Дети младшего бога

— Дозвонился до Кимберли? — Томми поставил вынутые из посудомойки тарелки в шкафчик на кухне. Несмотря на окружающий дом лес, и шутки Адама про отсутствие в нем удобств, все в доме было, и все было устроено с максимальным комфортом. Томми уже не раз вздохнул, что жизнь в таком упоительном уединении — просто мечта любого горожанина! — Да, — немного растерянно протянул Ламберт. — Дозвонился, но особо ничего не понял. Ким передала, что ей звонила моя мадам маман, интересовалась, приедем ли мы к ним на обед в воскресенье. — Тебя что-то смущает? — насторожился Томми. — Нет, я всегда смогу выкрутиться! — отмахнулся Адам. Томми дернул бровью. — Интересно, как долго ты будешь выкручиваться? — он запнулся о последнее слово, затем продолжил. — Или мы здесь расстанемся навсегда? Адам резко вскинул голову, отбрасывая свой смартфон. — Мне и в голову бы не пришло так расставаться с тобой, — он подошел ближе к Рэтлиффу, почти вплотную, всматриваясь в его лицо. — Но, как я понимаю, ты и сам прямиком сейчас отправишься в объятия своего престарелого сладострастника? — Прекрати так о нем отзываться! — нахмурился Рэтлифф. — Я, в отличие от тебя, ничего не скрывал никогда! — А теперь? — Адам внезапно провел подушечками пальцев по его гладкой щеке. — Теперь тоже не будешь от него ничего скрывать? Я… — он помолчал, словно боясь услышать от Томми неправильные слова. — Я думал, то есть, я надеюсь, что про расстанемся навсегда ты сказал сгоряча, и мы… — Я не знаю, Адам, как ты вообще представляешь себе это «мы», — проворчал, остывая, Томми. — И дело здесь вовсе не в Стюарте, я еще раз повторю, он любит меня, это правда, но, как бы смешно, наивно или пафосно это ни прозвучало, эта любовь не строится только на физической стороне отношений. Не знаю, как тебе это объяснить. Поверь, Стюарт не станет устраивать скандалов и требовать остаться с ним. Дело в тебе. Этот разговор они продолжили и возле Бентли, уже собираясь ехать обратно в город. Адам стоял возле автомобиля, глядя на безоблачное небо. Томми забросил в салон свою потертую кожанку. — Красиво, — вздохнул Адам. — А обещают грозу на следующий уикэнд. В поместье Ламбертов иногда даже молнии долетают, грохочет будь здоров! — Ничего, — рассеянно отозвался Томми. — В поместье всегда найдется уголок, где спрятаться! — Снова ты за свое? — незамедлительно вскипел Адам. — Сколько можно меня упрекать за то, что я просто не хочу травмировать родителей своим признанием! Сейчас не время, я же не отказываюсь! — Сейчас не время, травмировать, — передразнил Томми. — А потом, как это всегда бывает в кино, они раз и случайно узнают! Думаешь, тогда это для них не травма будет? — Да что ты тоже от меня хочешь? — Адам уселся за руль. — Сам-то, лучше что ли? Сколько лет просидел у своего Эрла-почти-святого, а что же он, психоаналитика тебе оплатил, а в Универ не пристроил? Рисовать ты бросил, чем же заниматься, то есть, не заниматься еще сколько лет будешь? К удивлению Адама, Томми рассмеялся вполне добродушно. — Первая семейная сцена? Ну, ну, — он устроился поудобнее на своем месте. — А мне твои упреки, как с гуся вода. Вот такой я, аморальный, беспринципный, порочный… И облизнул пухлые розовые губы узким язычком. Адам только покачал головой, выезжая на фривэй. Стюарт Эрл вернулся домой в Лос-Анджелес пару дней спустя после уикэнда, проведенного Томми с Адамом. — Привет, милый, — он чмокнул Томми в блондинистую макушку, проходя к нему в столовую. — Не был уверен, что вернусь до Рождества, благо оно еще только в следующую пятницу. Томми поднялся с табуретки, на которой он сидел, по обыкновению поджав под себя ноги, и повернулся к духовке. — Я тут на обед кое-что приготовил, — ровно проговорил он. — В самолете, наверняка, ничего не ел. А тут — запеченные овощи, я сделал на гриле. Он расставил тарелки, Стюарт с наслаждением вдохнул запах горячей пищи. — Да, ты у меня такой молодец! — Он принялся за еду, Томми налил воды в высокий стакан из тонкого стекла. — Ты хоть и летал по делам фонда, — присматриваясь к своему любовнику, сказал Рэтлифф. — А выглядишь так, словно отдохнул где-нибудь на мексиканском пляже! Не знал бы, где ты был, так и бы и подумал! Стюарт поковырял вилкой овощи. — Знаешь, — начал он. — Я давно хотел поговорить с тобой. — Ну все, — театрально схватился за сердце Томми. — Если ты сейчас скажешь, что приведешь в дом другого мужика, а мне придется выметываться отсюда и идти работать на