Сто соблазнов и покорность

      В космосе всегда за толстым слоем стекла стоит одна лишь ночь. Свет разносится только на территории корабля, если проводка будет в норме. Кажется, красоту ночного неба нельзя ничем заменить, ведь звёзды, наполняющие каждую клеточку этого обширного космоса, сияют ярко и красочно, образуя созвездия. В один день можно ненароком заметить большую медведицу, на следующий день уже малую… Белый никогда раньше не интересовался звёздами в плане науки, ибо астрология оставалась для него чем-то сложным и отстранённым от его предпочтений. Знаний про такие яркие точки в бесконечном небе у него имелось очень мало. Однако это не мешало ему периодически просыпаться ночью от головной боли и идти «успокаивать» себя космическим пейзажем.       Время на часах давно зашло за цифру двенадцать. Тусклый свет возле кровати до сих пор оставался рядом с ним, защищая от монстров, которые могли быть во тьме. Который раз Белый убеждался, что даже лишняя пара щупалец не заставит его полюбить мрак. Он желал как можно скорее избавиться от мучений. Тело ныло, а в голове неприятно жужжало, словно внутри расположилась стая тараканов. Ощущая привычную и внезапную бодрость, парень быстро осознал, что сон для него не вариант спасения. Он вновь быстро поднялся с кровати и направился в кафетерий, всем сердцем желая прогнать тошнотворный страх.       Стоило ему только сделать шаг в столовую, как уже до него донеслось тихое бормотание. Парень внимательнее вгляделся в тьму. Глаза не успели привыкнуть к свету за такой короткий период времени. Однако виновник сия шорохов сам вышел на тусклый свет, создаваемой одной лампочкой. Белый был слегка удивлён, когда лицезрел перед собой Чёрного, который непривычно был хмур. Он даже казался слабым, словно он заболел гриппом или ещё какой-нибудь дурной болезнью. Факт измученного вида Чёрного из-за выдумок не изменялся. — Ты чего не спишь? — спросил Белый, подойдя к одному из столов. — Аналогичный вопрос.       Парень в белом некоторое время молчал, прерываясь от разговора из-за кофе, который он намеревался вновь сотворить. — Без причины проснулся и решил развеяться, — кратко ответил он. — В привычку уже зашло так делать. Ну, а у тебя какая причина? — Тоже решил развеяться… — Серьёзно? Обычно ты сразу засыпаешь, когда внезапно просыпаешься. Помнишь тот случай, когда было экстренное совещание, однако ты и его умудрился проспать?       Чёрный вяло усмехнулся одними губами. — Это было случайно. — Так вот, у тебя же есть какая-то причина, да? — Белый, сделав пару глотков свежего кофе, чуть расслабился. — Впрочем, если не желаешь мне рассказывать, то я не буду настаивать. Будешь кофе? — Я не против, — кратко согласился парень в чёрном, подойдя ближе к Белому.       Парень в белом поспешно делает ещё одну порцию горячего кофе. Во время готовки напитка он постоянно ловил на себе по-детски любопытные взгляды, в которых не было ни одного намёка на пошлость или страсть. Простая заинтересованность смогла слегка смутить Белого, но он, закончив с кофе, решился передать его Чёрному. Тот сразу отпил несколько глотков, заметно расслабляясь. — Не сказал бы, что ты спокоен, — высказался Белый. — Больше чем-то напряжён. — И?.. — И? Я… Я просто так это сказал. Простое замечание и беспокойство, вот и всё.       Вместо ответа Чёрный предпочёл сделать ещё пару глотков бодрящего кофе. Он не сводил глаз с Белого, будто ища в нём ответы на вопросы жизни или смерти. Однако по его опустошённому взгляду было видно, что все желания и предвкушения ломались, как тонкие ветки. Парню в белом было крайне неудобно, и поэтому он принялся осматривать кафетерий.       