***
Когда кровавая печать, развернув лепестки, расцвела, пик Аньдин накрыл багровый туман. — Это… так… — только и подумал Шэнь Цинцю, не в силах сделать ни единого вдоха. Казалось, его выжгли изнутри. Словно от всего лорда Цинцзин ничего, кроме тлеющей кожи, не осталось. Пик Аньдин был разворочен, словно исполинские взбесившиеся звери устроили здесь поединок. Всё, что могло сгореть, обратилось в тлен. И посреди этого пепелища изящная фигура Шэнь Цинцю, безумно улыбающегося заходящему солнцу, выглядела неправильно и чудовищно. Сюя в его руке сиял, с лезвия каплями падали белые вспышки энергии. И лишь подойдя ближе, можно было понять, что это кровь, беспрерывным потоком стекающая с тонких пальцев. — Шэнь Цинцю! — раздался голос, полный ледяной ярости, и из алой трещины границы миров выступил Ло Бинхэ. Его рука легла на спину заклинателя и тело Шэнь Цинцю взорвалось болью. — Кто позволил тебе использовать незнакомые техники?! Кто сказал, что ты можешь ставить под угрозу свою жизнь?! — Где-то я… это уже слышал… – прошептал лорд Цинцзин. — Учитель?! — голос демона был ледяным. Молчание. Ци плавным потоком вливалась в искалеченное тело, и дыхание медленно восстанавливалось. — Соблаговолил вернуться? – прошептал заклинатель. — Учитель вспомнил? – тут же обрадовался Ло Бинхэ, отбросив гнев. — Что за вздор? Когда этот Шэнь о тебе забывал? – удивился лорд Цинцзин. Молчание. Ло Бинхэ всё ещё продолжал вливать энергию, внимательно разглядывая хрупкие плечи заклинателя. — Где мастер Шэнь этому научился? — тихо спросил он. Молчание. Печать Кровавого Лотоса. Об этой технике было известно лишь высшей демонической знати. Не подоспей Ло Бинхэ вовремя, тело Шэнь Цинцю было бы сожжено так же, как всё вокруг. Только золотое ядро помогло ему не погибнуть в то же мгновение. Ведь даже печать, что не имела и десятой доли той разрушительной силы, что могла бы нести в себе, могла уничтожить весь хребет Тяньгун. — Учитель больше не будет применять подобное? – осторожно спросил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю хрипло выдохнул в ответ. — Мастер Шэнь, если этому ученику придётся лишить учителя рук, чтобы он больше не причинял себе зла… – начал было Тёмный Повелитель. Шэнь Цинцю вздрогнул и открыл было рот, чтобы высказать всё, что об этом думает, но к горлу подступила тошнота. Лорд Цинцзин согнулся в спазмах. Шэнь Цинцю рвало кровью. Ло Бинхэ опустился рядом. Сжав плечи заклинателя, он твёрдо произнёс: — Учитель больше никогда не должен ранить себя! Шэнь Цинцю только и смог, что отрицательно покачать головой, соглашаясь. Ло Бинхэ тихо растворился во тьме, подумав, что помощь с демонической армией секте Цанцюн не требуется. Ведь печать кровавого лотоса смертельна для демонического племени. И те, кто не умер на месте, ещё тысячу раз проклянут свою жизнь.***
«Ло Бинхэ стоило бы навести порядок в своём царстве, чтобы этот учитель мог спать спокойно! — разозлился Шэнь Цинцю. — Подумаешь, кровавый лотос. Что в этом такого?» — Шиди Цинцю! Ступив на выжженный пик Аньдин, Юэ Цинъюань едва не лишился рассудка. Найти Шэнь Цинцю живым было настоящими чудом! Сжа плечи лорда Цинцзин, глава секты испуганно взглянул в бледное лицо. — Что это было, шиди Цинцю? Тот нахмурился. Действительно, уничтожить Аньдин, даже если он являлся пиком предательства, было не лучшей