Чжань никогда не жаловался на недостаток внимания. Конечно, каждый учитель отмечал его прилежное поведение, каждый одноклассник смеялся с его шуток, каждая девочка засматривалась на его улыбку.
И Чжань был только рад: он улыбался ярко, искренне, так, что в уголках глаз расплывались лучики-морщинки, освещающие юное лицо. Постепенно окружающим стало казаться, что губы мальчишки были приподняты сами по себе, едва скрывая рвущийся наружу восторг. Ведь Чжань действительно восторгался каждому новому дню. Мечтательно вглядывался в горизонт, улыбался и смеялся, пока компания друзей рассказывала смешные истории. И ни у кого не возникало сомнений, что тень доброй усмешки не сойдёт с этих мягких черт.
Только почему-то с каждым годом улыбаться было всё сложнее.
Сначала ему не давали спать. Он слышал, что это были взрослые, но не его родители – парнишки, который переехал сюда год назад. Они так и познакомились, когда после очередного скандала на пороге квартиры появился мальчик в синей пижаме и сосед с царапиной от ногтей на щеке и грустными глазами, скрываемыми толстым стеклом на очках. Чжань заставал это зрелище всё чаще и чаще, и в конце концов в один из дней его мама просто сказала «Лучше ребёнку остаться здесь на пару недель».
Так Чжань познакомился с А-Чэном.
Спустя время друзья стали звать его реже, уже не так часто на него засматривались девчонки, что-то шепча про смешного мальчишку, который хвостиком таскался за Чжанем на каждой прогулке. Но Чжань улыбался, по крайней мере очень старался. Искривлял губы в сдержанной усмешке, слыша колкие комментарии в адрес его нового друга А-Чэна, раз за разом меняя тему, пока перед ним не поставили этот по-детски дурацкий выбор:
– Чжань, или мы, или он.
И выбирал он не по-детски серьёзно. «Потому что настоящие друзья так не поступают, – ответил он уже после Чжочэну, тихо добавив: – Тем более семья важнее, а ты мне как брат». И заметив вспыхнувшие веснушки и яркие глаза, понял, что видеть чужую улыбку так же приятно, как улыбаться самому.
Но он попробовал снова, в университете. И у него даже получилось заслужить всеобщее внимание. Чжань не мог нарадоваться, когда его позвали на общажную вечеринку, где он и познакомился с Сюань Лу. И где в одной из комнат он испытал для себя нечто новое, ещё не известное молодому телу и юности – первый оргазм. Требовательные руки с татуировкой дракона рывком выхватили его из толпы и прижали к двери, и Чжань не особо помнил, что происходило в сумерках до того, как его коснулись мягкие губы, ведя вдоль вмиг разгорячившейся плоти. Подумать только, его хотел сам четверокурсник. По пьяни, как тот признался позже, но на следующий вечер целовались они совсем не по пьяни, и на свидания ходили вполне на трезвую голову. Именно поэтому так больно было видеть виноватые глаза и билеты на самолёт в США через год. «Мы ещё увидимся?» – ледяной коркой застыло на губах Чжаня и вмиг треснуло, когда его утянули в жаркий поцелуй с тихим «Прости, А-Чжань». Это «прости» выражалось в каждом касании, движении языка и судорожном вздохе, когда Чжань сам оказался между чужих ног, целуя мягкую кожу внутренней стороны бедра, спускаясь ниже.
Постепенно улыбка слабела, пока и вовсе не оставила его черты, шлейфом возникая на губах во время деловых встреч и общения с Лу, и то потому что, видя её вечно искрящийся взгляд, невозможно было не улыбаться. Работа в компании обеспечивала его неплохим заработком, но большая часть уходила на врачей, таблетки и кредит родителей. Все отношения с девушками будто держались на хлипкой цепочке: стоит слегка натянуть, как она рассыпалась на звенья дешёвого металла со стёртой краской. И как бы Чжань ни пытался её починить, маленькие петельки словно нарочно не крепились друг к другу, как и взаимопонимание с людьми. В какой-то момент он смирился и решил «Ладно, у судьбы свои планы». Признаваться, что он просто устал пытаться и отчаялся, не хотелось.
Но Чжань приспособился. Научился растягивать губы в фальшивой гримасе, притворно щурить глаза, так что теперь его улыбку не отличишь от настоящей. По крайней мере внешне. Про искренность Чжань предпочитал не думать – её не распознать на глаз. И, возможно, поэтому ему было так легко с Ибо.
То, что многие назвали бы чёрствостью, Чжань называл честностью. Ибо не прятался за вычурной любезностью, не пускал пыль в глаза, которая слепит даже близких. Ибо был простой: легко усмехался, говоря об успехах отдела, угрюмо молчал, когда слушал очередной выговор от Цао Юйчэня, искренне целовал, когда хотел этого, и так же искренне избегал Чжаня в оставшееся время.
От этого на душе становилось особенно горько.
Краем глаза Чжань видел, как сотрудники тихо перешёптывались, заметив их с Ибо. Сам он не слышал, но по виноватым глазам Лу понял: отдел так и полнился слухами. Чжань спиной чувствовал липкие взгляды, когда шёл за Ибо и тот в очередной раз отдавал распоряжения даже не оборачиваясь, а потом скрывался за дверью, так ни разу и не посмотрев в его сторону. Чжаню оставалось только опустить плечи и побыстрее спрятаться за монитором компьютера, пока любопытство коллег не проело в нём дыру.
– Не обращай внимание, – сказала Сюань Лу, когда на Чжаня уже откровенно пялились.
Она не учла, что сложно не обращать внимание на весь отдел. За прошедшую неделю Чжань почувствовал, каково это превратиться в живую мишень. Он ловил косые взгляды и шепотки один за одним, его сторонились коллеги: никто не хотел портить отношения с начальником, и логично было избегать того, кто стал объектом его немилости.
Однако, как убеждал себя сам Чжань, ситуация имела и свои плюсы. Теперь ему не надо было придумывать глупые оправдания или юлить перед сотрудниками, чтобы незаметно выйти из офиса и скрыться в одном из пустующих конференц-залов, где его уже ждали жаркие губы и тёмные глаза, и уж точно не надо было притворяться, что у них с Ибо исключительно деловые отношения – все думали, что Ибо на дух не переносил своего ассистента, грузя проектами так, что он задерживался после работы. Знать, что задерживался Чжань из-за того, что они вместе ехали к Ибо в квартиру, с порога стягивая мешающую одежду, им было вовсе не обязательно.
И если в глазах коллег Чжань утратил стойкую репутацию, то Ибо наоборот её приобрёл. Как ни странно, но «холодность» главы отдела резко превратилась в «профессионализм», «требовательность» – в «целеустремлённость», а «необщительность» – в «сосредоточенность». По словам Лу, девушки из отдела прессы только и делали, что пытались завоевать внимание Ибо то откровенным вырезом блузки, то обтягивающей юбкой, и ахали от восторга, если кто-то из них всё же удосуживался равнодушного взгляда.
– Святые предки, девчонки серьёзно ещё ведутся на таких парней? – насупился Чжочэн, отпивая кофе. – Как по мне, он просто жуткий тип. Хладнокровный, как акула, с его-то улыбкой…
– Чжочэн, – вздохнул Чжань, вырисовывая линии очередного эскиза на графическом планшете, – я всё понимаю, но чем тебе не угодила его улыбка?
– Как тебе сказать… – протянул Чжочэн, откидываясь на локти. – Это объясняет, почему он ходит с одним выражением лица. Лу-Лу где-то отрыла фотки, зрелище не для слабонервных. Он зубы скалит как маньяк, что прям видно: эти клыки готовы перегрызть глотку.
– Не сомневайся, твою точно перегрызут, если не отредактируешь статью по новой продукции, – пробубнил Чжань. – И обычная у него улыбка, не утрируй.