Первое время ничего не привлекало: столы были на месте, тусклый свет одной лампочки всё также разрушает таинственную тьму, а вокруг тишина и слышно лишь собственное дыхание, которое предательски сбивалось, и аромат душистого кофе до сих пор стоял в столовой, гипнотизируя. Лёгкий свет, создаваемой, видимо, ещё одной звездой, слегка осветил кафетерий. И в глаза Белого сразу бросилось пару бумаг, брошенных небрежно на одном из столов. Они были помяты, цвет сменился на серый, будто эти листы специально топтали. И такая находка, мягко говоря, озадачила парня в белом, заставляя вернуть взгляд на Чёрного. — Ты что-то писал? — Делать было нечего.       Однако Белый увидел, как Чёрный напрягся, и не стал так быстро сводить концы с концами: — Это личное? — Нет, просто каракули… Да и вообще, какая разница? Не зацикливайся на этом. — Почему ты так рьяно не хочешь, чтобы я, скажем, дал тебе совет, или посмотрел на твои творения?       Чёрный неодобрительно нахмурился. — С каких пор ты стал таким упрямым? — А с каких пор ты стал таким закрытым?       Повисла неловкая и удушающая тишина, не дающая ровно и спокойно дышать. Они смотрели друг на друга пристально и внимательно, невзирая на дикое смущение. Каждый ожидал ответ, который мог успокоить, но тишина продолжалась и ломала все сладкие надежды. Губы будто склеились между собой, в горле неприятно першило. Слова всё не хотели вылетать из уст, хотя даже сами обладатели желали уже наконец прервать эти тихие мучения.       И парень в чёрном первый пришёл в себя, томно проговорив: — Я не хотел, чтобы кто-либо знал об этом, ибо это довольно бессмысленно, но от этого мне становится легче. Скажем так, личный дневник, который я хочу вскоре подарить кому-нибудь, когда мы снова вернёмся на Землю. — Ох… — на миг Белый потерял дар речи. — Это классно. Думаю, если мы попадём обратно домой, то многим будет интересно прочитать про твою жизнь в космосе.       Внезапно Чёрный ещё больше опустил брови. В его глазах не продолжало играть напряжение. Оно резко изменилось на боль и отчаяние, которое вызвало у парня в белом вновь яркое недоумение вместе с виной. — Извини, если неправильно выразился. — Да нет, я просто думаю… — слова Чёрному давались очень сложно. — Мы вообще когда-нибудь вернёмся на Землю? — Я сам не знаю… Ты же понимаешь, что никто наверняка этого не знает, — настроение у Белого стало медленно падать вниз.       Чёрный отвернулся, загадочно посмотрев на звёзды. — Мы же в любой момент можем разбиться, потерять управление, кислород, электричество… Я даже приблизительно не помню, сколько нам стоит ещё обследовать планет. И я также не знаю, каковы наши шансы спастись и вернуться обратно целыми и невредимыми. По сути, мы в любой момент можем просто умереть. Пам-пиу, и всё. Можно попрощаться с мечтами и с жизнью, в целом. — Ты слишком пессимистично мыслишь, — парень в белом слабо стукнул того в плечо. — На корабле мы не одни. Каждый умеет что-либо делать, начиная управлением и заканчивая лечением. Мы же все здесь не просто так! Придумаем что-нибудь, а если и нет, то не придётся умирать в одиночку. — И то верно… Что ж, буду продолжать надеяться на лучшее, — Чёрный, так и не допив своё кофе, направился к столу с бумажками, присев на стул и продолжив пристально наблюдать за движениями звёзд.       Даже на расстоянии парень в белом ощущал волнение в воздухе. Осадок от разговора остался и не желал отпускать. Он зажимал горло, давил на глаза, держал всё тело на месте. Было трудно направить свои мысли в нужное русло, ведь его не существовало. Однако Белый решился подойти к Чёрному и, встав у того за спиной и тоже уставившись на столь далёкий, но красивый космос, тихо проговорил: — Полагаю, тебе я сейчас буду только мешать. Я могу пока что сходить проверить проводку или терминал. Отдыхай. — Нет, не уходи, — остановили Белого пару требовательных слов. — Я не хотел до этого просить, но, если ты не против, мне нужна одна вещь от тебя. — Оу, да? И что же тебе нужно от меня?       Чёрный замешкался, но через мгновение уверенность в нём заблестела вместе с нотами эгоизма, что несомненно встревожило Белого. — Мне нужны чернила, — наконец донеслось до парня. — Чернила?.. — Да, понимаешь, у меня чернила, которые хорошо ложатся на бумагу в невесомости, закончились. Я уже замечал, что твои чернила ведут себя… подобающе. Если ты не против, то мне бы хотелось позаимствовать у тебя их. Пару капель, хотя бы для начала. — Разве у тебя нет запасной порции чернил или что-то подобного? — принялся искать выход парень в белом.       