АриС.Т.О.краты

Когда ты сказал, что живешь в гараже — я думала, это метафора. А ты реально живешь в гараже. — Я похож на высокородного лорда, который говорит метафорами? Томас О’Мэлли стоял посреди пыльного ангара, заваленного разными железяками. Кое-где виднелись остовы разобранных мобилей, некоторые были прикрыты кусками ткани. Несколько сборочных станков было оснащено роботами-помощниками. Помощники выглядели как лапа экскаватора, состоящая из подвижных сегментов-колен. Только вместо ковша на конце металлической шпалы торчала трехпалая клешня. О’Мэлли шумно вдохнул пыльный воздух. — Ничто так не бодрит, как запах трухлявых железяк поутру! — Ты их использовал? — Герци провела пальцем по помощнику, ощущая смазку под толстым слоем пыли. — Когда-то. Потом случилось восстание, и пришлось их отключить. Ради безопасности. Хоть они и всегда исправно работали, без каких либо сбоев, никому не навредив ни разу… Они не ваши, — добавил Томас, заметив то, как девушка изучает клеймо производителя на машинах. — Я знаю, просто интересно. «Herz» никогда не занимались техникой. Только органами и еще немного — андроидами. До того, как они все свихнулись и начали убивать и калечить людей. А что у тебя там? — Герци направилась к проему с темно-синей драпировкой. — Эта занавеска выглядит не такой пыльной, как все остальное… В два прыжка О’Мэлли оказался между девушкой и задрапированным проходом. Его ладони сжались в кулаки, подбородок опустился к гуди, тело напряглось в оборонительной позе. Стоя напротив, Герци едва ли не физически ощущала вибрации, вызванные колотящимся сердцем мужчины. — Тебе туда нельзя, — сказал он сквозь сжатые зубы, стараясь унять дрожь в голосе. — Полегче, ковбой. Там что, твоя комната с интерьером в стиле «маленькая принцесса»? — она нарочно небрежно развернулась и направилась в обратную сторону. — Поверь, мне все равно. Даже если у тебя обои в розовый цветочек, а кровать в виде огромной бабочки. Главное, чтобы ты умел управляться с пушкой и доставил меня во Дворец. Герци сбросила куртку и уселась на верстак, скрестив ноги. Тусклая плавающая лампа освещала совсем немного — ее саму и уставшего, заросшего щетиной мужчину. «Сколько тебе лет, О’Мэлли?» — с интересом подумала Герци. «Тебе едва ли больше тридцати. Что же с тобой произошло, бывший военный?..» Томас распахнул полицейскую куртку и облокотился на верстак, глядя куда-то вглубь ангара. Там, куда не проникал свет плавающей лампы, ангар освещала луна, заглядывающая через крохотные окошки в потолке. Хозяин мастерской смотрел на все это будто сквозь время, печально и отрешенно. Словно был не здесь. — Мне нужно связаться с друзьями, — осторожно вставила Герци, отвлекая его от размышлений. — Если они еще у тебя остались. — Не говори ерунды. Есть люди, которые знают меня с рождения. Когда я буду звонить — ты сможешь последить, не слушает ли нас кто-то? — Естественно. Любой школьник сможет это сделать. — Только не в случае с «Херц». Там отслеживаются даже сигналы холодильных камер. Знал бы ты, на что мне пришлось пойти, чтобы… — она замолчала, словно сказала лишнего. — Чтобы что? — Ничего. Возьми Берлиоза и подключи к своему коммуникатору, — девушка сняла серебристый шарик с ожерелья и бросила вперед. Вопреки ожиданиям, Берлиоз не шлепнулся на пол. Он описал в воздухе полукруг и плавно полетел в сторону Томаса, пока не оказался в его ладони. — Ты это… Головой делаешь? То есть… Телепатически? Герци улыбнулась и приложила палец к виску. О’Мэлли откинул ткань, накрывающую рабочий стол. В воздухе засуетились мириады пылинок. — Давно я им не пользовался, — сказал он и приложил ладонь к сканеру. — Логин «СуперСолдат»? Серьезно? — она рассмеялась. — Тебе что, шестнадцать? — Ты бы удивилась меньше, если бы это было «РодинаЛеприкона», или «Клевер», или что-то в этом роде? И вообще, кто бы говорил… Герцогиня! — он приблизил лицо к ее лицу и по-мальчишески вскинул бровь. — Как вообще тебя могли так назвать — Герцогиня? Это похоже на кличку для кошки. — Это не я придумала, а моя бабуля. Если бы у меня был выбор — я бы назвалась