Между нами

      С каждым днём погода становилась всё спокойнее. Сезон проливных дождей уже подошёл к концу, только изредка мрачные тучи нависали над мегаполисом, словно тяжёлые клубы пыли, вот-вот норовя утопить город в серости и противной липкости мокрой одежды. Всё чаще из окон не было видно ни облачка, будто небо протёрли от белеющих пятен, позволяя уже негреющему солнцу дарить горожанам немигающий свет после глубоких тёмных ночей. Чжань знал, что это значит. Приближалась зима.       Мать уже сотню раз позвала его навестить их с отцом на предстоящих праздниках, и Чжань с нетерпением ждал этой встречи. Каждую зиму они с Чжочэном непременно ехали в родной городок и встречали новый год всей семьёй. И как бы Чжочэн ни отбивался перед Чжанем, что он там не к месту, все его сомнения тут же подавлялись заботливым голосом госпожи Сяо и добродушными шутками господина Сяо про «ещё один праздник, который вечно серьёзный А-Чэн не удостоит и улыбки». После таких разговоров Чжочэн с напускной неохотой сдавался под напором семейства, а Чжань только ухмылялся про себя, когда его мама, уже позабыв свой нежный тон, нахмурив брови в очередной раз отчитывала их обоих за излишнюю худобу: хоть Чжочэн и делал вид, что больше не нуждается в родительской заботе, ничто не заменит тех чувств любви и опеки, которые он получал дома. И сам дом, которым стало для него семейство Сяо, теперь тоже ничто не заменит.       Чжань понимал это всё чётче, видя, с каким энтузиазмом Чжочэн рассказывал родителям о его успехах на работе, когда они созванивались по видеосвязи. Бессмысленно скрывать, что и сам Чжань был счастлив не меньше. Хотя Чжочэн и бурчал про то, что Чжань убивается на новой должности, он с нескрываемой гордостью говорил о его успешных проектах и презентациях, на которых Чжань присутствовал в качестве ассистента. Чжань лишь одаривал его мелкими тычками, постоянно приговаривая, что Чжочэн всё преувеличивает, но не мог скрыть широкой улыбки, когда глаза матери загорались от его рассказов про очередной пятничный вечер в компании. Он знал, как это было важно для его родителей, которые сделали всё, чтобы Чжань осуществил свою мечту – поступил на дизайнера. И такие рассказы – меньшее, чем он мог отплатить.       Ведь наконец-то всё было хорошо. Он получил престижную должность как дизайнер, начал помогать родителям крупной суммой, вот-вот приедет к ним и обязательно сводит на ужин всю семью, расскажет, что Чжочэн прошёл курс сеансов и больше не нуждается во встречах с психотерапевтом, что скоро они смогут снять новую квартиру, а чуть позже – купить собственную и обязательно позовут их в гости на новоселье. Увидит, как мать обрадуется, услышав, что Чжочэн снова занимается музыкой, заметит гордый взгляд отца и его одобрительные кивки, от которых всколыхнётся пара тёмных прядей с виднеющимися серебристыми нитями седины. И сможет вздохнуть с облегчением, понимая, что жизнь налаживается.       И всё хорошо, только... ему не хватало ещё кое-чего.       Соскучился, он так чертовски соскучился.       Ибо не было уже пять дней, и Чжань готов был лезть на стенку. Каждый раз, когда взгляд цеплялся за пустующее кресло, скрытое толстым слоем офисного стекла, сердце невольно охватывала тоска. Хотелось услышать уверенный голос, ненароком коснуться грубых рук, вдохнуть пряный запах дорогих духов, встать плечом к плечу, ощущая исходящее тепло от чужого тела. Даже просто увидеть знакомые черты рядом, отмечая эмоции – и ему будет достаточно. Он просто хотел к Ибо. Хотел знать, что с ним всё в порядке, хотел говорить с ним, как раньше. И каждый день тихо сходил с ума, открывая их переписку с мигающим курсором и пустым полем для ввода.       Насколько странно будет, если Цзыи увидит всплывающее сообщение «Как дела?» на телефоне Ибо от смутно знакомого номера? А если заметит не только Цзыи?..       Подумав об этом, Чжань быстро убрал телефон в карман и достал новую пачку сигарет. В конце концов, Ибо и сам ему не писал, так что вряд ли даже простой диалог выглядел бы уместно. С этими же мыслями Чжань потёр точку между бровей, спешно сорвав этикетку с картонной упаковки, и сделал первую затяжку, секунду спустя выдыхая горечь насыщенного дыма вместе с нервными переживаниями, которые принёс новый день.       