Между нами

      – Желаем Вам и Вашему брату хорошо провести время!       Девушка в фирменной майке с приветливой улыбкой протянула заказ двум застывшим фигурам, и салон машины тут же наполнился ароматом еды. Первым из оцепенения вышел Ибо, а Чжань всё не мог понять, как девушке могло прийти в голову такое сравнение. Разве они похожи? Или вели себя как-то дружественно? Время было ближе к десяти, они как ни в чём не бывало сидели в строгих костюмах после презентации, молча дожидаясь заказа, чтобы уехать… Вдвоём... С ужином… В парадной одежде… В десять вечера…       «Небеса, хорошо, что она подумала, что мы просто братья»       Чжань старался сдержать нервно дрогнувшие уголки губ, чтобы не засмеяться. Он кинул взгляд на рядом сидящего Ибо, который в этот же момент обернулся к нему, и даже в его омрачённых усталостью глазах Чжань смог разглядеть хитрые огоньки, весело пляшущие где-то на дне черноты зрачков. Видя, как губы напротив медленно расплывались в подобии ухмылки, Чжаню самому так и хотелось улыбнуться.       – Чжань-гэ, это тебе, – легко подыграл Ибо.       И Чжань всё же не смог сдержать рвущийся наружу смешок.       Как только вся формальная часть презентации закончилась, Ибо выскочил из банкетного зала так быстро, что даже флегматичный Лю Хайкуань озадаченно оглянулся на Чжаня. Тот лишь пролепетал сбивчивые объяснения про напряжённую неделю и позднее время и поспешно потянулся за стаканом воды, чтобы смочить пересохшее горло, пока красные щёки распалялись всё сильнее. Чжаню не нравилось лгать, очень не нравилось, но перспектива раскрыть их связь с Ибо ему нравилась ещё меньше. Для него самого улизнуть не составило большого труда, только Цао Юйчэнь странно покосился в его сторону, но не сказал ни слова. Сейчас они с Ибо были уже на полпути к дому, остановившись возле одного из мелких ресторанчиков, и глава отдела протянул ему пакет с едой.       – Вообще-то я ничего не заказывал, Бо-ди, – передразнил Чжань.       Ибо лишь молча посмотрел в ответ, проглатывая ухмылку уголком губ, пока его пальцы барабанили по рулю. В синеве под глазами читалось явное утомление, и Чжаню на секунду показалось, будто у Ибо просто не было сил возразить хоть что-нибудь и он только недовольно стучал пальцами, словно общался азбукой Морзе. Но даже сейчас в нём чувствовался внутренний стержень, который пресекал любые попытки спорить.       Не дождавшись ответа, они услышали голос всё той же девушки:       – Ваша сумма к оплате составляет…       Чжань неодобрительно покачал головой: его внутренний финансист скептически сложил руки на груди и тяжело вздохнул, закатив глаза, указывая в сторону бюджетного плана на этот месяц. «Ладно», – сказал себе Чжань: «Чжочэн ещё не до конца убил ту сковородку, она переживёт пару лишних недель». Он только хотел попросить разделить чек, как уловил блеск маленькой банковской карточки.       «Только не снова»       – Даже не думай, – серьёзно сказал Чжань.       В кофейных глазах напротив тусклым светом отразились тёплые искры.       – Я и не думаю ни о чём, – спокойно сказал Ибо, и ухмылка на его лице расплылась шире, когда он приложил карточку к терминалу. Чжань лишь со вздохом откинул голову на сиденье, продолжая смотреть начальнику прямо в глаза.       – Не делай так больше, – с укором сказал он.       – Как так? – непринуждённо спросил Ибо, когда кафе уже мелькало неоновыми огнями за задним стеклом машины.       – Я могу сам за себя платить.       Ибо насмешливо фыркнул, вдавливая педаль газа на мигающем светофоре.       – Я и не говорил, что не можешь, – эти слова повисли в напряжённой тишине, пока Чжань старался не запаниковать от того, с какой скоростью улицы за окном сменяли друг друга. –Сяо Чжань, ты иногда до смешного странный, это же просто приличие.       И это самое приличие обвило лодыжку Чжаня, проникло шершавыми ветками под кожу и пронзило каждый нерв. Точно, всё же должно быть просто. Но не им двоим говорить о каких-то рамках этики, не с их отношениями.       «Ибо, тебе правда помогает эта мысль? Или ты пытаешься так оправдаться?»       Он смотрел, как контрастные огни ночного города мягко оглаживали чёткий профиль, быстро переливаясь от тёпло-красного к холодному фиолетовому, заставляя глаза Ибо сиять как отражение луны в тёмной толще водной глади. И, не сказав ничего, Чжань отвернулся к окну, пальцами теребя ручку пакета.       «Любой хочет оправдаться, когда понимает, что не прав»       Только Чжань не знал, как оправдать сжимающееся сердце.       На пороге их встретило встревоженное мяуканье. Орех тёрлась о лодыжки хозяина, оставляя на чёрных брюках белую шерсть, как бы Ибо ни старался её отпихнуть. Но как только Чжань переступил порог коридора, внимание кошки тут же переключилось, и Ибо лишь несколько раз перевёл взгляд с ласкающейся пушистой катастрофы на Чжаня.       – Ещё немного и я даже подумаю, что нравлюсь ей меньше тебя.       Чжань мягко улыбнулся, стараясь поскорее избавиться от пакета с едой, чтобы подставить ладонь под дёргающийся розовый носик. Огромные голубые глаза глядели двумя заледеневшими водоёмами, и Чжаню казалось, что в него всматривается сама глубина. Он слышал, что хозяева и их питомцы похожи, но не думал, что сможет увидеть этот пронзительный взгляд дважды.       Орешек вилась вокруг, словно пушистая снежинка, ласкалась, мурлыкала и не отставала от Чжаня ни на секунду, так что невозможно было сделать и шага, требовательно мяукала и строила такую мордочку, что у него просто не было иного выхода кроме как взять этот назойливый комочек на руки. Кошка одобрительно прикрыла глаза, притираясь пушистой шёрсткой поближе, когда из кухни послышалось.       – Ты поужинаешь со мной или мне оставить вас наедине?       Чжань слегка поёжился от бесцветного тона, прежде чем до него дошёл смысл сказанного. Тепло полнило тело, словно проникающие в нутро лучи летнего солнца. Ему стало вдруг так легко. Несмотря на чёрно-белые тона коридора, жёсткую мебель, холодный свет и терпкий запах кедра, Чжань как никогда чувствовал себя окружённым уютом, словно в обволакивающем со всех сторон покрывале.       От одной лишь фразы. Ему было достаточно пару слов, чтобы почувствовать эту эфемерную нежность, скользящую по сознанию как песок сквозь пальцы. Он будто вернулся на десять лет назад, когда можно было не переживать о ком-то, когда он знал, что вместо этого переживают о нём. Когда он мог позволить себе эту слабину.       Чжаня настолько захлестнули эмоции, что он не заметил, как Ибо вышел из кухни.       – Так ты идёшь? – с нечитаемым взглядом спросил он.       И едва заметно дёрнув уголком губ, Чжань прошёл внутрь.       Спустя пару минут он рассказывал про то, как Цао Юйчэнь злился на выходку Ибо, пока тот смотрел на него из-под спадавшей чёлки, облокотившись о стол, поглаживая кошку подушечками пальцев. Ибо не съел и половины блюда и сидел, перекладывая палочками кусочки свинины, изредка хмыкая на комментарии Чжаня по поводу высказываний коллег. Усталость наложила свою печать на его тело. Она читалась в заторможенной манере движений, в тенях под глазами, и Чжань несколько раз порывался уйти, но на каждый такой выпад Ибо задавал ему новые вопросы, расспрашивал о деталях, заставляя остаться, как будто действительно хотел поговорить. Поговорить и ничего больше. И Чжаня впервые пронзила догадка, что Ибо может быть… Одиноко.       Иначе почему он смотрел на него так, искренне интересуясь абсолютно бесполезными мелочами? И лишь иногда косо поглядывал на кошку, свободно разлёгшуюся между ним и Чжанем, подпихивающую под локоть то одного, то другого, требуя внимания.       – Как так вышло, что я не видел Орешка, ну, в первый раз?       Чжань погладил подставленную грудку, пока кошка расслабленно потягивалась на кухонном диване, мягко упираясь лапками в его бедро и сладко зевая. Ибо проследил за его взглядом, тихо вздыхая.       – Ей не нравятся чужаки, – чуть хрипло пояснил он, – к Цзыи она до сих пор не любит идти, хотя знает её с рождения. И… – он чуть замялся, посмотрев на Чжаня не поднимая головы. – Ты был громкий. Я думал, со временем это не так больно.       Чжань чуть дёрнулся, словно изнутри им двигала невидимая сила, заставляя напрячься каждую клеточку, сковывая мышцы металлическим сплавом.       – С каким временем? – запинаясь спросил он, пока Ибо продолжал гладить кошку, не замечая дрогнувшего голоса.       – Зови это опытом, если тебе так удобнее, – невозмутимо сказал Ибо, теребя палочками остатки риса.       