Дети младшего бога

Стюарт решительно двинулся к стойке администратора, у которой Адам никак не мог взять себя в руки и говорить спокойно. — Ты знаешь этого парнишку? — Элиш не отставал от него ни на шаг, не желая оставлять его одного ни минуты. — Он же про Томми спрашивает? — Да, — кивнул на ходу Эрл. — Я видел его однажды, на благотворительной вечеринке. — Простите… — Стюарт дотронулся до рукава адамовой куртки, и тот даже вздрогнул, оборачиваясь. — Нас представляли друг другу, помните? На вечере со струнным квартетом, у Уиланов? Адам среагировал только на последнее слово, произнесенное Стюартом. — Да, я помню… конечно, — он говорил с большими паузами, каждое слово давалось ему с трудом. — Что с Томми? — Вы были свидетелем? — Стюарт и понимал и одновременно, не понимал такую реакцию Ламберта. Спрашивать напрямик было неудобно, да и неуместно. — Вы видели, кто на него напал? Необходимо дать показания полиции! Снова Адам расслышал только последнее слово. — Полиция? — он огляделся. — Где? — Послушайте, — терпеливым голосом начал Эрл. — Вы ведь приехали сюда, чтобы узнать о Томми, как он себя чувствует, в каком он состоянии. Вы его друг, да? — Томми, — только это и интересовало сейчас Адама, только это имя могло вернуть его в реальность. Но реальность была оглушающе ужасной — приемный покой отделения госпиталя неотложной помощи, родственники пострадавших, дожидающиеся информации о своих больных близких людях. И он, Адам, тоже здесь. Потому что… Томми! — Как Томми? — беспомощно спросил он у Стюарта. — Я знаю вас, конечно. Скажите, как Томми? — Пойдемте, присядем, — они с Элишем проводили Адама к скамейке и уселись. — Все равно придется еще немного подождать. — На Томми было совершено нападение, — продолжил Эрл их разговор. — Его избили прямо на улице, где-то в районе Мейлон-парка. Мне позвонили с его телефона уже отсюда, из госпиталя. Думаю, что полиция тоже должна быть в курсе произошедшего, тем более, это же не заброшенный поселок в пустыне, там должны быть и камеры, и свидетели. Вы, Адам, как узнали о том, что произошло? Ламберт опустил голову. — Мы разговорились случайно, после той вечеринки у Уилманов… О музыке, об искусстве… Потом пересеклись пару раз у Мо в… — Да, я знаю, кто такой Мо, — Стюарт старался, чтобы голос не выдавал его волнения. Неужели, все-таки, Томми влюблен в этого блестящего золотого мальчика? — А в этот раз? — В этот раз Томми обещал мне показать граффити Мейлон-парка, — выдавил из себя Адам, полностью отдавая себе отчет, как жалко и глупо это звучит. — Вы никогда раньше ее не видели? — удивился Стюарт. — Томми обещал мне показать некоторые неизвестные большинству людей детали, и рассказать о граффити в целом, как об уличном искусстве. Это интересно… Как его состояние, мистер Эрл? — Врач пока сделал только первичный осмотр, — сказал Стюарт. — Уверяет, что Томми еще легко отделался, небольшое сотрясение и пара ребер… Кто же избил его, ты не видел? — незаметно Стюарт начал разговаривать с Адамом менее официально. Адам молчал. — Адам, — чуть повысил голос опекун Томми. — Ты не видел, кто на него напал? — Нет, — наконец отозвался Ламберт. — Я опоздал, не успел к назначенному времени, услышал шум чуть ниже по улице, пошел туда, но заметил только автомобиль, отъезжающий от тротуара. Хотел проследить за машиной, вызвал по дороге скорую, там люди уже подбежали, но те уже уехали, я не смог за ними и поехал сюда, в неотложку. Рассказ Адама был шит белыми нитками, но в волнении Эрл не обратил на это внимания. — Не знал, что у Томми есть друг, — задумчиво произнес он, глядя