Сто соблазнов и покорность

      Белый никогда не любил играть роль предателя: слишком волнительно, да и неприятно. Он не желал никого ранить, но таковы правила. Думая о своей роли, которая всё никак не желала отставать от него, он на пару минут отвлекался от реальности, что было для него священным подарком. И в большинстве случаев ему самому удавалось себя достать из царства грязных мыслей. Однако на сей раз в чувства его резко приводит Красный, держа яркий пистолет своей потрясающе уверенной хваткой. Еле слышный шум, раздавшийся в коридоре, был похож на тихий стук и не более… И только два предателя знали, что это был настоящий выстрел, благодаря которому жизнь Фиолетового разорвалась как тонкая нить. Тело замертво упало на пол и именно эта небольшая лужица, схожая с маленьким озером из крови, вернула Белого в реальность, а Красного взбесила. — Почему ты тут стоишь и ни черта не делаешь? Иди уже делом займись!       Белый почти впервые в жизни не нашёл себе оправдания. Ответить он никак не мог, из-за чего на его щеках начал появляться стыдливый румянец. — Да чё ты так орёшь? — вдруг выбежал из коридора Жёлтый. — Сейчас все сюда сбегутся, а у вас вон, уже есть чем похвастаться. — Да кто нас услышит-то? Призраки что ли? Мы почти всех перебили на корабле. Осталось от силы два человека или больше, но с ними расправиться за два счёта можно. Да и я не виноват, что кое-кто в сторонке отсиживается всю игру. — Я вообще-то два человека убил, — заметил парень в жёлтом.       Красный цокнул, помотав головой из стороны в сторону. — Я не про тебя. Я про Белого. — Я на секунду решил остановиться. Перевести дыхание, так сказать, — сказал парень первое, что пришло в голову.       В ответ ему последовали лишь изучающие взгляды, в которых гармонично сливались волнение, недовольство, недоверие и множество других отрицательных чувств. Напряжённая тишина была настоящим убийцей нервов для Белого, поэтому он решил, невзирая на смущение, продолжить разговор и попутно перевести тему: — А кто остался ещё на корабле? — Хм, честно, так не прикину… — Жёлтый стал высчитывать что-то на пальцах. — Ну, учитывая то, что мы и так пол корабля перебили, легче найти оставшихся выживших, выждать их в каком-нибудь укромном местечке, а потом приступить к делу. Я лично убил Зелёного и… А, точно! Ещё Коричневого. Так что их в расчёт не берите. — Ага, а я Голубого и угадайте, кого ещё. — Фиолетового. — Какой догадливый мальчик! Уже четыре жертвы есть, плюс нас трое, потом из десяти вычесть это… В итоге остаётся всего три человека на корабле… — Ты пропустил! — чуть прикрикнул парень в белом. — Что? Неужели я считать разучился? — Нет, я ещё Розового убил, так что два всего человека на борту.       Красный демонстративно похлопал в ладони пару раз, прямо сияя своим сарказмом. Затем тот осмелился продолжить: — Ладно, два так два. Я помню, что ещё, вроде как, были Синий и Чёрный.       Жёлтый лишь кратко кивнул головой, поглядывая на свои испачканные руки, покрывшиеся алым и жутким оттенком крови. Белый ненароком сглотнул. — Так вот, тогда давайте Белый возьмёт на себя Синего, а я Чёрного, — громко произнёс Красный, автоматически ставя точку на их разговоре.       Губы Жёлтого лишь на секунду приоткрылись, в надежде сказать пару слов… Однако после угрюмого взгляда Красного, чью упрямость и ярость нельзя никак сломать, вопросы все мгновенно отпали. Белому же вступиться не позволяли тревожность и стыд за забывчивость.       Красный кидает в товарищей напоследок косой взгляд, а затем тот направляется на поиски затаившихся в космической тишине и темноте парней. Белый также последовал его примеру, решив изменить только маршрут. Парень чувствовал, как всё в буквальном и переносном смысле сжимается внутри, но останавливаться ему никак нельзя.       В кафетерии не были слышны тихие и тревожные вздохи, ни одно биение сердца не красовалось здесь. Единственная причина оставаться в этом уютном месте — наполненный яркими звёздами космос. Его красота не переставала удивлять и поражать своей оригинальностью. Однако Белый недолго задерживался и двинулся дальше в коридор, который манил его, как никогда раньше.       