Самая упрямая

Лалиса вздохнула. — Брось, Дженни! — впервые назвала она ее по имени. — Идем обратно в машину. Она замедлила шаг, потом повернулась к Лалисе. Однако лицо ее не выражало ничего, кроме решимости продолжить начатое. Тогда Манобан взяла ее за руку. — Идем! — Ни за что. Она вновь попыталась вывернуться, но Пранприя держала крепко. — Все, достаточно! Мы возвращаемся в автомобиль! — Неужели? В таком случае тебе придется меня нести! — вспылила Дженни, отбрасывая условности. — Чудесно! — Лалиса решила воспринять ее слова буквально. — Держись за меня. В следующую секунду она подхватила Дженни на руки. Та опомниться не успела, как они двинулись обратно к «шевроле». Когда Манобан приблизилась к распахнутой пассажирской дверце, Дженни чувствовала себя совершенно беспомощной. Непривычное для нее состояние сопровождалось множеством побочных эффектов — головокружением, учащенным сердцебиением и как будто даже повышением температуры тела. Откуда ей было знать, что Лалису тоже обуревают смешанные чувства? В принципе ей не нравится эта девушка. Она совершенно не в её вкусе — с точки зрения особенностей интеллекта, образа жизни, внешности, наконец. Но ни один из перечисленных факторов не помешал организму Манобан соответственным образом отреагировать на близость хрупкого женского тела. Лалиса осторожно поставила беглянку на асфальт, и она подняла на неё свои чудесные карие глаза. Она задержала руки на плечах Дженни чуть дольше, чем требовалось, впервые за все время, обратив внимание на то, что она очень красива. И прислушалась к своим естественным реакциям, которые уже вовсю заявляли о себе. Конечно, Дженни могла бы отвернуться. У нее было для этого время. Пять или десять секунд прошло, пока Манобан переместила взгляд на ее рот, к которому затем медленно приблизила свои губы. Мало того, Дженни даже успела подумать: кажется, она собирается поцеловать меня. Однако она отогнала эту сумасшедшую мысль, и именно в этот момент их губы соприкоснулись. В первое мгновение Дженни удивленно спросила себя: зачем я это делаю? Ответ не успел сформироваться в ее мозгу, потому что поцелуй уже начался. Кто бы мог подумать, что этот человек так чудесно целуется. Что-то похожее на едва слышный шепот губ вскоре превратилось в ласку, столь нежную, что это вызвало приступ паники, но одновременно пробудило желание — еще до того как поцелуй стал более жестким, властным и пьянящим. Дженни попыталась сохранить трезвость рассудка, однако голова ее быстро пошла кругом. Ее словно затягивало в водоворот. Ким охватило чувство, будто она тонет, а поцелуй все продолжался, словно требуя от нее всецелого участия. Она вся затрепетала и схватилась за широкие плечи Лалисы, как утопающий за соломинку. Та сразу прижал её к своему сильному подтянутому телу. В какой-то момент Дженни почувствовала, что задыхается. Она чуть шире раскрыла рот, пытаясь втянуть воздух, но тем самым лишь дала Лалисе возможность углубить поцелуй, превратив его в пронизанное интимностью взаимодействие губ и языков… Лалиса тоже позабыла, кто она, с кем находится и даже Джиск, покоящуюся в сырой земле. Однако вечно это продолжаться не могло, и настал момент, когда в мозгу Манобан вспыхнул вопрос: что, черт побери, я делаю?! В следующую секунду она со стоном досады отстранилась от Дженни. Лалиск отпустила ее так внезапно, что она пошатнулась и уперлась спиной в автомобиль. Их взгляды встретились, и она увидела собственное смущение, отразившееся в ее медовых глазах. Потом она шагнул вперед и едва не силой усадила ее на переднее пассажирское сиденье. Дженни молча повиновалась, потрясенная до глубины души и все еще трепещущая. Прежде ей казалось, что столь стремительное развитие событий возможно только в кино. На мгновение она даже пожалела, что все происходит наяву, потому что перед съемками ей пришлось бы вызубрить роль и не было бы проблем ни с текстом, ни с действиями. Дженни подумала, что ей бы следовало дать Манобан пощечину. Однако такие поступки не в ее стиле, да и поздно предпринимать что-либо подобное: это следовало делать до, а не после того, как она насладилась поцелуем. А ведь он действительно доставил Дженни большое удовольствие. То самое, что описывается в любовных романах. Странно только, что произошло это с человеком, который ни капельки ей не нравится. Лалиса хмуро взглянула