на понуро сидящего на скамейке Ламберта. — Он у меня такой… не очень общительный. Адам поднял голову и посмотрел Стюарту прямо в глаза. Эрла поразил твердый и прямой взгляд молодого человека. — Я очень дорожу нашей с ним дружбой, мистер Эрл, — четко выговаривая слова, сказал Адам. — И я найду тех, кто на него напал. Я найду, не полиция. А когда найду, — он помедлил полсекунды. — Когда найду, я знаю, что буду делать. Стюарт и Элиш переглянулись, и Элиш незаметно поиграл бровями. Стюарт понял, что тот хотел ему сказать. Разумеется, ни в какую дружбу Адама и Томми он не поверил, слишком хорошо он знал своего приемного сына, чтобы предположить, что Адам проводил с ним время за высокоинтеллектуальными беседами о музыке и живописи. Нет, об этом, конечно, тоже можно было поговорить с Рэтлиффом, он был весьма начитанным и сообразительным мальчиком, имеющим на все свое особое мнение и своеобразные взгляды, но… Слишком пылко отвечал на его вопросы сам Адам, слишком переживал за Томми, слишком неуверенно придумывал описания их, якобы, случайных встреч. Сложив все вместе, а потом еще и прибавив появления в их доме золотой рыбки, Стюарт вполне мог сделать соответствующие выводы. Про Адама Ламберта он знал только общую информацию, как о сыне и наследнике одного из олигархов-бизнесменов Лос-Анджелеса, специально никогда не интересовался, тем более, что и Томми никогда и не заикался о нем. Вполне возможно, что Томми и рассказал бы, и познакомил их ближе, но не успел. И тут Стюарт понял. — Элиш, — обратился он к своему партнеру. — Можно тебя на минутку? Оставив Адама на скамейке, они отошли к кофейному автомату в глубине холла. — Как ты думаешь, — спросил Стюарт. — А ведь могло бы случиться так, что Томми избили за то, что он встречается с Ламбертом? — Как это? — не понял Элиш. — Разве за это бьют? — Мне сейчас показалось, что Ламберт многое не договаривает. Элиш обернулся и посмотрел на Адама. Тот, по-прежнему, сидел, опустив голову и свесив безвольно опущенные руки между расставленных колен. — Но зачем ему что-то скрывать? — удивленно спросил Элиш. — Они же просто общались с Томми, никакого криминала, темных делишек, запрещенных препаратов… Ты бы узнал об этом раньше. Если что-то бы было, я имею в виду. — Я не знаю ничего об ориентации Ламберта, — прошептал Стюарт. — Но я прекрасно знаю о томминой. — И что? Это не преступление. Сразу думаешь, что раз Томми гей, то все, кто рядом, автоматически тоже гомосексуалы? И все хотят Томми?.. — Ты можешь сомневаться в моих словах, но Томми именно такой, единственный, и его хотят все. — Боже, какой ты самоуверенный, — недоверчиво протянул Элиш. — Так не бывает, чтобы все. — Еще как бывает, — продолжил шептать Эрл. — Ладно, возможно, я ошибся, и они, в самом деле, проводили время вместе за партией в шахматы. В любом случае, Ламберт очень переживает за Томми, и ему есть, что скрывать от нас. — В любом случае, — передразнил его тон Элиш. — В любом случае, это дело полиции. Томми должен будет написать заявление, все равно госпиталь уведомляет копов о каждом уличном нападении. — Только бы все было хорошо, — вздохнул Эрл. Их пропустили к Томми уже почти под утро. Адам так и не уехал домой, как просили его это сделать Эрл и Элиш. Он только мотал головой, судорожно сглатывая, и Стюарт в который раз удостоверился, что Ламберт переживает за Томми искренне и неподдельно, это было видно по всему его поведению. Осматривавший Томми врач проводил их в отгороженную ширмой палату с кроватью, оснащенной по последнему слову техники: с мониторами, аппаратом искусственного