***
Сейбер поверженной джедайки, неизвестной тви’лекки, замер в воздухе. В темноте его цвет читался иссиня-чëрным, но когда Мол поднял его на уровень глаз и прищурился, рассматривая, всей семье показалось, что металла больше не существует. Лишь сердцевину, небольшой кайбер-кристалл, четверо забраков ощущали так же ясно, как собственное сердцебиение. Мол чуть распрямил пальцы, и оружие двинулось в сторону Ферала. Младший охотно раскрыл ладонь, принимая его, сжал, повернул и нахмурился: — Непривычное оружие. Такое невесомое, будто сухой змеиный хвост. — Будь этот меч не джедайским, я бы вызвал тебя на бой за такое сравнение, брат, — Мол едва уловимо скрипнул зубами. — Отыщи второй. Первое оружие тебе придëтся собрать из мусора храмовников. Тренировки следует начать прямо сейчас. — Я-то не против, хорошее оружие можно выточить хоть из камня, были бы руки из плеч, — Ферал ещë раз крутанул сейбер в руке и, конечно, уронил. — Но раз тебе не слишком это нравится, может, я пока у кого-то из остальных займу меч? Не будет ли так пра… Он осëкся на середине слова. Дэйлари нервно хихикнула и осторожно ткнула Саважа локтëм. — Раз, два… — Братец, когда ты ешь, держишь ли ты прибор своей рукой? — Мол был на удивление хладнокровен. — Или просишь брата одолжить тебе кисть? Так и с оружием, особенно с этим — искусным, изящным, правильным. У каждого воина Силы своя рукоять, своë управление, свой, к слову, дизайн… ведь меч станет тебе ближайшим другом. Разумеется, если в тебе нет таланта отрезать себе руки. Собирай из того, что есть. За хорошим металлом придëтся лететь довольно долго. На палубе нашей космической дамской комнаты из хорошего металла только… Что-то блеснуло в его руке. Дэйлари пощупала левый лобовой рог и похолодела: нароговник пропал. — Только это, — отец покрутил маленький металлический конус в пальцах. — Следи за ними внимательнее, микроб. Огонь не возьмëт, кайбер не возьмëт, а вот ловкая рука… Саваж, отошедший было в сторону трупов, навострил слух. Он несколько дней назад видел подтверждение словам брата, а спросить времени не нашëл. Но, кажется, Мол не спешил делиться информацией. В ответ на протянутую дочкину ладонь забрак сложил руки на груди и собрал во взгляде весь возможный скепсис. — Где достала? И поднял палец вверх: — Не говори, что выиграла. Соври, если это так. — Не стану я тебе врать, — Дэйлари дëрнула плечами. — Не хочешь отдавать — не надо, я ещë себе раздобуду. Конечно, запойных мандо, которые за картой не следят и готовы ставить национальное достояние на кон, в Галактике по пальцам на ноге — на твоей! — пересчитать, но я много лет зарабатывала себе на жизнь именно хитростью. Да. Как помойная крыса. Как хочешь зови, но игры меня кормили и, кстати, не заставляли жрать кашу, если хотелось багряниковых лепëшек! Она нахмурилась и быстро, не оглядываясь, пошла внутрь корабля. Только на входе бросила: — Ненавижу каши и чëрно-белую концепцию мира.***
От поста, который защищали джедаи, они решили убраться подальше, и теперь Дэйлари уселась на трапе, наблюдая, как вновь и вновь отец загоняет в угол младшего дядьку. — Ты всë делаешь верно, кроме главного, — Мол был на удивление спокоен, когда Ферал по-кошачьи легко спрыгнул с дерева — минуту назад он именно там спрятался от атаки. — Тебе не хватает ощущения этого оружия; световой меч куда меньше весит, чем любое прежнее оружие в твоих руках. Вкладывая в атаку больше силы, чем скорости и ловкости, ты потратишь лишнее время, и… Раз! Алое лезвие выросло в сантиметре от шеи Ферала, не касаясь воротника только благодаря мастерству его противника. Дядюшка поджался, не смея двинуться. — И погибнешь, потому что враг не будет снисходителен. Как только мы найдëм способ заменить защиту твоего горла, не буду и я, и остальным не позволю. Возьми сейбер. Прикидывая, сколько понадобилось бы ей времени собрать новый меч, Дэйлари мысленно зауважала младшего из братьев. Похоже, датомирцы и правда были опытными воинами, и только одна особенность нового оружия Ферала помешала забраку овладеть им быстро. Или дело ещë в