на Ким. — Я не должна была тебя целовать, — сказала она ледяным тоном, отвернулась и устремила взгляд в боковое окошко. А чего ты еще ожидала? — спросила себя Дженни . Можно считать, что Манобан извинилась, верно? И, похоже, она до конца не уверена, целиком ли этот поцелуй на её совести. — Если бы ты не спровоцировала меня… — слетело с уст Лалисы. Спровоцировала? Дженни искренне удивилась. Неужели она выглядит соблазнительно в потертых домашних джинсах и простенькой блузке? Словно догадавшись, о чем она думает, Пранприя пояснила: — Я имею в виду твою манеру разговаривать. С самого начала ты взяла агрессивный тон по отношению ко мне. Дженни хотела было возразить, но удержалась, ведь тем самым она лишь подтвердила бы её правоту. Поэтому Дженни сосчитала про себя до десяти и только тогда негромко произнесла: — Все было бы иначе, если бы ты не была таким снобом. Лалиса подавила желание произнести ответную колкость. Вместо этого она включила зажигание и развернула «шевроле». — Домой я не поеду, — повторила Дженни . — Я и не собираюсь тебя туда везти. Кстати, именно это я и намеревалась сказать перед тем, как ты выскочила из автомобиля. Напыщенный сноб! — вертелся в эту минуту в мозгу Дженни поставленный ранее диагноз. — Уж поверь, — продолжила тем временем Лалиса , — у меня нет ни малейшего желания мелькать на страницах газет в качестве твоего таинственного приятеля… Кстати, как твоя нога? После короткой прогулки щиколотка Дженни вновь начала ныть, однако она сказала: — Нормально. — Ей следует дать покой, — произнесла она, глядя вперед, на дорогу. Дженни кивнула, больше заботясь о её дальнейших намерениях, чем о своей ноге. Однако Манобан сдержала слово — пронесся мимо ее особняка на большой скорости. — Кажется, там стоял автомобиль моего менеджера, — сказала Дженни . Она действительно заметила среди остальных машин открытый красный «феррари». — Наверное, ему передали твою просьбу, и он примчался из города, — обронила Лалиса. — Возможно, кто-нибудь сообщил Кану о том, что со мной случилось несчастье. Дженни прекрасно понимала, что Вон ни за что не упустил бы возможности использовать очередное происшествие в рекламных целях. Она даже подумала, не сам ли Кан и вызвал репортеров к ее дому. — Может, он узнал об этом еще вчера, из моей записки? — предположила Лалиса . — У него есть ключ от твоего дома? — Ты оставила записку? — удивилась Дженни . — Да, после того как заткнула подушкой разбитое окно в кухне. — Я разбила вчера окно? — Дженни не помнила этой подробности. — Нет, это сделала я. Ведь я же говорила, что, увидев тебя без сознания, я проникла в дом через кухонное окно. Позже, когда тебя увезла «скорая», я кратко описала ситуацию на тот случай, если кто-нибудь из близких зайдет к тебе в твое отсутствие. Дженни усмехнулась. — Представляю себе заголовки: «Неизвестный спасает Дженни Ким» или «Загадочная история в доме поп-звезды»! Лалиса нахмурилась, прекрасно понимая, что Дженни права: именно так представят вчерашнее событие большинство бульварных изданий. — Послушай, давай забудем всю эту чушь относительно «спасения» и хотя бы между собой не будем делать из мухи слона, идет? — Хорошо, — согласилась Дженни. — Только мне хотелось бы знать — так, из чистого любопытства, — почему ты решила мне помочь. Ведь кто-нибудь другой на твоем месте повернулся бы и ушел. — Возможно. Но я не так воспитана. Простая констатация факта, подумала Дженни . Манобан лишь повиновалась заложенной еще в детстве модели поведения. — Вот оно что! — саркастически усмехнулась она. — А я-то подумала, что ты проявила ко мне милосердие… Лалиса сжала губы и несколько мгновений молчала. Потом негромко заметила: — Довольно с тебя и того милосердия, которым ты была окружена в клинике. — Но там меня никто не целовал, — не удержалась Дженни . Затем, заметив, как помрачнела Манобан, быстро произнесла: — Ладно, ладно, не будем об этом. Мне действительно достаточно сочувствия доктора Пака. Вообще, я предпочитаю именно таких врачей — душевных. — Или послушных? Выписывающих именно те рецепты, о которых попросит пациент? Дженни поняла намек. — Я не принимаю наркотики, если ты это имеешь в виду! — отрезала она. Оторвав взгляд от шоссе, чтобы посмотреть на Дженни , Лалиса увидела на ее лице выражение оскорбленной невинности. –Какая актриса! — пронеслось в её