Дети младшего бога

— Иди, пей кофе, счастливый влюбленный! — Кимберли достала две кружки. — С таким, как у тебя лицом, Ромео спрыгивал с балкона Джульетты, а ты, Ламберт, завалишь преддипломную практику! — С чего это я ее завалю? — Адам на ходу, не садясь за стол, отхлебнул кофе, обжегся и высунул кончик языка наружу. — Горячий, как твоя любовь, детка! — Болтун! — Ким хлопнула его по плечу. — Завалишь, потому что все влюбленные тупеют, просто катастрофически! — О, ну, тебе, разумеется, виднее, душа моя! — Адам поставил кружку на стол и попрыгал к входной двери. — Но пока еще каникулы! — Каникулы не длятся вечно, — пожала плечами девушка, кудряшки подпрыгнули, едва сдерживаемые широкой алой лентой. — Подумай о завтрашнем дне! — Кимберли, — от дверей крикнул Ламберт. — Ты прекрати выражаться, как моя бабуля! Иначе я пожалуюсь твоему Рику, что ты преждевременно постарела, а это ни в какие ворота, как ты сама понимаешь! — Адам, — взмолилась Ким. — Ну включи свою светлую голову, хотя бы на одну минутку! Адам обернулся, почувствовав, что в голосе Ким нет и тени шутки. — Ты к чему сейчас? Кимберли оперлась на косяк кухонной двери, держа в руке забытую кружку с остывшим уже кофе. — Понимаю, что уже надоела тебе, ною бесконечно, а это все в разгар твоего медового месяца… — Ну, Ким!.. — начал Адам, но девушка решительно остановила его, недовольно мотнув в его сторону всеми своими кудряшками. — Да я все понимаю, — продолжила она. — Но, поверь мне, сначала Лоуторп, потом еще кто-нибудь, кому сначала было все равно на твою ориентацию и не было дела до того, с кем ты спишь, но Крис, ты же знаешь, он не один, у него целая армия ханжей-чистоплюев, а сейчас такое сложное время… И, наконец, вся твоя семья, твой отец, ты же всегда боялся, что он узнает… — Боялся, боялся, — Ламберт так и стоял в одной кроссовке, яркие шнурки салатового цвета казались игрушечными лентами. — Что же мне теперь делать? — Расскажи все отцу! — Нет, — протянул Адам. — Не сейчас. Если он узнает это сейчас, он выгонит меня из дома, лишит всякой финансовой поддержки, и потом, в ярости, в запале, он запросто запретит мне проходить практику у Вилмера, а это, все, полный крах… Можно будет засунуть все планы на приличную юридическую карьеру коту в жопу! Кимберли вздохнула. — Ты хочешь потянуть время, чтобы отец ничего не узнал до того времени, как ты получишь диплом? — Хотя бы, — ответно вздохнул Ламберт. — Тогда у меня уже будет возможность устроиться в престижную фирму, даже в Гренсторм, они уже созванивались со мной, как с одним из преуспевающих студентов-выпускников. Если я наберу девяносто баллов после практики, то такое место вполне будет мне доступно! — Ой, не знаю… — Ты очень большая бояка и трусишка! — Адам снова направился к дверям за второй кроссовкой. — Будем надеяться на лучшее в этом мире! Томми проснулся поздно и тут же поймал еще сонным взглядом золотисто-оранжевый отблеск. Рыбка мирно плавала в своем новехоньком круглом аквариуме. Они с Адамом еще купили всяких мелких водорослей, камушек и прочих необходимых для аквариумных рыб вещей. — Кто вообще мог додуматься до того, чтобы раздавать в качестве призов живые организмы? — Возмущался Томми пока они ехали в зоомагазин. — А вдруг кому-нибудь приз не понравится и что? Выбросит его в помойку? — Ну что это сразу в помойку? — пытался утихомирить Рэтлиффа Адам, искоса посматривая на взволнованного художника, прижимающего к груди стеклянную колбу с рыбкой. Казалось, рыбка тоже разделяет томмино возмущение, плавая вверх-вниз. — Можно же в океан выпустить! — Все шутишь, Ламберт! — Томми прищурил на него бездонные карие глазищи. — А если бы тебя вот так взять, — и в океан? — Смотря с кем… — отвел глаза Адам. — А то, с некоторыми можно и в океан. Устроив рыбку в царских условиях, Адам отказался ехать к Томми выбирать ей место в его комнате. — Нет, Томми, — отнекивался Ламберт. — Мне не хочется встречаться с твоим … с твоим опекуном. — Он не будет против, обещаю! — уверял его Томми. — Тем более, у него у самого пожар сердца! — Это как? — непонимающе уставился на Томми Адам. Они стояли у припаркованной возле зоомагазина машины и никак не могли наговориться. — Какой еще пожар? — Это образное выражение, глупыш, — засмеялся