, спасибо!.. Эх, сейчас бы сразу выбить это стекло, и ветер в уши, и сырой холодный настоящий воздух, и шум, и вниз — в бурлящий водоворот. Еще бы и Гарри с собой захватить!.. — Тебе спасибо. Комкая халат, Питер направляется в сторону лифтов. — Профессор Паркер!.. Если тебе к метро, то выход в другую сторону!..