А их было не мало – сегодня Чжочэн закончил медикаментозный курс лечения.       Они оба ждали этого дня, Чжань – с нетерпением, Чжочэн – с опаской. Сложно оставаться без спасательной подушки и пресловутого, но не менее действенного эффекта плацебо, когда пьёшь очередную порцию лекарств и успокаиваешь себя мыслью о том, что гранула химических веществ может исцелить всё. Чжань знал это, но знал и то, что Чжочэн готов идти дальше, постепенно, шаг за шагом преодолевая новые трудности. Оборачиваясь назад, он мог сказать, что они вдвоём и так прошли уже многое и не собирались останавливаться. Ведь они есть друг у друга, и если Чжочэн собьётся с пути, то Чжань тут же подставит ему своё плечо.       Поэтому сегодня, как и до этого, они справятся вместе.       Чжань думал об этом всё утро. Безветренный день оседал на коже свежим морозцем, бледное солнце всячески пыталось придать хоть капельку красок одиноким офисным небоскрёбам, пока он стоял у входа компании и, чуть поежившись от бодрящего холода, докуривал очередную сигарету. Прокручивая этот день в воображении, он и представить не мог, как будет волноваться. Больше всего ему хотелось знать, что Чжочэн полностью здоров. Это было бы лучшим новогодним подарком за всю жизнь, только бы оказалось правдой. Впрочем, если для выздоровления потребуется ещё время, Чжань готов был принять и это, лишь бы конечный эффект остался тем же.       Поправив сползшие очки, Чжань небрежно потушил сигарету и быстрым шагом направился в офис. Рабочие будни имели свой ритм: чёткий стук каблуков, ровное тиканье часов, монотонный гул принтера и тонкий писк телефонных звонков. Пока Ибо отсутствовал, часть обязанностей ложилась на зама отдела, а часть – на Чжаня как личного ассистента. Он уже сбился со счёта, которую папку клал в стопку «Срочное» и который приказ нёс непосредственно заму, чтобы почти тут же отнести его обратно в бухгалтерию. Было трудно представить, как Ибо справлялся со всем этим, попутно успевая подготовиться к новым проектам. К середине дня Чжань уже валился от усталости, немо благодаря Небеса, что уже пятница. Без Ибо отдел продвижения и рекламы не готовил никаких выступлений на презентацию, и Чжань тихо радовался, что после долгой недели ему не придётся ютиться в углу душного зала с неизвестной толпой инвесторов.       Солнечное сплетение кольнуло от того, что и остаток вечера он вопреки обычному проведёт дома.       «Всё равно надо остаться с Чжочэном», – учтиво подсказала совесть, и Чжань зацепился за эту мысль, чтобы не думать ни о чём другом. Ни о ком другом. Как вдруг среди тишины пустого коридора из раздумий его вырвал мелодичный голос:       – Сяо Чжань.       Тело напрягалось прежде, чем Чжань успел распознать говорящего. Обернувшись, он увидел, как Цао Юйчэнь сиял фирменной улыбкой, источающей уверенность и лёгкое чувство превосходства над окружающими. Глава департамента неспешно подошёл к Чжаню и прищуренным взглядом обвёл его с ног до головы, будто Чжань – механизм из множества деталей, каждую из которых Юйчэнь задумал продать втридорога.       – Как Вам должность ассистента, ни минуты покоя? – наконец поинтересовался он, идеальной улыбкой обнажая ряд ровных белоснежных зубов, отчего его выражение лица напоминало хищный оскал.       – Да, – попытался выдавить Чжань, пока по телу пробегали неприятные мурашки.       – И всё же, – тут же подхватил Цао Юйчэнь, встав прямо перед Чжанем и не оставляя тому шанса уйти от разговора, – найдёте свободное время для меня?       Чжань едва слышно вздохнул.       «А разве у меня есть выбор?»       Приняв молчание за утвердительный ответ, господин Цао легко усмехнулся.       – Сяо Чжань, скажите честно, что Вы думаете по поводу своей должности?       Чжань чуть не подавился воздухом. Обычно фраза «скажите честно» значила, что за долю секунды нужно придумать искуснейшую ложь. Стараясь звучать как можно непринуждённее, Чжань ответил:       – Всё хорошо, если и были какие-то проблемы, то они связаны с прошлым руководством. Вы сами видите, – он многозначительно глянул на толстую папку, которую сжимал в руках, и продолжил с невинной улыбкой: – количество контрактов растёт. Трудно представить, как господин Ван успевает с ними разбираться, – неосознанно бросил Чжань и тут же заметил, как до этого самодовольная ухмылка Цао Юйчэня утратила напускную безмятежность, превратившись в бледную пародию улыбки, от которой так и веяло холодом.       – Мне тоже трудно представить, как господин Ван всё успевает, – отрешённым тоном произнёс Цао Юйчэнь, будто в этот момент представлял, как спускает на главу отдела стаю диких собак. Но, тут же собравшись, с прежней любезностью добавил: – Он же так молод и неопытен, не идёт ни в какое сравнение с Вами, Вы не находите?       – Мне кажется, я не совсем понимаю, к чему Вы клоните, – ответил Чжань, думая совсем наоборот. Он прекрасно знал, что Цао Юйчэнь не упустит ни единого шанса задеть Ибо, однако он ещё никогда не видел, чтобы при упоминании главы отдела господин Цао выглядел так приветливо: с открытой улыбкой и этим странным взглядом, словно он знал какую-то тайну, ещё не известную Чжаню.       Или же тайну, которую скрывал сам Чжань.       От вида тёмных глаз-щёлочек по спине мощным градом прошлись мурашки.       «Он же не может ничего знать»       «Не может же, правда?»       «Не может же?..»       Чжаню потребовалось немало сил чтобы удержать самую всепоглощающую человеческую эмоцию.       Страх.       Цао Юйчэнь, не заметив напряжения в чужих чертах, спокойно продолжил:       – Как молодого специалиста Ван Ибо действительно есть за что похвалить. Он отлично подбирает персонал… – глава департамента слегка склонил голову набок и плотоядно усмехнулся, словно каждое произнесённое слово растворялось во рту медовым вкусом, – …и может грамотно обставить всё в свою пользу. Например, выбрать сотрудника, который работает здесь уже пять лет и никак не может даже получить премию, не говоря уже о высокой должности, как в бывшей компании.       Чжань замер, словно из мышц вытянули все силы.       В голове вертелся только один вопрос: «Откуда он знает?».       – Сяо Чжань, – лукаво протянул Цао Юйчэнь и незаметно подошёл ближе, – а Вас ведь не просто так взяли, Вы же занимали высокую должность в одном из перспективных предприятий, никакое сравнение с нынешним положением. Представляю, насколько это досадно.       Лёгкие превратились в два полых сосуда, измождённое тело так и застыло неподвижным изваянием посреди офисного коридора.       – Это здесь совершенно ни при чём, – едва контролируя голос, произнёс Чжань.       Почувствовав, что зацепил что-то важное, Цао Юйчэнь вмиг воодушевился:       – Но сами посудите. Будь я на месте Ибо, то непременно воспользовался бы шансом: такой человек как Вы не только достойно выполнит обязанности, но и после стольких лет рядовой работы не будет претендовать на что-то большее, чем должность ассистента.       В глазах-щёлочках отчётливо проскользнул лихорадочный блеск, и тёмные, словно угольная смола, зрачки наполнились плеском опасного азарта. Цао Юйчэнь красноречиво бросил взгляд на сжимаемую папку, полнившуюся торчащими в разные стороны листами, и, словно уверенный в победе полководец, глянул исподлобья на застывшую фигуру, после чего изящным движением склонился и, понизив голос, заговорчески произнёс:       – Так вот Сяо Чжань: Вы достойны большего.       Пронзительный шёпот отозвался волнами дрожи по телу. Не выдержав, Чжань отвернулся.       Любой, кто мог слышать их разговор, подумал бы, что господин Цао прав: Ибо нагло использует Чжаня и его робость. Вот только ни им, ни Цао Юйчэню невдомёк, что все пять лет Чжань намеренно не пытался пойти вверх по карьерной лестнице.       Ведь чем выше заберёшься, тем больнее падать.       То, что Цао Юйчэнь принял за скромность, было банальным страхом. Серьёзная должность несёт в себе серьёзную ответственность, и стоит допустить хотя бы один промах – как рискуешь потерять всё по щелчку пальца. Что и случилось однажды. И по личному опыту Чжань знал, что этот «промах» не обязательно должен быть твоим. В конце концов, даже в природе чем больше пруд, тем крупнее рыба, которая в нём обитает и пожирает других, более мелких рыбёшек. Разве у людей не так же?       И сейчас, имея должность простого дизайнера и хорошую прибавку в качестве ассистента, разве Чжаню не было достаточно?       Он больше не хотел играть по законам джунглей. Не хотел просыпаться посреди ночи от переживаний за очередной указ, не хотел вспоминать взгляды конкурентов и то, как по прихоти одного из них ему пригрозили серьёзной расправой и для верности пнули так, что он упал на асфальт с битым стеклом, получив пару шрамов на память.       