***
В тот ресторан Раймунд приехал даже раньше положенного, ему не терпелось снова увидеть Виллафрида и того, кого он приведёт. Эту загадочную «тоже знаменитую» личность. Промаявшись в ожидании десять минут, он хотел уже выйти на крыльцо ресторана встречать их, но, едва сделав шаг от столика, застыл, поражённый видением. К нему направлялся Вилл, а рядом… степенно шёл моложавый альфа. Такие же залысины на высоком лбу, аккуратно стриженные баки, густые брови и прямой пронзительный взгляд были у него самого двадцать лет назад. Когда они приблизились, Рай поднял руку, не решаясь коснуться, лишь водя кистью в воздухе, обрисовывая пальцами лицо остановившегося рядом альфы. По щекам потекли слезы. Издалека, как сквозь толщу воды, он услышал слова Вилла: — Познакомься — это Рейн, наш сын. Рейн, вот твой настоящий отец. — Сынок, — выдохнул, пытаясь оправиться от такого известия, и, запинаясь, залепетал. — Прости старика за слезы и сентиментальность, но… я даже не знал... не мечтал, а ты такой... такой, мой сын! Неопределённо махнув рукой в сторону стола, Раймунд пригласил гостей рассаживаться. Отодвигая стул Виллу, вдруг схватил его руку и принялся покрывать тыльную сторону кисти поцелуями, шепча: — Спасибо, спасибо… прости, что не нашёл, не увёз, не забрал себе, прости. Мягкая ладонь опустилась на голову Рая, останавливая все эти бессвязные признания. — Не надо плакать, родной, давай радоваться, что мы теперь все вместе здесь. Начало беседы было неловким, отец и сын больше присматривались друг к другу, чем поддерживали разговор. Постепенно знакомясь, находя общие темы, шутливо споря о разных юридических казусах и ощущая благосклонный любящий взгляд Вилла, они всё сильнее чувствовали своё родство. — А что скажешь, сынок, если я сделаю предложение твоему папе прямо сейчас? — с некоторой шутливостью изрёк Рай. Вилл чуть не поперхнулся вином и нервно стукнул бокалом о тарелку, готовясь возразить, когда услышал слова своего сына: — А я вообще не понимаю, почему ты не сказал ему этого вчера? Можно расторгнуть любой брак, кроме невест христовых, а уж помолвку и подавно, — Рейн улыбнулся отцу, догадавшись, что этот разговор начат неспроста. — Рай, — воскликнул Вилл, — я не позволю обидеть бедного омегу, к тому же сироту. Где благородство, о котором ты мне вчера вещал? — Понимаете, любимые мои, в этом деле появились новые существенные обстоятельства. Я не надеялся на них, но предполагал подобное. Странная история вышла с Эрни, странная, и меня это смущало, — он посмотрел на Вилла и серьёзным подкупающим тоном предложил: — Давай сделаем одно очень благородное дело вместе? Для Эрни и его ребёнка. — Давай, — отозвался Вилл, чувствуя сердцем правоту и честность любимого. Он накрыл ладонью руку Рая, лежащую на столе. — Но после привлечения в соучастники, ты будешь обязан отвести меня к венцу. Супруги по закону друг на друга в суде не свидетельствуют. Рейн расхохотался, глядя на родителей, положил свою руку поверх их сцепленных и подтвердил: — Я в деле! Раймунд коротко изложил то, что узнал сегодня в «КейКи» и свои планы на предстоящую свадьбу. Как у весьма значительного человека, свадьба должна быть «на уровне», подготовка была проведена серьёзнейшая, и отменить всё будет крайне сложно. Но ещё не поздно внести некоторые изменения как в намеченный ход церемонии, так и в список именитых гостей, уже насчитывающий более двухсот человек. — Но как мы решим вопрос с присутствием второго жениха? — задал существенный вопрос Вилл. — Помня твой склонный к авантюрам характер и предчувствуя, что ты согласишься, я взял на себя смелость пригласить сюда к семи на ужин двух необходимых нам помощников, — подмигнул Рай, и повернулся к входным дверям: — Вот и они! Помогите уговорить их не бить меня, а то жених с разбитым носом — полное не комильфо на таком событии. К столику заговорщиков приближалась супружеская чета Грэнд с явным намерением показать «старому перечнику», что молодой омега не будет ему принадлежать. — Я не знаю, сколько Вы заплатили детективам, господин Рихард, но они настоятельно советовали встретиться с Вами здесь в это время, — сурово оглядев сидящих, начал Ерс. — И мы не смогли отказать себе в удовольствии высказать Вам в лицо всё, что думаем о Вашей помолвке c омегой нашего сына. Раймунд лишь вежливо улыбнулся и предложил присесть за столик, предлагая перейти к мирным переговорам. Ему было что сообщить деловому партнёру.***