голове. — Хотелось бы верить, — заметил она с нескрываемой иронией. — Думай что хочешь! — Дженни давно привыкла к стереотипам, которые с готовностью принимает большая часть общества: что исполнитель к-попа непременно пользуется разного рода допингами. — Твое мнение не имеет для меня особого значения. Тем более что ты не являешься моим доктором. — Я и не могла бы им стать, потому что у меня другая профессия, — произнесла Лалиса . — Вообще, мне во сне не могло присниться, что я буду общаться с суперзвездой к-попа. Представляю, как счастлив бы был кто-нибудь из твоих поклонников, окажись он сейчас на моем месте. Дженни смерила её взглядом. — На это я замечу, что у меня даже в мыслях нет считать себя суперзвездой! Что же касается остального, то ты еще более безумна, чем некоторые фанаты нашей группы, если всерьез полагаешь, будто мне приятно чрезмерное обожание. За последние два года ко мне несколько раз вламывались сумасшедшие почитатели «BLACPINK». — Ты случайно не преувеличиваешь? — Если бы! Как думаешь, почему я впала в панику, когда ты заявила, что намерена приехать и лично повидаться со мной? Не далее как полгода назад один очумелый фанат неделю подкарауливал меня на лестничной площадке моей квартиры в Сеуле. Сообразив наконец, что я не собираюсь приглашать его на чашку кофе, он начал стучать в дверь ногами. К тому времени, когда прибыла полиция, парень проник в квартиру и принялся пробиваться в ванную, где я заперлась. Дженни рассказывала об этом будничным тоном, однако Лалиса понимала, что этот случай потряс ее. Ей припомнилось, как во время вчерашнего телефонного разговора Дженни пригрозила вызвать полицию. — Все члены группы страдали от навязчивого внимания поклонников или только ты одна? — спросила она. — Джису и барабанщик— нет. А у Чеен тоже было несколько историй. — Чеён Пак, которая находилась за баранкой налетевшего на Джису автомобиля? — уточнила Манобан . Дженни кивнула, догадываясь, что полное имя Чен ему сообщили в полиции. И ее она, вероятно, ненавидит даже больше, чем меня, подумала Дженни . Полиция составила следующий отчет о катастрофе на шоссе: на повороте Ким Джису не справилась с управлением, и её , на повалившемся набок мотоцикле, понесло прямо под колеса двигавшегося следом на высокой скорости «вольво», в котором ехала Пак Чеён . Автомобиль скатился в кювет, перевернулся, и у него взорвался бензобак, что и послужило причиной гибели Чеён . К этому времени Джису уже была мертва . Однако кокаин, найденный в крови Чеён, послужил поводом для обвинений. Полицейские пришли к заключению, что, будь девушка в нормальном состоянии, она успела бы затормозить. — Да, догадываюсь, что Чеён тоже пользовалась успехом. Ведь нечасто бывает, чтобы в к-поп-группе на гитаре играла девушка, правда? Должно быть, парни ей проходу не давали… — Верно, — грустно кивнула Джен. Лалисе показалось, что она хотела что-то добавить, но в последний момент передумала. После небольшой паузы Дженни заговорила вновь: — По-моему, Чен была самой интересной в команде. И самой талантливой. Ты когда-нибудь слушал нашу музыку? — Да. Только на тексты песен — уж прости — внимания не обращала. Зато могу сказать, что Джису тоже в самых лестных выражениях отзывалась о талантах Чеён . Впрочем, она был в восторге от вас обеих — во всяком случае, поначалу, пока у неё не начались проблемы. Возникший в тоне Манобан холодок быстро напомнил Дженни о том, почему в ее жизни появился этот человек. Он желает знать обстоятельства, которые послужили причиной трагедии. Дженни предпочла промолчать. — Между тобой и ей что-то было, верно? — неожиданно спросила Манобан. — Ты подразумеваешь Джису? — уточнила Джен. — Ну не Чеён же! — Ну да, конечно… — с запинкой произнесла она. У них с Чеен были непростые отношения, хотя они любили друг друга. Но Манобан этого не понять. Следующей фразой она подтвердила мысль Дженни: — Постой-ка, уж не хочешь ли ты сказать, что у вас был своеобразный любовный треугольник, а лучше сказать — трио, которое кто-то хотел превратить в дуэт? Подобную версию Дженни уже приходилось встречать в прессе, поэтому она не удивилась. Идея основывалась на том, что из четверых участников команды женат был один барабанщик. Он держался несколько особняком, и на разного рода светских мероприятиях чаще всего появлялась троица — Дженни, Чеён и Джису .