– Ты её вообще видел? – вскинул бровь Чжочэн.
– Да, – кивнул Чжань и залился лёгким румянцем, вспомнив, как сцеловывал эту улыбку ещё вчера вечером.
– И когда успел, он же тебя ненави-… Чжа-а-ань… – Чжочэн театрально уронил голову и тяжело вздохнул.
– Что?
– Только не говори, что он в ответ на твои шутки улыбался.
Чжань невольно вскинулся, непонимающе хмуря брови.
– Было пару раз…
– Небеса, – потёр виски Чжочэн, – понятно, почему он тебя избегает.
Чжань лишь покачал головой, буравя друга обиженным взглядом. Впрочем, Чжочэн был одним из немногих, кто сохранял предвзятое отношение к новому главе отдела. Положение Ибо изменилось в лучшую сторону после проекта с духами. Ярче всего его репутацию демонстрировали показатели, продолжающие расти вверх с каждым новым проектом, и Чжань не мог не признать, что это заслуженно.
Ибо был чертовски амбициозен. Это читалось в нервной складке между бровей, в привычке планировать день вплоть до минуты, в уверенности на собраниях и строгости к себе. Он мог обсуждать работу даже во время личных встреч с Чжанем, когда казалось, что они оба вот-вот уснут. Он расспрашивал его про сотрудников, советовался касательно распределения обязанностей и просил рассказать про офис и стиль работы каждой команды. Ибо действительно работал не покладая рук. Благодаря его руководству многие, включая Чжаня, смогли добиться долгожданной прибавки и премий, поэтому неслучайно сотрудники офиса решили поздравить главу отдела с очередным успешным проектом. Только Чжань подавился воздухом от новости, что выбор пал на бутылку хорошего коньяка.
– Сомневаюсь, что Ибо, в смысле господину Вану, это понравится, –едва откашлявшись, сказал он.
Пара коллег скептически обвела его взглядом, поджав губы.
– Неудивительно, что господин Ван избегает тебя, ты же совсем его не уважаешь. Наверное, считаешь себя ровней начальству, раз зовёшь его по имени, – съязвила девушка, как раз одна из тех, про которых рассказывала Лу-Лу: в уж слишком обтягивающем платье, подчёркивающем все достоинства фигуры. – И откуда тебе знать, что господину Вану понравится, а что нет? Я не видела, чтобы вы общались.
«
Оу, это я как раз прекрасно знаю», – скромно усмехнулся Чжань: «
После одного вечера коньяк он на дух не переносит». И он едва сдержал смех, когда коллеги увидели кислое лицо Ибо, недовольно крутящего в руках дорогую бутылку, и холодные глаза, скользящие по толпе ледяным вихрем, подозрительно сощурившиеся заметив улыбку на знакомых губах с родинкой слева. Уже через двадцать минут Ибо жадно кусал эти самые губы, придерживая Чжаня за подбородок, пока жёстко втрахивал его в холодную стену, сжимая тонкие запястья у крестца, шепча в ухо: «Уже не так смешно, Сяо Чжань?».
Из всего отдела, казалось, оставался только один человек, который готов был списать на Ибо все беды, начиная с холодного кофе в офисном автомате и заканчивая апокалипсисом. И всё же парочка неприятных ситуаций вызывала любопытные взгляды Цао Юйчэня и глав других отделов.
– Я же говорил, что он тебя использует, – скрестил руки Чжочэн, когда они выходили из офиса. – Только сегодня услышал про тот случай с презентацией, когда мистер супермодель даже не явился…
– Он явился, – быстро перебил Чжань, но Чжочэн лишь закатил глаза в ответ.
– Он был пьян в стельку, Чжань, – нахмурился он. – Кончай уже его выгораживать. Можно подумать, вы лучшие подружки по школе, прикрывающие друг другу спину перед учителем. Будь это прокол с твоей стороны, тебя бы уже выгнали из компании. Уверен, он не получил даже выговор.
Чжань тяжело вздохнул, вспомнив пятничную презентацию и заплаканные глаза Цзыи. Тот вечер был неприятным во всех смыслах, а слухи, что Ибо был так пьян, что не мог связать и двух слов, ещё неприятнее.
«
Слова он как раз таки тогда подобрал предельно чёткие»
– Чжочэн, не делай поспешных выводов, не зная правды. Не ссорящийся не осуждается, знаешь?
– Я с ним не ссорюсь, с тобой тем более, а чужое осуждение я крутил на ху-…
– Чжочэн! – вскинулась Сюань Лу, как вдруг их прервал рычащий звук движка и мимо пронеслась чёрная иномарка с знакомым номером.
– Этот пижон ещё и гоняет посреди дня, – послышалось тихое бурчание, и Чжань тяжело вздохнул, понимая, что так больше продолжаться не может.
– Чжочэн, – словно строгий родитель, он бросил на друга предупредительный взгляд, и Чжочэн тут же притих, – я прошу тебя не забывать, что он наш начальник и мой… хороший коллега, – на секунду запнулся он, тут же добавив: – Прояви уважение.
Тем более Чжань знал – это Ибо ещё не разгонялся. «
Вот когда мы едем с презентаций, тогда он гонит», – мелькнуло в голове: «
А если бы ты ещё увидел его на мотоцикле…».
У Чжаня самого перехватило дух, когда Ибо показал ему видео с трека. Доведя друг друга до головокружения от оргазма, уставшие, они валялись на кровати. Орешек мило ласкалась об их ноги, перекатываясь с одного бока на другой и дёргая пушистыми лапками, пока Ибо держал телефон, лёжа плечом к плечу с Чжанем. Мотоцикл на видео пронёсся с такой скоростью, что у снимающего встрепенулись рукава кофты. Кажется, Чжань впервые видел, как глаза Ибо сверкали от восторга ярче, чем серебристый снег на солнце. Когда речь заходила о мотоциклах, маска серьёзного офисного работника давала глубокую трещину, сквозь которую проглядывалось юное лицо сорванца в погоне за ощущениями, отчего Чжань вспоминал: несмотря на всю сдержанность, Ибо – обычный парень.
– Хочешь как-нибудь прокатиться? – вскинул брови он.
У Сяо Чжаня волосы зашевелились на затылке от одной только мысли. Он не мог привыкнуть к скорости машины, а мотоцикл на видео ехал ещё быстрее. Но сильнее его прошибло осознание, что Ибо предложил ему…
«
Прокатиться. На своём. Любимом. Мотоцикле»
Не услышав ответа, Ибо развернулся к нему и, заметив тень застывшей паники, усмехнулся одним уголком губ смотря из-под опущенных ресниц.
– Чжань-гэ, не бойся, я опытный ездок. Всё, что требуется от тебя – это держаться.
– За талию, Бо-ди, прижимаясь всем телом, – с нажимом ответил Чжань. – Твои ставки, как быстро нам наскучит трек?
Чжань уже и не помнил, когда насмешливое «Чжань-гэ» стало привычным. Дурацкая кличка приелась, как скотч, но он даже не был против, только не мог отказать себе в удовольствии подразнить в ответ. Когда Ибо звал его так, Чжань забывал, что между ними было что-то кроме тайных встреч: работа, профессиональные отношения, общие коллеги, – и сладкий самообман приятно дурманил голову, позволяя забыться.
В такие моменты Чжаню казалось, что, хоть и медленно, но Ибо становился менее отстранённым: он слушал Чжаня, когда он язвил от злости на бестолкового маркетолога, слегка улыбался в ответ на забавные истории и иногда что-то рассказывал сам, отчего лёжа в томном наслаждении поздно вечером они слово за слово завязывали полусонные разговоры, как сейчас. И такой Ибо влюблял в себя ещё больше: всё ещё сдержанный, но аккуратно приоткрывающий себя, позволяя через тонкую щель железной двери холодности следить за своей жизнью. И Чжань надеялся, что Ибо открывался только для него.