Томми. — Оказалось, мой милый опекун не терял времени зря и завел роман на стороне. — Ты так просто говоришь об этом? — почему-то Ламберта неприятно задел смех Томми. — У вас, действительно, странные отношения. Томми смыл улыбку с лица, снова становясь серьезным до грусти. — Ну, это так получилось в моей жизни, да. И я рад бы изменить ее, мою жизнь, но, увы, мы не боги. Адам почувствовал себя неуютно. — Перестань, — извиняющимся голосом проговорил он и притянул его к себе ближе. Ночь уже стремительно накрыла Лос-Анджелес темным покрывалом, подсвеченным с изнанки мириадами городских огней. — Я же не упрекаю, только лишь думаю вслух. Рыбка в своем пузатом аквариуме зависла боком, в ее мелкой, поблескивающей сквозь стекло, чешуе отразился поцелуй. — Когда же мы увидимся? — Томми перевел дыхание. — Я приеду к Мо послезавтра, — Адам с сожалением подумал, что завтра ему придется выслушивать нудные инструкции своего руководителя практики в универе. Каникулы — каникулами, но у выпускников забот всегда полон рот. — Приезжай туда часам к четырем. Томми собирался весь целый день провести дома. — Томми! — Стюарт остановился на пороге его комнаты. — Ты что? — Что? — недоумевающе обернулся к нему Томми. — Ты какой-то не такой, — хмыкнул Эрл. — Влюбился, да? Рэтлифф демонстративно взял коробку с кормом для рыбки. — О, — еще больше оживился Стюарт. — Несомненно, подарок, как романтично! — Подарок! — вызывающе вздернул подбородок Томми. — Давай, лучше мы поговорим о твоем робком возлюбленном. Когда он, в конце концов, явится сюда знакомиться с приемным сыном? Эрл только смущенно крякнул. Томми переиграл его по всем статьям, впрочем, ничего нового. — Как только так сразу, мальчишка! Я что хотел сказать, — продолжил он, признав свое поражение проныре-художнику. — У меня сегодня совещание в полдень. Потом … потом тебя не касается. Так что, вероятнее всего… — Конечно, конечно! — завесился блондинистой челкой Томми. — Я буду паинькой. — Сказал Пиноккио, — закончил за него Эрл. — Ладно, хотя бы на телефон отвечай! Стюарт уехал. — Кстати, о телефоне, — пробормотал Томми, разыскивая сотовый на всех поверхностях мебели в комнате. — Где же ты, мой телефончик? Найдя, нажал нужный вызов. — Адам, я не отвлекаю?.. Ну, перестань, что за дурачества, я серьезно… Мне нужно посмотреть на граффити… На «Детей…», я хотел кое-что, нет, не дорисовать, дорисовать это потом, я не готов еще… Я хотел вспомнить детали. Подъезжай к Мейлон-парку ближе к вечеру, как освободишься. Мейлон-парк был огромным жилым комплексом. Собственно, это был небоскреб, с традиционными офисами внизу, стеклянным холлом и глухой стеной, выходящей на проезжую часть. Спальный район для элиты офисных «белых воротничков», банковских служащих, юристов-адвокатов, которые смогли взобраться на высоту среднестатистической зарплаты, чтобы иметь возможность оплачивать аренду недвижимости одного из самого дорогого штата США. Томми походил по тротуару, рассматривая свое граффити. Оно было небольшим, занимало всего только угол стены здания, но верх картины, который как раз и оставался незаконченным, требовал лестницу. С тротуара было не дотянуться. — Чего позабыл, парень? — Охранник здания, несомненно, засек томмины прогулки под камерами и вышел узнать, в чем дело. — Я любуюсь этим граффити, — Томми состроил умильную гримаску. — Такая картина, со смыслом. Охранник успокоился, не усмотрев в Рэтлиффе никакой угрозы. — Да, — он снял фуражку и вытер потный лоб носовым платком. — Это старое граффити. Тут одно время проводили фестиваль уличной живописи, так вот — это один из участников. Жаль, немного не закончена, картина-то, но и так тоже неплохо. — Неплохо, — согласно кивнул польщенный автор. — Мне очень нравится. Охранник удалился на свое рабочее место, а Томми еще раз посмотрел на граффити. — Удивительно, — сказал он себе под нос. — Такое чувство, что вот-вот, и я поймаю и цвет, и объем, но… Он с сожалением отошел от стены здания. Адам задерживался, и Томми решил пройтись чуть подальше от Мейлон-парка, вниз по мостовой. Как всегда, в Даунтауне стремительно темнело, светлая полоса неба менялась на темную почти на глазах редких прохожих. Все-таки, место было такое, не для прогулок. Местные