Самая упрямая

— Ну так что? — произнесла Манобан , сочтя молчание Дженни доказательством своей правоты. Однако та не спешила отвечать из-за простой усталости. — Ты в самом деле ждешь, что я буду это обсуждать? — Конечно, — холодно обронила Лалиса. — В противном случае я могу развернуться и направиться прямехонько к твоему дому. Что это? Блеф? Возможно. Они уже далеко отъехали от ее особняка. И все же угроза Манобан выглядит достаточно серьезно. — Мне нравилась Джису, — нехотя ответила Дженни. — Очень. Но не так, как ты вообразила. Для меня она была еще девчушкой. Кстати, с Чен у неё тоже ничего не было. Вообще, все домыслы о якобы существующих между членами группы интимных отношениях не имеют под собой никакой основы. Пранприя могла бы в это поверить, учитывая, что Дженни двадцать три года, а Джису было двадцать — причем выглядела она не более чем на восемнадцать, — однако её не покидало ощущение, что девушка чего-то недоговаривает. В этот момент Дженни , взглянув в окошко, спросила: — А куда, собственно, мы едем? Вплоть до этой минуты Лалиса сама задавалась этим вопросом. — Здесь недалеко мой дом, — услышала она собственный голос. — Можешь пока остаться у меня, а утром что-нибудь придумаешь. — Ну да, конечно, — поджала губы Дженни , ясно показывая, что догадывается о тайных намерениях Манобан . Еще полчаса назад Лалиса принялась бы совершенно искренне уверять, что Ким может ничего не опасаться и она с большим удовольствием ляжет в постель с хорошей книжкой, чем с такой порочной особой, как Дженни Ким. Но подобное настроение существовало у Лалисы до того безумного мгновения, когда она поцеловала эту девушку. — Я могу подыскать для тебя компаньонку, — добавила она. — Скажем, вызову свою экономку. Она живет неподалеку, в деревне. Ну вот, она снова чувствует себя как рыба в воде, усмехнулась Дженни . Вновь демонстрирует покровительственные замашки: обещает найти мне компаньонку, словно мы живем в прошлом веке. — Ладно, — вздохнула она, — согласна терпеть твою экономку, но лишь при условии, что она не разболтает об этом газетчикам. — На миссис Чхве вполне можно положиться, — сказала Манобан . — Иначе я не стала бы рисковать. Ведь мне тоже не улыбается перспектива увидеть свое имя на страницах желтой прессы, неужели ты до сих пор этого не поняла? Больше всего в искренности Лалисы, Дженни убедил её высокомерный тон. Совершенно очевидно, что она считает себя выше всего этого, и у неё нет ни малейшего желания замарать свою респектабельность связью с Дженни, живущей в сомнительном и полном двусмысленностей мире шоу-бизнеса. И все же Манобан предприняла в отношении тебя попытку некоторого сближения, напомнила себе Дженни . И ты не оттолкнула её ! Ну и что? — возразила она себе самой. Может, она просто хотела проверить, насколько я доступна. Если это в самом деле было так, то она явно сплоховала. Но впредь ничего подобного не повторится. В случае чего Манобан быстро поймет, что Дженни не так проста, как кажется. Через пять минут они подъехали к красивому коттеджу. — Это и есть твой дом? — спросила Дженни с плохо скрываемым удивлением. Лалиса кивнула. — А ты чего ожидала? Она и сама толком не знала, поэтому просто выпалила то, о чем думала в эту минуту: — Должно быть, ты неплохо зарабатываешь! — Ну, не так много, как футболисты или поп-звезды, — сухо произнесла Пранприя. Она вышла, обогнула автомобиль и открыла дверцу со стороны Дженни. — Тебе помочь? Та покачала головой. Ей не хотелось, чтобы Манобан прикасаласьк ней, даже если она просто поддержит ее под локоток. К счастью, Пранприя не настаивала. Она пошла по мощенной декоративными бетонными плитками дорожке к дому, предоставив Дженни хромать следом. На крыльце она задержалась, раздумывая о том, не направиться ли ей в упомянутую хозяйкой дома деревню и не нанять ли там такси, которое доставило бы ее в Сеул. Но пришла к выводу, что это будет трудновато, учитывая ноющую щиколотку и отсутствие денег. — Ты идешь? — прервала ее размышления вновь вышедшая на крыльцо Манобан . В её тоне ощущалось нетерпение. Вряд ли человек, пребывающий в таком настроении, намеревается склонить даму к близости. Скорее наоборот. Дженни вошла в холл, стены которого