У главного Злодея в голове дыра

      — Мо-гэ обеспокоен? Разве твой щенок ранен? – спросил Ло Бинхэ с раздражением.       —… ... – свёл густые брови тот.       — Подумай сам, это ведь смешно – упасть с меча, будучи сметённым волной печати кровавого лотоса! — усмехнулся Ло Бинхэ.       — Человек не должен использовать эту технику, — холодно, с нажимом ответил Мобэй-цзюнь.       — Да, это и впрямь тревожно… – согласился император.       –Старейшина Мэнмо? – позвал он чуть позже, но так и не получил ответа. – Неужели старейшина совсем покинул нас? А ведь этому Ло пришлось пройти немало испытаний, чтобы достать цветок огня и создать тело.       — Тц! Как будто этот старик смог бы уйти от Священного Демона! Да если бы ты был уверен в результате, обрёл бы я такую возможность? — раздался недовольный голос и из мрачной тени каменного коридора выступила высокая мужская фигура. Лицо старейшины Мэнмо было молодо и совершенно, а по плечам струился серебряный водопад волос. Ло Бинхэ не уставал дивиться тому образу, который принял демонический цветок под действием энергии духа снов. Он готов был поклясться, что Мэнмо представлял себя иначе.       — И что этому ученику понадобилось от старого мастера? – спросил Мэнмо, разглядывая свои изящные руки с блеском в глазах.       — Откуда Шэнь Цинцю мог узнать о печати кровавого лотоса? Нет. Не просто узнать. А изучить настолько, чтобы повторить? – спросил Ло Бинхэ.       — Так тебя это всё-таки беспокоит? – удивился старик.       — Старейшина Мэнмо так же зависит от этого мира, как и я. Разве не является такое смешение техник угрозой? – потемнел лицом император.       Демон снов нахмурился. Он казался встревоженным.       — Полагаю, при переходе в этот мир, произошло слияние, и Шэнь Цинцю получил знания, которые не должны были проникнуть в мир бессмертных, – предположил Мэнмо, пристально глядя на демона.       Ло Бинхэ поднялся на ноги. Зал ненадолго огласил звук его шагов. Замер, прислушиваясь к тишине. А затем, развернувшись, двинулся обратно – к Мэнмо.       — То есть эта печать – не самое страшное, что Шэнь Цинцю может знать? – сглотнул демон, перебирая свои многочисленные чудовищные техники.       Мэнмо в ответ развёл руками. В конце концов, он впервые участвовал в создании целого мира!       — И как я должен это решить? — прошептал Ло Бинхэ. — Могу ли я восстановить единство души учителя? Или это приведёт к обратному?       Священный император обернулся, с сомнением взглянув на Мэнмо.       — Осколок души Шэнь Цинцю всё ещё в твоих руках, – напомнил тот. – Что мешает сделать из него то, что ты хочешь?       Ло Бинхэ, задумавшись, опустился в мягкую глубину серебряного трона. Он и сам думал об этом. И даже держал в глубинах своего Дворца Тьмы нового, пока ещё совершенно мёртвого Шэнь Цинцю. В этом теле будет жить осколок его души до того времени, как решится его судьба. Но... Сделать из Шэнь Цинцю то, что он хочет? Лёгкая тоска царапалась в глубинах души. Ло Бинхэ знал, как её унять. Сердце демона полнились единственным желанием – обладать Шэнь Цинцю! Но для того, чтобы учитель согласился на это…       А ведь странные слухи ходили по Цанцюн: учитель и Лю Цингэ... Возможно ли такое?.. Ло Бинхэ был уверен в этом. Он и в прошлом замечал странную черту в характере учителя – тот жаждал любви. Любой ценой Шэнь Цинцю готов был добиваться восхищения и щенячьей преданности. Чтобы жизнь – к ногам. Ступай, учитель, здесь сухо и тепло!       Но если это по-прежнему так, Лю Цингэ никогда бы не сумел завоевать сердце Шэнь Цинцю. Ведь он властный, свирепый варвар! Учитель бы его и на чжан не подпустил. Тем лордом Цинцзин, которого помнил Ло Бинхэ, можно было любоваться только издали.