Ухмылка Ибо стала шире, когда чуть склонив голову он убрал телефон и посмотрел на Чжаня непривычно расслабленным взглядом. Сейчас, с мокрыми после душа волосами, он и вовсе казался подростком, ещё слишком юным и смелым, готовым целиком отдаваться жизни.
– Как такое вообще может наскучить? – протянул он, облизывая припухшие губы, и плавно скользнул к Чжаню, отчего тот непроизвольно застыл, зачарованно ловя гибкие движения, которые каждый раз заставляли его поражаться годами отточенной пластике тела.
Окинув его распаляющим взглядом, Ибо продолжил:
– Это же неожиданность, мания, адреналин, – прошептал он, ведя носом по ключице, – по ощущениям похоже на…
Не договаривая, Ибо прошёлся вдоль кадыка и линии челюсти, едва касаясь доверчиво подставленной шеи, оставляя мокрые дорожки от влажных прядей, и довольно усмехнулся. Чжань готов был поспорить, что Ибо знал, как же сильно его ведёт от таких медленных ласк, балансирующих на грани невинного флирта и открытой интимности. В груди трепетало, и от лёгкой дрожи невесомые касания чувствовались всё острее. Накрывая его губы своими, больше дразня, а не целуя, Ибо выдохнул:
– Похоже на наш секс, Чжань.
В горле вмиг пересохло. Чжань шумно сглотнул, сдерживаясь из последних сил. Он хотел бы, отдавшись безумию, нетерпеливо податься вперёд ловя чужие губы в мягком поцелуе и, как только влажный язык скользнёт внутрь, дерзко укусить, запустив пальцы в ещё мокрые волосы, притягивая ближе. Но он мог лишь смотреть в глаза напротив, сгорая от желания и проклиная чужую выдержку.
– Всё ещё нет? – прошептал Ибо прямо в губы, ведя языком по самому контуру и давя коленом между его ног, намекая, что поцелуи вот-вот перерастут во что-то большее.
– Всё ещё нет, – почти неслышно ответил Чжань и с сожалением заметил, как после этих слов расстояние между ними увеличилось на несколько бесконечных миллиметров.
– Чжань-гэ, – с упрёком позвал Ибо, – признай, что ты просто скучный затворник.
Воздух в лёгких нагрелся до предела, и как бы Чжань ни пытался вдохнуть вечернюю прохладу, каждый новый вздох опалял внутренности ещё сильнее.
– Ну и с чего такие выводы? – едва смог выдохнуть он.
Щёки Чжаня покрылись лихорадочным румянцем, когда он скорее почувствовал, чем увидел, как губы Ибо дрогнули в улыбке, которая притягивала Чжаня до бешено пляшущего огня внутри. С этой же улыбкой Ибо слегка отстранился и посмотрел ему в глаза, спрашивая:
– Думаешь ты один можешь следить за людьми в соцсетях? Все твои обновления в Вейбо только из картинных галерей.
«
Ты искал меня в Вейбо?» – повисло в голове Чжаня, когда взгляд Ибо стал чуть серьёзнее.
– А ещё я помню слова госпожи Сюань после собрания, – продолжил он неожиданно низким голосом. Мягкий бас, словно мелодия джаза, будоражил кончики пальцев и что-то глубоко внутри. – Ты никуда не ходишь кроме выставок, но ведь все картины можно посмотреть и так.
Уголки губ Чжаня непроизвольно поползли вверх. Ибо сосредоточенно сводил брови на переносице, словно вот-вот потребует от Чжаня персональный отчёт о досуге, и почему-то от этого по груди разлилось слабое тепло.
– Ты тоже можешь посмотреть гонку и так, но ведь поучаствовать – это совсем другое, – мягко пояснил Чжань.
Ему очень хотелось протянуть руку и смахнуть пару выбившихся прядей, но он только аккуратно положил ладонь на чужую талию, отслеживая реакцию. Ибо немного замялся, медленно скользя взглядом по россыпи мелких родинок на переносице и под губой.
– Тебе правда нравится? – наконец спросил он.
– Правда, – кротко сказал Чжань, смутившись взгляда тёмных, словно ночь, глаз. – Только ты сам слышал, Лу и Чжочэн со мной туда больше ни ногой.
Он грустно улыбнулся, вспоминая их последнюю вылазку и то, как Чжочэн молился уйти из «этого проклятого места», как вдруг его внимание отвлекли тёплые пальцы, бережно ведущие вдоль линии ключицы.
– Хочешь… – протянул Ибо, рисуя непонятные узоры на нежной коже. – Хочешь как-нибудь сходить вместе?
От удивления Чжань уставился на него изумлённым взглядом, но вместо бездонных зрачков, всегда смело смотрящих в ответ, увидел, как Ибо не спускал глаз с равномерных движений пальцев, словно играл сложную мелодию и отслеживал каждое касание струн на теле. И вряд ли хоть кто-нибудь мог заметить, что в этот момент Ибо почти не дышал.
«
Это же не сон, правда? Совсем не сон и не галлюцинация, да?» – задавался вопросом Чжань, пытаясь сдержать рвущееся наружу волнение. Потому что как в их отношениях может быть что-то кроме осмотрительных встреч в офисе и тайных поездок к Ибо? Они сами обговорили правила, одно из которых было предельно жёстким: никто не должен узнать.
А то, что предложил Ибо, разве это не… свидание?
Они так и лежали во тьме вечерних сумерек, словно ждали друг от друга ещё одного решительного шага, ещё одного знака для полной уверенности. «
Разве он может пойти на такое?», – не успел додумать Чжань, как неожиданно по квартире разнёсся непонятный звук. Орешек быстро выбежала из спальни, и спустя секунду Чжань понял, что это не просто звук – это был звонок в дверь.
Комнату словно погрузили в вакуум. Ибо резко поднял затемнённые жгучим холодом глаза, и в них отчётливо проблеснула молния испуга. Адреналин хлынул в кровь с бешеной скоростью, заостряя органы чувств и придавая движениям непривычную грубость. Чжань мгновенно вскочил с кровати, инстинктивно потянувшись к вещам, но его запястье перехватили настойчивые руки и за секунду рывком затащили в ванную.
– Жди здесь. Тихо, – утробно произнёс Ибо, и Чжань не успел опомниться, как он, накинув полотенце и шорты, вышел из комнаты, оставив за собой только узкую щель с тонкой полоской света.
Внутренний страх отстукивал ритм в груди, словно вместо сердца Чжаню поместили таймер бомбы с обратным отсчётом и до взрыва осталась доля секунды. От равнодушной прохлады свежего воздуха мышцы одеревенели, будто и вовсе не принадлежали живому телу. После тёплой постели с воздушным одеялом пятки обдало колючим холодом мраморной плитки, источающей запах хлорки с ментоловой свежестью. В мыслях крутился один вопрос: кто мог приехать к Ибо в такое позднее время? Стараясь не издать ни звука, Чжань аккуратно прокрался в глубь тёмной комнаты и вжался в стену, прислушиваясь к происходящему в коридоре.
Раздался топот босых ног и скрежет отпираемого замка, а через мгновение удивлённый голос:
– Цзыи?
Внутри прогремел оглушающий взрыв. Время остановилось, как если бы стрелка часов застыла между секундами, не позволяя следующей минуте начать свой ход. Чжань стоял, замерев в ожидании знакомого женского голоса в прихожей, пока внутри нарастающей дрожью клокотала тревога. Казалось, даже бушующий ветер ослабил порыв, настороженно подсматривая в окна квартиры, в то время как воспалённый рассудок Чжаня пытался сохранить крупицы ясности.
Он оказался в ловушке. Что если Цзыи захочет остаться? Будет тихо сидеть, заключённый в холодной комнате, кутаясь в полотенце? А если она пройдёт в ванную для гостей? Если увидит Чжаня, прячущегося, как тайного любовника? «
Хотя почему “как”», – горько подумал он, пытаясь даже не дышать, пока в коридоре повисла стылая тишина.