дыхания и разными датчиками-приборами. Адам, хоть и стоял позади Стюарта и Элиша, но был на голову выше их обоих, поэтому Томми увидел его первым, едва открыв глаза. Он хотел что-то сказать, но тут заговорил Стюарт. — Томми, милый, как ты себя чувствуешь? — Голова… болит… — с трудом произнес Томми. Наркоз давал о себе знать, и сломанные ребра мешали нормально дышать. — Я в больнице? Он не мог поворачивать голову, сразу накатывал приступ тошноты и головокружения, но краем глаза увидел ширму и услышал звук работающего кардиографа. — Да, — кивнул Стюарт и присел на краешек стоящего возле кровати стула. — Ты не помнишь, почему ты здесь оказался? Адам сунул в рот большой палец и прикусил его изо всех сил. Ему было физически больно смотреть на Томми. — Не все, но помню, — запинаясь, ответил Томми. — На меня напали… на улице около Мейлон-парка. — А кто? — спросил Стюарт. Томми устало опустил веки. Подошедший врач покачал головой. — Не утомляйте его. Пусть он спит. Вы можете ехать домой, если ваш больной будет стабилен, то завтра, то есть уже сегодня к вечеру, сможете забрать его домой. В полицию вы сами сообщите, или это сделать мне? Адам вылетел из здания госпиталя вне себя от злости, едва сумев по-человечески распрощаться с Эрлом и его другом. Внутри все кипело, кровь глухим молотом ударяла в виски. Он выхватил сотовый из кармана куртки. — Лоуторп, мать твою! — заорал он. — Ответь же мне на звонок, ублюдок! Кристофер Лоуторп никогда не сомневался в правильности своих поступков и решений. Он был как раз из тех, о ком говорят «яблоко от яблони недалеко падает». Полностью схожий характером со своим отцом, жестким и бескомпромиссным последователем идеологии превосходства одних членов общества над другими, Крис без труда представлял себе свое будущее: продвижение по карьерной лестнице, заручившись отцовскими связями и капиталом. Переубедить его Адам и не взялся бы ни за что, а вот объяснить ему, что с ним, с Адамом, не надо так обращаться, мог. — А если и так, какое тебе до этого есть дело? — Ламберт орал так, что из гаража Лоуторпов сбежали водитель и механик, осматривавшие личный кадиллак мистера Лоуторпа-старшего. — Какое тебе дело, что я с ним… с ним общаюсь? — Общаюсь? — издевательски засмеялся Кристофер, кудрявые волосы его чуть ли не дыбом встали от возмущения. — Я видел, о, я прекрасно видел ваше общение, Ламберт! Вы целовались! — Да какое тебе до этого дело? — Адам был готов разорвать бывшего друга и дальнего родственника на мелкие кусочки. — Ты по какому праву ко мне в постель лезешь? — В постель? — задохнулся Лоуторп. — В постель? Адам попробовал применить иную тактику разговора. — Кристофер, — чуть спокойнее сказал он. — Ты, вообще-то, понимаешь, что так просто тебе с рук не сойдут эти твои выходки. Томми едва не стоило жизни то, что он не такой как ты. — Дело вовсе не в этом! — Лоуторп не жалел никак сбавлять обороты. — Дело только в тебе! Ты должен быть безупречен, незапятнан и… — Лоуторп, — взревел медведем Адам, поняв, что спокойного разговора не получается. — Ты что за лозунги выкрикиваешь? Не помнишь, кому принадлежит идея чистоты и незапятнанности, как ты выражаешься? Я тоже могу про тебя рассказать твоему папуле и про ваши банды с битами, и про «чистку» городских улиц! Тоже мне, нашелся сверх человек! Лоуторп замолчал, отвернувшись и тяжело дыша, упрямо скрестив руки на груди. — Короче, — Адам пошел к выходу из гаража Лоуторпов, просторного, словно ангар на летном поле. — На этот раз я в полиции ничего про тебя не скажу. Но — это в последний раз. Смотри, не стой на моем пути.