***

      Горькая тьма царила под сводами каменной темницы. Ночные жемчужины не могли рассеять её. Гунъи Сяо дышал с трудом. Опустив ладонь на его грудь, Ло Бинхэ поддерживал искру жизни.       — После того, как я сниму печать духов, ты покинешь это тело. И не думай, что сможешь сбежать, – предупредил демон угрожающим тоном.       Но разве несчастный осколок чужой души мог выбирать?       — Зачем? — из последних сил прохрипел Гунъи Сяо.       — Разве я не ответил в прошлый раз? – спросил демон с горечью.       Глаза пленника закрылись. Ло Бинхэ отнял ладонь, и алые нити энергии потянулись за его рукой. Гунъи Сяо зашёлся в крике чудовищной боли, прежде чем Ло Бинхэ разорвал связующую печать.       Чёрная тень, покинув мёртвое тело, стремительно ринулась прочь. С уголка губ пленника стекла тонкая струйка крови.       — Тебе пора возвращаться домой, шисюн Гунъи, – вздохнул священный император. – Я сделаю всё, чтобы обелить твоё имя. Возвращайся во Дворец Хуаньхуа.       Ло Бинхэ испытывал искреннее сочувствие. Он помнил этого благородного, смелого юношу. На Собрании Союза Бессмертных Гунъи Сяо был единственным достойным противником. Даже жаль, что именно он стал чудовищной жертвой на пути осколка души. Мир бессмертных потерял сильного союзника в его лице…       Подняв мёртвое тело на руки, Ло Бинхэ взмахнул Синьмо, открыв врата в чертоги Ихэюань. Заклинатели, преданные Чень Лину, доставят тело юноши во Дворец Хуаньхуа.       Императорский двор отправился в путь на рассвете. В богато украшенной повозке, полной цветов, одетый в белые одежды Дворца Хуаньхуа, в свой последний путь отправлялся Гунъи Сяо. Почётный кортеж сопровождал экипаж в немом молчании. И во главе его, восседая на чёрном, как сама тьма, скакуне, ехал Ло Бинхэ. Священный император демонов был искусен в притворстве, умело притворялся главой заклинательского двора.       Слухи стремительны, словно пожар. За одну ночь Гунъи Сяо стал героем, погибшим в неравной схватке с демоническим чудовищем. Все позабыли о бесчинствах, что творил осколок души под его личиной.       Молодая госпожа Дворца Хуаньхуа, Сяо Гунчжу, встретила процессию низким поклоном. На её спине до сих пор красовались шрамы, оставленные прошлой встречей с главой имперского двора. И сейчас она втайне испытывала радость от того, что никогда больше не сможет Чень Лин окинуть её презрительным взором.       Но все чувства девушки провалились в пустоту, когда взгляд упал на спокойное, бледное лицо мёртвого адепта.       — Сяо-Сяо… — прошептала она с отчаянием и закрыла ладонью дрожащие губы. С ресниц нескончаемым потоком текли светлые реки слёз.       — Прошу простить, — склонился в глубоком скорбном поклоне Ло Бинхэ. — Мы не смогли защитить эту хрупкую юную душу. Императорский двор вместе с Дворцом Хуаньхуа скорбит о тяжкой потере.       В толпе адептов, выстроившихся с обеих сторон от траурной повозки, раздались всхлипы и тихий плач. Многие помнили Гунъи Сяо. Многих этот юный герой спас на том злосчастном Собрании Союза Бессмертных от бесчинства демонов.       — И вместе с нами весь мир оплачет погибшего, – продолжил Ло Бинхэ. – Этот Ло прольёт вино за упокой.       Сяо Гунчжу больше не могла сдержать рыданий. Уронив отяжёлевшую голову на плечо хрупкой девушки, стоящей рядом, она глухо звала по имени того, кто больше никогда не откликнется.       — Сяо… Сяо…       — Шицзе… Шисюн Гунъи обязательно станет могущественным бессмертным в следующий жизни! — прошептала в ответ девушка, обняв Сяо Гунчжу за плечи. Но и сама она не могла скрыть слёз.

***

      Шэнь Цинцю, вздрогнув, проснулся. Взгляд заметался по комнате: белый полог, привычный аромат благовоний и зелёной свежести пика Цинцзин. За окном тихо шумела бамбуковая роща.       Но отчего же в сердце такая тревога?       В проёме лунных ворот стояла чёрная тень. Серебряный узор змеился по тьме ханьфу, тускло поблёскивая. Странная улыбка не сходила с совершенного, холодного лица. Улыбка, от которой Шэнь Цинцю бросило в дрожь. Священный император демонов Ло Бинхэ не скрывал своего лица перед лордом Цинцзин – на лбу пламенел демонический знак, а в глубине обсидиановых глаз вспыхивали алые искры. Он двинулся вперёд, и Шэнь Цинцю сорвался прочь. Но не смог сделать и шага, запутавшись в шёлке. Если бы жуткий ученик не подхватил наставника, Шэнь Цинцю мог распластался ниц!       — Учителю рано подниматься. Он ещё не привык к этому телу, – мягко произнёс Ло Бинхэ, помогая заклинателю вернуться в постель.       К этому телу? Да о чём этот зверёныш твердит?!