Чертов диктатор

Утро оказалось еще паршивей, чем Спенс привыкла. Чертовы женские дни. Кровотечение из самой устаревшей и все еще не поддающейся апгрейду системы — репродуктивной. С трудом отодрав себя от койки, девушка заварила черный кофе, синтезировав только горячую воду. Сам чудо-напиток был настоящим и хранился для особенных дней. Вот вроде этого. Когда маленькая радость жуть как нужна. Каждая мышца в ее теле ныла после вчерашнего спарринга. На правом боку расплылся внушительный фиолетовый синяк, левая рука все еще ныла после наспех срощенного перелома. Ко всему этому коктейлю еще прибавилась тянущая боль внизу живота. Офигенно просто. А ведь до Ризы всего четыре часа лета осталось. С трудом перебравшись из блаженного отдыха (на ночь она закинулась обезболивающим) в суровую реальность, Спенс поползла на мостик. Надо было проверить готовность поддельных документов — их взялся изготовить в долг один ее старый знакомый. В коридоре, слишком узком, чтобы разойтись, не касаясь плечами, она столкнулась с Харрисоном. Привычно мрачный, затянутый в черное, он скептически окинул ее взглядом. — До Ризы 4 часа, — буркнула она вместо приветствия. — Уже слишком поздно, чтобы что-то сделать с этим? — и он провел рукой вдоль ее тела, подразумевая что «это» — она сама. Спенс остановилась. Подняла на Харрисона мутный взгляд. Ей было слишком паршиво, чтобы ставить зарвавшегося пассажира на место. Поэтому она просто с чувством сказала: — Да пошел ты. Вяло оттеснив его плечом — а гость и не сопротивлялся — она пошла на мостик. Судя по звукам сзади, Харрисон постоял, и развернувшись на каблуках, пошел в обратном направлении. Когда все детали были улажены, Спенс заварила еще одну чашку кофе и растеклась по капитанскому креслу. Рукор докладывала, что из-за метеоритного шторма на подлете к Ризе они задержатся и успеют на транспортник к планете в притык. Так или иначе, у них было еще два часа, в которые Тесса планировала расслабиться и тогда спазмирующая боль внизу живота наконец отступит. Что касается боли в мышцах, мази, которыми ее снабжала бабулька с Деневы, притупляли ее достаточно, чтобы не использовать лишнюю таблетку из итак ограниченного запаса медикаментов. Она рассматривала их новые цифровые документы. Графу с именем ее друг оставил заполнить самостоятельно. Подумав секунду, она записалась Джейн. А что насчет нашего угрюмого клиента? — Рукор, а где Харрисон? — В тренировочном зале. Уже часа два. Тесса нажала на кнопку связи по кораблю. — Мостик вызывает Харрисона. Ноль реакции. Тесса повторила свой запрос, и снова с отрицательным результатом. — Связь же работает? — спросила она Рукор, сама отлично понимая, что косяк здесь не в громкоговорителе. — Будь ты проклят, Джон Харрисон, — пробормотала она, сползая с такого уютного кресла. Мужчина и впрямь был в зале, тренировался, размахивая батлетом. Вместо привычных слоев одежды на нем были лишь брюки и черная майка, обнажающая плотные мышцы под белой кожей. По лицу и спине струйками тек пот. Во время атак, выглядящих, как танец с оружием в руках, на его лице появлялась ярость. Впрочем, заметив Тессу, он снова вернул маску непроницаемости. — Я вызывала вас по громкой связи, — сообщила Тесса, устало приваливаясь к стене плечом. — Я слышал. — И ответить не соизволили? — Хм, а вдруг вы опять пошлете меня куда-нибудь? — с ухмылкой ответил он. В голосе слышался почти смех. Поэтому вариант «обиделся» Тесса даже не рассматривала. Издевается — вот точное слово. — Мне нужно имя для поддельных документов. — Она вновь решила игнорировать его подначки. Стоит ей ответить, они разругаются в пух и прах, и кто-то досрочно покинет корабль. Не факт, что Харрисон. — Напиши любое, — безразлично откликнулся Джон. — Хм, тогда пусть будет Евстратий. Или Самуил… Как насчет Альгипопулоса? — Хан, — отозвался мужчина между короткими выдохами и