***
Леля и Лука, совсем как экранные Лея и Люк, появились на свет двойняшками. Но на этом выдуманное сходство заканчивалось, а начиналась… Невыдуманная и, часто, дарующая одной рукой и забирающая – другой, жизнь. Так, поцеловав в лобик опередившую младшего брата на полторы минуты Гелю, Луке Судьба отсыпала тягот больше, чем тот мог заслужить. Лука родился с лишней, 47-й хромосомой. То есть, как объяснили родителям врачи, тут же, от греха подальше, предложив оставить малыша в роддоме, с неизлечимым и так в родном отечестве нелюбимым синдромом Дауна. Нет, конечно, живущие по заветам просвещённого джедайства родители предложение «бракованного» малыша сдать отвергли с бурным возмущением. И так, кроме конвенций и косплея, в их расписанной по минутам жизни появился особенный, часто без причины горько рыдающий, не всегда понятный и часто неуправляемый Лука. Время шло. Лука, научившись самому главному – быть тихим и незаметным, – рос в тени старшей сестры, родителями обожаемой и так на принцессу похожей. Но ни зависти к сестре, ни злости в Гелином навечно оставшемся ребёнком младшем братике не было. Правда, это пока подростковый возраст не наступил. А вот тут уж начался настоящий кошмар: агрессия и самоагрессия, несколько попыток суицида, частые, по нескольку раз в день, эпилептические припадки. И не всегда уже постаревший и вообще не отличающийся физической силой отец, миниатюрные мать и сестра могли с не по дням, а по часам растущим Лукой справиться. Что было делать? Саратовский государственный ПНИ казался небогатым родителям единственным выходом. И только Геля рыдала и умоляла их не «сдавать» брата в богодельню. Кстати, вот и ещё одна причина, почему Леля, прямо в день своего совершеннолетия, в поезд, отбывающий в Москву, вскочила, так и не простив родителям такого предательства. Через год, устроившись в ВУЗ, Леля уже во всю работала, складывая все имеющиеся деньги в кубышку. Кем может в столице устроиться симпатичная девушка без образования, спросите вы? Вот Геля, видевшая перед собой цель, никакой работы не гнушалась: и официанткой в тематическом баре по вечерам подрабатывала. И в косплейных фотосессиях участвовала. И даже экзотические танцы в костюме рабыни для богатых пожилых извращенцев, воображающих себя Джаббой Хаттом, за приличный бакшиш танцевала. Кстати, вот вам и нелюбовь и подозрительность ко всем представителям мужского пола, на всю жизнь отпечаток наложившая. Так зачем же всё это? Просто Леля, в очередной раз цепь на шее натягивая и в золотом бикини всем, чем надо, трясущая, от одного клиента случайно узнала об интернате «Надежда». И вот, черкнув пару скупых строк родителям, уже через пару месяцев перевезла Луку – болезненно исхудавшего, забитого и затравленного юношу с интеллектом семилетнего ребёнка, – в его новый дом, с тех пор ежемесячно оплачивая «Надеждины» услуги. И брату стало лучше – в светлом, тёплом и уютном здании и кормили вкусно и сытно, и круглосуточно присматривали, и учили не только элементарным вещам, типа навыков самообслуживания, но и, даже, считать, писать и читать. Одна только проблема в «Надежде» у Луки была: врачей прошедший ад государственного ПНИ большой ребёнок боялся просто панически. Тогда Леля, каждую субботу в интернат наведывающаяся, рассказала брату, с детства парадоксально обожающему всё, с космосом связанное, о ворчливом, но храбром и, в целом, обаятельном враче, которого можно не бояться (если ты не клингон, конечно!). Так Луке киношный Боунз полюбился, что теперь в каждой сказке, которую Геля придумывала и старательно записывала в толстый блокнот, обложку которого Лука для неё почти самостоятельно (с помощью нянечки, конечно) и оформил, обязательно, вместе с другими традиционными героями – мужественными двойняшками из далёкой-далёкой галактики – должен был присутствовать лечащий всё живое Леонард Маккой. Стоит ли удивляться, что и в новогоднее представление Боунз со своим трикодером без мыла влез? Васька и