жители приезжали на автомобилях, и сразу ныряли на подземную парковку. Даже детские площадки были устроены с другой стороны квартала, чуть выше по Касс-стрит. — Надо же, какая встреча! Рядом с Томми тормознул блестящий черный BMW, Рэтлифф вздрогнул от неожиданности. Кристофер Лоуторп был не один, Томми, погруженный в свои мысли, не сразу заметил еще двух парней, выходящих из машины. — Привет, Крис, — Томми ощутил слабый запах травки. — Гуляешь? — Да и ты, как посмотрю, тоже не домосед. А ведь кто-то мне рассказывал, что ты не любишь толпы людей, смотришь на них свысока, значит? — Гордый такой, что ли? — Один из приятелей Лоуторпа, коротко стриженный мускулистый, зло глянул на Томми. — Нехорошо быть таким гордым. И без всякого перехода ударил Томми в живот. Сильнейшая боль словно перерезала Томми пополам. Он согнулся, закашлявшись. Дыхание никак не хотело возвращаться. Лоуторп резко выбросил руку, метя по почкам. Томми не устоял на ногах, упав прямо на мостовую. Краешком ускользающего сознания он поймал стук подошв бегущего к ним человека и увидел знакомые зелено-салатовые шнурки кроссовок. «Адам сейчас поможет», — последняя связная мысль мелькнула у него в голове. — Ламберт! — Лоуторп хохотнул. — Ты нам сейчас и поможешь! И снова удары посыпались на Томми. Проваливаясь в глухую темноту, он почувствовал во рту противный привкус крови и все потухло. Стюарт Эрл улыбаясь, свернул на Родс-сквер. — Томми, конечно, мальчик непростой, — повторил он сидящему рядом Элишу, — уже успевшему загореть под щедрым калифорнийским солнцем, моложавому брюнету с симпатичным лицом. — Но, уверяю тебя, вся его ершистость напускная, на самом деле, он добрый и нежный, как настоящий талантливый художник! — Да я и не сомневаюсь, дорогой! — Элиш приложил ладонь к сердцу. — у тебя и не могло бы быть иного сына! — Поэтому вам нужно познакомиться, как можно скорее, вы подружитесь, вот увидишь! Завибрировал телефон Эрла и высветился вызов Томми. — Вот как раз, — нажимая на громкую связь, возвестил Стюарт. — Вот как раз… Отделение неотложной помощи госпиталя на бульваре Уилшир было переполнено. Подъезжали кареты скорой помощи, пациентов распределяли по койкам, по коридорам сновали медики, а в холле ожидания сидели родственники в ожидании информации о доставленных сюда больных. — Томми Джо Рэтлифф, — выкрикнул Стюарт, подбегая к стойке администратора. — Нам позвонили, сказали он здесь! Где? — Минуту, — темнокожая немолодая женщина-администратор в синей униформе заглянула в монитор компьютера. — Да, он поступил четверть часа назад. Сейчас его осматривают врачи. Подождите, я вызову вас, как только будет известна какая-нибудь информация. Стюарт пошатнулся, Элиш поддержал его под локоть. — Какой кошмар, — пробормотал Эрл. — Бедный мой мальчик… — Не паникуй, — Элиш крепко держал его. — Присядем, пока от нас ничего не зависит. Они сели на длинную скамейку в холле ожидания. Ждать пришлось не очень долго. — Есть информация по Рэтлиффу! — крикнула администратор, и Эрл вскочил, словно подброшенный пружиной. — Сейчас выйдет доктор! — Да, его привела скорая, — отвечая на вопрос Стюарта, подтвердил врач, осматривавший Томми. — Ваш сын, вероятно, был избит прямо на улице. — Боже, — в ужасе простонал Стюарт. — Да, такое случается в нашем городе, и, поверьте, гораздо чаще, чем вы думаете. При первичном осмотре выявлен перелом двух ребер, я подозреваю сотрясение мозга, но нужно провести обследование. Гематомы, ссадины. К счастью, он легко отделался. — Я могу его увидеть? — Он сейчас спит, мы обезболили. Завтра проведем недостающее обследование, но, думаю, что ничего страшного с вашим сыном нет. — Я останусь здесь, — сказал Стюарт, когда доктор, кивнув напоследок, убежал к другим больным. — Вдруг, он проснется, а никого рядом. — Тогда я буду с тобой, — отозвался Элиш и Эрл благодарно сжал его руку. Вращающиеся входные двери крутанулись и в холл вбежал Адам. — Скажите, — он говорил громко и возбужденно, так, что его услышали со своей скамейки Стюарт и Элиш, и удивленно начали прислушиваться к словам Адама. — Скажите, быстрее, умоляю, Томми Джо Рэтлифф, он ведь у вас, он. он жив? Да говорите же, — заметив колебание женщины-администратора, почти крикнул Адам. — Жив он?