Неадекватные люди

      Время. Иногда за несколько дней происходит столько событий, сколько не произошло и за годы. Однотипные дни, где Александр, увлеченный работой, доводит до белого колена Рейчел, где идет наперекор мнению матери, споря о его будущем, где проводит выходные с друзьями или с девушками, имена которых даже не пытается запомнить. Легко и просто, когда ты молод, успешен и красив, когда амбиции и возможности не уступают друг другу, когда у тебя нет слабостей и поэтому ты не уязвим. Десять дней разделили жизнь до и после, десять дней назад Александр был именно таким, теперь же у него было только одно желание — вернуться в эту прошлую жизнь.       До отлëта оставалось ещё три часа, можно никуда не торопиться, но Александр хотел уехать, как можно раньше. Он больше не мог находиться в этом доме. «Как удачно, что мы сегодня с ней ещё не виделись. Удачно, что ей стало плохо? Нет уж, я не настолько низко пал, чтобы злорадствовать этому», — швед сосредоточенно складывал одежду в чемодан, отмечая, что ему сейчас абсолютно всë равно, что именно с ней. Вот уж жалости к себе Агата от него не дождется. И даже это разрывающее чувство ненависти, вызванное их ночной встречей, сейчас не пылало в груди, а лишь тлело, выпуская едва заметные искры. — Да. Входите, — чей-то требовательный стук в дверь вызвал тяжëлый вздох. «Если это опять Фредерик с попытками поговорить по душам…» — Александр, так ты уезжаешь? В его комнате появился тот, кого он меньше всего ожидал сейчас увидеть. «Тебе то от меня что надо, Коничива-Саранхэ?» — Макото, твои умственные способности, — швед развел руками на разложенные по кровати вещи, — меня просто поражают, если понадобится детектив, я тебе наберу. Телефончик оставишь? — А если мне понадобится клоун… — Сэм устало посмотрел на голубоглазого шатена: в принципе, когда шел к Александру, он ничего другого и не ожидал. Будет трудно, но вы держитесь. — Я сюда не зубоскалить пришëл, а рассказать о чём-то важном. — Извини, — Александр пожал плечами и, отвернувшись, подошёл к раскрытому платяному шкафу с одеждой, — но я не могу ответить тебе взаимностью. Ты для меня слишком узкоглазый, да и грудь маловата… «Ты что, реально, ещё не ушëл?» — Александр кинул взгляд через плечо, ожидая ответа и хоть какой-то реакции на всю ту чушь, что он сейчас беззастенчиво нëс. Но японец спокойно сидел в кресле напротив кровати, опершись кулаком об подбородок, демонстрируя, что готов выслушать саркостический стендап до конца, полное смирение - японская выдержка в действии. — Можешь письма на электронный ящик слать, правда, сразу говорю, читать я их не буду, — перебирая вешалки на перекладине, он снял с плечиков одну из рубашек. — Тебя парализовало что ли? Моргни хоть. Сэм поднялся из мягкого кресла и стал мерить комнату размеренными шагами, приводя мысли в порядок. — Ведëшь себя, как ребенок. Прикрываешься шутками, чтобы скрыть свою боль. Александр щëлкнул пальцами в воздухе, словно к нему снизошло озарение. — Ещё и психолог! Да ты у нас и швец, и жнец, и на дуде игрец. Сколько талантов в одном хрупком японце. — Я не хочу, чтобы Агата страдала. Швед лишь закатил глаза на его строгий и настойчивый голос. «Начинается в Стокгольме утро…» — Александр как-то сразу почувствовал, откуда ветер дует, что Сэм пришел не просто так, и говорить они будут именно об Агате. — А я тут каким боком? — поверх брюк в чемодан наконец-то опустилась белоснежная рубашка, которую он успел сложить в ровный прямоугольник. — Ей плохо из-за тебя, — непреклонно твердил Сэм. — Я еë вчера нашел в жутком состоянии. И не говори мне, что ты не знаешь о чем я. — Ну так утешил бы её, ты же умеешь, — игриво бросил швед. — Всë-таки постоянный клиент. — О господи, Нильсен! Ты себя то слышишь? — Можно просто - Александр. И да, я слышу. И вижу. И мне этого по горло хватило, — и опять на лице насмешливая ухмылка. —  Макото, подай мне вон тот свитер, он к тебе ближе. «Надеюсь, это японское радио сломается уже и уберется из моей комнаты», — Александр, уставившись в одну точку, шлëт уже всеми матами мира свою судьбу, не давшую купить ему билет на более ранний рейс. — Свитер! — перед глазами шведа резко захлопывается крышка чемодана, грозя приземлиться ему пальцы. Но он вовремя их одергивает и сердито смотрит на нахмурившегося Сэма. Молодой детектив готов к любому исходу, надо будет, и меж глаз Нильсену пропишет, лишь бы мозги на место встали. Его это уже изрядно достало: он тут пытается ему помочь, а этот обнаглевший швед стоит и продолжает собирать свой идиотский чемодан, как ни в чем не бывало. — А не пойти ли тебе, малыш Сэмми, куда подальше?       