том, что… — Кто должен вести, рука или клинок? — Мол крепко сжал руку брата, направляя еë вверх. Полукровка уже приоткрыла рот, чтобы ответить, но дядюшка пожал плечами: — Мозг. — Верно. Особенно для тебя. Попробуй положиться не только на опыт, но на ощущения, — бывший лорд ситхов вновь активировал свой сейбер. — И делай это быстро. Удар, ещë один! Бой вëл их от корабля вдаль. Дэйлари отслеживала напряжëнное выражение лица Ферала и ждала, попробует ли младший перейти в наступление. Нет, он позволял оттеснить себя, но с каждым блоком движения его становились увереннее, и вот забрак замер, подпуская Мола поближе. Воздух завибрировал, два луча ударились друг о друга — Ферал без труда перепрыгнул брата, развернулся и атаковал, оставаясь так же сосредоточен. Выступившие светлые костяшки теперь были меньше видны под кожей, пальцы не давили на рукоять. Чередуя выпады и защиту, он подвëл отца чуть ближе к кораблю, оскалился и вдруг сдавил себе виски, хрипя от боли будто дохнущая местная рептилия. Лëгкое движение Мола, небрежное почти, и Ферал как подкошенный рухнул в траву. — Опьянение успехом — твой худший враг, — на этот раз брат не подал ему руки вовсе. — Любой навык, должный развиться, оставит тебе кровавые мозоли, и если ими покроется твоë сознание, боль будет куда страшнее. На сегодня достаточно. Он махнул дочери рукой, подзывая. — Если с чужим мечом разберëшься, свой прирастëт к руке ещë скорее. Через твои руки, верно, прошло немало всего от виброкопий до дубин. Меч же — оружие универсальное, оно заменит что угодно, разрушит почти любое препятствие, и дело не только в свойствах луча от кайбер-кристалла. Не забирайся на деревья, если твой противник — форсъюзер, даже на первый взгляд безоружный. Сейчас увидишь, почему. Последние две фразы он сказал почти неслышно. Дочь вовремя услышала только гудение клинка, но этого хватило, чтобы задержать падающую столетнюю дровишку в воздухе и отшвырнуть прочь. Ферал припомнил, как его недавно защитили от кипятка, и в принципе не удивился, что Дэйлари только прядь волос сдула со лба. — Нужно было в меня, — Мол невозмутимо мотнул головой, обращаясь к дочери, и Ферал неосознанно отступил на шаг. — Не щади противника никогда, неважно, если это я или кто-то из братьев, не недооценивай никого и не привыкай прекращать атаку и защиту, пока враг не повержен. Девушка кивнула — и без повышенной эмпатии видно было, что ей не нравится так поступать, но правоту отца она признаëт. Приняв хорошую твëрдую стойку, Дэйлари оказалась к Фералу полубоком, и забрак разглядел, что, в отличие от его или Мола аккуратно запаянного снизу меча, сейбер девчонки в основании был заварен кое-как, будто металлическую заплатку поставили. — Готов поспорить, сражаться тебе особо не приходилось, — Мол внимательно смотрел ребëнку в глаза, ничего, кроме жëсткого спокойствия, уверенности, там не было. — Ни медитаций, ни ежедневных тренировок, ничего. Я прав? — Я не хотела попасться, — кивнула Дэйлари. Забрак оскалился и активировал сейбер, девчонка не торопилась, только собранность выдавала, что, как будет нужно, она не проворонит момент. — Я не знала, ищут ли меня, а как убедилась, что нет, повстречала на пути пару форсов тех, кто наверняка хотел бы выслужиться перед Сидиусом. Ферал стиснул губы, чтобы не спросить, почему она затаила мысль и криво, но быстро придумала новое еë продолжение. Похоже, брат не догадался об умолчанном — но зачем было скрывать? — Не бери на себя много, — ни грамма презрения или порицания не было в ответе Мола, — в тебе не было нужды. Если учитель заменил меня, — голос не дрогнул, но сердца у него на миг замедлились, отметил Ферал тут же, — значит, о тебе он вовсе забыл. — И слава небесам. Теперь я не буду бояться раскрывать себя. Одной-то хуже… — Что притихла? Обсудим это потом, сперва я хотел посмотреть, что помнят твои руки. Должно быть, отметил младший забрак, Мол не пропускал тренировок с Дэйлари в детстве. Девчонка отбивалась умело, перехватывая руки, но вот ей пришлось совершить первый прыжок, и еë строгий наставник деактивировал