Навигация была уже поблизости. Предателю пришлось почти сразу приостановиться из-за странного шороха, ведущего из, как оказалось, не пустующей комнаты. Чужое прикосновение пальцев к небольшому монитору с маршрутом раздалось особенно чётко внутри Белого. Один из представителей этого шоу выступал именно в навигации, играя роль пушистой овечки, которая даже не подозревает, что за ней следят. А вот тот самый «волчонок» сперва медлил, но стоило ему изобразить в голове образ недовольных союзников, тот взял свои силы в кулак и, вырывая из своего тела склизкие щупальца, наконец вылез из укрытия.       Мысли, зацикленные только на поиске Синего, запутали и из-за этого растерянность быстро настигла парня, стоило только чёрному скафандру показаться перед ним. Чёрный торопливо огляделся назад и, заметив Белого, с облегчением произнёс: — Не пугай так больше. Я и так сейчас занят. — Что ты здесь делаешь? — нервно спросил Белый, но тут же исправился. — Где Синий? — Мне откуда знать. Мы с самого начала почти не пересекались. А зачем он тебе? Хочешь с ним поиграться?       Белый, попутно осматривая коридор и повторно убеждаясь в его пустоте, стал медленно и уже более решительно приближаться к приятелю, вытаскивая свои длинные щупальца из тела до конца. — Можно и так сказать, — он приостановился. — Совсем не боишься? — Тебя? — Чёрный удивлённо вскинул брови, не отрываясь от задания. — Да ну, почему я должен тебя бояться? — Я говорю не только по себя. Не знаю, где сейчас находится Синий, но есть большой шанс, что его уже нашли и убили. Из живых остались только ты, я и другие предатели. Целый состав из трёх людей, которые всё уничтожают, убивают или выкидывают в открытый космос, ещё жив. Твой тон не говорит о том, что ты хотя бы переживаешь…       Разговор стал набирать обороты, обостряя эмоции и отношение к ситуации. Чёрный раздражённо оторвался от монитора и, развернувшись, взглянул непривычно серьёзному парню прямо в глаза. — Слушай, я вполне не против умереть. Если повезёт, успею задания все сделать, а так смерть не самое худшее, что со мной может произойти. Тем более, ты мучить меня не будешь, я в этом уверен. У меня нет весомых причин переживать и трястись от страха. — Но ведь тебя может настигнуть не только смерть. Ты забыл об этом? — получив молчание, предатель продолжил. — Ты последний, а значит тебя могут использовать, как игрушку. Тебя могут заставить делать ужасные вещи, а за этим идёт мучительная смерть. Ты порой действительно забываешь цель всех этих убийств… Всё сводится к потехам и сумасшествию, которое даётся вместе с этим, — Белый стрельнул взглядом в свои щупальца. — И, зная это, ты до сих пор остаёшься спокойным?       Лёд треснул, как упавшее стекло, как только брови Чёрного нахмурились, а в его взгляде промелькнуло волнение, которое играло для парня в белом в роли луча света и обжигающего огня одновременно. Член экипажа сглотнул, отводя взгляд за спину приятеля. — Ты же не позволишь этому случиться… Либо убьёшь меня сразу, либо отговоришь это делать со мной. — А вдруг я не смогу? И мне может прийти в голову всё, что вздумается, и ты это знаешь. Кроме того, я не так успокаивающие и убедительно говорю, чтобы утихомирить пыл Красного и Жёлтого. — Чёрт, я же ведь так и знал, что они предатели! — Чёрный досадно стукнул по столу. — Мог бы сразу от них избавиться, но нет! Доказательств было мало… — Наверно, я должен был тебя предупредить сразу или… — предатель резко прервался.       Из коридора донеслось тихое, но угрожающее: — С кем ты там разговариваешь? — Это Жёлтый! — прошипел Белый, торопливо подойдя к Чёрному. — Он сам меня в духовку кинет, если увидит тебя здесь!       Паника также захватила разум члена экипажа. Парни принялись быстро осматривать небольшое помещение, ища обходные пути или хотя бы маленькое и простое спасение… И Белому удалось разглядеть его в блестящем люке, который вёл прямо в узкие трубы.       Быстро приподняв люк, парень торопливо прошептал: — Быстро! Сюда!       