завод, в ночную смену, полировать дверцы для фордов!.. Эрл расхохотался. — Нет, ну кто-то явно пересмотрел недавно «Восьмую милю» и вообразил, что мы живем в Детройте в эпоху разрухи и Великой депрессии. Разумеется, никто тебя не отправит на завод, или куда еще… Никто никуда не отправится. — А что же тогда? — Томми вытащил из холодильника еще одну бутылку с минералкой. — Ты не будешь против, если с нами поживет один мой знакомый… мой друг?.. Томми удивленно уставился на Стюарта, а тот смущенно залился румянцем. — Нет, если ты против… — начал он фразу. — Если я против, — подхватил, поблескивая карими глазами, Томми. — То что тогда? Тогда ты будешь скитаться по отелям вместе со своим, эээ, другом? Это, конечно, романтично и все такое, но вроде бы не совсем солидно? — Ты снова мне напоминаешь о моем возрасте, несносный мальчишка! — А что за друг-то? — нетерпеливо выспрашивал Рэтлифф. — В Бостоне нашел? — Да, — кивнул Стюарт. — Он руководит отделом бостонского филиала. — Интересно, — снова протянул Томми. — Как-то удивительно осознавать, что ты снова будешь жить как обычный семьянин, как раньше ты жил, с воскресными обедами, совместными пикниками, походами по магазинам. Тебе ведь тоже не очень нравились наши не совсем стандартные отношения. Стюарт поднялся со своего места. Походил по столовой, размышляя. Поднял голову и уперся глазами в немигающий взгляд томминых глаз. — Для меня всегда было не важным, стандартные они, или еще там какие, — наконец сказал Эрл. — Мы с самого начала не ставили никаких условий, ограничений. Все было естественно, как бы само собой. И потом… — он умолк. — Что потом? — шевельнулся Томми на своей высокой табуретке, как птица на жердочке. — Договаривай. — У тебя есть такое одно особенное свойство, — отозвался Стюарт. — Даже не скажу, то ли это твое благословение, то ли проклятие. Но только я более, чем уверен, каждый, кто был с тобой, или кто будет, он запомнит тебя навсегда, никто из них не сможет выбросить тебя из своей памяти. Поместье Ламбертов выглядело сошедшим с глянцевого разворота модного журнала, даже если над ним сверкали молнии и громыхал гром. — Надо же, — Милли Ламберт сделала знак прислуге, что пора подавать десерт. — Гроза все никак не кончится. Дождь просто стеной. Адам кивнул и покрутил на блюдце кофейную чашечку с тоненькими стенками из чистокровного японского фарфора. — Спасибо за обед, мам, — сказал Адам. — Все было изумительно вкусно. Милли поднялась со стула с шелковой обивкой и гнутыми ножками. На миг, из-за этих ножек показалось, будто стул присел в почетном реверансе. — Я пойду к себе, мой мальчик. Если дождь не кончится до вечера, надеюсь, ты останешься ночевать дома? И перед тем, как выйти, выразительно повела глазами, напоминая Барту, что он обещал поговорить с сыном. — Мне бы хотелось с тобой поговорить, Адам, — Барт тоже поднялся и вышел на застекленную террасу, за которой шумел дождь, а внутри было устроено подобие зимнего сада. Здесь приятно пахло цветами и землей. Адам сел на небольшую банкетку возле стены, а Ламберт-старший остановился у стеклянной стены, глядя на потоки воды, струящиеся по ней. — Если ты об учебе, — начал Адам первым. — То я отправил уже все документы на дипломную работу, все подписал, практика начнется в середине января и уже в марте я буду готов к защите диплома. — Это прекрасно, — явно думая о другом, откликнулся отец. — Я хотел спросить вот что… Как у вас с Кимберли, надеюсь, ты не собрался жениться втайне от родителей? Адам засмеялся. — Нет, даю слово, о моей помолвке вы узнаете первыми. А что такое у нас должно быть с Кимберли? — Вы ведь вместе? — уточнил Барт, отворачиваясь от созерцания дождевых потоков и подходя ближе к сидящему Адаму. — И у вас хорошие отношения, никаких ссор и скандалов? — У Ким прекрасный характер, какие ссоры? — удивился Адам. Он лег на банкетку и вытянул ноги. Маленький диванчик был коротковат для длины ног, и Адаму пришлось согнуть их в коленях. Он положил руки под голову и взглянул на отца из-под густой каштановой челки, упавшей ему на глаза. — Тебя беспокоит что-то другое? Барт нейтрально пожал плечами. — Да нет, если ты уверен, что все прекрасно, у меня нет причин тебе не верить. Ведь так? — Разумеется, отец. — Подтвердил Адам. — Абсолютно никаких. Дождливый день незаметно перебрался в ночь. Барт Ламберт ушел к себе в кабинет, а Адам вытащил из кармана айфон. — Томми, — позвал он в сумраке зимнего сада. — А ты скучал без меня?