АриС.Т.О.краты

— Вот сучка… Эдгар массировал виски пальцами, глядя на экран. Хорошо, что это был экран-голограмма, иначе устройство полетело бы в стену. Три дрона-симбиота были уничтожены вместе с носителями. Три подотчетных, безумно дорогих симбиота. Однако, теперь у Эдгара была информация, что сучка жива. Хоть что-то он знал наверняка. Тело девчонки больше не было ему нужно. Он влез в софт оставшихся дронов, переписал код и нажал «ввод». Полное уничтожение. Пусть она сгинет в какой-нибудь канаве, где ее никто не найдет. А если тело все-таки найдут — на этой мысли губы Эдгара тронула ухмылка — то изуродуют до неузнаваемости. В Миле полным полно разных извращенцев. Откинувшись на спинку сиденья беспилотника, Эдгар прикрыл глаза, пофантазировал немного на эту тему. В штанах стало тесно. Не время расслабляться. Из нагрудного кармана он достал крохотную темно синюю ампулу, зарядил в пистолет для инъекций и ввел в мышцу правой руки. Стимулятор подействовал мгновенно — зрение стало острее, слух трогали миллиарды звуков, а мозг, казалось, заработал на неведомых ранее частотах. Открылась дверца беспилотника, и Эдгар шагнул вниз, почувствовав под ногами непривычно мягкий грунт. — Приветствую, офицеры! Он отдал честь двум полицейским, которые отсалютовали в ответ. Щелкнув по наручному коммуникатору, он предоставил идентификационную карту. Старший состава едва взглянул на голограмму, пригладил пышные усы, представился и, откашлявшись, спросил: — Чем обязаны, инспектор? Неужели в Новой Гавани все уже настолько безопасно, что вы нагрянули с проверками в нашу глушь? — Проверки? Ох, офицер, — Эдгар рассмеялся, прикинувшись простачком. — Просто хочу убедиться, что у вас здесь все хорошо. Вы разрешите мне взглянуть на отчеты? — Конечно, маса. Прошу за мной. В отделении было прохладно, тишину нарушало лишь жужжание холодных газовых ламп. За лучевой решеткой сидел, сгорбившись, тощий парень в потрепаной клетчатой рубашке. Эдгар пробежался взглядом по стенам, разглядывая награды. Офицер Наполеон, ветераны войны с андроидами, битвы за независимость. Достойный послужной список. — Что-то необычное за последнее время? Подозрительное? — Эдгар мельком заглянул в документы. — Контрабандисты? Похищенный транспорт? — Здесь все отчеты, инспектор. Можете удостовериться сами, — Нап махнул рукой в сторону экрана. — Скажите честно… Вы ищете убийцу девочки? Сердце Эдгара, накачанное стимулятором, застучали вдруг так громко, что можно было услышать в Башне. Он сделал вид, что внимательно изучает отчеты. Времени на размышления не было, нужно было говорить. Что-то говорить. Иначе — подозрения. Иначе… — Да, офицер, — он обернулся. — Конечно. Вы правы. Эдгар сделал драматическую паузу и собрал внутри всю свою человечность. Горстка получилась так себе, но должна была тронуть сердца провинцильных копов старой закалки. Не потерявших человеческий облик в процессе службы. — На самом деле, совсем недавно мы видели кое-что очень странное, — вставил Лафайетт. Наполеон метнул на напарника испепеляющий взгляд. Эдгар мысленно аплодировал — нюх этого копа был как у старой опытной ищейки. Как же ему не хватало таких людей в штате. Лафайетт замолчал. — Странное, офицер? — Ничего необычного, — Нап снова пригладил усы. — Какой-то деревенщина в очках за 0.99 зеленых. И, судя по физиономии, имеющий проблемы с алкоголем. — С алкоголем, говорите… — в базе он, наконец, добрался до файла с собственным неудавшимся задержанием и выбрал «удалить данные». — Что же с ним случилось? — Ничего, инспектор. Он скрылся. Дорогу перегородил фургон с бродячими музыкантами. Нарушитель вывернул на встречную. Эдгар выпрямился, сделав вид, что ужасно рассержен данной новостью. Обводя пространство глазами, он применил свой знаменитый сверлящий взгляд, от которого неуютно становилось даже роботам-уборщикам, не то, что простым смертным. Лафайетт уткнулся в бумаги, однако наполеон и бровью не повел. — Да, инспектор. Скрылся, — он скрестил мощные руки на груди и широко расставил ноги. — Вы не переживайте — рано или поздно мы упадем ему на хвост. Далеко он от нас не уйдет. «Он все понял!» — пронеслось в голове Эдгара. Но эта мысль не могла быть ничем, кроме как паранойей, последствием дозы мышечного стимулятора. Он слишком хорошо замаскировался, он слишком хорошо знал свои возможности, он был слишком… — Улики, — сказал Эдгар. — Вам необходимо предоставить все имеющиеся улики. Я передаю это дело в головной офис, теперь им займутся профессионалы. Вы отстранены, офицеры. Я попрошу Вас вернуться на маршрут патрулирования. Эдгар вещал ровным низким тембром, которым пользовался, отдавая приказы во Дворце. Наполеон слушал его, молча, не шевелясь. «Он похож на удава, а не на собаку», — подумал Эдгар. «Да, на старого голодного удава». — Как скажете, инспектор. Лаф, передай инспектору улики. Лафайетт бодро вскочил с кресла. Шаткой походкой моряка он подошел к сейфу, отсканировал биометрию, затем просунул руку в жерло хранилища и вынул пластиковый пакет. — Вот оно, инспектор, — он протянул пакет Эдгару. — Все что есть. В пластиковом пакете для улик лежали те самые водительские очки, которые Эдгар так опрометчиво забыл на сиденье полицейского беспилотника. Пакет перекочевал из рук Лафайетта во внутренний карман бушлата инспектора. Развернувшись на пятках, Эдгар направился к выходу. — И еще, — он притормозил у выхода и едва повернул голову. — Вы отлично поработали, господа. Когда беспилотник с надписью «Herz.corp» на борту оторвался от земли, унося инспектора в сторону Новой Гавани, Нап отошел от окна. Чуйка редко его подводила — обычно он ставил все на свое шестое чувство. И сейчас он что-то чуял. Напарник его сидел в кресле, закинув ноги на стол, и чистил табельное. Нап на некоторое время задержал на нем взгляд и задумался. Лафайетт был гораздо моложе и менее сдержан, в отличие от него самого. Но что у него было — так это невероятный талант обращения с разными техническими штуками. Вместе они составляли идеальный тандем. — Лаф, — он позвал напарника. — Ты ведь успел сделать копию софта водительских очков? — Еще спрашиваете, босс! — Неси ее сюда. Сейчас мы посмотрим, из какой гавани вылез наш ночной сталкер.