клинок. Дэйлари поскользнулась, приземляясь, едва удержала равновесие и вопросительно уставилась на него. — Это отвратительно, — отец покачал головой. — Ты тяжëлая, тебя очень много. — Что? — Дэйлари явно не ждала такого вердикта. — В смысле, как так тяжëлая? — Вроде меньше любого из нас, но тебя видно в атаке лучше остальных. Тебя вероятнее ранить или блокировать, из строя ты можешь выйти раньше него, — Мол кивнул на брата, тоже опешившего немного. — Придëтся полностью менять тактику твоего обучения. Как это задержит нас, о форс! Вот теперь она цокнула языком, да. Ферал отошëл подальше, всë ещë держа на виду и племянницу, и брата, и расслышал в голосе Дэйлари ни много ни мало ядовитые нотки. — А, это. Ничего не поделаешь: это называется женская фигура, задницу никуда не денешь. Да и вверх я немного больше: мне теперь не три и не пять. — Это называется отсутствие дисциплины, — низко прорычал Мол, — не дерзи, лучше прислушайся. Как вообще проходили твои дни? Пожрать, покопаться в дерьме, сбыть найденное, сыграть в саббак или в твои криффовы карты, снова налопаться и отключиться? Это для тебя настоящая жизнь, комфорт, как ты говоришь? — Как-то не было нужды всë время быть наготове, — никому на его памяти наставники не прощали такой тон, но Ферал не стал вмешиваться. Им нужно было решить это сейчас и, желательно, раз и навсегда. — Она всегда есть, микроб, и была, и будет, — теперь Мол говорил слегка устало. Как бы ни был брат безжалостен, даже сейчас он помнил, кто перед ним стоит, и, может быть, даже чувствовал свою вину за дочкин образ жизни, так непохожий на его будни в том же возрасте, и не только потому что Дэйлари якобы стопорила дело: ему правда казалось, что без постоянного поддержания себя в идеальной собранности жизнь неполноценна. Его и слушать было не надо, чтобы понять. В конце концов, разве не тому же самому учили и их с Саважем всегда? — Больше напоминать не буду, это последний раз. В нашем мире праздные туши рано или поздно оказываются на дне, и тянут они туда не только себя, но и других. Трать силы не на остроты, на прогресс. Ты должна становиться лучше себя каждый день, иначе с тобой не будут считаться вовсе, даже я не буду. Особенно я.***
Вечер сменяла прохладная ночь. Ферал поëжился и заглянул, не поднимаясь по трапу, в грузовой отдел, где приводил состояние в равновесие Саваж. Ни сегодня, ни вчера Мол не проверял его навыков, просто дожидался, пока старший брат сядет правильно и начнëт отрешаться от всего, тихо отходил и вызывал остальных. Ферал прищурился было, но кольнуло опасение: вдруг брат в сознание не пустит? Вдруг, ещë хуже, он прочитает там то, чего не хотел бы знать? Решив, что рискнуть стоит, Ферал сел на маленький лежак, коснулся пальцами висков и скул — больше не болело, недавняя усталость ушла быстрее прежнего. Чуть подняв подбородок, он сосредоточился, глядя брату в переносицу, но словно натолкнулся на глухую стену. Не было ни боли, ни сопротивления. Ему просто не разрешили смотреть. — Вот как, — чуть разочарованно протянул забрак, тут же одëргивая себя. Конечно, никто не обязан ему поддаваться. Вспомнилось, что всегда Саваж действовал больше, чем говорил, и даже теперь, наверное, выбрал не задумываться ни над чем, ничего не транслировать — просто очистить разум. Четверть века младший из братьев помнил себя, и ни дня — отдельно от Саважа. Тот всегда оказывался рядом вовремя, или когда ещë мог помочь, о случайном ли ожоге шла речь, о неравной драке, о рассуждениях, которые без компании всегда приводили к тоске. Ферал никогда специально не задумывался, чего брату стоит выслушать его, промыть рану, до которой самому было не достать, уложить спать ценой своего сна и накормить во время Голода младшего как можно сытнее, а себе оставить ровно для поддержки сил. Того самого Голода, брат говорил, самого тяжкого на его ещё юношеском веку… Нельзя сказать, чтобы Ферал привык к этому, что не отвечал и верил в безусловную братскую жертвенность. Существам с двумя сердцами вообще трудно оставаться безразличными. Но тем больнее было тогда в