резкими вдохами, отрабатывая очередную смертоносную атаку. — Хан? Коротко, но пойдет, — Тесса вбила данные на пад. — А фамилия? — Сингх. — Нет, это слишком претенциозно, — не согласилась Спенс. — Пусть будет Си... Со… О, точно, Соло. — Как насчет спарринга? — внезапно предложил Харрисон. Его глаза горели недобрым огнем. Тело отозвалось на предложение мужчины болью. Разум умолял ее отказаться, но ответ сам соскочил с языка: — Что, надоело рубить воображаемую меня на кусочки? — она шагнула вперед, скидывая куртку. Джон улыбнулся какой-то людоедской улыбкой, не предвещавшей для Тессы ничего хорошего. — Начали! В этот раз Тесса не была такой же юркой, как вчера — перетруженные мышцы пожирали сами себя. Но Харрисон развлекался — подпускал ее на расстояние удара и нарочито медленно атаковал. Даже несмотря на все уступки, он обладал такой силой, что блокировать удары было безумно больно. Но еще хуже было их пропустить. Первым ударом по ребрам Джон из нее весь воздух вышиб. Жадно вдыхая через рот, Тесса поднялась и снова приняла стойку — уже слегка кривенькую, потому что больно и сил почти не осталось. Но упрямство в ней было всегда выше. Кроме того, ей пришла в голову идея. Надо говорить с ним, заболтать и врезать уже, раскрасив эту надменную рожу оттенками красного. — А говорил, что женщин не бьешь, — голос сипел из-за пропущенного удара в корпус. Харрисон прошелся вокруг нее, сокращая и удлиняя дистанцию, запутывая. — А ты и не женщина, — вынес он вердикт и осыпал ее градом резких ударов, большую часть которых удалось блокировать. — Ты капитан на дрянной посудине. Он продолжал атаковать — размеренно, почти вяло, а Тесса все больше терялась под градом оскорблений. — Тебе чуждо все, что делает женщину женщиной, — продолжал он. — Замарашка и выскочка. Глубокая обида захлестнула все существо Тессы. Так вот какой он ее видит! Внезапно стало все равно и она опустила руки, позволяя следующему удару сбить ее с ног. С дьявольской болью хрустнула недавно срощенная рука. Девушка обнаружила себя на пыльном полу трюма, обнимающей больную руку, подвывающей от боли. Харрисон, больной ублюдок, выглядел довольным. Наказал ее, как и хотел. — До встречи у шаттла, капитан, — он даже слегка поклонился, упиваясь ее болью и унижением. — Ты думаешь, что знаешь меня, но нихрена ты не знаешь, чокнутый психопат! — со злостью крикнула она, не замечая, когда начала плакать. Просто соленая влага вдруг попала ей в рот. — Ты думаешь, я сама выбрала эту жизнь? Я — дочь адмирала Звездного флота! — прошипела она сквозь боль. Она попыталась сесть, не потревожив руку, но вместо этого дергалась на полу, как перевернутый жук. — И как адмирал Спенсер оценивает твои успехи? — хотя голос звучал привычно ровно, ей показалось, что на лице скользнул интерес. — Мой отец мертв, погиб при исполнении, — ответила Спенс, стараясь дышать ровно и не допустить постыдных рыданий. — Он был идеалист. Тебе никогда не понять. Отец верил в мир с клингонами и даже преуспел в дипломатии, но потом какой-то чертов террорист расстрелял штаб-квартиру из звездолета в упор. Она подняла взгляд на Харрисона. Тот выглядел… смущенным. — Вставай, — он протянул ей руку. — Не могу, — Тесса даже отвернулась от него. Только помощи от истязателя не хватало. Длинные прохладные пальцы ловко пробежали по ее лбу и шее, нащупав пульс. Приподняв подбородок одной рукой, он направил ее лицо прямо на яркую белую лампу, но не дал сощуриться, а оттянул веко вверх. — Что ты делаешь, прекрати, — бормотала Тесса, от движения чувствуя, что ее рука снова переходит в острую боль. — Отпусти меня, ну же, — и тут она разрыдалась. Громко, обиженно, выпуская всю боль криком. Харрисон молча поднял ее на руки и прижал голову к своему плечу. — Ну, тише, — успокаивающе проговорил он. Стены вокруг них начали вращаться и Тесса проварилась в блаженную темноту.