– Что ты тут делаешь? – глухо донеслось из-за стены.
–Прости-прости, Ибо, – взволнованно протараторила Цзыи, и Чжань напрягся всем телом, вслушиваясь в каждое слово. – Я знаю, что не предупредила, что не вовремя… Не вовремя, да?
– Не совсем, – голос Ибо резко стал холоден, отчего даже у Чжаня по спине пробежал ворох мурашек. – Мы не договаривались, что ты придёшь.
– Прости, – устало протянула она, прикрыв глаза. – Небеса, Ибо, я так облажалась. Мы были с отцом, и конечно же, когда я сказала, что хочу домой, он привёз меня сюда…
Чжань сам не заметил, как сжал зубы до выступающих желваков. «
Естественно», – подумал он, вспомнив слова Ибо: «
они же встречаются. И как любая пара они живут вместе. Должны жить вместе».
– Я знаю, что чуть не подставила нас, – продолжила Цзыи, и это «нас» неприятно обожгло слух, опутывая и без того хаотичный клубок мыслей прогнившей нитью. –Хотела предложить поужинать, раз уж так вышло, извиниться, но…Кто-то меня опередил?
Спину обдало ледяным потом. От кончиков пальцев по телу пробежал лихорадочный озноб, отзываясь в каждом нерве острым уколом. Чжань тяжело сглотнул подступающую желчь, стараясь унять нарастающую дрожь. Цзыи сказала как нельзя лучше: он был всего лишь безликим «кто-то». Он не должен был разрешать себе оставаться в квартире чуть дольше, не должен был позволять сознанию забыться на мягких простынях, примятых под весом чужого тела рядом. Потому что он был очередным «кто-то».
«
Ибо, много ли таких, как я, стояло на этом полу, когда сюда заходила Цзыи?»
Ведь он точно не первый и вряд ли последний.
– Ладно, не важно, – выдохнула Цзыи, и в дрогнувшем голосе скользило чувство неловкости. – Я дождусь такси и уеду.
Судя по ответной тишине в коридоре, Ибо кивнул, и Чжань понуро откинул голову на жёсткий кафель. «
А чего ты ждал?» – тихо спросило сознание, и Чжань понял, что не мог ожидать ровным счётом ничего. Стоя в темноте на холодном полу, он вглядывался в полоску света из дверной щели, за которой была реальная жизнь. Где он был страшным секретом, спрятанным от посторонних. Где о нём не должны были знать. И где он мог только тоскливо смотреть на главу отдела, холодного и недосягаемого, равнодушного к своему сотруднику.
– Кстати, ты помнишь, что в эту пятницу мы едем к моим родителям на неделю? – нарочито бодро добавил тонкий голосок.
«
Ч-что?..»
«
На неделю?»
– Не задерживайся на презентации, пожалуйста, – продолжила Цзыи, не зная, что её слова звучали как приговор. – У тебя хороший ассистент, он вполне может справиться и без тебя. Думаю, для него это будет отличный шанс проявить себя…
Но она не успела договорить, как Ибо вставил:
– Мы можем перенести это на субботу?
В коридоре воцарилось странное молчание. Острые лопатки онемели от давящей плитки, источающей морозящий холод по всему телу, словно осенний ручей питающий полое русло. Сердце гулко пульсировало в висках и ушах, заглушая происходящее, пока Чжань с замиранием приблизился к дверному проёму, стараясь даже не дышать.
– Мне казалось, у тебя нет планов. Что-то серьёзное?
Вместо ответа Ибо шумно вздохнул. Слегка подрагивая, Чжань вжимался в стену всё больше, словно хотел и вовсе в ней исчезнуть, и прислушивался к затянувшейся тишине в коридоре.
Чувствуя, как лёгкие едва вздрагивают в попытке схватить воздух короткими вздохами, Чжань прикрыл глаза. Их пятничные встречи стали такими частыми, что он не заметил, как привык садиться в автобус, ощущая накопившуюся усталость, а после чувствовать чужие руки, забирающие тяжесть нависших проблем каждым лёгким касанием и жадной хваткой. Руки, которые обещали только заботу, когда Ибо вёл кончиками пальцев по шее, поддержку, когда Ибо легко подхватывал его под бёдра и Чжань отдавался чужой уверенной силе, зная, что пока он в этих объятиях, всё будет хорошо.
И сейчас у него собирались забрать это чувство, оставив ни с чем на целую неделю. Оставив одного. Вот так просто отнять единственную возможность сбежать от остального мира.
– Ибо, ты же знаешь, что эта поездка важна для меня. И для тебя тоже, – вкрадчиво добавила Цзыи.
– Знаю, – после долгой заминки сказал Ибо, добавляя совсем тихо: – Хорошо.
И от едва слышного голоса горло душило подступающее сожаление.
«
Глупо, глупо, Сяо Чжань. Они так детально прорисовали картинку любящей пары, что отступиться сейчас значило бы поставить всё под удар. Ты не можешь требовать от него этого»
Подумал он, слабо усмехнувшись наивным надеждам.
«
В конце концов, вы оба взрослые люди, ты должен понимать, что к чему и не скрываться от проблем за стенами чужой квартиры. Ведь твои проблемы – это твои проблемы. Тебе с ними и жить»
И Чжань понимал это как никто другой, поэтому, когда Ибо, уже проводив Цзыи, щёлкнул замком и аккуратно приоткрыл дверь в ванную, встряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли.
Он робко глянул на главу отдела, боясь, что тот сразу же выставит его за дверь, ведь их встречи должны быть именно такими: секс и ничего больше. Но вместо холодности и сдерживаемой ярости в чужих глазах читалось… беспокойство.
– Прости, – сразу же выдохнул Ибо, и Чжань только быстро покачал головой, слыша чужое волнение.
– Тебе не за что извиняться, всё в порядке.
Ибо смотрел прямо в глаза, так искренно вглядываясь и вычитывая эмоции Чжаня, что тот мог только натянуть слабую улыбку, тихо радуясь, что Ибо не разозлился. Ведь, в конце концов, Чжань понимал, что ему здесь не место.
Понимал и не должен был забыть.
– Тогда, может, задержишься? – произнёс ровный голос.
Вопрос застал врасплох. Чжань слегка вскинул брови, приоткрыв пересохшие губы. Он немо вглядывался в тёмную радужку, боясь, что ослышался. Они только что чуть не попались Цзыи, и после этого…
«
И после этого он всё равно зовёт меня?»
Завидев его реакцию, Ибо прикусил губы и отвёл взгляд в сторону.
– Да, глупо вышло, завтра же собрание по презентации…
«
К чёрту презентацию»
Понимая, что другого шанса может не быть, Чжань впервые решился взять судьбу в свои руки и выдал на одном дыхании:
– Я не против, – а почувствовав непонятный прилив сил, добавил: – И, если хочешь, приеду завтра после фотосессии.
Ещё не отступившая паника колотила всё тело, и Чжань укусил внутреннюю сторону щеки, боясь, что в ответ Ибо бросит бесцветное «Нет» и оставит его на съедение собственным демонам. Но Ибо лишь перевёл на него нечитаемый взгляд:
– Хочу, – не думая ни секунды, просто ответил он.
«
Хочу», – эхом отозвалось в сознании.
И внезапно душащее чувство слегка отступило, позволяя вдохнуть холодный воздух полной грудью. Ещё не успокоившись, сердце отстукивало рваный ритм, а плечи трясло от переживаний, и Чжань не мог понять, то ли это от встречи с Цзыи, то ли от осознания, что Ибо… «
Такой Ибо», – мысленно усмехнулся он.