Чёрный повиновался ему сразу, без лишних слов и замечаний поместившись в небольшом пространстве. Белый быстро прикрыл люк, а после чего развернулся к проёму, где за считанные мгновения появился Жёлтый. Он быстро огляделся и, остановив взгляд на союзнике, неодобрительно зашипел, как змея, благодаря своему острому и длинному языку. — Я ещё раз повторяю, с кем ты разговаривал?! — Ни с кем я не разговаривал. — То есть ты хочешь сказать, что ты сам с собой здесь уйму времени болтал? Я же слышал тебя! Ты не мог НЕ разговаривать.       Волнение не давало Белому полноценно вздохнуть. Ему с трудом удавалось держать на себе маску спокойного лица. Дополнял этот образ лишь скучающий взгляд, направленный в пустоту. — Мысли вслух. Я порой вслух рассуждаю о чём-либо. Мог не заметить это. Извини, но пока что я никого не нашёл, — получив ещё одно молчание, Белый поспешно перевёл тему. — Красный уже нашёл Чёрного? — Пока что нет, но он в процессе… Синего он уже прихлопнул, так что с Чёрным сегодня поболтаем. — Ладно, — томно выдохнул парень в белом, — здесь никого нет. Иди дальше. Я осмотрю хранилище ещё раз.       Жёлтый неохотно повиновался словам Белого, предварительно сделав жест «я слежу за тобой». Шумные шаги вскоре теряли свои краски, становясь тихим стучанием, тихой музыкой и тихим космосом… Когда же звук полностью испарился в тишине, предатель смог с облегчением выдохнуть, чуть приоткрыв щупальцем холодный люк. Оттуда мгновенно выглянули заинтересованные и немного напуганные глаза Чёрного. Те пробежали по навигации и, убедившись, что, кроме Белого, здесь никого нет, разрешили парню поспешно вылезти из узких труб, при этом покрывая мир тихими и свирепыми ругательствами. — Синего уже успели найти… Чёрт… Меня же они тогда быстро вычислят! — Не думаю, что тебя так быстро найдут. Эту часть уже всю проверили… Значит, никто не полезет. Тебя будут наивно искать возле реакторов, даже не догадываясь о твоём настоящем местоположении.       Парень в чёрном загадочно молчал, но, сдавшись, не смог сдержать грустную, но всё ещё тёплую улыбку. Он мягко произнёс: — Спасибо за помощь. Без тебя мне бы уже шею свернули, и то в лучшем случае.       Выражения на бледном лице Белого были смесью равнодушия и простого влечения. В глазах играли искры, но низко опущенные губы отгоняли все поспешные выводы. Тогда он словно заигрывал и пытался скрыть свои планы, которые вскоре шумно вырвались на свет, сияя как птица феникс. — Но ты же понимаешь, что моё молчание не бесплатно. Его нужно ещё заслужить, знаешь ли… Хоть мы с тобой друзья, но моё и чужое терпение не бесконечно. — На что ты намекаешь?.. — молчание вынудило Чёрного растаять, понимающе кивнув. — В таком случае я готов возместить весь ущерб… Без фанатизма только…       Белый, из последних сил держа на своём лице серьёзность, добавил: — Одно условие — будь максимально тихим. — А что, ты заставишь меня кричать? — парень, усмехнувшись, присел на небольшой стол с ярким монитором. — Возможно.       Повисла неловкая тишина, постепенно разрывающая все принципы и приличия. — Долго ты будешь на меня пялиться? Иди сюда.       И предатель пошёл, невзирая на очень напряжённую и рискованную ситуацию. Чёрный мягко раздвинул ноги, давая возможность парню прижаться к нему, ощутить жар его тела, чем Белый непременно воспользовался, оказавшись на маленьком и разрушительном расстоянии. Сквозь скафандр и запотевшее стекло чувствовалось горячее дыхание, разносящее дрожь по каждому сантиметру кожи. Терпение предателя оказалось не долгим, ибо игры в гляделки были для него слишком мучительны. Он нетерпеливо снял с приятеля чёрный шлем и, торопливо расправившись со своим, лишь на миг позволил окунуться в тепло и жар, идущие от губ.       