Берн всё сильнее подозревал какой-то заговор, затеянный против него родителями. Сначала тихие разговоры, прекращающиеся при его появлении, многозначительные перемигивания, ворох разноцветных буклетов курортных отелей на папином столе, торопливо прикрытый газетой от его взгляда, варианты праздничного меню дорогого ресторана, случайно найденные в выдвижном ящике стола отца. Затем в один из выходных дней папа, вцепившись в него как клещ, потащил покупать новый фрак, рубашку, галстук-бабочку и туфли. После чего завёл в ювелирный отдел, так как к обновкам ему захотелось приобрести ещё новые запонки, кнопки для воротничка и дорогую галстучную булавку. Пока сын присматривался к разложенным продавцом перед ним аксессуарам, Монстр подозвал консультанта из зала и принялся выбирать подарочный комплект «омежьих» украшений. Указав на неброский, но с красивым орнаментом набор с аметистами, махнул рукой, мол, упакуйте. — Папа, — возмутился за его спиной сын, — ты ничего не хочешь мне объяснить? Новый фрак, украшения, шушуканья ваши с отцом. Я всё заметил. Итак, зачем? Выдавать тайну своих приготовлений Рик не собирался, но нечто правдоподобное надо было сказать. Он заговорщически понизил голос: — Это пока не афишируется, но в скором времени нам с тобой доведётся присутствовать на одном мероприятии. Поговаривают, на твоего отца пришёл приказ о повышении. Только тс-с-с, никому! И на следующую неделю ничего не планируй, особенно на четверг. Возьми выходной. Берн понимающе кивнул, его отец многолетним трудом заслужил подобное, и сын был искренне рад. Естественно, на таком чествовании нужно будет выглядеть презентабельно. Казалось, вопрос исчерпан, но, вернувшись вечером домой, Берн ощутил следы пребывания кого-то чужого. Обойдя все комнаты, он поражённо замер, разглядывая новую детскую и почти готовую «супружескую» спальню. Альфа тут же перезвонил родителям. — Пустяки какие, я с этими строителями ещё тогда договорился, — ответил недовольный поздним звонком Рик, — сразу всё обговорил и оплатил. А отказываться не стал, потому что всё равно ты когда-нибудь женишься и детишки будут. Зато всё готово к этому. Спать иди, не морочь голову. А утром четверга начался сущий бедлам. К коттеджу подъехали несколько машин, рабочие принялись заносить в дом живые цветы, красивые коробки с фирменным логотипами, пакеты с продуктами и множество непонятных свёртков. На кухню важно прошествовал повар в белоснежном колпаке, рабочие украшали цветочными гирляндами холл и большую гостиную. Двое шустрых малых, притащив баллон с гелием, надували и развешивали воздушные шары. И над всем этим громко разносился зычный голос распорядителя. Но Берну даже не дали осмыслить увиденное, родители тут же взяли его в оборот. Изнывающего от неудовлетворённого любопытства Берна с трудом запихнули в машину и увезли в свой дом, где какие-то люди его вертели, одевали, причёсывали как куклу, добиваясь безупречного вида. На все вопросы он слышал множество разных ответов, один нелепее другого, и это раздражало неимоверно. Наконец, когда его снова усадили в машину и опять повезли неизвестно куда, он взорвался: — Стоп! Хватит! Никуда я с вами больше не поеду и не двинусь с места, пока не получу чёткое, ясное объяснение всему происходящему. — Он скрестил руки на груди и поудобнее устроился на заднем сидении. — А уже приехали, — отозвался Ерс и, хитро глядя на сына, кивнул в сторону белоснежного шатра на большой цветочной лужайке у самого престижного ресторана города, — там все ответы. Иди и узнай! Берн вышел из машины и удивлённо воззрился на предпраздничную суету. Сновали официанты, бегали оформители с гирляндами и букетами живых цветов, подъезжали всё новые и новые машины с гостями. Да здесь была чуть не половина элиты города! Такое мероприятие для повышения отца по службе? Чушь! Скорее это походит на свадьбу. Неужели… Нет! Не может быть, чтобы его родители так жестоко пошутили! Он обернулся к ним с бледным перекошенным лицом, взглядом умоляя объяснить происходящее.***