Переведя взгляд с синих губ на побледневшую кожу, сплошь покрытую мурашками, Ибо едва видно нахмурился, притягивая к себе онемевшее тело, и… Обнял, ведя руками по линии позвонков, ещё недавно вжимавшихся в холодную плитку гостевой ванны.
Оторопев от такой реакции, Чжань неуверенно потянулся навстречу и почувствовал непонятно откуда взявшееся тепло, обволакивающее каждую клеточку, пока Ибо прижимал его ближе, хмуро смотря на кафельный пол в комнате, в которой случилось так много.
В которой ещё пару недель назад не Чжань, а он льнул к чужим объятиям, ища крупицу тепла, и откидывался в оберегающие руки, немо крича о помощи.
***
Вязкая слюна капает с подбородка, желудок сводит в очередном приступе. Ибо склоняется над унитазом, пока из него выходят остатки коньяка и ужина. Успел поесть перед тем, как узнал…
Он не уверен: слёзы подступают от едкого запаха алкоголя, от спазмов или от осознания. Осознания, что это правда.
Его прошибает лихорадочной дрожью. Нет больше ласковых глаз, нежных рук, дарящих тёплые объятия, он больше не услышит её голос. Она так и не успела к нему приехать, совсем чуть-чуть не успела.
И больше никогда не приедет. Её больше нет. Мамы больше нет. Насовсем.
Он захлебывается в собственной блевотине, кашляя. Во рту противный привкус спирта и чего-то кислого, только из-за этого тошнит ещё больше. Одежда липнет к телу от пота, но Ибо всё равно холодно, словно он стоит на осеннем ветру один посреди пустыря. Один, теперь точно совсем один. Он устало сползает вниз, конечности совсем не слушаются, когда его подхватывают чьи-то руки.
Тёплые, совсем как у неё.
Он давно не чувствовал объятий. Казалось, что вечность, и по-настоящему их дарила только она. Не вежливые сплетения рук и неловкие касания, а обволакивающие, окутывающие, оберегающие.
Ибо давно не чувствовал, чтобы его оберегали.
Пьяное сознание ловит происходящее какими-то картинками, но Ибо запоминает этот встревоженный взгляд. Это Сяо Чжань. Держит его, ведёт рукой, убирая со лба мокрые волосы. Ибо послушно подставляет голову и закрывает глаза. Пальцы Чжаня такие мягкие, так бережно ведут по слипшимся прядям, аккуратно смахивая их назад, как будто гладят по голове, лаская. Ибо на секунду забывается в ощущениях, расслабленно ловит ртом холодный воздух, отчего крупная дрожь постепенно успокаивается. Он забывается настолько сильно, что новый позыв заставляет зажмурится от боли в желудке и наклониться совсем низко, едва не потеряв равновесие. Пока его рвёт, рассудок слегка проясняется, и он вспоминает, как здесь оказался Сяо Чжань. И что между ними было тоже. Ибо безвольно склоняется глубже над унитазом, пока ритмичные спазмы стягивают узлом изнутри. И он принимает эту боль как расплату.
«
Так тебе и надо, уёбок»
Неожиданно дрожащие плечи окутывает дурманящее тепло, и по лопаткам успокаивающе гладит ладонь. Ибо краем глаза замечает окутывающую чёрную ткань и бессильно откидывается назад, прямо в объятия. Он устало закрывает глаза. В чужих руках так уютно, так тепло, что Ибо почти засыпает. Он пытается разомкнуть пересохшие губы и спросить, почему Сяо Чжань ещё здесь, не уходит после всех слов, но сил хватает только на то, чтобы не отключиться. Он просто чувствует заботливые руки и ему уже всё равно почему, главное, что Сяо Чжань рядом.
И уже в постели Ибо понимает, что Чжань всё узнал. Увидел, куда он смотрит. Даже толком не слышит вопрос, догадывается и честно отвечает:
– Девушка, она моя девушка.
Он пытается уловить перемену на лице, но не видит ничего, словно Чжань отключился. Ибо в последний момент успевает схватить его за руку. Ему надо так много сказать, объяснить, извиниться и… Попросить остаться. Пока он ищет нужные слова, собственная рука наливается свинцом, а сознание окончательно путается от обрывочных мыслей: «
Это не то… Мама… Передоз… Не уходи… Прости…».
И он обречённо упускает тонкое запястье и видит, как Чжань выходит из комнаты, забирая с собой всё тепло.
«
Подожди, Сяо Чжань, пожалуйста, подожди, я же так… хочу… к тебе…».
***
Погода за окном оставляла желать лучшего.
Сюань Лу смотрела на стекающие капли, бегущие вдоль прозрачного стекла офисного окна, и понимала, что что-то не так. Её глаза, словно объектив камеры, ловили любое движение крупным планом, но сейчас она не могла сфокусироваться ни на чём, кроме одной мысли: Чжань молчал всё утро.
Сюань Лу не любила кофе. Терпеть его не могла, если быть точнее, но очень любила Чжаня, который только и делал, что хлестал его литрами что в университете, что уже годы после, и лишь усмехалась в ответ на ежедневную просьбу принести ещё. А сегодня насторожилась, потому что её не последовало.
Лу-Лу опасливо глянула на друга, но тот вёл стилусом по графическому планшету, ничего не замечая вокруг. Осунувшееся лицо в свете люминесцентных ламп и бесцветной подсветки экрана казалось бледнее обычного, отчего синие круги под глазами выступали тёмными пятнами, как и тени от заострившихся скул. Сфотографируй сейчас Чжаня и сравни оригинальную картинку с чёрно-белой обработкой, они покажутся фактически идентичными, разве что губы будут выделяться слабым розовым цветом только-только зардевшегося рассвета. Не сказать, что Лу не привыкла видеть Чжаня уставшим, но таким истощённым она его не видела уже очень давно.
Она знала, что ему не легко, и замечала то, что другие не брали в расчёт. Лу видела, как Чжань внимательно следил за Чжочэном. Она знала, что он уже давно нашёл подход к этому колкому ёжику с веснушками: во время обеда то ли в шутку, то ли с укором подкалывал и заставлял доесть порцию из вредности, несмотря на протесты писал часть отчётов, всегда ходил с ним к врачу, даже если Чжочэн раздражённо пояснял, что может справиться один, и окутывал почти родительским вниманием и заботой, хотя сам постоянно натыкался на выпущенные иголки. Может, именно поэтому она никогда не выговаривала Чжаня ни за сигареты, ни за дурацкую чашку кофе, а молча соглашалась сходить и принести ещё, если он захочет.
Она знала, что Чжань сделал бы для неё то же самое.
Всё утро Лу тихо щебетала, пытаясь его развеселить, но мало преуспела, потому что в ответ на её рассказы, с которых ещё вчера коллеги смеялись до слёз, Чжань легко хмыкал и не отрывался от работы. Через какое-то время она подумала, что отвлекает его от важного заказа и предложила помочь, но Чжань со слабой улыбкой покачал головой, убеждая, что всё в порядке и он не занят ничем серьёзным. Тогда Лу тяжело вздохнула, вконец не понимая, что случилось.
Она ненавидела неизвестность. Сюань Лу всегда оказывалась первая, кто был в курсе всех событий, и сейчас готова была искусать себе локти, потому что не знала, что случилось с собственным другом. Но интуиция подсказывала, что главная проблема находилась у неё за спиной, в стеклянном кабинете прямо напротив Чжаня. Она же замечала намного больше, чем заботу о Чжочэне, в том числе и то, как во время их разговоров Чжань засматривался в её сторону, но смотрел явно не на неё.
«
Ведь никакой тайной девушки никогда и не было, да, Чжань?»