И Чжань неловко закусил губу, пока красные пятна расцветали на скулах распустившимися бутонами. У него вылетело из головы, что они никогда не затрагивали тему отношений. Нормальных отношений. Ни его, ни Ибо. Собственно, самому Чжаню было нечего сказать по этому поводу. Он молча отвёл глаза, буравя взглядом древесные узоры на паркете, непроизвольно напрягая плечи, как будто это скрыло бы его от Ибо. Сначала глава отдела непонимающе изогнул бровь, удивляясь реакции Чжаня, а после палочки в его руке застыли на месте.       – Постой, так у тебя никогда…       Ибо даже не спрашивал, просто смотрел неверящим взглядом. Его юное лицо исказили одновременно изумление и едва заметная тревога. Из комнаты словно выкачали весь воздух, не оставляя шанса сохранить ровное дыхание. Чжань нервно перебирал мягкую шерсть под пальцами, чувствуя, как внутри начинало печь от нехватки кислорода.       – Никогда, – едва слышно подтвердил он.       Лёгкие жгло всё сильнее. Чжань робко поднял голову, и они встретились взглядами. На мгновение в тёмных глазах напротив отразился глубинный страх осознания:       – Твой первый раз был со мной?– так же тихо спросил Ибо.       Чжань уже не был уверен, что в груди пекло от нехватки воздуха, потому что в ушах отдавался гулкий стук, и не было сомнений, что этот рваный ритм совпадал с клокотанием в рёбрах.       – Да, – в смущении пролепетал он.       Повисла звенящая тишина, и Чжаню казалось, что биение сердца разносилось по всей квартире, выдавая его смущение, пока он не услышал скептическое:       – Ты врёшь, Чжань-гэ.       Усталость Ибо словно смело рукой, тёмные глаза жадно ловили каждую эмоцию на лице Чжаня, и это по-детски открытое удивление не могло не вызвать усмешку.       – И вовсе нет, Бо-ди, – передразнил Чжань, видя, как взгляд Ибо лихорадочно бегал по его лицу.       – Ты не можешь быть девственником, ты слишком красивый, – выпалил Ибо без тени стеснения. – Чёрт, скажи, что ты просто смеешься надо мной?       Чжань пропустил вопрос мимо ушей, не ощущая ничего вокруг. Только лёгкие в очередной раз сжались в тщетных попытках глотнуть воздуха.       «Как он сказал? Слишком красивый?»       Но, видимо, Ибо принял это за ответ, потому что не успел Чжань даже задуматься, как глава отдела закидал его новыми вопросами, хмурясь всё сильнее:       – Да как такое вообще может быть? Неужели тебе отказывали?       Чжань невесело усмехнулся, чувствуя, что его буквально поедали взглядом. Он вспомнил годы в университете, подработку и подростка, который просил помочь подготовиться к тесту, и глянул на Ибо. Холодного карьериста, живущего в просторной квартире. Чжань тоже мог стать таким. Тем, кто держит поводья судьбы в своих руках, направляя колесницу жизни в нужном направлении. Кто выбирает это направление. Сейчас он знал, что такое перепадает далеко не каждому. Что обстоятельства вертят людьми, делая их заложниками реальности. И как заключённый со стажем, он потерял надежду освободиться.       – Меня это не интересовало, я не пробовал, – сказал он, замечая, как морщинка между изящными бровями становилась глубже. Любопытство в глазах Ибо вспыхнуло с новой силой, поэтому Чжань глотнул воды и продолжил: – А кого встретил… С теми не получилось. Я не мог им дать того, что они просили.       Он умолк, поглядывая на Ибо, гадая, встречался ли он с кем-то. Ведь должен же был, учитывая их свободные отношения с Цзыи. И не только это. Учитывая, какой Ибо сам по себе. Чжань представил, каково это знать, что он ждёт, заботится, любит… От одной мысли грудь наполнилась томным трепетом, словно маковое поле полнилось шелестом от ласкового ветра. Скольким людям удалось это испытать? Скольким так повезло? Повезло ли хоть кому-то? Пряча пунцовые щёки за прохладным стаканом, Чжань поддался искушению и спросил:       – А ты?       Ибо задумался на мгновение, прежде чем откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза.       – В клубах считается?       Чжань чуть не подавился водой, так что даже Орешек вскинула мордочку.       «Не это я имел в виду»       – Если да, то понятия не имею, – продолжил Ибо, нервно жмурясь, и спустя пару секунд затянувшейся паузы, тихо добавил: – Но ты первый… Такой.       