Эрни испытал чувство дежавю, когда Раймонд вновь пригласил его в кабинет и попросил прикрыть дверь. Усадив молодого человека в то же самое кресло, альфа пристроился так, чтобы не дать ему сбежать. — Эрни, сынок, если я спрошу тебя об очень личном, о том, что хранится в твоём сердечке, ты ответишь мне честно? Несмотря на чувство обязанности, благодарности ко мне, несмотря на то, что нас связывает помолвка. Ответишь? — Я постараюсь. Надеюсь, это не будет вопросом интимного свойства? — покраснел омега. — Это более интимно, чем кажется, — проникновенно начал Рай, — это разговор о том, что в твоей душе. Вопрос первый: ты любишь отца твоего ребёнка? — Я… я не знаю как выразить свои к нему чувства, Рай, — подбирая слова и стараясь отвечать честно, рассказывал Эрни. — Мы мало разговаривали, скорее я знаю, чувствую, что это мой альфа. Он спутник жизни, предназначенный мне судьбой. — Вопрос второй: если бы он искал тебя и хотел встретиться, что бы ты сейчас сделал? — Я бы обязательно пошёл на встречу с ним, Рай, пусть это было бы и непорядочно по отношению к Вам, как моему жениху. — Вот и подошли к третьему вопросу: если бы он просил тебя остаться с ним, ты бы сделал это? —Да. Простите, но я бы разорвал помолвку. Я знаю, как это важно для Вас, но иначе я не смогу. Ведь потом, когда найдёт… я… не хотел бы Вас обманывать, но от него отказаться не смогу. Простите, но вы просили честный ответ. — Я не сомневался в твоей честности Эрни, просто хочу и могу тебе помочь, — приложив ладонь к животу омеги, нежно говорил адвокат. — Ты примешь эту помощь? — Да! Рай, но к чему все эти «если бы да кабы»? Вы снова оказались правы, верно? И… — у Эрни даже перехватило горло от нахлынувших эмоций надежды, счастья, ожидания встречи с любимым. — Вы хотите отвезти меня к нему?.. Ой, а как же свадьба, гости, приглашения ведь послали… — Да, прав. Нет, не сейчас. Сейчас я хочу предложить тебе участие в маленькой авантюре. — И Раймунд с лёгкой улыбкой жестом фокусника извлёк из-за пачки бумаг на журнальном столике небольшую папку и положил ему на колени. — Читай! Чем дальше читал Эрни собственное дело из «КейКи», тем сильнее ему хотелось вскочить, заорать от радости, сделать хоть что-нибудь, пусть даже безумно глупое. Столько эмоций раздирали его разом, что требовалось движение, чтобы выплеснуть всю энергию, обрушившуюся на него и бурлящую в душе. Затем это так же быстро схлынуло и уступило место другому… — Я в растерянности. Что Вы предлагаете, Рай? — он умоляюще смотрел на седого альфу как на спасителя целого мира. Раймунд, отпив из стакана с водой, принялся излагать историю, рассказанную ранее Виллу и старшим Грэндам, а также свой план по проведению двойной свадьбы. Таким образом, не вовлечёнными в тайный круг знающих людей оказывались лишь гости и сам Берн. — Завтра с утра за тобой заедет мой любимый, и вы вместе сделаете всё, что омегам полагается перед свадьбой. Я не очень разбираюсь в этом, а Вилл знает и тебе поможет, — закончил аудиенцию альфа и, приобняв Эрни за талию, проводил к выходу из кабинета.***
— Да, мы на свадьбе! — подтвердил подозрения сына Рик. — Только вот вопрос — на чьей? Как думаешь? — Адвоката, который увёл моего омегу! — Я бы не был столь категоричен, сынок, — вмешался Ерс, — Увёл? Или пригрел твоего беременного омегу? А ты выяснил, как всё было? Встретился, поговорил хоть с одним из них? Нет, ты принял как должное и... напился! Вот поэтому родители не только защищают ребёнка от необдуманных поступков, но иногда и сами действуют от его лица в нужный момент. — Вы ездили к нему?! — лицо Берна удивлённо вытянулось, он огорошено уставился на родителей. — Да, — улыбнулся Рик, — мы всё узнали и уладили. И сегодня именно ты будешь стоять у алтаря рядом с будущим папой твоего сына. — А как же… разве тот его отпустит? — Ох, горюшко моё луковое, временами непутёвое, — вздохнул папа, — пошли! Уже отпустил. Эрни тебя очень ждёт и волнуется. А это вредно в его состоянии! — Правда, это правда?! — всё не мог поверить такой новости Берн, затем резко развернулся и, хлопнув себя по лбу, отчаянно простонал: — Господи, кольца остались дома! Отец, съезди за ними, быстрее, пожалуйста! — Никто никуда не поедет — всё здесь! — гаркнул на суетливого сына Рик и полез в карман. — Папа! — воскликнул Берн, увидев в его руках знакомую коробочку. — Как ты открыл мой сейф?! — Ой, да ладно, — отмахнулся