Аккуратно пододвигая Чжаню домашний пирожок под предлогом, что он оскорбит её до глубины души, если не попробует, она могла только догадываться, что произошло между ним и Ван Ибо. Лу хоть и видела украдкой брошенные взгляды, нарочито напряжённую холодность и отстранённость, уж слишком показную даже для её начальника, но предпочитала не лезть в чужие отношения. Было бы неправильно выпытывать у Чжаня ответы, даже если она сгорала от любопытства. «
Когда Чжань посчитает нужным, он расскажет», – твердила здравая часть, пока другая вовсю строила теории, и к сожалению Лу ни одна из них не приводила к счастливому финалу.
«
Чжань-Чжань, во что же ты влез?» – вздохнула девушка.
Она только приобняла Чжаня за плечи после того, как он в очередной раз бросил тоскующий взгляд в сторону прошедшей фигуры, как всегда, в чёрном костюме, в ответ на что Чжань устало откинул голову, прикрыв глаза.
«
Наверняка опять не спал полночи», – пронеслось в голове Лу.
Что же, предлагать кофе ей пришлось самой. Но она не собиралась молча смотреть, как её друг убивается по (не)известным причинам.
– Чжань-Чжань, поужинаем вместе? Я угощаю, – с солнечной улыбкой пропела Сюань Лу, подхватывая друга под руку пока они шли по коридору.
– Лу, дел много, сегодня без меня, – замялся Чжань, и Сюань Лу показалось, что его щёки чуть порозовели. Поэтому она продолжила, не теряя запал:
– А хочешь, мы с Чжочэном приготовим что-нибудь специально для тебя?
– Чжочэн и готовка? – тихо усмехнулся Чжань, и в уголках светлых глаз залегли лучистые ниточки морщин, отчего Лу немного расслабилась и засмеялась в ответ:
– Он учится! В прошлый раз у него даже получилось не спалить квартиру, я считаю, это прогресс.
Чжань бросил на неё насмешливый взгляд и смущённо опустил голову.
– Лу, правда, не стоит. Ты и так много делаешь, спасибо, – он бережно накрыл её ладонь, чуть оглаживая, и Лу, словно котёнок, упёрлась подбородком ему в плечо, жалобно строя глазки.
– Ну Чжа-а-ань, – промурлыкала она, – ну пожалуйста, мы так давно не собирались вместе. Мы тебя дождёмся.
Сюань Лу ещё крепче прижалась к Чжаню, явно намереваясь не отпускать его руку, пока он не согласится на её условия. Она знала слабые точки друга: Чжань не умел отказывать, особенно своим друзьям. На секунду мысли кольнул укор совести, но Лу тут же подавила чувства, потому что знала и другое: как Чжань не умел отказывать в просьбах, так же он не умел принимать помощь.
«
И иногда надо быть чуть-чуть настойчивее», – лукаво шепнул голосок внутри.
– Ладно, – сдался Чжань, и Лу подпрыгнула от восторга, не замечая, как трясла Чжаня за руку, пока он пытался договорить: – но я буду поздно, ты не против…
– Остаться у вас? Не проблема, – перебила она, тут же утыкаясь в телефон и бегло строча Чжочэну. – Так, что ты хочешь? Мы можем сделать свиные рёбрышки, битые огурцы – Чжочэн как раз выпустит пар – фунчозу, и можно ещё…
Щебетала Лу, когда почувствовала толчок в плечо, и в ту же секунду из лёгких выбило весь воздух. На мгновение мир завертелся вокруг своей оси, пока Сюань Лу не поняла, что отлетела к противоположной стене и сильно стукнулась спиной. Лопатки взвыли от тупой боли, и она непроизвольно поморщилась, как по коридору пронеслось недовольным голосом:
– Чёрт! Ты что наделала?
Лу растерянно подняла глаза, пока взгляд не сфокусировался на человеке с перемазанным в соусе лицом, сэндвичем и полупустым стаканчиком кофе в руках. Он смотрел прямо на пол, где ковром стелился десяток страниц, выскользнувший из зажатой подмышкой папки, и его взгляд становился всё мрачнее.
– Простите, я Вас не заметила, – спешно кинулась на колени Лу, беспорядочно хватая разлетевшиеся бумажки, одна часть которых размокла от пролитого кофе, а другая была перемазана в соусе и листьях салата.
– Не заметила? – лицо мужчины вмиг стало багровым, так что капля кетчупа в уголке губ казалась бледным пятном. – Ты понимаешь, какие это важные документы?
– Господин, приношу свои извинения… – вежливо пролепетала Лу, но по чужому взгляду поняла, что вежливость и тактичность ей не помогут.
Словно подтверждая догадки, мужчина гаркнул:
– Да ты хоть знаешь, что угробила месяц работы?! Притом не моей, а господина Цао, чёрт возьми?
Глаза Сюань Лу бегали от бумажки к бумажке, пока на её собственном пиджаке мокрыми разводами расплывалось кофейное пятно.
«
Это же стандартный пакет документов, так? Их можно собрать вновь, и всё будет в порядке. Разве это стоит такого скандала?»
– Простите, я… исправлю, – с робкой улыбкой предложила она, разглаживая очередной лист.
– Конечно, исправишь. Можешь готовить заявление на увольнение, и таких казусов больше не будет.
Сюань Лу судорожно вздохнула, и её движения вмиг замедлились. В глазах защипало. «
Соберись, Лу», – приказала она себе: «
Ты уже не маленькая девочка, тебя не должно такое задевать. Просто отдай бумаги, улыбнись и уйди, улыбнись и уйди», – повторяла она, пока не почувствовала тепло ладони на плече:
– Она же извинилась, – послышался уверенный голос.
Крепкие руки тут же подхватили её под локоть, не дав подобрать остальные документы. Лу оторопело глянула вверх, смаргивая набежавшие слёзы.
– Да? А перед господином Цао она тоже извинится? Я не девица, не могу похлопать глазками, чтобы мне всё простили, так что…
– Так что это целиком и полностью Ваши проблемы, – отрезал всё тот же низкий голос, пока бережные руки помогали Лу подняться. Сюань Лу могла узнать эти мягкие ладони из тысячи.
«
Чжань», – мысленно всхлипнула Лу.
Нижняя губа девушки задергалась от обиды и бессилия. Она с благодарностью опёрлась о протянутую руку и неосознанно отступила за широкую спину. Плечи Чжаня напряглись под лёгкой тканью рубашки, как у хищника перед погоней, и Лу опасливо покосилась на друга. За годы дружбы она поняла, что Чжань, как вода, мог мягко обтекать препятствия, а мог сносить их на своём пути, словно цунами. Его сложно вывести из себя, но если это сделать, то со стороны обидчика было ошибкой полагаться на миловидное лицо и вежливую улыбку. Чжань умел скалиться и мог переключаться с режима любезного друга на грозного парня за секунду.
И сейчас Чжань держался равнодушно-холодно и был готов реагировать остро, словно оголённый нерв.
– Моя проблема? Неужели? – хмыкнул мужчина. – Да ты хоть знаешь, что я вёл учёт всех проектов при бывшем главе вашего отдела, а сейчас и вовсе занимаюсь делами всего департамента маркетинга? И я не обещаю, что в один день моя рука случайно не дрогнет над отчётом о проделанной работе конкретного сотрудника.
Понимая, что сжатые кулаки Чжаня не предвещали ничего хорошего, Сюань Лу напряглась, как натянутая струна.
– Чжань, забудь, – она мягко прильнула к чужому предплечью и натянула самую нежную улыбку. – Пошли обсудим вечер. Господин, ещё раз извините.
Но ей не удалось отвести его в сторону и на миллиметр. Чжань стоял, словно скала, не двигаясь с места.
– На случай, если господин не знает, – выдержав паузу, тихо сказал он, из-за чего окружающие невольно прислушались, а у Лу холодом сковало внутренности. – Я лично составлял отчёт о пятилетней деятельности отдела по продвижению и рекламе. И я не обещаю, что в один день моя рука случайно не дрогнет на документе с перечнем неверных расчётов, подписанных не только бывшим главой отдела, но и Вами, и не положит его перед главами отделов с вопросом: почему уволили не всех ответственных за пятилетнюю недостачу?