Видя картины прошлого, Чжань опустил взгляд в пол, и его черты исказила разбитая усталость вперемешку с терпкими остатками разочарования, пока человек напротив смотрел на него заинтересованным взглядом, совершенно уверенный в том, что докопался до истины.       Как неверны суждения тех, кто не видит всей картины. И как же жаль, что именно такие люди стоят на своём до последнего.       – Господин Сяо, я предлагаю Вам место в моей команде.       Цао Юйчэнь уверенно вскинул подбородок. Прямая осанка выдавала его волевой характер и привычку всегда получать желаемое, поэтому глава департамента удивлённо вскинул бровь, услышав в ответ короткое:       – Нет.       Слова прозвучали резче, чем Чжань того хотел, но с него было достаточно. В надменном тембре голоса он уловил кое-что другое: не самолюбие, не амбиции, а злорадство. Догадка пришла на ум сама собой: Чжань работал на эту компанию вот уже пять лет, почему же Цао Юйчэнь заметил его только сейчас? Очень удобное совпадение, если не сказать, что чудо.       «Потому что никакое это не совпадение», – грустно подумал Чжань: «Я для него не более чем очередной способ насолить Ибо».       Собрав остатки сил в кулак, Чжань растянул губы в вежливой улыбке и почтительно поклонился. Меньше всего он хотел быть оружием мести в чужих руках. Поэтому у него был только один выбор.       – Господин Цао, я премного благодарен за оказанное доверие, но вынужден отказаться.       Услышав слово «отказ», Цао Юйчэнь глухо хмыкнул.       – Вы уверены? Это деньги, Сяо Чжань. В разы больше, чем Вы получаете сейчас.       На этот раз Чжань не сказал ни слова. Увидев, что слова не возымели должного эффекта, господин Цао лёгкой поступью прошёл мимо и, будто делая одолжение, бросил через плечо:       – Не спешите с ответом, иногда верное решение приходит только после долгих размышлений. Я подожду.       И направился к своему кабинету, так и не услышав ничего, кроме тишины.       Чжань же не сдвинулся с места. В ушах, словно сквозь толщу воды, эхом отзывались слова: «Это деньги. В разы больше, чем Вы получаете сейчас». Как будто он и не знал. Как будто никогда и не задумывался об этом. Но воспоминания тяжёлым якорем давили на грудь, утаскивая на дно животного страха.       Слишком многое стояло на кону: родители, Чжочэн, должность. И, вполне возможно, ещё кое-что. Но не это играло решающую роль.       Чжань опирался только на холодный расчёт.       Он устало вздохнул и запрокинул голову, позволяя тупой боли в висках поразить каждый нерв. Сил сопротивляться уже не было. Удерживая толстую папку одной рукой, Чжань небрежно поправил очки и медленно побрёл вдоль длинного холла.       Кинутое Цао Юйчэнем семя сомнения проросло пышным цветком. В одночасье иллюзорная картина счастливой жизни превратилась в нечёткие мазки, всё больше напоминающие туманную неясность, а не радостные лица родных. Достаточно ли Чжань сделал для того, чтобы его близкие были в порядке? Может ли он гарантировать, что справится с ответственностью, если согласится? Справится ли он вообще хоть с чем-нибудь, если откажет?       Мозг кипел, лихорадочно подбрасывая мысли одну за другой, словно угли в котёл. Чжань думал о Чжочэне, и тревожность ядовитыми когтями царапала грудь. Он думал о семье, и чувство вины вязкой смолой наполняло душу. Он хотел сделать всё, что мог, он должен сделать всё, что сможет, без отговорок и оправданий. Но ещё он должен поступать правильно, как того требуют совесть и разум.       Конец тяжёлой недели давал о себе знать, эмоции разом нахлынули на измождённый рассудок, затягивая его в водоворот из переживаний. Размышляя о предстоящем походе к врачу, Чжань механически шёл в нужном направлении, не замечая, как оставил папку у зама на столе, как свернул к выходу из душного офиса и прошёл мимо ряда безлюдных кабинетов, привычно нащупывая в карманах зажигалку и сигареты...       Как вдруг чьи-то сильные руки рывком втянули его в пустующий зал, одним толчком прижав к стене. Удар о бетон выбил весь воздух из лёгких, и прежде чем что-то сказать, Чжань услышал щелчок замка и знакомый голос:       – Меня не было всего неделю, а ты уже нашёл кого-то другого, Чжань-гэ?