АриС.Т.О.краты

Фру, одетая в черное как ночь платье-футляр от известного дизайнера, широкий пояс которого ломал ее прямоугольную фигуру пополам, ворвалась на кухню. На ходу комкая бумажный носовой платок и, метким броском, отправляя его в мусорное ведро, она упала на табуретку за столом из хирургической стали, на котором готовились холодные блюда. И разрыдалась. За ее спиной дважды прожужжал механизм автоматической открывающейся двери. — Я прихватил тебе замороженный пудинг из личи. Без лактозы, без красителей, как ты любишь. Поставив вазочку с угощением на стол, напротив опустился Рокфор — управляющий поместьем «Herz». Его ярко-синие волосы были уложены в идеальный косой пробор. Фру отложила траурную шляпку с вуалью в сторону и придвинула вазочку к себе. Роко, который всегда щеголял в идеально белых рубашках, как и все сегодня, был одет во все черное. Веки припухли — он тоже проплакал все утро. — Очень красивая церемония. Ей бы понравилось, — сказал он, протягивая Фру бумажный носовой платок. — Ты ее знаешь… Она бы устроила разнос, если бы была здесь. Удаленно подключилась бы к инвалидному креслу мсье Пауля и заставила бы его кататься по павильону. Или запустила бы в церемониальный зал нано-роботов, которые забирались бы дамам под длинные юбки. Рокфор улыбнулся и накрыл руку Фру своей. Их дружба началась когда Фру еще не существовало. Вместо нее существовал Анри Дюбуа Франжипани, мужчина двадцати восьми лет, белый, ростом примерно шесть футов. Еще в раннем детстве Анри начал понимать, что по ошибке носит мужское тело. Корпорация «Herz» буквально подарила ему новую жизнь — и семью, заодно. В двадцать восемь лет Анри Франжипани перестал существовать, и появилась Фру. — Где Джози и девочки? — Я их отпустила. Сегодня был тяжелый день. — С незапамятных времен семейство Бонфамили использует труд людей, на этой кухне никогда не работали роботы, — сказал Роко, оглядывая помещение. — Не знаю, зачем я все это говорю. Может быть потому, что будь иначе — девочку окружали бы только суррогаты. Но у нее были мы. — Будь иначе — мы бы так же пострадали во время бунта андроидов, как и все остальные. Но ты прав. Иначе девочка бы выросла хладнокровным чудовищем, учитывая ее интеллект и страсть к наукам. — Поэтому ты научила ее ломать коды кресла дедушки Пауля, — Роко запустил пальцы в волосы, растрепав левый висок, выкрашенный в миниатюрный радужный флаг. — Я догадался чей это почерк, сразу же. — А ты тайком учил ее гонять на левибайке, — улыбнулась Фру. — У мадам совсем не было времени на воспитание внучки. Мы были отличной командой. — Она сейчас была бы с нами, — Роко замолчал. — Я не успел с утра. С днем рождения, Фру. Мы всегда отмечали твой второй день рождения вместе. Ты, я и… -…Герци, — закончила за него Фру, снова разрыдавшись. — За что нам это, Роко. За что это все мадам. Она пережила столько горя. Сначала скончалась ее дочь, теперь внучка. Мадам в скверном состоянии — я слежу за ее анализами и как могу поддерживаю ее здоровье. Что же будет с империей? Что будет с нами… Рокфор поставил локти на стол, подергал манжеты черной рубашки — фрак он оставил где-то в церемониальном зале. Пожав плечами, он наклоился над столом и прошептал: — Если честно, мне и подумать страшно. С нами, конечно, ничего не случится. Компания уйдет с молотка. Нас могут заменить, но скорее всего оставят — потому что кто еще, как ни я и не ты знают всю кухню изнутри, — он развел руками с растопыренными пальцами в стороны. — С чего ты взял? — Фру шумно высморкалась и положила крупные мужские руки на стол. — Ты один из лучших специалистов по биоимплантам. Я управляю этим поместьем достаточно давно, и еще ни разу мадам не высказывала нареканий моей работе. Однозначно оставят Эдгара — он служит семье Бонфамили в пятом поколении и лучше всех знает мадам. Но этот дом уже никогда не станет прежним. Мне было семнадцать, когда я пришел на службу Бонфамили. Когда родилась Герци, — Рокфор провел руками по лицу, будто стирая завесу воспоминаний. — Я помню ее мать, она была очень добра к нам. — Жаль, что девочка не знала свою мать. Ей не исполнился и годик, когда ее не стало. У мадам совершенно не было времени на внучку, и Герци просто слонялась по дворцу. — Она была очень умной девочкой. — Гениальной девочкой, Роко. Просто умные девочки не изобретают протез в тринадцать лет. Он не пошел в серию, конечно. Но она не сдавалась. — Я видел ее работы. Почему «Herz» принял только единицы из всех проектов? — Из-за того, что Герци проектировала долговечные вещи, их производство требовало бы затрат. Такте протезы бы носились годами и не ломались. А это, ты знаешь, не очень хорошо повлияло бы на продажи. — Знаешь… — Роко протянул руку и коснулся пальцев Фру. — Как бы это не прозвучало, но ты заменила девочке и отца и мать. Сначала отца, а потом мать. — Я знаю, Роко. Ты видел, как безмятежно она выглядела на голограмме. Как будто спала. Фру, шелестя юбкой, закинула ногу на ногу и промокнула растекшуюся тушь платком.