Петюня – волонтёры, с которыми она познакомилась в столице года три назад, – конечно, сначала, когда Леля в общих чертах обрисовала свою идею, только пальцем у виска не крутили: и как, скажи на милость, «впихнуть» в новогодний утренник для «Надеждиных» постояльцев космические мотивы? Нужно, ведь, особенности развития аудитории учитывать! А простора для манёвра здесь, знаете ли, не так много: или русские народные сказки, или детская советская стихотворная классика. Вот поэтому и «Айболит» – история, уже сама по себе вызывающая у любого анализирующего её взрослого кучу вопросов. Была и ещё одна важная деталь. Луке в грядущей постановке впервые тоже полагалась роль – за хорошее поведение и отсутствие срывов вот уже на протяжении полугода. А когда ещё и Геля, вернувшись из командировки, протянула ему коробку с «прям такими же», как у Люка Скайуокера, джедайской робой и игрушечным лазерным мечом – тут у младшего брата случилось настоящее, ничем не замутнённое счастье. В общем, концептуальному новогоднему утреннику в «Надежде» было дано «добро».Глава 4. «Надежда» – мой компас земной
5 декабря 2020 г. в 09:29
Частный психоневрологический интернат «Надежда», по счастью названный так не в честь очередной жены олигарха, им владевшей, а в честь исконного значения этого тёплого, такого нужного всем, кто когда-либо сталкивался с болезнью, слова, во всю готовился ко встречи Нового года.
Ну, конечно, готовился с учётом специфики проживавших в нём пациентов, которых тут вместо казённого, неприятного термина «больной» именовали детьми или ребятами.
— Геля Константиновна, дорогая вы моя, конечно же! Ставьте этот свой спектакль, слова вам поперёк не скажу! – Ольга Анатольевна, сухая и редко приветливая с ней, так часто задерживающей платежи, директор интерната, только в объятия насторожившуюся и тут же начавшую искать в неожиданном поведении подвох Лелю не заключила.
А ведь вопрос-то, в общем, и выеденного яйца не стоил: средств никаких волонтёрская бригада от директора не требовала. Реквизит и костюмы были закуплены на свои кровные.
Оставалось только получить согласие сильно гневающейся на опять срок оплаты месяца пребывания нарушившую, вернувшуюся из заграничной (между прочим, из «самой Америки»! Так что не надо ля-ля про отсутствие денег!) командировки Лелю Ольги Анатольевны.
И тут, вдруг, такой тёплый приём!
С чего бы?
— Ольга Анатольевна, миленькая, вы уж простите: с зарплатой затягивают, но после праздников – как штык... – осторожно начала Геля.
Но директриса замахала руками.
— Вы ещё минимум полгода можете об этом не беспокоиться – с вашими-то друзьями! Новый год же! А спектакль все ребята так ждут!
Про «друзей» и «полгода» Геля не вполне поняла: Вася и Петя, два её друга-волонтёра, раньше директрису особо не интересовали – так, существовали, как мухи, забившиеся между двумя оконными рамами, и ладно. А уж возможность не платить за Луку целых шесть месяцев – это что ещё за акция такая? Прям аттракцион невиданной щедрости!
Но если эти вопросы нужно, подумав хорошенько, задавать потом и как-то аккуратнее, чтоб не вспугнуть, то один маленький вопросик должно решить поскорее. Нет, Леля, конечно, знала, что судьбу искушать не стоит, но, вспомнив, как радовался её заранее, до Нового года, вручённым подаркам Лука, ну не могла не спросить:
— А что там с мечами и бластерами? Пластик, всё же, никаких острых углов, а по сценарию нужно…
Лучащаяся своими самыми любезными улыбками Ольга Анатольевна, ещё вчера ни в какую на пронос «оружия» в подведомственный ей ПНИ не соглашавшаяся, со вздохом кивнула:
— Раз нужно по сценарию – приносите, – и тут же уточнила, посерьёзнев и став вновь похожей на себя-обычную: – Конечно, под вашу личную ответственность!
Счастливая Леля аж подпрыгнула на стуле и, решив, что подаркам судьбы в зубы не смотрят, побежала радовать Ваську с Петькой – а больше всех, конечно, Луку, ради которого вся эта свистопляска с новогодним спектаклем волонтёров и затевалась.