Ибо повернул голову, всматриваясь своими бесконечно глубокими глазами, приковывая Чжаня к месту одним взглядом. Чжань видел, как выпирающий кадык дёрнулся вверх-вниз, как зрачки скользили по его телу, и как напряжённо сжималась челюсть, заставляя желваки ходить ходуном, прежде чем Ибо сказал с нажимом:       – И я не гей.       Сяо Чжань слабо улыбнулся, кожей чувствуя, как Ибо ловит его реакцию, но и не думал спорить.       – Хорошо.       «Ведь ты как минимум бисексуал»       Ибо смотрел на него пристально, чуть щурясь, а затем перевёл взгляд на потолок, явно думая о чём-то своём, пока Чжань рассматривал мягкие линии лица.       – Чжань, – спустя пару минут позвал Ибо, – а как ты понял, что тебе нравятся… Сам знаешь.       Он плавно выпрямился, не поворачивая головы. Его голос звучал хрипло и низко, словно эти слова давно уже таились в груди, будто застоявшаяся вода, поросшая тиной и водорослями, невысказанные, боясь быть озвученными. Сквозь натянувшуюся ткань рубашки было видно, как по напряжённой спине пробежала мелкая судорога, и Чжаню так хотелось прижаться грудью к выступающим волнам лопаток, успокоить, поцеловать за ухом, оплетая ноги вокруг тонкой талии, и ответить, прижавшись к чужим губам, так, чтобы Ибо сам понял, без слов. Но всё, что он мог, это только сказать:       – Если мне нравится человек, то разве есть разница?       Ибо старался выглядеть непринуждённым, но Чжань слишком хорошо его знал. От натянутого спокойствия веяло напряжением, словно только коснись, и тебя ударит мощным зарядом тока. Ибо странно хмурился, буравя тарелку нечитаемым взглядом, продолжая гладить кошку, когда Орешек, видимо, вдоволь насладившись ласками, быстро вскочила и спрыгнула на пол, заставляя их пальцы переплестись по инерции. И когда спустя пару секунд Ибо осознал, что вместо кошки держал руку Чжаня, он медленно отпустил чужую ладонь и заторможено отстранился, будто от подрывного устройства, боясь зацепить детонатор. Это подействовало на Чжаня как оплеуха – настолько больно ударила реальность.       – Ты поэтому не хочешь, чтобы я тебя касался? – упавшим голосом спросил он.       Ибо растерянно хлопал ресницами, пока Чжань не отводил от него взгляд, смотря прямо в кофейные глаза напротив. Он судорожно вздохнул, видя непонимание на чужом лице, стараясь справиться с внутренним ознобом.       – Ты отводишь мои руки, вздрагиваешь, когда я дотрагиваюсь до тебя, – пояснил он, ловя реакцию. – Это из-за того, что я парень?       Ибо нахмурился, отчего на лбу образовались неровные линии, и кофейная радужка тут же сверкнула тёмным цветом.       – Ничего я не вздрагиваю, – возразил он, отворачиваясь.       Чжань приоткрыл рот в изумлении.       – Каждый раз, Ибо, – выдохнул он.       Но глава отдела лишь покачал головой, глядя куда-то перед собой.       – Не выдумывай, – отрезал он.       Чжань недовольно свёл брови к переносице, смотря на свои руки. Ну конечно. Значит, как бы он ни старался, как бы ни пытался быть мягким, осторожным, внимательным – это неважно. И всегда было неважно, что бы он ни сделал. Эти руки останутся мужскими. Чжань не сможет изменить то, кем является. И в то же время он понимал, что не мог требовать этого от Ибо.       «Но почему? Почему он спокойно касается меня, кончает в рот с тихими стонами, но отталкивает, одёргивает, отстраняет от себя, лишь изредка позволяя прижаться хоть немного ближе, задержать руки на секунду дольше? Как так могло выйти? И хочется, и колется, да, Ван Ибо?»       Но сильнее всего рёбра кололо то, что Ибо отрицал очевидное.       Чжань прикусил внутреннюю сторону щеки, не позволяя бездумным словам вырваться наружу. Его взгляд сам зацепился за шершавую ладонь, и грудь вдруг наполнила непонятная решительность, мысли разом выстроились в простую схему, словно только и ждали этого импульса. Чжань быстро накрыл руку Ибо своей, уверенно ведя кончиками пальцев вверх по предплечью, смотря на начальника с вызовом. Ибо резко обернулся, дёрнув плечом, и кинул на Чжаня недоумевающий взгляд:       – Что ты делаешь? – он попытался выдернуть руку, но Чжань тут же перехватил его под локоть, не позволяя отстраниться.       – Если так ты мне не веришь, то показываю на практике.       