Однако ему тут же последовал отказ: — Нет, я не думал, что буду вообще писать. Взял немного, да и то многие баночки разбились, сам понимаешь…       Белый был полностью опустошён. Он ничего не чувствовал, словно все краски из него выпил Чёрный, чей взгляд был настолько внимательным, что мурашки незамедлительно пробежали по спине. Парень в белом чувствовал себя рядом с ним некомфортно и даже одиноко… Однако и отказать ему было выше его сил. Он нерешительно, но всё же кивнул, усевшись на один из столов поблизости. Лёгким движением руки он цепляется за край своего скафандра, давая толстой ткани соскочить с его плеча, обнажая холодную кожу. — Спасибо… — тихо поблагодарил Чёрный.       Но Белый не услышал его, увлекая себя в процесс. Часть скафандра, закрывающая его торс и грудную клетку, легко поддалась и слетела с тела, будто бабочка. Одежда оказалась вскоре на столе, куда парень её бережливо пристроил. Дальше же дело оставалось за малым, по его мнению. В районе живота и таза, в целом, был виден небольшой вырез, напоминавший больше длинный шрам. При взгляде на него парню было очень неловко. В его разуме оставались те самые «встречи» с Чёрным, но тогда он вёл себя с ним, как стеснительный мальчик, чей страх заставляет встать в ступор. Ему пришлось ломать себя раз за разом, лишь бы выпустить наружу щупальца. Те ещё не были набухшими и большими, а это мешало достичь желаемого результата.       Чёрный смотрел на него с интересом, но оставался на месте, будто не желая мешать или участвовать. Каждый раз парень в белом, поднимая глаза и ловя на себе такой взгляд, был готов сгореть прямо на столе как жалкая дощечка, пропитанная бензином. Но вместе со стыдом пришло и осознание, которое подтолкнуло его на следующее…       Рука нащупала самое склизкое щупальце, чья оболочка уже стала немного расширяться, присоски чуть набухли… Он стал нетерпеливо водить кистью по всему размеру. Белый работал всей ладонью из-за широты щупальца. Пальцы также не переставали работать, исследуя то саму поверхность, то присоски, а то и отверстие, через которое выходили тентакли. Прикосновения и движения были необычно приятны, как тёплый чай зимой. Они разогревали в теле ненормальный огонь, который распространялся по венам, став частичкой крови. Лёгкий жар расплылся по всему телу Белого, отчего незамедлительная дрожь приветствовала его во всей красе. Он не переставал нервно ёрзать по столу, желая получить больше тепла и убрать от себя всякий стыд. У него получалось разогреть себя и своё тело. Он ощущал, как внутри комок жара и тепла подступает к его тазу, как приятно заставляет его руку действовать решительнее… — Я… Я сейчас это сделаю… — Да, давай. Я наготове.       Белый делает ещё особо ощутимых движений, а затем не выдерживает и сладострастно стонет, чувствуя, как из щупальца выплёскивает, будто из водного пистолета, поток густых чернил. Чёрный же ловко ловит их небольшой чернильницей. Баночка заполняется всего на одну треть, совсем немного окрашивая себя в тёмный цвет. — Этого недостаточно, — озвучил мысли Белого Чёрный. — Я уже понял.       Отталкивая в сторону «использованное» щупальце, он принимается за другое уже более решительно. Все тентакли набухли и сами просили ласки, вгоняя парня в алую краску, проявляющуюся на щеках. Ладонь также берётся за одну из множества щупалец, начиная работать как пару мгновений назад. Пальцы продолжали приятно щекотать поверхность, заставляя парня слегка выгнуться в спине и простонать от наслаждения, наполняющее всё его хрупкое тело. Чувствительность повышалась с каждым прикосновением, что было неистово прекрасно для обоих парней. Белый чуть ли не выходил из рассудка, ощущая в руке своё же щупальце. Оно было склизкое и даже порой неприятное на ощупь, но из-за этого парень сходил с ума. Он не мог объяснить, почему его тело так покорно выгибалось, дрожало и двигалось, желая поймать темп. Ему это вскружило голову так, что ощутив ещё один жаркий огонь внутри своего таза, он попросту упал всем телом на стол, начиная двигать рукой более стремительно и быстро. — Сейчас, сейчас! — подоспел Чёрный, услышав довольное шипение парня.       