Смахнув растрёпанные тёмные пряди волос в сторону, парень в белом прижался к Чёрному как можно ближе, воссоздав новый поцелуй. Прикосновение к сухим губам подарило приятный и будоражащий ожог, чей огонёк сильно разгонял решительность и ярко обострял чувства. Поцелуй имел сладкий привкус солёной карамели, имеющий свои особенности. Эмоции и желание заиграли увереннее и ярче, когда парень в чёрном стал нетерпеливо идти на встречу, выпуская свои зубы наружу и прикусывая нежные губы Белого. Мимолётная боль обостряла и делала поцелуй таким желанным и прекрасным, что от этого шоу сносило крышу. Дуэт парней оказался в одеяле тьмы после того, как предатель резко выбил пару лампочек в навигации. Однако внутри разгорался такой огонь, что увидеть отблески света в тёмных и глубоких глазах было легче лёгкого…       Чёрный на миг оторвался от Белого, нервно выдохнув тёплой порцией углекислого газа. — Ты уверен, что всё пройдёт гладко? Заткнуть себя я смогу, но… — Никто не сунется сюда. Обещаю. — Впрочем, сейчас всё в порядке, значит, нет повода бояться.       Белый кратко кивнул, а затем дал сокровенным желаниям выйти на свет: — Разденься сам. Полностью. Мне нужно всё твоё тело. — Слушаю и повинуюсь, господин…       Белый немного отошёл от приятеля, давая ему простор. За его движениями можно было смотреть вечно. Они были так очаровательны, так медлительны и профессиональны, что голова пускалась в пляс после каждого пойманного взгляда. Чёрный не следил за глазами предателя, будучи отвлечённым собственной одеждой, но его уверенность в себе была велика. Этого ему вполне хватало. Оголяя бледный торс, холод бегал по его кубикам пресса, вызывая дрожь и шумное дыхание. И такое происходило с каждой частью тела, что безумно сводило Белого. Внутри всё накалялась, а рассудок стал предательски падать вниз, погружаясь в дикое желание и бессовестность. Однако все мысли о неприличном поведении Белого разнеслись по сторонам, как от ветра, после нетерпеливых слов: — Ну давай. Сделай со мной всё, что душе вздумается. Я буду послушным. — О, не сомневаюсь…       В процессе раздевания Чёрному пришлось спуститься со стола, так что принять желанную позу ему не предоставило труда. Щупальца предателя обвили его руки, ноги и талию, заставляя послушаться тело и выпучить столь манящие бёдра, на которые не грех было ненароком засмотреться.       Длинные пальцы предателя прошлись по спине, по бёдрам, достигая подготовленного прохода, в котором уже виднелись блестящие капли искусственной смазки. Её вид просил это сделать, стоя и умоляя на коленях, а совесть Белого не могла пропустить эту просьбу мимо себя… Он резко проникнул в тело члена экипажа двумя пальцами, поспешно начиная разрезать остатки нежности своими ножницами. Его бурные, но не болезненные движения вызывали у Чёрного дрожь, неровное дыхание и ответ в виде бёдер, которые покорно шли на встречу, невзирая на дискомфорт. Белый заворожённо наблюдал, как член экипажа сжимается, пряди волос падают ему на лицо, а сам он превращается в совершенно другого человека, не имеющего с порой серьёзным, но оптимистичным парнем ничего общего. Остаётся лишь невинность, которая сильно удивила своим простором Белого. — Так и знал, что у твоей подушки есть много секретов… — то ли досадно, то ли насмешливо произнёс предатель. — Мы тут не в дочки-матери играем. Изменю наши планы специально для тебя.       Пальцы быстро оказались на свободе, принявшись приспускать непослушную ткань брюк, а затем и боксеров, успевших натянуться благодаря прикосновениям. Парень в чёрном нервно вжался, как только тёплая головка чуть вошла в его проход. Однако она остановилась также быстро, как и проникла. — Что такое? — томно спросил Чёрный, через плечо взглянув на Белого.       За его вопросом мгновенно последовал ответ, чьи ощущения заставили парня задрожать и выгнуться в спине, словно кот. Вместе с основанием члена внутри чётко ощущалось одно из щупалец, ласкающее своими присосками чувствительные стенки. «Третий» участник вошёл неожиданно и без приглашения, что не оставляло Чёрному шансов. Зато Белый был максимально напряжён. На его лице играла серьёзность, но внутри он уже хотел со всей дури играться с этим телом, страдающего от лёгких судорог.       Член экипажа был готов ко многому, ведь ему тоже даровано воображение, пускай даже не самое богатое. Однако после того, как склизкие щупальца взяли того за запястья, прижав их вместе, тот не сдержал тревожного взгляда. Он неохотно спросил: — Ты уверен?       Однако предатель в ответ коротко кивнул. — Да, я уверен.       