Нильсен упрямо потянул руку к чемодану, чтобы открыть его вновь, но услышал характерный щелчок и отошёл на шаг. Сэм снял табельное оружие с предохранителя и теперь, как ни в чем не бывало, держал его в руке, прислонив к бедру. «Все чудеснее этот день… На тачках гоняет, людям пистолетом угрожает. Я думал, что он в этом доме самый адекватный, но нет». — Ты суши что ли переел? — Александр скептически выгнул бровь, смотря, как Сэм решительно подошел к двери и провернул ключ в замке, а пистолет положил рядом с собой на прикроватную тумбочку. — И ты не сбежишь, и нам никто не помешает. — Насиловать меня будешь? — Нильсен уже пришел в себя от первоначального шока и теперь, скрестив руки на груди, небрежно прислонился плечом к стенке шкафа. — Это вы мне уже вместе с Агатой весь мозг изнасиловали, — раздраженно выпалил Сэм. — Слушай, меня с ней ничего не связывает, это у вас тесные отношения. Так что заканчивай изображать альфа-самца. Я не хочу из-за всего этого дерьма опоздать на самолет. — Но ты же любишь еë! — Да с чего ты взял? — аж опешил от такого заявления Нильсен, возведя руки к потолку на короткий миг. — Ты наркоман что ли? — Да! И как всякий уважающий себя наркоман: каждым ранним утром бегаю, — остроты Нильсена уже не вызывали особых эмоций, тем более Сэму сейчас хотя бы причина стала ясна. — И что же я вижу сегодня ? Двухметрового шведского дятла, долбящего несчастное дерево своими кулаками.       Теперь Нильсен не был таким невозмутимым как в начале их разговора: губы плотно сжались, а брови чуть сошлись на переносице. — Успокойся, я не издеваться над тобой пришел. — А зачем? Я не понимаю. Зачем тебе все это надо? — Да, потому что мне не безразлична Агата, а она… — Сэм на пару секунд отвел взгляд, чтоб скрыть разочарование, и уже без колебаний ответил. — Тебя любит, придурка. Нильсен только злобно фыркнул и взглянул на наручные часы. «Так. Надо сворачивать это японское радио». Но всë же спросил. — И откуда такая эксклюзивная информация? — Она сама мне сказала. Сегодня ночью. — Шекспировская драма прям. Покувыркалась с тобой, а потом призналась в любви к другому. Сэм в нетерпении приблизился к шведу и ткнул его пальцем в лоб. — Какой же ты тупой! — Макото, расслабься, — Нильсен отпрянул, легонько оттолкнув его от себя. — На пяточках попрыгай: говорят, помогает. — Ничего не было. Секса не было. Она пришла ко мне. Я, конечно, не ожидал, что среди ночи меня попросят показать приемы самообороны. Но это же Агата, я не мог отказать…— Сэм говорил убедительно, не задумываясь, ему скрывать было нечего. — Для тебя она устроила это представление, чтобы задеть твое самолюбие, унизить, чтобы ты от неë отстал и перестал мучать. Дошло наконец? — Так значит, ты её в первый раз недостаточно удовлетворил, —саркастично выдал швед. — Какой ещё первый раз? Нильсен, я тебя сейчас точно застрелю, и меня оправдают: более невыносимого человека я в жизни своей не встречал. Александр показательно зевнул, прикрыв рот ладонью, и лениво произнёс. — После дня рождения Аннет я видел вас в коридоре и… — Остановись, Александр. Я вспомнил. Даже не хочу спрашивать каким образом ты оказался на втором этаже в такое время. Не буду лгать, если бы она дала мне хоть один намек, что хочет продолжения, я бы не упустил возможности. Но сразу стало понятно, что кроме дружеской беседы ничего не будет. Мы болтали и смеялись, а потом она случайно пролила на меня вино и побежала замачивать мою футболку, и всë. Дальше я пошел к себе. Без футболки. У нас ничего не было. Вообще. Никогда. — Ну посмотрите: прям святая Агата, — ничего не изменилось: скучающий взгляд и привычная ухмылка на губах. — Хоть икону с нее пиши. У тебя всë? — Ты что мне не веришь? Сэм утомленно провел рукой по волосам и сел на кровать. «Куда я влез?» Но отступать было некуда. — Это ничего не меняет, проблема в другом. — Ты о ее работе в Америке? — Работе, — Александр скривился в издевательской усмешке, довольно сухо вымолвив. — Смотрю, она с тобой делится всем. Уровень доверия где-то в стратосфере. — А я смотрю, что ты так ничего о ней не понял. — Только не говори мне, что она ведущий специалист ФБР и вела расследование под прикрытием в том стриптиз-клубе, — Александр расслабленно развалился в кресле напротив. «В конце концов, время у меня есть, а у этого Макото дамбу прорвало, поговорить не с кем, поможем потомкам жертв Хиросимы и Нагасаки». — Можешь, меня выслушать, не перебивая? — Сэм не пытался давить, бесполезно. — И ты от меня отстанешь? — Александр с прищуром вглядывался в лицо Сэма. —Да. — Ну что ж, вещай, птица-говорун.