Мужчина оторопело сглотнул, запихивая помятые листы обратно в папку, и замер. Лу не знала, что именно имел в виду Чжань, но после его слов на красном лице застыло глупое удивление вперемешку со страхом, пока мужчина испуганно стрелял глазами то на Чжаня, то на документы.
– Я полагаю, конфликт исчерпан? – не своим голосом спросил Чжань, отчего Лу боязливо съёжилась.
В ответ мужчина неразборчиво буркнул сбивчивые извинения и быстрым шагом ушёл прочь, даже не подбирая остальные листы. Поджав губы, Сюань Лу старалась унять клокочущую обиду, когда заметила взволнованное выражение на знакомых чертах, ещё секунду назад искажённых линиями грубости и суровости.
– Лу-Лу, ты в порядке? – ласково спросил Чжань. – Ничего не болит?
– Н-нет, не волнуйся, – поправила рубашку Сюань Лу и одарила его бодрой улыбкой, всеми силами стараясь не выдать рвущиеся наружу детские слёзы обиды на ненужную резкость.
При одном только взгляде на обеспокоенного Чжаня сердце наполнилось нежностью. Лу знала, что могла положиться на него во всём, но никогда не понимала, как Чжаню удавалось быть одновременно мягким и жёстким, словно гибкий меч: холодным и острым для обидчиков, тонким и чувственным для близких. Чжань без лишних слов притянул девушку к себе, невесомо гладя по спине, и Лу незаметно для остальных стёрла вновь набежавшие слёзы. И как только она моргнула, к растёкшемуся кофейному пятну на пиджаке всё же прибавились две предательски сорвавшиеся капли.
– Так что ты рассказывала про ужин? Я напишу Чжочэну список, с этой частью подготовки он точно справится, – куда-то в макушку пробурчал Чжань.
Улыбка на губах расцвела сама собой.
«
Чжань, ты такой Чжань», – усмехнулась Сюань Лу.
***
Ему сводило скулы от злости. Лу отошла под предлогом «привести себя в порядок», но Чжань успел разглядеть мокрые дорожки на щеках и покрасневший носик, дёргающийся при каждом вздохе. Он только глянул в след тонкой фигуре грустным взглядом и разочарованно вздохнул. Как бы Чжань хотел, чтобы на таких, как Лу, не выливалось едкой желчи рутины от измученных жизнью людей, уставших от рассвета до заката, от каждого нового дня, не способных на что-то большее, чем существование, погрязшее в тине злобы и цинизма. Но реальность любила кусаться, поэтому Чжань отбивался как мог.
До собрания оставалось двадцать минут, и он медленно поплёлся по коридору. Четырёхчасовой сон путал сознание в сбивчивых всполохах мыслей. Кофе, точно, он шёл за кофе. Чжань завернул за угол, как раз где находился буфет, когда наткнулся на холодный взгляд тёмно-кофейной радужки. И это взбодрило получше кофеина.
Ван Ибо стоял в проходе, и в глубине его зрачков чётко виднелся непонятный огонёк. Чжань запоздало осознал, что устроил перепалку с подчинённым Цао Юйчэня посреди офиса. Он понятия не имел, сколько Ибо услышал, но судя по вскинутой брови достаточно.
Тот хам действительно был заместителем прошлого главы отдела, но господин Цао лично заступился за него. Поэтому о последствиях своих слов Чжань мог только догадываться. Но он точно не испытывал и толики сожаления за несдержанность, пусть ему хоть припишут превышение должностных полномочий или открытую угрозу, он не собирался оправдываться. Если этот тип ещё раз подойдёт к Лу, одними угрозами он не отделается.
Поэтому всё, что Чжаню оставалось, это неловко опустить взгляд в пол и пройти мимо так быстро, чтобы Ибо ничего не успел сказать.
Кофе уже не хотелось, а вот выкурить сигарету тянуло до зуда в костях.
Он выкурил две. Табачный дым, как всегда, успокаивал сознание и отвлекал неприятным жжением в горле, и Чжаню сразу стало легче. Горечь в лёгких лучше горечи на сердце.
Придя на собрание чуть раньше, Сяо Чжань привычно настраивал оборудование, а после так же привычно прятался за монитором, переключая слайды презентации один за одним. Он только думал, что чем быстрее пройдёт этот день, тем быстрее он увидится с Ибо. И тем быстрее наступит пятница, когда он уедет.
Чжань прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь отвлечься. Неделя без Ибо, разве это много? «
Но разве это мало?» – тихо подсказывало сознание. Чжань проигнорировал шёпот в голове, концентрируясь на другом: сейчас он всё равно должен быть дома. Он слишком долго бегал от проблем за стены чужой квартиры и почти забыл, что у Чжочэна очередная запись к врачу. Хотя друг и говорил, что в полном порядке и со всем справится сам, Чжань уже не раз видел эту картину: подрагивающие кончики пальцев, искусанные ногти и бегающий взгляд. У Чжочэна мандраж от одной только мысли, а учитывая, что запись уже на следующей неделе, он с ума сойдёт от нервов. И Чжань просто обязан быть рядом, иначе не простит себе, если что-то пойдёт не так.
Он настолько погрузился во внутренние переживания, что почти не заметил, как собрание подошло к концу. В сознание его привёл хриплый голос господина Лина, объявляющего окончание встречи, как вдруг с другой стороны зала послышался другой голос, более низкий и мягкий:
– Простите, господин Лин, у меня есть одна идея, и я хотел бы озвучить её в присутствии остальных, – сказал Ибо, и главы отделов повернулись к нему со скучающим видом. – Я думаю, что компания может повысить производительность департамента маркетинга.
Цао Юйчэнь надменно фыркнул и хотел что-то вставить, но Ибо, как будто не заметив, продолжил:
– Я предлагаю провести внутреннюю проверку.
Скучающие лица тут же удивлённо вытянулись, разинув онемевшие рты. Господин Лин заинтересованно склонил голову, задумавшись.
– Вы не доверяете собственным сотрудникам, господин Ван? – сипло усмехнулся он.
– Доверяю, – спокойно возразил Ибо, – я проверил каждого из них. Но у меня есть подозрения, что бывший глава отдела господин Чжао не мог быть единственным ответственным за недостачу компании. У него слишком хорошо получалось это скрывать.
Чжань бросил напряжённый взгляд на Цао Юйчэня. Мужчина сидел, сцепив пальцы в замок до побелевших костяшек, и Чжань нервно сглотнул, понимая, что даже если Ибо и прав, кое-кто не хотел, чтобы это дошло до начальства. Но было уже слишком поздно.
– Я подумаю над Ваши предложением, – кивнул господин Лин. – Собрание окончено.
Все ошарашенно переводили взгляд с Ибо на дверь, за которой секунду назад скрылась спина менеджера.
– Ты понимаешь, что сам себе создал проблем? – первым прервал молчание Цао Юйчэнь.
Глава департамента покраснел до корней волос, отчего Чжаню казалось, что он вот-вот взорвётся, как пробудившийся вулкан. Остальные сотрудники поспешили выйти из зала, чтобы не попасться под горячую руку одному из коллег, но на холодном лице Ван Ибо не дрогнул и мускул.
– О каких проблемах идёт речь? – равнодушно спросил он. – Я полностью доверяю своим коллегам и подчинённым, а если у кого-то есть повод волноваться, то ещё есть время исправить ошибки: я открыто озвучил предложение при всех присутствующих.
Глаза Цао Юйчэня опасливо сощурились, пока Чжань сам удивлённо смотрел на Ибо. Он настолько отдавался работе, что готов подставить свою же шею под удар? Или…
«
Ну нет, это было бы слишком»
Ибо бы не стал так реагировать из-за ситуации с Лу.