Парню в чёрном удалось вовремя подставить чернильницу, чья прозрачность стала ещё хуже. Капли заполнили её ещё больше, но чернил не было достаточно. Густые и чёрного оттенка капли не доходили до краёв, что одновременно огорчало и радовало Белого, чей разум был затуманен своими же выдумками. — Я сейчас… Подожди немного, я сейчас… — тихо приговаривал парень в белом, приступая уже к третьей щупальце.       Однообразность могла показаться скучной, занудной и ничем не примечательной, но для парня в белом это впервые сыграло на уровне эндорфина. Он так возрос, что Белый сам постоянно признавал в себе частичку сумасшествия и похоти. Ни одна непристойная мысль не могла заставить его остановить свои руки, длинные пальцы, приятно ласкающие присоски, и своё тихое, сдавленное постанывание. Стоны выходили из него легко и непринужденно. Они следовали темпу его рук, становясь громче, когда пальцы быстрее ласкали щупальце. «Чернильный» оргазм достигал его быстро и даже неожиданно. Каждый раз чернила выплёскивались сильнее и быстрее, чем в предыдущий раз. Однако это лишь нравилось парню в белом, вошедшему в ритм собственного сердца. Он мгновенно смог позабыть, что его заставило так расположиться на столе и для чего ему нужны были чернила… Разум был затуманен.       И Белый даже не пытался вернуть его. Он покорно выгибался и тихо стонал Чёрному, говоря, что пик удовольствия вот-вот заставит его дрожать. За одним щупальцем следовало следующее… До каждого он смог прикоснуться, поиграть и приласкать. Парень обращался с ними иногда бережно, боясь сломать, а иногда не щадил и выманивал из них все краски, собранные внутри. Независимо от его движений, темпа и неровного дыхания, каждый раз результат выходил один и тот же…       Когда же последнее щупальце вновь дарит ему высокую дозу удовольствия, Белый начинает тяжело дышать, не в силах сразу восстановить своё сбитое дыхание. Краем глаза он замечает, как к нему подходит Чёрный и, не сводя своего полного интереса взгляда, произносит: — Спасибо тебе больше. Даже не знаю, что без тебя делал бы. Мне на пару недель точно хватит. — В-всегда пожалуйста, — Белый кратко кивнул.       Время медленно двигалось к утру. Космос продолжал быть таким тёмным, мрачным и загадочным, но в душе всё расцветало и пело. Воображаемые лучи солнца приятно согревали парня в белом, давая возможность на миг забыть, что родная планета далеко и на неё сейчас никак не попадёшь. Никак не отдохнёшь на солнечном пляже, никак не поговоришь с друзьями с порцией очередного ликёра с соком… Всё это позади, причём в буквальном смысле этого слова. Но стоит ли вообще переживать об этом, когда даже на корабле можно ощутить себя поистине живым и даже счастливым?       Чёрный сонно зевает. Его глаза продолжают заинтересованно наблюдать за бескрайним космосом. Но в один момент Белый вновь чувствует на своём теле этот весёлый взгляд, за которым попутно идёт: — Ладно, я переутомился, пока писал и пока с тобой возился. Я, пожалуй, пойду ещё отдохну. Время есть ещё поспать лишних пару часов. — Ладно, спокойно ночи, — Белый ему лениво помахал ручкой. — Ага, взаимно.       Чёрный, торопливо собрав со стола исписанные бумаги, ручку и свежие чернила, посылает приятелю воздушный поцелуй. Стекло скафандров не давало им полноценно соприкоснуться губами, и они оба это знали, так что даже такая мелочь смогла вызвать вялую улыбку на лице. После же парень в чёрном отстаёт от Белого и, попутно взглянув на него, выходит из кафетерия, оставляя уставшего предателя наедине с собой и своими мыслями.