Королева Елизавета. О’Мэлли улыбнулся. Девушка заметила на его виске темное пятно пыли. Захотелось протянуть руку и стереть его. Поймав себя на этой мысли, Герци опустила пушистые ресницы. О’Мэлли этого не заметил, смахнув приветствие в сторону, стирая его с голограммы рабочего стола. — Готова? — Берлиоз, загрузить пароли в этот хлам и найти коммуникатор Рокфора. — Выполняю, — прозвучал электронный голос устройства. Серебристый шарик принялся вертеться и выбросил над собой полупрозрачный микродисплей. — Они еще и разговаривать умеют? — Томас присвистнул. — А можешь заставить Тулуза ругаться, когда он раскидывает врагов? Как в кино? Что-нибудь из разряда: «Разве это удар? Вот это удар!» — Не думала об этом… Но идея мне нравится. О’Мэлли прыгнул на свое место, наблюдая за тем, как волна летит в поисках замка, встречаясь со спутниками. Его колено нетерпеливо дрожало, пальцы бегали по клавиатуре — давно он не испытывал такого подъема и желания делать что-то. Из-за денег? Он не хотел отвечать на этот вопрос. Где-то во Дворце раздался звонок. На экране в центре голограммы появилось лицо. Мужчина, чуть старше Томаса, с азиатским разрезом глаз. Волосы ярко-синие, один висок выкрашен радугой. Тонкие чертами лица он напоминал мышонка, черные миндалевидные глаза удивленно округлились. — Герци? Кажется, я сошел с ума от горя… Это ты? О Атланты, девочка, ты жива? — Роко, — Герци сурово сжала губы в одну тонкую линию, ожидая пока наладится связь. — Какого черта происходит? Почему по всем каналам крутят мою физиономию? И где бабуля? — О… Мадам очень больна. Она не выходит из башни… Лицо в коммуникаторе приобрело озабоченное выражение, камера резко ушла вниз — теперь О’Мэлли видел мир снизу, созерцая кадык Рокфора и белый потолок. Мышонок — так про себя окрестил его Томас — куда-то бежал, оглядываясь. Забежав в помещение, он набрал на стене код и замер. «Ждет, пока закроется дверь», — понял ОМэлли. — Роко, у нас мало времени. Твой коммуникатор скорее всего слушают, если… — Герци, ты в опасности! Все думают, что ты погибла. Сегодня тебя нашли мертвой в собственной постели. Мадам заперлась в своей башне — говорят, ей стало совсем плохо. У бедняжки может не выдержать сердце. — Сообщи Фру обо мне. Скажи, Откёр уже приезжал? — Да. Откёр был здесь вчера. Они долго говорили с мадам. — Ты знаешь о чем они говорили? — О завещании, — голос Роко опустился до шепота, затем он принялся быстро тараторить, размахивая руками. — Мадам сказала, что нужен наследник, и времени мало, и… — Времени действительно мало, кто-то пытается поймать наш разговор, — ОМэлли показал пальцем на мини-экран Берлиоза. — Я прерываю связь. Герци вскочила на ноги и приблизила лицо к коммуникатору. Ее грудная клетка ходила ходуном, светлые пряди выбились из хвоста. — Роко, кого назначила бабуля моим опекуном? Ты слышал, о ком они говорили? Рокфор закивал так, что ярко-синяя челка растрепалась, нарушив идеальную укладку, и шепотом произнес всего одно слово: — Эдгар. — Я отключаюсь, — О’Мэлли разорвал соединение. Лицо Рокфора исчезло, экран коммуникатора превратился в немую, парящую в воздухе рамку. Дрожащие линии на микродисплее Берлиоза перестали дрожать, превратившись в единую линию. Словно кардиограмма сердца, которое вдруг перестало биться. — Надежда есть. Теперь ты знаешь, что твои друзья тебя не предавали. — Я так и думала. Эдгар! — девушка вложила столько ненависти в это имя, что у О’Мэлли перехватило дыхание. Она с такой силой сжала спинку кресла, что ее и без того бледная кожа рук приобрела меловой оттенок. — Я всегда подозревала этого подонка. Всегда. Клянусь Атлантами, он приложил свою грязную лапу к смерти моей матери. Сколько у нас времени? Они смогут нас найти? — Вряд ли… Но сюда я бы лучше не возвращался. «Спрошу позже», — подумал Томас, глядя на то, как ее тело медленно расслабляется и оседает в кресле на силовой подвеске. Она устала, чертовски устала. Нужно быть очень сильной девушкой, чтобы пережить столько всего за один день. — Советую немного поспать. Через четыре часа я разбужу тебя и мы тронемся в путь