– Ван Ибо, Вам не приходило в голову, что Вы не такой идеальный работник, каким себя видите? – Цао Юйчэнь бросил быстрый взгляд в сторону Чжаня, разбирающего оборудование, и тот тут же ссутулил плечи. – Внутренний аудит же коснётся и Ваших отчётов, которые… – он лукаво ухмыльнулся, – уж стесняюсь спросить, кто писал.
Чжань уткнулся взглядом в пол, перебирая пальцами бесконечные провода и кабели. Мышцы свело судорогой. Он робко взглянул на Ван Ибо, но тот сохранял непринуждённый вид, будто и вовсе не слышал брошенные обвинения.
– Хоть это и не сильная Ваша сторона, господин Цао, постарайтесь следить за
собой и
своими подопечными, – ледяным тоном отчеканил Ван Ибо. – Особенно за теми, которых покрываете по неизвестным причинам. А то сокращение коснётся не только бывшего главы отдела, и тогда мои отчёты Вас точно не побеспокоят, как и дела компании в принципе.
– Ван Ибо! Ты!.. – Цао Юйчэнь не мог найти слов от возмущения. – Ты нахал!
– Может быть, но таков мой стиль работы, господин Цао. Я отстаиваю интересы своих сотрудников и компании.
И эти слова отпечатались в сознание Чжаня, как выгравированная надпись на металле. Он обвёл комнату беглым взглядом. Ван Ибо стоял, как всегда, безучастно смотря на господина Цао, упрямо поджавшего подрагивающие в ярости губы. И было что-то притягательное в том, как уверенность главы отдела скользила в каждой детали: в чуть вскинутом подбородке, заложенных в карманы руках, прямом взгляде. Чжань как никогда сам был уверен в том, что иногда надо проявлять внутренний стержень.
И даже не подозревал, что внутренний стержень Ибо крошился, как дешёвый грифель.
***
Вечер. Гроза. Формальный ужин с отцом и не менее формальные расспросы про жизнь, уже давно спланированную и расписанную вплоть до минуты.
И всё катилось к чертям.
Ибо был в заднице. Ибо был в полнейшей заднице.
Он привык сдерживаться, привык ставить желания отца выше своих, но в то же время идти с гордо поднятой головой, зная себе цену и не обращая внимание на взгляды окружающих. Но с Сяо Чжанем сдерживаться было невыносимо, а не обращать внимание на его взгляды – невозможно.
Ибо чувствовал, как он смотрит, и хотел посмотреть в ответ. Хотел флиртовать, как с Цзыи на первых месяцах знакомства, хотел касаться, как касался Мейфенг, придерживая за талию и обводя поджатые мышцы на бёдрах… Мужских бёдрах… По-своему тонких и красивых, будто созданных специально для него. По-своему недоступных.
Ибо гнал на мотоцикле, бездумно наматывая круги по кольцевой, позволяя встречному ветру и скорости уносить его мысли, как уносилась дорога под колёсами. Он не имел ни малейшего понятия, почему, когда дело касалось Чжаня, мозг просто отказывался говорить «нет». Если вначале Ибо убеждал себя, что может остановиться в любой момент, то сейчас с ужасом осознавал, что это была ловушка. Это был фатальный просчёт, и сегодня ему окончательно сорвало тормоза.
Всё началось с безобидных отговорок, продолжилось переносом тренировок и дошло до отмены фотосессий. Но если хмурясь всё больше он ещё мог лгать остальным про занятый вечер или важную встречу, то лгать себе было всё тяжелее. Ибо уже не просто звал Чжаня, когда ему удобно, а с непонятным трепетом ждал скромный кивок на заветный вопрос «Ты приедешь?», который срывался с губ чаще, чем нужно. Намного чаще.
И Ибо не волновался, когда эти встречи ограничивались исключительно сексом. Только в последние дни главным стало не это.
Он пропустил момент, когда начал делиться с Чжанем чем-то личным. Лёжа в тёплой постели в комнате, которая стала важнее собственной спальни, он видел тёплые глаза, тень слабой улыбки, и слова сами складывались в предложения. Чжань был единственным человеком, с которым Ибо хотел разговаривать, с которым получалось разговаривать так легко. Ибо казалось, что он мог поделиться любыми мыслями, и его сердце трогала сладкая дрожь, когда видя прикрытые глаза и мерно вздымающуюся грудь он сам затихал на полуслове и тянулся к свитеру, чтобы уже отвезти Чжаня домой, но слышал уставшее и полусонное «И что было дальше?» и продолжал говорить.
Ибо даже не заметил, как стал больше спрашивать сам, в тайне запоминая мягкий тембр голоса, который так любил доводить до стонов и вскриков, до задыхающегося звука собственного имени в подушку и сорванной хрипотцы после. Он знал, что готов слушать Чжаня вечность, что готов переслушивать уже рассказанные истории, когда Чжань, находясь между дрёмой и реальностью, по второму кругу говорил про своих любимых художников, и Ибо боролся с желанием разбудить и отвезти его домой или позволить остаться под боком, накрыв одеялом до подбородка, как Чжань всегда накрывался сам. Но всё же тормошил хрупкое тело, неустанно повторяя себе: «
Так правильно».
Когда они были в офисе, Ибо запоздало задумывался о том, что замечал только Чжаня, поэтому так отчаянно его избегал, стараясь унять вдруг ускорившееся сердце при одном только взгляде на сутулые плечи и тонкую фигуру в одинаково белых рубашках и одних и тех же брюках, и непонимающе хмурил брови от такой реакции. А потом сидел в кабинете, поглядывая на часы и мысленно отсчитывая минуты до долгожданных встреч, чтобы прямо с хода притянуть ближе и запустить руки под рубашку, касаясь изученных изгибов тела.
Его до дрожи пугало, как быстро он запомнил каждую линию.
Ибо ловил себя на мысли, что уже совсем не так осторожен. Не оглядывался в коридорах, не проверял, закрыта ли дверь, не останавливался, слыша шум за стенами, прикрывая рот Чжаня ладонью или и вовсе ловя вырывающиеся стоны поцелуями. Он каждый раз поражался, что никто так и не заметил слишком частые исчезновения двух коллег, ведь если случай с приходом Цзыи был ещё не так важен, потому что она всё равно в курсе, то так открыто защищать Чжаня, что даже навлечь на весь отдел внутреннюю проверку, было крайне неосмотрительно.
Осознавая всё это, в голове крутился только один вопрос: разве это не выходило за рамки договора?
«
Я вообще думал о ком-то так же часто?»
Цао Юйчэнь был прав: он подставил собственных коллег, ведь у каждого за плечами есть косяки, которые до сегодняшнего дня были аккуратно скрыты в архивных документах. И только господин Лин был доволен такой самоотдаче, оценив энтузиазм Ибо и отблагодарив отца за такого сына. А отец…
Отец спрашивал только про результат, как и всегда.
Ибо надавил на рычаг, и мотоцикл взревел, словно рассерженный хищник.
Он окончательно запутался. Как вышло, что он гнал на полной скорости домой, только потому что знал, что Чжань приедет через пятнадцать минут? Он впервые понимал, что ждал его не из-за мягких губ или нежной кожи, совсем не из-за этого. И ему было страшно от своих догадок.
Поэтому, как только отец настороженно спросил «Ибо, у тебя всё под контролем?», он сдавленно подумал «
Уже нет», хотя понимал, что отец имел в виду вовсе не его личную жизнь. Для него этот вопрос был улажен. Наверняка он с господином Мэном уже распланировал его будущую жизнь и вовсе не ждал, что их дети будут противиться желаниям родителей. Но даже если так, то у Цзыи ещё были шансы на спокойную жизнь: поменять одного сына бизнесмена на другого, разве это проблема для такой девушки, как она?
«
А если мой отец узнает про Чжаня, то всему конец»
Подумал Ибо, не замечая, что мимо промелькнуло красное пятно дорожного знака «STOP».