зале понять, что больше он не увидит Саважа прежним, что прошлого теперь нет ни для кого из них, осталась только перекроенная судьба, с которой предстояло смириться, принять за истину. Он не смирился. Но толку-то, если теперь пострадала племянница, и он, Ферал, ничего не сделал? Старшие помогают, вон сколько времени проводил с ним Кха… Мол, а он сам что же? Под воротником заныло. Не в груди — в разорванных и заново срощенных связках. Забрак потянулся к дверце под печью, запоздало соображая, что можно потренировать управление Силой и открыть еë без прикосновения. У перепуганных райдонианских жителей нашлось кое-что от его недуга. Перебирая баночки в поисках средства, Ферал нащупал знакомую крышку, но вытянуть лекарство не успел: ему посмотрели в спину, и плечи моментально замëрзли. Младший из братьев не видел ничего, но ужас чувствовал тот же, что и в день своей гибели. — Ложись, передохни. Я поищу что нужно. — Сам справлюсь, — надо же, страх отступал, через него пробивалось уже раздражение. Он должен что-то сделать без помощи, хоть себя подлатать. — Передохнуть здесь надо не мне. Саваж не успел ни слова сказать, как брат язвительно добавил: — Вздумаешь помочь малышке, сразу садись и медитируй. Я знаю, что ты скажешь сейчас. Я бы никогда, будь я в сознании, я не знаю, что на меня нашло… слышали, и легче оттого? В детстве становилось неловко, когда брат хмурился, да и сейчас затягивать конфликт не хотелось: он по-настоящему устал от тренировки, потратить последние силы сейчас могло быть просто опасно для него. — Не навязывайся, пока не попросили о помощи. Хватит контролировать всë и всех, не то на себя не хватит концентрации. Тебе и раньше-то хватало не всегда. — И тут не слава Силе, — донëсся от двери звонкий голос Дэйлари, — ещë вы разругались. Оставьте до завтра, пожалуйста, сегодня на вас всех тошно смотреть. Она уселась на свой лежак и пихнула Ферала в бок. — Моя территория, пересядь. Хватит мне бесконечных нарушений границ. Всем всего надо, всех пойми, всех выслушай, всë прими к сведению, ещë и собственного отца всерьëз по рогам бей. Какой-то идиотский распорядок дня. Мол поднялся в каюту последним и тут же скривился. В самом деле, в воздухе разве что не пахло скисшим молоком, такие у всей семьи были замечательные лица. Забрак оглядел родичей, но долго молчал, хоть и видел, что от него ждут подведения какого-то итога. — Я вижу, у каждого из нас вывод из ситуации один и тот же, — ногти стукнули по обшивке. — Вот бы они все куда-то делись, хоть подышу — верно? Остальные молчали. А что было добавить? Ни одному из четверых не было привычно жить так, как их вынудили обстоятельства, и позицию остальных понимал, но пока не мог принять ни один. Нужно было что-то решать немедленно, и Мол выбрал хорошо знакомый ему способ избавиться от лишних мыслей. — Через три дня мы отправимся выполнять наш план, и лучше бы вам быть готовыми к трудностям. Для начала отыщем хороший материал для рукояти твоего меча, брат, тогда обучение пойдëт скорее. С кристаллом повременим, потому что выковать кайбер, полностью подчинëнный воле создателя, займëт много времени и отнимет все средства, что у нас есть. Дэйла. Дочь только взгляд подняла. Хорошо, так даже лучше. — Сколько у нас осталось припасов? — Если по два раза в день есть, то на неделю впритык, — Дэйлари закусила губу. — Ещë нужно запастись топливом и достать фильтры для смыва. На этой земле, конечно, и за деревьями можно присаживаться, только мы вчетвером за три дня всю поляну заср… — Понял, — Мол поднял руку, — не продолжай тему. Тебе придëтся тренироваться дополнительно, но одной. Мне нужно будет выделить больше времени на собственные тренировки, чтобы понимать яснее, где твои нынешние сильные стороны. Не подведи меня. Что касается тебя, брат… На Саважа уставились все трое. После ночного происшествия никто толком ни о чëм не спрашивал его, и как только забрак приготовился и Молу с дочерью повторить, что ничего не помнит, бывший лорд ситхов вдруг тронул не его плечо, а Дэйлари. — Ему лучше поспать отдельно некоторое время. Не