Парень в чёрном держался до последнего, но стоило только движениям проявить себя, его сдавленный стон прошёлся по комнате. Терпимая боль завладела им, заставляя забыть про все правила. После каждого неторопливого толчка подсознание желало выплеснуть все эмоции наружу в виде просьб или стонов, от которых придётся сгорать от стыда. Однако прерывать это шоу не хотелось, да и щупальца на руках сжимались сильнее, будто угрожая… И всё же забыть про всплывающее наслаждение было невозможно. Процесс лишь с самого начала казался плохим и ничтожным, как букашка. Резкая эйфория нахлынула на них внезапно, как настоящее цунами.       Парень с серыми, как пепел, волосами ускорился, рукой прижав спину приятеля к столу. И реакция Чёрного не заставила себя ждать. Он сильнее прижался своими ягодицами к телу предателя, позволяя войти в узкий проход полностью. Его тихое шипение вызвало у Белого целую волну наслаждения. Двигаться в столь горячем теле было поистине сказочно и легко, ибо искусственная смазка могла разогнать как и достоинство парня, так и чересчур мокрое щупальце. Чувствовалось, как вены набухают, как стенки сжимаются от волнения и дискомфорта, желая лишь вытолкнуть непрошеных гостей, и как ощущения на миг берут верх. Особенно резкое и быстрое движение заставило громкий и протяжный стон, наполненный дольками удовольствия, выпрыгнуть из уст Чёрного ярко и красочно. — Тише! — недовольно прошипел Белый.       Кончик щупальца аккуратно проник в рот Чёрного, стоило ему только рассеянно приоткрыть рот. Парень хотел получить ответы на спонтанные вопросы, но с новыми движениями он опять начал выходить из себя, тая от игры удовольствия и боли. Теперь же его наслаждение передавали очень тихие постанывания, пыхтение и горячее дыхание, приятно согревающее оболочку щупальца. — Так лучше…       Конец сея спектакля был недалёк, что очень сильно ощущалось в области таза. Пожар внутри не давал остановиться, заставлял работать бесконечно ради удовольствия. Его огни порой ослепляли в реальности, перенося в далёкий мир собственных чувств и раздумий. Белый нагло использовал тело Чёрного, играя с ним и откидывая всякое приличие в сторону. Тот то неожиданно разгонялся, входя во вкус и пугая своим дьявольски страстным шипением, то замедлялся, а затем резко входил внутрь, не взирая узкие и выталкивающие стенки. Чёрный сжимался и стонал в щупальце предателя сильнее и упрямее. Его тело извивалось, принимало такие позы, от которых, кроме удивления, ничего в голову не приходило. А самое главное — оно горело ярким лучом страсти и желания, который светил Белому прямо в глаза, заставляя так разогнаться, что аж голова начинала кружиться.       Кончить в узкий проход было по-своему прекрасно. С уст предателя сорвался один ничтожный стон, но переполненный эмоциями, удовольствием и невыносимой тягой. Чернила упали на оголённую спину Чёрного, пока белоснежные капли заполняли его тело, как сосуд. Член экипажа также кончил с диким шипением и постаныванием, выгибаясь особенно сильно, почти как змея, и прикрывая от волны эмоций глаза. Затем последовало тяжёлое и предательски шумное дыхание, которое не услышать было бы очень глупо. Ожидаемо из коридора послышались ещё более шумные шаги и недовольное бормотание… Слова растворялись в пустоте, но предатель понимал всё и читал это также легко как книгу с картинками. Он был готов принять это, был готов посмотреть на Чёрного с ноткой горечи и сострадания, был готов получить в ответ сперва невинное недоумение, а затем такое же печальное понимание, что другого выхода нет и его не найти, как бы им не хотелось. Слишком поздно ставить границы и искать обходные пути… Только прямой путь, без лжи и обмана. — Ты чем тут занимаешься? — громко спросил Красный, оказываясь в проёме вместе с Жёлтым.       Однако всё, что было возле Белого, это лишь окровавленные щупальца, отпечатки чужих рук на мониторе и красивые узоры на полу в виде алых капель кровь. От свежего трупа несло дурным запахом, сравнимый с тухлым мясом с нотками ядовитого уксуса. Тело было настолько изуродовано, что ни одна мысль в голове про их спонтанную близость не возникала. А эта мягкая, болезненная улыбка на устах Белого только подтверждала его невинность.