У главного Злодея в голове дыра

      Лорд пика Цинцзин с некоторых пор не мог спать. И чем меньше времени оставалось до истечения срока, тем более тревожными становились ночи. Словно шёпот беспрестанно преследовал его по пятам:       — Это лорд Шэнь? Тот самый, который... с Лю Цингэ?..       — И это в праведной секте! Совсем стыд потеряли!       Разумеется, никто и никогда даже шёпотом не осмелился бы сказать подобного. Но этот страх сводил Шэнь Цинцю с ума!       И когда долгожданный день наконец настал, лорд Цинцзин не смог покинуть постели, настолько больным себя чувствовал.       Пришлось даже вызвать Му Цинфана, который, немало удивившись подобному состоянию, прописал успокаивающие пилюли и крепкий сон. Но как только Шэнь Цинцю засыпал, над ухом явственно раздавалось пугающее:       — Эй, сестричка Цинцю, просыпайся…       И он, с бешено бьющимся сердцем, вздрагивал. Вот только в комнате никого, кроме него, не было.       Лорд Цинцзин так запутался в самом себе, что до ужаса боялся встречи с тем, кого хотел видеть всей душой!       Он так и остался лежать, прикрыв глаза тыльной стороной ладони. Пока к обнажённому запястью не прикоснулись горячие влажные губы. Дрожь прокатилась по позвонкам, и ослепительной вспышкой застила взор.       — Я слышал, сестричка Цинцю захворала от тоски?       Голос Лю Цингэ немного изменился, словно лёгкая хрипота осталась после бурных криков. Хотя, может быть, так оно и было.       Шэнь Цинцю не двинулся, молча закусив нижнюю губу. Объятия сомкнулись за его спиной, и губы Лю Цингэ уткнулись в ключичную ямку.       — Я так скучал. Если бы ты только мог знать, сколько раз я хотел всё бросить и вернуться назад!       — Теперь у бога войны достаточно сил? — спросил лорд Цинцзин ледяным тоном.       — Конечно же нет! — фыркнул в ответ тот. — Если я всё ещё не могу развеять твою тревогу...       — Хм? — недовольно бросил Шэнь Цинцю, наконец, отняв руку от лица. Затаив дыхание, он провёл пальцами по чёрным волосам лорда Байчжань.       — Разве она что-то для тебя значит? — горько проговорил Шэнь Цинцю и тут же, покраснев, вздрогнул — зубы Лю Цингэ сжались на светлой коже чуть выше ключицы.       — Да ты, я вижу, и впрямь скучал, — прошипел Шэнь Цинцю, отталкивая Лю Цингэ. Но подобное было равносильно попытке сдвинуть пик Байчжань голыми руками — совершенно невыполнимо.       Лорд Цинцзин сдался, наслаждаясь внезапным спокойствием и чувствуя, как в груди срываются стаи легкокрылых мотыльков. Шэнь Цинцю вздохнул. Лю Цингэ никак не хотел выпускать его из кольца рук. Никак не мог насмотреться на его лицо, словно отсутствовал не четыре года, а тысячи лет. У лорда Цинцзин уходила из-под ног земля под пристальным, безумным взглядом, полным страсти и обожания. Он боялся, что так и придётся провести остаток жизни — в руках Лю Цингэ. И рано или поздно кто-нибудь войдёт и всё же застанет эту картину.       Но их никто не потревожил. И когда на Цинцзин опустилась ночь, силы и воля Шэнь Цинцю к сопротивлению иссякли.       Он ведь и сам едва не помешался, пока этот чёртов идиот тренировал не пойми какие навыки! Умчаться за тысячи ли вместо того, чтобы быть рядом! Да кто вообще так делает?!       — Да только за то, что ты уехал на целых четыре года, мне следовало бы никогда не пускать тебя на порог, лорд Байчжань!       