Рик. — Вы с отцом совершенно не умеете придумывать пароли. Я же только кольца взял, и то на благое дело. Всё ещё не до конца поверивший в реальность происходящего Берн на негнущихся ногах последовал за родителями в сторону шатра. Мерный гул голосов, спокойная сосредоточенность официантов и негромкая мелодия оркестра вернула его в более осмысленное состояние. Справа у входа он увидел нарядного Эрни, праздничная внешность которого просто вышибала из него дух своей красотой. Каждый альфа скажет, что его избранник самый красивый в мире. Но в свадебных нарядах почему-то были двое: рядом с Эрни стоял ещё один омега, увядающая красота которого вызывала из памяти все самые волнующие душу краски осени. Берн подумал, что именно такой спутник жизни более подходит адвокату, гармоничнее смотрелся бы рядом с ним. А Эрни, ещё лишь расцветающий молодостью, должен быть только его, Берна, долгие счастливые годы у них ещё впереди. Весна и осень — две несоприкасающиеся полярности, имеющие каждая своё очарование Он хотел было шагнуть к Эрни, но Ерс придержал сына за локоть. — Женихи стоят слева, пока священник не позовёт к алтарю. Берн посмотрел на отведённое им место и увидел своего соперника. Первым порывом было схватить этого старикашку за лацканы пиджака и вышвырнуть вон из шатра. Но подойдя ближе и встретившись с ним глазами, увидел понимание и мягкую мудрость. Старый альфа словно сам знавал когда-то все чувства, бурлящие в его молодом сопернике, и сейчас вежливо успокаивал смиренным видом. Может, капелька лукавства в этих глазах показалась ему, качнул головой Берн, однако желание бузить в нём пропало. Вот священник встал у алтаря и раздались первые аккорды музыки. Ерс, положив ладонь на спину сына, подвёл его к святому отцу, а сам сел в первом ряду. Под звуки свадебного марша Раймунд встал в начале прохода, вежливо подал руку Эрни и повёл его к ожидающему жениху. С каждым их шагом в груди Берна истончалась до того туго свёрнутая пружина гнева, отчаяния и безысходности, и чем ближе подходил омега, его омега, чем явственней доносился сквозь какофонию чужих запахов родной аромат малины, тем легче становилось дышать, а на лице всё шире расползалась глупая восторженная улыбка. Только ощутив в своей руке подрагивающие пальцы Эрни, он смог вдохнуть полной грудью и с огромной благодарностью посмотрел на Рихтера. Тот ответил мягкой улыбкой и обернулся к проходу, по которому какой-то альфа, до странности похожий на самого Рихтера, торжественно вёл к алтарю того самого пожилого омегу в свадебном наряде. Вскоре перед пастором стояли две пары новобрачных: Берн с Эрни и Раймунд с Виллафридом. — Дорогие гости, мы собрались здесь, чтобы вместе возрадоваться и помочь этим сердцам объединиться. Начнём же церемонию. Поскольку не было указано ничего, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю тебя, Берингард Грэнд, согласен ли ты взять Эрнесто Хорста в супруги? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нем, и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю». Альфа с удовольствием произнёс эти слова… Брачные обеты обе пары принесли как в тумане, слишком уж многое они пережили перед этим важным событием. Во время весёлой суеты, когда гости рассаживались за столы, Берн тихонько задал давно мучавший его вопрос. — Эрни, скажи, если бы этого не случилось, — он вздохнул, вспоминая пережитое и боясь поверить в своё счастье, — как ты хотел назвать нашего сына? — Бернхардом, пусть будет смелый как медведь*, — улыбнулся мужу сияющий Эрни. — Да, пусть будет! Если я вдруг буду не рядом, должен же быть кто-то, приглядывающий за тобой… Когда возгласы «Горько!» несколько поутихли, Раймунд, хитро поглядывая на присутствующих здесь же Кейсера и Валю, объявил, что счастливую брачную эстафету передаёт новой паре, которая тоже однажды будет вместе навсегда. Гости оживились, зашумели вновь, раздались радостные выкрики «Поздравляем!» и аплодисменты. Смущённому Кейсеру и краснеющему Вале пришлось вставать и раскланиваться. Седой адвокат, довольно улыбаясь, устало опустился на стул, откинулся на спинку и, облегчённо вздохнув, прикрыл глаза. Жизнь всё-таки удалась, наградив его в конце пути неожиданным счастьем. ——————————————————————————————— * Бернхард - смелый как медведь (нем.)