Дети младшего бога

На следующий день Адам отвез Томми обратно в клинику. Рэтлифф, действительно, был по выражению Ламберта «утрахан», но выглядел довольным, несмотря на то, что приходилось снова сдаться на милость светил офтальмологии. — У тебя когда самолет домой? — спросил Томми, выбираясь из такси. — Вечером? Адам помолчал, идя на полшага позади него. — Я не знаю, — наконец отозвался Ламберт и догнал Томми. Тот удивленно замедлил шаги. — В смысле? — томмины и без того выразительные брови, еще больше изогнулись в вопросе. — У тебя же практика, ты сам говорил! Адам фыркнул. — Юридическая практика подразумевает, в том числе, работу удаленно. Понятное дело, не все можно сделать дистанционно, но я предупредил мистера Вилмера, моего руководителя и, совершенно случайно, одного из лучших друзей моего отца, что пару дней я буду изучать материалы проученного мне дела самостоятельно. — И он согласился? — удивился Томми. — Почему же нет, — Адам открыл перед ним двери в холл клиники. — Я не оригинален, так частенько поступают стажеры-практиканты. Теперь Рэтлифф слегка замедлил шаги, и Адам заметил это. — Понимаю, — он придержал его за рукав куртки. — Ты волнуешься… Я, правда, понимаю. — Не хочу думать о плохом, — смахнул волосы со лба Томми. — Не буду думать, и плохого ничего и не случится. — Правильно, — Адам остановился. — Я с тобой. — Полагаю, что никто из вас не слышал о ПИНОН? — доктор Колин Брант разложил на своем столе несколько фотографий. — Это графические результаты, сделанные с помощью нашего узкофокусного макросканера. Адам и Томми придвинулись поближе к столу. — Какое странное название ПИНОН, — пробормотал Рэтлифф. — Объясните, пожалуйста, доктор. — Разумеется, — Колин прошелся по кабинету и остановился сбоку от стола, за которым ребята рассматривали снимки. — Передняя ишемическая нейропатия оптического нерва, вот что это такое. Колин помолчал, потом продолжил. — Я с самого начала склонялся к этому диагнозу, но меня останавливало только то, что эту нейропатию обычно обнаруживают у пациентов пожилого возраста. Грубо говоря, это разрушение зрительных путей глаза, оно происходит вследствие хронических заболеваний, которые как раз и проявляются в преклонном возрасте, когда увеличивается давление в зрительном нерве и он не справляется с такой нагрузкой. — Но здесь, — Брант постучал карандашом по одному из снимков. — Здесь сканер дает вполне четкую картину происходящего. Это именно то, чего я боялся — нейропатия, обусловленная последствиями сотрясения головного мозга. Редко, но бывает. Вот как раз твой случай, Томми. — Звучит не сильно обнадеживающе, если честно, — Томми отодвинул от себя фотографии. — Каковы же дальнейшие ваши действия, мистер Брант? — Наши действия, — мягко его поправил хирург. — Не забывай, мы всегда действуем только в одной команде с пациентом. — Словно команда универсальной сети магазинов! — пошутил Адам. — Но вы абсолютно правы, — он тут же вернулся в серьезное русло. — Томми будет следовать всем указаниям по поводу своего лечения, я не сомневаюсь! — Отлично! — офтальмолог занял свое кресло за столом. — Нам приходилось только наблюдать течение такого заболевания. Его проявления довольно редки даже и у возрастных пациентов. Это не глаукома и не катаракта, которые гораздо чаще возникают как заболевания глаз, сопутствующие старости. Таким образом, я предлагаю нормализовать давление глазного нерва при помощи лазера. Томми переглянулся с Адамом. — А это опасно? — спросил Ламберт. — Как это все происходит? — Не стану скрывать от вас, что этот метод в хирургии считается инновационным, — Колин потер виски кончиками пальцев. — Наша клиника специализируется не только на плановых операциях, но и на испытании революционных способов лечения глаз. Медицина, как известно, не стоит на месте, и то, что казалось фантастикой еще десять лет назад, сейчас более, чем привычные методы восстановления зрения. — Ну, мы, конечно, слышали, что