Произнося гневную тираду, Шэнь Цинцю беззастенчиво уселся верхом на притихшего Лю Цингэ и даже попытался влепить тому оплеуху. Но его рука была перехвачена сильными длинными пальцами. Бог войны нежно коснулся пленённой ладони губами, вызывая мелкую дрожь. Речь Шэнь Цинцю путалась и сбивалась. Пальцы впились в плечо лорда Байчжань.       Губы Лю Цингэ двинулись к запястью и выше — к локтю, вызывая шквал чувств. Лорд Цинцзин и не знал, насколько чувствительны его руки к подобным ласкам. Бёдра сильнее сжали талию заклинателя, и тот охотно стиснул изящное тело возлюбленного в жадных объятиях.       Спрятав лицо на плече Лю Цингэ, Шэнь Цинцю тихо стонал от каждого прикосновения скользящих по его телу губ.       — И кто бы мог подумать, что ты тоже будешь скучать… – прошептал Лю Цингэ, а затем резко перевернул любовника на спину, оказавшись сверху. Руки Шэнь Цинцю оказались прижаты к постели.       — И кто тебе такое сказал?! — звенящим шёпотом возразил лорд Цинцзин, переплетая пальцы.       — Твоё тело не умеет обманывать, – с удовольствием произнёс бог войны, касаясь губ, чуть покусывая и проникая всё глубже. Шэнь Цинцю скрестил ноги за спиной возлюбленного, выгнувшись навстречу.       Он и впрямь скучал!       До безумия!       До ужаса боясь и желая этой встречи!       Каждую ночь тело словно связывало узлами от желания прикоснуться к Лю Цингэ, почувствовать эту грубую силу, эти сомкнувшиеся за спиной объятия! И сейчас Шэнь Цинцю готов был и сам на весь мир кричать о том, что совсем недавно так хотелось скрыть за пеленой забвения.       Но забыть… Это было совершено невозможно. Шэнь Цинцю давным-давно был болен Лю Цингэ. Не признаваясь в этом даже самому себе, он прощал ему то, за что любой другой был бы убит на месте.       Одежды слоями падали на пол. Ладонь Лю Цингэ коснулась обнажённой кожи спины, скользнув вдоль позвонков, и Шэнь Цинцю задохнулся, откинув голову. Лорд Байчжань вновь заключил его в объятия, скользя губами вдоль шеи и рассыпался поцелуями на плече. Лорд Цинцзин вздохнул и опустился на прохладные простыни.       Тёмные волосы заклинателя разметались по белому шёлку. Лю Цингэ замер, залюбовался этим нефритовым цветком, раскрывшимся в ночи.       Святые небеса, да разве мог бы он отказаться от Шэнь Цинцю по собственной воле? Четыре года он отсутствовал, пытаясь побороть эти чувства. Четыре года глубоких медитаций и жесточайших тренировок тела и духа! Никаких снов, ни единого свободного мгновения. Ни единой мысли о том, что осталось за спиной!       Впустую...       Стоило Лю Цингэ ступить на Тяньгун и войти в Главный Зал в сопровождении приветственных криков, в голове не осталось ничего, кроме имени — Шэнь Цинцю.       Но ведь лорд Цинцзин даже не явился встретить его! Впрочем, чему удивляться? Когда этот высокомерный ублюдок поступал иначе?       Силы воли Лю Цингэ хватило ровно на то время, которое понадобилось для усиленной тренировки совсем обленившихся учеников — целых три ароматических палочки лорд Байчжань избивал адептов собственного пика.       А потом внезапно вспомнил, что обещал посетить Цаньцао!       Там Му Цинфан и вручил Лю Цингэ флакон с эликсиром, сопроводив это вполне невинным замечанием:       — Шисюн Шэнь плохо себя чувствует. Он не смог подняться, чтобы приветствовать шиди Лю…       Ну разве мог Лю Цингэ не прийти, чтобы увидеть, как в очередной раз умирает Шэнь Цинцю?       Нет. Подобное было просто немыслимо!