станешь меня стесняться? Взрослая… — Вам будет неудобно, — тут же встрял старший. Мол покачал головой, да и Ферал взгляд отвëл. — Ничего похожего на тот непонятный призыв я больше не слышал! — Он сейчас не за себя, не за меня и не за Ферала переживает. Нам неудобно! О своëм покое подумаешь раз в жизни? — Дэйлари поднялась с лежака, пересела на общий, и, не успел Саваж отойти, осторожно прижалась головой к его боку так, чтобы рожки не царапнули броню. — Ты нам тоже нужен живой и бодрый. Полукровка глубоко вздохнула и схватила руку рукой, обнимая растерянного дядюшку за пояс. В этом жесте было столько доверия, что как-то незаметно у всех расслабились плечи. Надолго ли в этот раз?***
Ещë затемно, пока остальные мирно спали, Дэйлари вылезла наружу и от души потянулась. Вставать не хотелось, к тому же, выяснилось, что теперь ложиться на грудь головой и обнимать себя отец не позволяет и готов даже сам спящий развернуть еë к стене носом, но это было, наверное, необходимой жертвой для будущего успеха. Вчера Мол не был безоговорочно прав. Не регулярно, но достаточно для поддержания боевой формы Дэйлари всë же занималась и разминкой, и бегом, и прыжками на разную высоту, и в воздухе держалась, и даже душить попрактиковалась пару раз на назойливых поклонниках. Потому и вчерашние слова отца еë не задели. Когда на Датомире Дэйлари предупредила обоих дядек по очереди, что Мол не умеет по-другому добиваться своего, себя саму надеждами на изменения в методах девушка не тешила. С врагами отец расправлялся без лишних слов, а значит, только для тех, кто ему был так или иначе дорог, находил эти самые слова, пусть грубые, но верные. Дэйлари не забывала напомнить себе: для него это уже превозмогание. После хорошей пробежки и пары побед над устаревшим тренировочным дроидом — на ближайшей планете срочно купить новый! — Дэйлари и вправду почувствовала себя лучше. И дело было не только в разминке. Гордиться своей силой воли ей никто не запретил бы. В лобовом иллюминаторе отразился едва заметный голубой свет. Дэйлари уцепилась за щербину на борту, подтянулась и с удовольствием клацнула зубами, показываясь младшему дядюшке. — Добрррое утро! Ферал выронил бортовой передатчик, но тут же подхватил, не давая застучать по приборной панели, и вдруг пропал из поля зрения. Дэйлари догадалась развернуться и только развела руки, встречая его в полной боевой готовности уже на земле. — Не получилось. На будущее: все девушки, даже нефорсы, учатся быть предельно внимательными, если живут одни. Но вот как ты взломал мой защитный код? Я ведь не показывала ни разу! — Это дело нехитрое, — забрак пожал плечами, уселся на кочку и похлопал по другой рядом с собою, приглашая еë тоже сесть. — Дотянулся до него ночью, взял твою руку и положил на сенсоры. Ты набрала рефлекторно, оставалось запомнить. Не переживай, никакая личная информация мне не нужна, хотел только в Голонет твой попасть ещë раз. — Окажемся в цивилизации, я куплю тебе отдельную карту в коннектор с полноценным доступом к сети, обещаю, — Дэйлари открыла поисковую страницу и протянула передатчик Фералу. — Что ты хочешь, голофильм найти какой-нибудь? Вместо этого дядюшка вбил в запрос «укрепляющие повязки». — Мне надо срочно отыскать что-то для шеи, — пояснил он, откладывая несколько статей для прочтения. — Ещë пара таких тренировок с Молом, и ведьмочкин подарок разлетится на три части. Я уверен, в Галактике можно прикупить или, в крайнем случае, отбить у кого-нибудь приспособление получше. Дэйлари прикусила щëку. Так вот ещë о чëм Фералу постоянно приходится думать, естественно. Это кроме непривычного оружия. Девушка успела понять, что дядюшка в принципе отличный воин, но теперь уважала его ещë больше и мысленно решила сделать всë, чтобы его рана как минимум не вызвала большего беспокойства. — Кстати, — Ферал бережно поставил передатчик на кочку, поднимаясь, — можешь мне показать, как свой сейбер держишь ты сама? Твой отец, похоже, не видит смысла на это времени тратить, но я правда не понимаю, как бы его получше взять. Полукровка кивнула