Скользнув выше, его пальцы ласково провели линию по выступающей ключице, едва касаясь лёгкой ткани рубашки. Ибо отвернулся, его веки трепетали словно крылья бабочки, и Чжань чувствовал, как тяжело вздымалась грудь под рукой, словно у загнанного зверя, ждущего решительного выстрела своего убийцы. Но его не последовало. Чжань опустил ладонь на бархатную кожу подставленной шеи, оглаживая тонкие изгибы, ведя большим пальцем по нервно дёрнувшемуся кадыку. Он не мог насмотреться, будто античный скульптор, очерчивающий свой шедевр руками. Только вместо холодного камня в руках было распаляющееся тело, отзывчивое, покрывающееся мурашками, напрягающее мышцы. Такое красивое, созданное, чтобы его касались, и Чжань хотел показать, как он любит каждую жилку, каждую ямочку, как вообще можно любить прикосновениями.       Ибо нервно облизал вмиг пересохшие губы, словно неопытный юноша перед поцелуем. Не встретив сопротивления, Чжань медленно очертил линию выступающей челюсти, лаская, доказывая свою нежность. Большой палец мягко касался горячей кожи и скользнул вверх по подбородку к приоткрытым лепесткам губ, прежде чем Чжань легко прижался к ним своими, на пробу, быстро отстраняясь, проверяя реакцию. Чтобы когда он заметит учащённое дыхание, щекочущее щёку, уже решительнее прижаться вновь, разворачивая к себе за подбородок, чуть прикусывая сочные губы, осторожно пробуя запретный плод.       Он втянул нежную прохладную кожу с привкусом чая и мёда, снова тут же отстраняясь, спуская ладонь ниже, к ключице, груди, собственнически оглаживая, наслаждаясь каждым моментом. Чжаню было так приятно чувствовать тепло чужой кожи, он бережно сжимал тонкую талию, сминая рубашку, выправляя из брюк. Вторая рука опустилась на зардевшуюся линию скулы, чувствуя, как тело в руках покрывалось мелкой дрожью, и всё равно заставляя чужие губы поддаться напору и ответить на поцелуй. Ибо был гибким, Ибо был плавным, реагирующим на любое движение, словно партнёр в танце, как в том зале. И Чжань позволил себе забыться, не замечая, как с новыми напорами податливое тело становилось всё жёстче, словно мягкая глина застывала на солнце. Сердце в чужой груди панически отстукивало ритм, словно запертое живое существо, рвущееся на волю, но Чжань не обращал внимания, ведя ладонями по мышцам груди, задевая соски. И, кажется, это становится последней нитью, потому что Ибо резко отбросил две руки в сторону.       – Сяо Чжань, прекрати! – выпалил он.       Чжань быстро отпрянул от неожиданного толчка, фантомно чувствуя тепло чужого тела. Губы Ибо раскраснелись от поцелуев, он рвано дышал, пока глаза под сведёнными бровями, и так мрачные после бессонной ночи, снова становились тёмными, как при их первой встрече. И Чжань в испуге отшатнулся ещё дальше.       – Тебе настолько противно, что я мужчина?       Собственный голос показался ему незнакомым. Какой-то надломленный, тихий, как у смертельно больного. Может, потому что ему казалось, что его сердце вот-вот перестанет биться.       – Прости, не надо мне было… Я перешёл грань, забудь.       Чжань быстро поднялся на негнущихся ногах и выскочил в коридор. Он кожей чувствовал, как ошалелый Ибо провожал его взглядом, и нервно убрал мешающие волосы, хотя перед глазами всё ещё маячил тёмный взгляд.       «Глупо, Сяо Чжань, ты всё испортил»       – Чжань, стой.       Из кухни послышались приближающиеся шаги, но Чжань только шарил взглядом по шкафу, хотя хотелось броситься прочь прямо так.       – Все нормально, Ибо, просто забудь, – сбивчиво ответил он, молясь, чтобы голос не дрогнул, и быстро схватил нужную куртку, порываясь уйти.       – Стой!       Чжань не успел сделать и шага, как его силой развернули чужие руки, и в тот же миг они с такой же силой выдернули куртку, откидывая её прямо на пол. Слыша шумные полувздохи Ибо, Чжань изумлённо вскинул голову. Их взгляды на секунду встретились, одинаково жадные у обоих, и в следующую секунду Ибо прижал его к двери, скользя языком в приоткрытый рот, прикусывая распухшие губы, вызывая гортанные стоны, тонущие в поцелуе. Сильные руки притягивали к себе, заставляя прижиматься, пересчитывали позвонки прохладными пальцами, пока Чжань хмурился от саднящих укусов, почти невесомо касаясь чужих бёдер, не позволяя себе большего. Слегка сбавив напор, Ибо отстранился на считанные миллиметры и, взяв чужие ладони в свои, положил их себе на грудь.       – Мне не противно, Сяо Чжань, это было приятно, – прошептал он, слегка склонив голову, прежде чем снова приник с кротким поцелуем. – Но… – Ибо облизал губы, обводя выступающие костяшки на руках Чжаня большим пальцем. – Мне нужно время. Я… Не привык.       И он мягко подался навстречу, снова изощрённо лаская кожу глубокими поцелуями, пока внутренности Чжаня скручивало сладкими спазмами, собираясь тягучим, словно мёд, наслаждением в паху. Он легко коснулся поджатого тела, трепетно ведя по ощутимо выступающим рёбрам, отмечая эмоции на чужом лице. И когда видел, как брови Ибо опасливо сходились на переносице, то старался быть ещё нежнее, аккуратнее, медленнее.       Ибо едва слышно всхлипывал, сгорая от противоречивых ощущений, словно мотылёк, летящий к огню, несмотря на опалённые крылья. Хотелось одновременно подставить тело под нежные руки и отпрянуть от чужих касаний, так легко заставляющих трепетать что-то внутри. Не выдержав нарастающего желания, он подхватил Чжаня под бёдра, чувствуя, как чужие лодыжки оплетали его талию, а руки впервые так открыто исследовали его тело. И когда Ибо повалил его на кровать, накрывая собой, вжимаясь, словно хотел слиться в одно, то не мог вернуть контроль над телом, инстинктивно подающегося на ласки чистого возбуждения, пока Чжань сам тянулся к пряжке ремня на его брюках.       И заставляя его извиваться от несдерживаемой страсти, Ибо возвращал это возбуждение. Сжимал ягодицы, толкаясь глубже, срывал стоны и заставлял откинуть голову назад, обхватывая за шею, так, чтобы чувствовать гортанную дрожь пальцами. Вёл влажным языком по плечам, кусая, оставляя красные метки, задевал самые чувствительные места и хотел, впервые так сильно хотел не только получить удовольствие, но и доставить. А Чжань лишь цеплялся за изголовье кровати, вдыхая запах сандала, утыкаясь носом в чистые простыни, растворяясь в этой одинокой комнате, теряясь в безумном наслаждении, как подхваченный смерчем лист. И судорожно ловил воздух ртом, когда оргазм разразился тысячью фейерверков по всему телу.       Ибо, как и всегда, ушёл в душ, пока Чжань безвольно повалился на кровать, пронзаемый сладкой дрожью. Он любил эти моменты, когда Орешек тихонько подкрадывалась, тыкала носиком в бок и сонно растягивалась на соседней подушке. Чжань силой заставил себя потянуться за телефоном и с удивлением обнаружил, что в отличие от привычных пяти пропущенных увидел только одно сообщение от Чжочэна с пожеланием удачи на выступлении. Это было совсем на него не похоже. Хмурясь, Чжань натягивал рубашку, бросая беглые взгляды на телефон, когда услышал позади себя:       – Тебе вызвать такси?       Ибо стоял в дверях, сменив рубашку на чёрную футболку, и смотрел, чуть прикрыв глаза, отчего тени на лице казались не такими тёмными.       – Нет, – не раздумывая ответил Чжань.       Ибо чуть изогнул бровь, не отводя расслабленного взгляда, пока распухшие губы изобразили лёгкую улыбку.       – Чжань, общественный транспорт уже перестал ходить.       Чжань на секунду замялся, глядя на иконку времени в телефоне, но лишь поджал губы, застёгивая рубашку.       – Я что-нибудь придумаю, – он упрямо помотал головой.       Ибо тихо прыснул, запрокидывая голову назад, и, пряча усмешку в уголках глаз, с шумом выдохнул:       – Почему ты всегда отказываешься, Чжань-гэ? Буквально от всего?       Его глаза светились тусклыми огоньками, и Чжань смущённо опустил взгляд, застегивая пуговицы с грустной мыслью, что не мог отказаться от самого главного.       – Не хочу чувствовать себя девушкой на одну ночь, – тихо сказал он, отворачиваясь.       Чжань не видел, как Ибо застыл, опёршись о косяк двери. Как в и без того хмуром взгляде потухли последние искры, когда он вышел из комнаты. Чжань только чувствовал, что мимолётное тепло покидало эту комнату, серую, без окон, возвращая в настоящее, где на улице дул осенний ветер, лаская сквозняком босые ноги.       Когда через пару минут Чжань вышел из комнаты, Ибо уже стоял в коридоре, накинув ветровку.       – Куда ты? – Чжань непонимающе обвёл взглядом худую фигуру, пока Ибо зашнуровывал ботинки.       – Проводить тебя.       