были обшиты дубовыми панелями — Пойду позвоню экономке, — сказала Лалиса . — А ты, если хочешь пить, ступай на кухню. Это направо по коридору. Там найдешь что-нибудь в холодильнике. — Не дожидаясь ответа, Манобан скрылась в одной из комнат. Сквозь оставшуюся приоткрытой дверь, Дженни увидала полки с книгами и край письменного стола. По-видимому, это кабинет хозяйки дома. Дженни направилась на кухню. Судя по всему, Манобан не собирается расправляться с ней за смерть приемного сына. Если бы она хотела, то вчера вечером у неё была прекрасная возможность осуществить свои намерения. Дженни остановилась на пороге кухни. Это было большое светлое помещение с окнами, выходящими на юг. Здесь все сияло чистотой, кастрюли и сковородки блестели, в раковине не громоздилась немытая посуда. Однако на окнах не было занавесок, что — вкупе с некоторыми другими мелкими деталями — свидетельствовало об отсутствии в доме настоящей хозяйки. Подумав немного, Дженни решила, что ей хочется кофе. Она поставила на огонь чайник, потом открыла дверцу шкафчика и сразу увидела банку дорогого растворимого кофе. Вынимая ее, Дженни краем глаза заметила, что через окно за ней кто-то наблюдает. Вздрогнув, она едва не уронила банку, потом внимательнее пригляделась к находящемуся снаружи человеку. Это был ребенок, мальчик… удивительно похожий на Манобан . Пристально глядя на Дженни, он махнул рукой куда-то вбок, и она сообразила, что там находится еще одна дверь. Двинувшись в указанном направлении, Дженни обнаружила, что из кухни можно попасть на лестницу черного хода. Она открыла замок и с улыбкой распахнула дверь. — Привет! Однако мальчик взглянул на Дженни хмуро. Немного помедлив, он прошел мимо нее в дом. Джина последовала за пареньком на кухню. — Моя мама дома? — спросил мальчик. — Она сейчас в кабинете. Следующий вопрос был почти грубым: — Кто вы такая? Дженни на секунду задумалась. Ей не хотелось вдаваться в объяснения. — Просто знакомая твоей матери . — То есть её девушка? — криво усмехнулся мальчик. Его тон слегка задел Джен, но она поняла, что это всего лишь самозащита, и попыталась превратить все в шутку. — Разве твоей маме нравятся девушки моего типа? — Не думаю, — покачал головой паренек. — Но это еще ничего не значит. В её возрасте, люди обычно выбирают себе более молодых партнёров. — Вот как? — Дженни не знала, как реагировать на столь авторитетное заявление. — Сколько вам лет? — спросил он. — Двадцать три. — Ну вы не такая уж молоденькая… По сравнению с тобой — конечно, подумала Дженни . — А тебе сколько лет? — Двенадцать, — буркнул мальчик. — Мать знает, что ты здесь? — Дженни было интересно, почему Манобан ни словом не обмолвилась о своем ребенке. — Ты потерял ключ? — Мама не дает мне ключа. Дженни удивленно нахмурилась. Неужели Манобан позволяет сыну болтаться на улице в ожидании, пока мать приедет с работы? Это похуже, чем весь день сидеть на замке — как было в ее детстве. — Может, если бы ты попытался объясниться с… — Она умолкла потому что, заслышав звук приближающихся шагов, мальчишка стремглав дунул к черному входу, где была лестница, ведущая на второй этаж. Почти в ту же минуту порог кухни перешагнула Манобан . Не успела Дженни рта открыть, как она произнесла: — Мне только что позвонили из интерната и сообщили, что мой сын сбежал. Придется искать. Не посидишь здесь на тот случай, если сорванец явится домой? — Искать нет необходимости. Твой сын уже прибыл. — Сюда? — Да. Думаю, это он. Рослый, темноволосый мальчик, очень похож на тебя. По лицу Лалисы , сменяя друг друга, скользнули выражения беспокойства, облегчения и, наконец, гнева. — Ты видела его? — Он был в саду. Я впустила его в дом. Мы немного поболтали, после чего твой сынишка отправился в свою комнату. Последнее было художественным преувеличением, учитывая скорость, с которой улепетнул паренек, избегая встречи с матерью . — Ты не говорила ему, кто ты? — Сказала, что не твоя девушка, если тебя это волнует, — коротко ответила Дженни . Манобан прищурилась и окинула ее взглядом. — Не думаю, что мой сын счел бы тебя подходящей кандидатурой. — Да? Но он именно так и решил, — не без удовольствия сообщила Дженни . — Мальчик полагает, что ты