идеей. — И что же? — поинтересовался он на всякий случай. — Шиди Му… — отчаянно прошептал Юэ Цинъюань, подозревая, что лорда Цинцзин постигло очередное безумие. Му Цинфан уже прослушивал пульс, осторожно держа запястье лорда Цинцзин. Шэнь Цинцю так и не поднялся на ноги. Ком в груди никак не отступал. — Всё не так уж плохо. Кто оказал шисюну помощь? – спросил лекарь. И что ты называешь помощью, Му Цинфан? Грозный запрет владыки демонов? Шэнь Цинцю промолчал, всерьёз подумывая притвориться мёртвым.***
Секта Цанцюн понесла немалые потери в противостоянии демонам: пострадали Радужный Мост, пики Цюндин и Аньдин. — Как много всего разрушено… — с наслаждением прошептал Шэнь Цинцю, сделав глоток обжигающе горячего чая. — А ты и рад? — раздался насмешливый голос. В ответ Шэнь Цинцю приподнял бровь. — Шиди Лю вспомнил дорогу на Цинцзин? Это… неожиданно, – ответил заклинатель. — Мне пришлось. Ведь лорд Шэнь не покидает этого места со дня демонического нападения, – развёл руками Лю Цингэ, опускаясь напротив. — Хм, – усмехнулся тот. — Ты, наконец, скажешь, что это было? – осторожно спросил лорд Байчжань, заглядывая в лицо Шэнь Цинцю. — Святые Небеса! Неужели лорды Цанцюн до конца моих дней будут посещать этот несчастный пик только лишь затем, чтобы задать этот вопрос? – вспыхнул тот. — Несчастный? — усмехнулся бог войны. — Шан Цинхуа чуть не умер, когда увидел, во что ты превратил Аньдин. — Его стоило сровнять с землёй, – фыркнул лорд Цинцзин. — И чем же Шисюн Шан вызвал такую ненависть? – удивился Лю Цингэ. — Снег... Там идёт снег, – ответил Шэнь Цинцю. Лорд Байчжань уставился на собеседника с недоумением и лёгким подозрением. — Сестричка Цинцю плохо себя чувствует, когда видит снег? — спросил он осторожно. Шэнь Цинцю едва не подавился собственным гневом. В его глазах зажглась ярость, граничащая с ненавистью. Лю Цингэ невольно схватился за Чэнлуань. — Сначала обещай не использовать против меня своих трюков! – выкрикнул Лю Цингэ. — Каких ещё трюков?! — звенящим голосом спросил Шэнь Цинцю. Он поставил чашку на стол и не спеша поднялся. Сюя покинул ножны на цунь, но лорд Байчжань не двигался, смотря на заклинателя снизу вверх. — Значит, ты никогда мне не лгал? — спросил бог войны ни с того ни с сего. Дрожь прокатилась по спине Шэнь Цинцю. — При чём здесь это?! — процедил он, рывком зачехлив меч и раскрывая веер. — Потому что ты только и делаешь, что лжёшь, — разгневался Лю Цингэ. Он поднялся на ноги и двинулся прочь. — У капризного лорда Лю испортилось настроение? К чему такие слова? – недоумевал лорд Цинцзин. — Ты лицемер, Шэнь Цинцю, – холодно бросил тот, сделал ещё один шаг, но лорд Цинцзин сжал плечо мужчины и развернул его лицом к себе. — Да как ты смеешь говорить об этом, Лю Цингэ? Ты испытываешь моё терпение днями напролёт, а потом заваливаешься в мою постель мертвецки пьяным! Разве это не верх лицемерия?! Но вместо того, чтобы смутиться или, на крайний случай, вспылить. Лорд Байчжань залился смехом. — А тебе ведь нравится притворяться больной, а, сестричка Цинцю? — Да что ты несёшь?! – вспыхнул тот, залившись краской стыда. Шэнь Цинцю отвернулся под смех Лю Цингэ. Это было совсем не так. Он притворялся только в том случае, если тоска заполняла до краёв. Ведь только тогда этот непробиваемый бог войны, напившись, засыпал, уткнувшись в его шею.