Подобрав свою куртку, Чжань закатил глаза, отмечая, что Ибо был отчего-то очень серьёзный.       – Не стоит, я дойду, остановка не далеко.       «Не в первый раз», – хотел добавить он, как Ибо прервал его мягким басом:       – Ага, – он устало кивнул и продолжил: – Только ты доедешь. На моей машине.       Сердце Чжаня сделало кульбит, когда он заметил, как Ибо потянулся к ключам на полке. Он ещё раз глянул на сине-фиолетовые переливы под глазами начальника, и нервно поправил очки.       – Ты уснешь, едва сядешь за руль, – скептически выдал Чжань, наклонив голову.       Ибо словно только этого и ждал. Он хитро прищурился и ещё раз потянулся к ряду полок.       – Этого хватит, чтобы вернуться. Одну такую я уже выпил, – ухмыльнулся он, сжимая термокружку, источающую кофейный запах.       Чжань тяжело вздохнул, глядя на довольную улыбку Ибо во все глаза, пока в грудной клетке тихо ёкало что-то запертое. Что ни в коем случае нельзя выпускать.       «Вот же упрямый»       – Ладно, – выдохнул Чжань, понимая, что спорить бесполезно, – но, пожалуйста, прекрати.       – Что прекратить? – недоумевающе спросил Ибо, уже направляясь к двери.       Чжань лишь вымученно глянул в глаза напротив и сказал слабым голосом:       – Вот это вот всё, – он кивнул в сторону кухни, из которой виднелся край стола с оставленной едой. – Даже из вежливости. Мне ничего не надо.       Ибо проследил в указанном направлении, пока тёмная радужка сверкала бликами от приглушённого света коридорной лампы. Между чёрных бровей залегла неровная складка, когда он снова повернулся к Чжаню, смотря снизу вверх, отчего Чжань чувствовал себя суровым судьёй, выносящим несправедливый приговор осуждённому.       – Ну а кофе, кофе хоть можно как-нибудь сделать? – буркнул он.       И Чжань умилялся, отмечая, с какой быстротой на вечно серьёзном лице проступало по-юношески открытое разочарование.       – Не стоит, – грустно улыбнулся он.       Они ехали молча, пока Ибо изредка делал глотки из кружки, вызывая беспокойство в глазах Чжаня. Но он, казалось, даже не замечал чужого волнения, следя только за дорогой. А Чжань же наоборот даже не обратил внимания, как центральные высотки сменились серыми панельками, ловя уверенные движения человека рядом. И хотя усталость медленно затягивала его в море дрёмы, Чжань почти пожалел, что его начальник ездил так быстро.       – Ибо? – позвал он, когда машина остановилась возле нужного подъезда.       – М? – глава отдела чуть вскинул брови, делая очередной глоток кофе, отчего Чжань нахмурился ещё сильнее.       – Обещай, что я не прочту в завтрашних новостях про аварию с участием молодого сотрудника одной из успешных компаний, – сурово выпалил он на одном дыхании и прикусил губу, чувствуя, как его решимость таяла на глазах, когда Ибо развернулся к нему, встретившись взглядом.       – Хорошо? – добавил Чжань, робея.       В глазах напротив сверкнуло удивление и что-то ещё, прежде чем Ибо медленно кивнул.       – Обещаю, Чжань-гэ.       И это «Чжань-гэ» заставило грудь трепетать так сильно, что Чжань не заметил, как прошёл мимо лифта и начал подниматься домой пешком, остановившись только на этаже седьмом от шума собственного дыхания.       Сознание очистилось только тогда, когда он зашёл в квартиру, с удивлением видя горящий свет, сочащийся из дверной щели на кухне. Оттуда же послышалось восторженное:       – Сяо Чжань!       Чжань дёрнулся в сторону звука, едва успев скинуть ботинки, прежде чем столкнулся с Чжочэном, от которого несло спиртом.       – Ты что, напился? – ошарашено спросил Чжань.       Впрочем, по поплывшему взгляду и вспыхнувшим щекам одного цвета с веснушками всё и так было ясно. Чжочэн вскинул голову, удержав равновесие только благодаря рукам Чжаня.       – Да, и не очень понимаю, почему ты – нет?– даже в таком состоянии он сохранил возмущающийся тон.       Чжочэн слегка отстранился, принюхиваясь и морщась, а потом и вовсе чихнул. Чжань только тогда заметил, что рука друга ещё сжимала горлышко бутылки, и он аккуратно разжал цепкие пальцы, пока Чжочэн недовольно хмурил брови.       – Опять этот запах… – он не успел закончить, как снова чихнул. – Ну тот же самый.       