переживаешь сейчас кризис среднего возраста, и потому изменила своим прежним привычкам. — В каком смысле? — Увлекаешься молоденькими девчонками. — Чушь какая-то… — пробормотала Лалиса. — Как бы то ни было, я предпочитаю, чтобы ты не раскрывала себя Тэмину. Он еще не пришел в себя после гибели старшей сестры . — Так они с Джису братья? — Сводные. Матери разные. — Ты не говорила, что у тебя есть ребенок, — заметила Дженни слегка обвиняющим тоном. — А ты не спрашивала, — парировала Манобан . — К тому же я не думала, что это имеет какое-либо значение. И вообще, Тэмин завтра же отправится обратно в интернат. — Даже так? — Интересно, когда он успел принять это решение? — Что же еще? — пожала плечами Лалиса. — Разве тебе не приходит в голову, что у ребенка есть причина для побега. Не хочешь сначала узнать, что случилось? Манобан раздраженно дернула плечом. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, у тебя нет детей? Иными словами, какое право она имеет давать советы? Дженни поняла более чем прозрачный намек, но ничуть не смутилась. — Верно, детей у меня пока нет, однако подростком мне приходилось ударяться в бега. — И поэтому ты считаешь себя экспертом в этом вопросе? — усмехнулась Лалиса. — Извини, но я считаю себя вправе не прислушиваться к мнению поп-звезды, которая наверняка переспала с… — Она осеклась, понимая, что не имеет права обвинять Дженни в том, чему нет доказательств. Но было уже поздно. Дженни все поняла. Она метнула в Манобан ледяной взгляд, что впрочем, не помешало ей задуматься о справедливости её замечания. Да, наверное, советчик из нее никудышный. Хотя ее далекая от идеала жизнь складывалась в основном под воздействием внешних обстоятельств и ошибочных решений взрослых. — В любом случае я знаю, почему сбегает Тэмин, — произнесла Лалиса. — Ему не нравится школа-интернат, в которой он учится. И все же это не дает ему права своевольничать. Дженни пристально взглянула на неё . — Мальчик удирал и раньше? Манобан ограничилась сдержанным кивком, тут же переменив тему разговора. — Ты голодна? — Немножко. — Ну тогда приготовь себе что-нибудь, — кивнула онв на холодильник, — пока я буду урезонивать своего сыночка. Лалиса повернулась и вышла из кухни. Дженни состроила ей вслед рожицу. Прислушиваясь к шагам поднимающейся по лестнице Манобан, она подумала о том, что не завидует её сыну. Несмотря на грубоватые манеры Тэмина, Дженни за несколько минут знакомства успела перейти на его сторону. Имея столь властную мамашу, очень легко стать трудным ребенком. Сама Дженни мало общалась с кем-либо в детстве . Пожилые супруги, на крыльце которых она оказалась в младенчестве, сразу сдали ее в детский приют. Работали там в основном женщины. До одиннадцати лет Джина росла в атмосфере матриархата. Если какой-нибудь мужчина и устраивался на место воспитателя, то вскоре увольнялся. Разумеется, воспитанием детей эти люди почти не занимались. Впрочем, педагогики в приюте не было и в помине. Все время, остающееся после школы, дети были предоставлены самим себе. Лет в семь Дженни заинтересовалась стоявшим в самом большом помещении приюта роялем. Спустя полгода она научилась подбирать мелодии на слух. Услыхав, как девочка играет, одна из воспитательниц переговорила со школьной преподавательницей музыки. В результате Дженни зачислили в музыкальный класс, который нужно было посещать два раза в неделю после уроков. Чен играла там на гитаре. Когда занятия в музыкальном классе заканчивались, обе девочки отправлялись в приют — потому что Пак Чеён тоже была его воспитанницей. Она была на два года старше Дженни и частенько подтрунивала над той. Особенно ей нравилось дергать младшую подружку за косички. Но она же, не задумываясь, бросалась на обидчиков Дженни с кулаками. Вообще, Чен бравировала своими мальчишескими замашками. Когда Дженни исполнилось одиннадцать лет, в приюте появилась супружеская пара, пожелавшая взять опекунство над девочкой. Так Дженни вытянула счастливый билет. Во всяком случае, многие дети так думали. И завидовали ей. Сначала супруги Ли пригласили Дженни в гости. Женщина была очень приветлива, мужчина вел себя немного сдержаннее. Но, разумеется, для Дженни оба были чужими...