лазер незаменим в области офтальмологии, — неуверенно начал Томми, но доктор быстро перебил его, договаривая. — Именно! В нашем случае лазер создаст «электрооптический» пробой ткани в нерве. При этом в точке воздействия создастся количество плазмы, необходимое для заполнения нерва целиком. Правый глаз пострадал больше, но и левый тоже задет. Поэтому я предлагаю одновременное воздействие фотодеструкцией, без деления на этапы. Томми тяжело вздохнул. — Тебя пугает одномоментность? — Брант понимающе кивнул. — Поверь, в твоем случае это наилучший метод, нерв получит соответствующее количество плазмы и нам не придется подвергать тебя еще одному лазерному вмешательству. Тогда и процесс восстановление пройдет быстрее. — А какой процент удачного завершения операции? — спросил Адам. — У Томми довольно высок шанс на полное восстановление зрительной способности. ПИНОН опасен для пожилых пациентов, нерв проседает естественным путем, функции всего организма снижаются, зрение угасает. Но молодой организм будет бороться! — Мне так жаль, что я не рядом, — Адам рассеянно смотрел на высокие пальмы за окном своего номера. — Но завтра, в любом случае, я приеду в клинику. — Знаешь, — Томми вздохнул в телефон. — Мне сейчас немного не по себе… — Давай я приеду в клинику прямо сейчас! — воскликнул Ламберт. — Все равно все подготовительные процедуры уже закончились, и тебя не будут больше мучать всякими изуверскими приборами. Конечно, тебе не по себе, любой бы нервничал на твоем месте! — Я признателен тебе за то… — Рэтлифф помолчал и продолжил, не обращая внимания на горячность Адама. — За то, что ты есть. Такой вот есть. Не думай, что я жалею о чем-то. Ни минуты. — Рэтлифф, — перебил его Адам, сумев втиснуться между томмиными вздохами. — Не смей киснуть! Ты же никогда ничего не боялся и не отступал, не смей сейчас даже думать о том, что завтра вдруг что-то пойдет не так, я больше, чем уверен, все будет хорошо! Сам Колин Брант мне твердо пообещал успех операции! — Ну, если он пообещал тебе… — Томми задумался, помолчав минуту, затем снова вздохнул. Адам не мог объяснить эту магию, но даже вздыхать у Рэтлиффа получалось волнующе и многообещающе. — Как легко у тебя получается сходиться с разными людьми! — Это ты к чему? — навострил уши Адам. — Что означает слово «сходиться»? — Да не в том, в каком ты мог подумать! — засмеялся Томми, а сердце Адама подпрыгнуло, сбившись на миг со своего привычного ритма. — Я о том, что, вроде бы, ты и усилий никаких не прикладываешь, а все попадают под твое обаяние и через полчаса общения — ты уже их лучший друг! — Не преувеличивай скорости моих чар! — ответно засмеялся Адам. Смех его затих в телефонной трубке, и он будто собрался с духом задать вопрос Томми. — Послушай, Томми… — И снова он завис в нерешительности. — Да? — протянул Рэтлифф. — Что? — Знаешь, я очень виноват перед тобой, — начал Адам тихо. — Не было дня, чтобы я не думал о том, что было бы, если бы я приехал вовремя, если бы я сразу остановил Лоуторпа жестко, к примеру, поговорив с его родителями, или со своими, потому что его методы… короче, я должен был что-то сделать для того, чтобы ты никогда не мучился от боли, не ждал операции, чтобы ты просто жил спокойно, ведь ты заслужил это! — Перестань, Адам, — спокойно остановил его Томми. — Если бы каждый из нас постоянно прокручивал эти мысли, что бы было бы, если, мы давно бы уже очутились в сумасшедшем доме в соседних палатах! — Я не хочу в соседних! — заиграл бархатом фирменный ламбертовский тон. — Я хочу в одной палате, рядышком! Не успел Адам отключится от разговора с Томми, пожелав ему сладких снов и пообещав приехать к началу операции, как сотовый вновь завибрировал. Чертыхнувшись, Адам нажал кнопку. — Кимберли, вот ты меня сейчас напугала! — Адам действительно почувствовал противный холодок. — Ты обещала звонить только в экстренных случаях! — Адам, — быстро проглатывая согласные, проговорила девушка. — Тут такое…