Не обращая внимания на его слова, Чжань быстро скинул куртку и подхватил друга под локоть, мягко направляя его в свою комнату, пока Чжочэн, казалось, о чём-то напряжённо думал, прежде чем его лицо расцвело странной улыбкой.       – Это же её духи?       «Не её»       Чжань не повёл и бровью, убирая разбросанные по дивану ноты и гитару, пока Чжочэн пытался словить его взгляд. Но видя, что Чжань намеренно его избегал, взял инициативу в свои руки:       – Чжань, ты так и не расскажешь про свою девушку?       Чжань лишь тяжело вздохнул, отставляя гитару на кресло.       – У меня нет девушки, Чжочэн.       Он стянул покрывала, аккуратно раскладывая диван, пока Чжочэн следил за ним всё тем же внимательным взглядом.       – Так, значит, ты задерживаешься у шлюхи?       Глаза Чжаня расширились то ли от возмущения, то ли от удивления, когда он резко развернулся к Чжочэну, тут же примирительно вскинувшему руки вверх.       – Ну, двадцать девять лет, я понимаю и не осуждаю, – начал лепетать он, и Чжань уже запутался в потоке сбивчивых оправданий.       «Небеса, он же это вспомнит на утро»       Брови Чжаня нервно дёргались после тяжёлой рабочей недели, и он устало стянул очки, потирая переносицу, пока его друг всё ещё поглядывал на него с видом малолетнего хулигана, который ждал, пока очередная проказа пойдёт по нужному сценарию. Чжань как никто знал, что формула «Чжочэн, одиночество и алкоголь» не означала ничего хорошего. Не для него, а для самого Чжочэна.       «До конца дней же себе не простит и чуть что будет дуться как ребёнок»       И Чжань не смог сдержать вымученный смешок, поднимая взгляд на эту растрёпанную катастрофу с веснушками.       «Да он и так ребёнок»       «И как вообще вышло, что Ибо младше его?»       «Ибо…»       Чжань грустно улыбнулся, укладывая на расстеленную постель одеяло.       – Чжочэн, в сотый раз повторяю, у меня нет девушки.       Уложив всё как надо, он направился к выходу. Ему самому хотелось упасть на мягкий диван, свободно откинув голову на подушку, прокручивая сладкие воспоминания и погружаясь в не менее сладкий сон. Чжань не заметил, как чужой взгляд в темноте вдруг чётко сфокусировался прямо на нём, прежде чем тишину разрезал тихий вопрос:       –…А парня?       Чжань застыл на полпути, оцепенев от страха. Эти слова заполнили всё пространство вокруг, отражаясь от стен, пола, потолка, направляя нити-лучи прямо в его грудь, словно под лупой выжигая из груди что-то важное.       – Я знаю, что у тебя когда-то было, – в сумерках ночи было видно, как Чжочэн неловко ёрзал ногой. – Так парень значит, да?       Сердце Чжаня сжалось так сильно, что казалось, будто вот-вот от боли потекут слёзы. Он не говорил, никому. Не потому что стыдно, а потому что боялся. Чжань и сейчас опасливо оглянулся на друга, сам не зная, чего именно ждал. Злости? В глазах напротив этого не было. Отвращения? Тон Чжочэна звучал даже безобиднее, чем обычно. И эмоции на чужом лице не говорили ни о чём, кроме… Нежности. И Чжань только тихо вздохнул, понимая, что никогда не отплатит Чжочэну за это чувство.       – Чжань, ну скажи уже, что ты хоть с кем-то встречаешься! – раздражённо вздохнул Чжочэн, закатив глаза, и Чжань не смог сдержать смех, быстро смахивая выступившие капли в уголках глаз, когда почувствовал, что снова мог дышать полной грудью. Его взгляд говорил «Спасибо», когда он робко глянул на ухмыляющегося друга.       – Чжочэн, если бы у меня кто-то был, разве я скрывал бы это от лучшего друга?       – Но ты же ездишь куда-то, точно не с Лу, – скептически заявил Чжочэн, отчего Чжань только снова расплылся в улыбке.       – Я тебя прошу, не надо. Это только моё дело, – он потрепал Чжочэна по голове, как любил делать, когда тот ещё был ниже его, и поджал губы, добавляя: – И это не отношения.       Чжочэн понимающе кивнул, улыбаясь одним уголком губ. И от этой улыбки душу Чжаня полнило счастье, когда из кармана послышался звук уведомления:       Ван Ибо       Можешь читать новости спокойно       – Ладно, – сказал Чжочэн, отворачиваясь. – Только не делай глупостей, хорошо?        «Уже»       Потому что в груди Чжаня пылало так же сильно, как пылали щёки Чжочэна, пока он вытирал слезящиеся глаза. И когда он выходил из комнаты, то уловил тихое бурчание:       – Да откуда тут взяться кошке?       Хотя Чжань думал не о ней, а об её хозяине.