и отцепила меч с крепежа. — Только тебе мой метод может не подойти. Рукоять меча индивидуальна, а значит, твой, когда он появится, нужно будет держать иначе. К тому же, ты взрослый мужчина, ты иначе двигаешься, ходишь, даже и дышишь. Как бы объяснить. Пальцы охватили сейбер, и было видно, что Дэйлари хоть и не чувствует веса, зато уверенность ощущает стопроцентную. Не включая, полукровка повернула кисть, прокрутила, подняла и вдруг рухнула вниз, поднимая меч над собою. — Придумала. Достань свой тоже. Ты когда-нибудь девушку за руку держал? — Приходилось, — кивнул Ферал. — Постой, а ты откуда знаешь, как нужно с де… о, вот как дело обстоит, понял. — Дело пока никак не обстоит, — Дэйлари тихо хмыкнула, но щëки стали чуть ярче, а полные губы поджались и растянули уголки. — Поговорим о практике. Возьми сейбер как дамское запястье. Ты, в принципе, обаятельный, не удивлюсь, если датомирские грымзы соглашались изменить с тобой своим правилам. Ферал почти невесомо коснулся ладонью трофейного металла, сомкнул вокруг рукояти пальцы, опуская указательный последним. Дэйлари вдруг вспомнила, что она-то как раз знакома с одной датомиркой, и сглотнула. Слава небесам, Ферал этого не заметил: его глаза горели азартом, интересом, а когда он активировал клинок и принял несколько защитных поз, в золотистом взгляде вспыхнула почти детская радость. — Так просто. Дэйла, ты гений! Ну почему твой отец мне не предложил этого способа, я понял бы моментально! Осталось не забыть такой хват, когда мы будем сражаться с ним… — Отцу было не до женщин, честно сказать, — Дэйлари широко улыбнулась. — Мне начинает становиться интересно, как вообще он нашëл пять минут на моë создание в нереально плотном графике. Я наоборот совсем: после всего проделанного Палпатином какие хочешь методы и метафоры придумаю, лишь бы подальше от его учения. Да, оно дало отцу навык, да и мне малость, зато откусило от него половину души, да и от меня… немножко. За деревьями медленно розовело небо. Дэйлари поняла, что живот урчит, и протянула Фералу руку. — Пойдëм, я завтрак сделаю. Разобьëшь пару яиц? Мяса осталось мало, надо будет добавить. — Очень захотелось пошутить, но при тебе нельзя, — притворно вздохнул младший забрак, и оба захихикали совсем как пятилетки, приготовившие гадкую шутку для приятеля или строгой наставницы. Дэйлари хотела недопошутить в ответ, но притихла: с борта «Одиночки» очень вкусно пахло. Выставив назад раскрытую ладонь, чтобы дядюшка подождал еë снаружи, Дэйлари выглянула в проëм и разомкнула от удивления губы. На столе, заботливо укрытом широкой подставкой для горячего, стоял специальный суповой контейнер, от него и шëл ароматный пар. Полукровка вспомнила, что именно эту посудину единственную из комплекта ещë не использовала ни разу, и тут из-за стола сначала выглянули рога, потом противень с овощами, затем и весь остальной Саваж. Дэйлари сама с собой на пять кредитов бы поспорила, что никогда ранее не видела старшего дядюшку таким довольным и умиротворённым. — А, вы проснулись, — форс, даже его голос казался менее напряжëнным, чем все последние дни. — Хорошая новость. Те белковые палочки, которые мы забрали с Райдонии, на самом деле сушëные грибы, я нашëл приправы и сделал похлëбку. Еë-то ты ешь, это точно. Заходите завтракать. Ферала звать не пришлось, он моментально оказался рядом. Дэйлари почувствовала, как он всерьëз расслабился и позволил себе всласть потянуться — до того только плечами поводил. С лежака засопел отец, чмокнул губами и пробормотал: — Из Арканиса грибы… откуда тут… И тут же сел на постели. Секунда прошла прежде чем радость в его глазах сменилась вечной серьëзностью, но этого хватило, чтобы заметили все. — Отличное начало дня, — Мол поднялся, направляясь к душевому отсеку. — Я как раз успел подумать, где мы можем найти детали, но если у нас есть грибы, которые я раз в жизни пробовал на одной полудикой земле, то тренировки могут и подождать. Вот как хорошо ему удалось объяснить своë лидерство. Впервые за неделю путешествия ни у одного члена семьи не нашлось возражений!