надо найти выход

знаешь, мэри — найтивыход заходит в домик, тихо закрывая за собой дверь. садится в кресло, наблюдая за тем, как медленно поднимается и опускается одеяло, под которым спокойно спит бэлла. взгляд натыкается на подушку и ненавязчивая мысль появляется в голове, настя сразу пытается отогнать ее, но приходят и другие. резко поднимается, чуть не опрокинув кресло, придерживает край спинки рукой, выходит на улицу, вдыхая прохладный свежий воздух, появляется одышка. блять, она задыхается. настя так спокойна внешне, но она, черт возьми, еще даже сама не до конца понимает, какой пожар разгорается внутри. садится на траву, не чувствуя влажность и холод по-утреннему тусклой зеленой травы, пытается наконец отдышаться, чтобы противное чувство, постепенно охватывающее все тело, ушло, но оно, блять, с каждой минутой становится ещё острее. не знает, сколько времени сидит, в голове настолько пусто, что даже страшно. отмахивается от ани, проснувшейся вскоре, не помнит, как говорит ребятам из отряда идти на завтрак без нее. наверное, хоть что-то приходит ей в голову, когда она слышит позади себя неприятный скрип, медленно оборачивается, а мелкая привычно вздрагивает, останавливаясь на пороге. правильно, сука, бойся. — доброе утро…? — протягивает хрипловатым голосом, только пожимая плечами, когда настя не отвечает, проходит мимо неё к умывальникам. на ней розовая кофта насти, ебаная бэлла, смотрит ей в след, чувствуя подступающий к горлу ком, а в животе скручивало похуже, чем когда она узнала, что артем втихую употребляет наркотики без неё, эта ситуация тогда выбила её из колеи надолго, она, наверное, впервые серьезно обиделась на него, не разговаривая несколько дней. сейчас же настя чувствовала не только обиду на бэллу, она была уверена, что все предали её, абсолютно все, решив, что для неё будет лучше не знать правду. настя петрова ненавидит лжецов. наконец, собирается с мыслями, поднимаясь с влажной травы, пытается отряхнуть с джинс прилипшую грязь, направляется в столовую. ребята, которые за прошедшую ночь успели её полюбить, освобождают ей место, усаживая её в центр, начиная что-то громко обсуждать. насте всё это сейчас не надо, не отводит пристального взгляда от мелкой, ничего не подозревающей, спокойно пережевывающей свою пищу. она, блять, всегда знала, как именно выглядит бэлла, светлые волосы, растерянный детский взгляд серо-голубых глаз, бледная кожа. артем любил расписывать все до мельчайших подробностей. почему она не узнала её, ведь это было так очевидно, все было так просто. уже слышала это имя четыре года назад, но оно забылось так быстро, а больше его предпочитали не упоминать, тогда это было не важно, ведь девочка была малышкой, и насте было абсолютно похуй на неё, потому что в то время ей не хватало артема и никакая месть не заменила бы его. бэлле уже шестнадцать, пора отвечать за свои поступки, настя уже готова, так как больше не плачет, бесконечно вспоминая счастливые моменты детства. ей обидно? пиздец. теперь стали понятны боязнь и нервозность в глазах бэллы, пощадила бы петрова мелкую, если бы она сразу рассказала ей всю правду? конечно. кого ты пытаешься обмануть, настя? конечно, нет. тогда почему сейчас ты ничего не делаешь, только пристально наблюдаешь за ней, ищешь её глаза в толпе, чтобы никогда не упускать из виду? как хищник жертву. — попросишь своих поиграть с моими мелкими? — от мыслей отвлекает чья-то рука, лёгшая на плечо, и басовитый женский голос. настя поднимает голову, вглядываясь во вроде бы знакомые черты лица. девушка с короткой стрижкой и четко выделенными на модельном личике скулами нависает над её лицом. — алина? — вспоминает только имя, она не хочет заставлять своих детей нянчится, тем более они все ещё не отошли от ночи, им бы немного поспать, ну и конечно же не хочет заставлять себя это делать. — девятый отряд, — кивает девушка, улыбаясь, от чего почему-то вызывает недоверие. — алин, мы бы с радостью… — помогли, — непонятно откуда появившаяся горохова приобнимает алину со спины, ловит недовольный взгляд петровой и отмахивается. — очень рада, заведу их к вам в двенадцать, — еще раз ослепительно, но довольно мерзко улыбается, потому что ей явно не шла улыбка, алина уходит, и у ани наконец слетает жизнерадостная и располагающая улыбка. — ты че, какое помогли бы? — это же алина, дочка, блять, этой горб-главной. — тянет аня, сделав кислое лицо, усаживается на соседний стул. петрова понимающе кивает, она в лагере третий день, но с горб-главной повидаться успела, такая себе тётка. — как ночь? мои не буянили? — переходит на другую тему аня, спешно поедая свой завтрак. — честно не разбирала кто там наш, ваш. потому что следила за ебаной мелкой — добавляет про себя, начиная злиться, но лишь выдавливает миленькую улыбку. — ну и правильно, потому что все свои. петрова оглядывает ребят, все такие индивидуальные и необычные, успела же проникнуться таким сплоченным коллективом, они все ездят сюда с детства, потому что никакой другой дурак в такую глушь не приедет, хотя настя же приехала… вдруг встречается глазами с бэллой, которая начинает задыхаться, внезапно подавившись кусочком хлеба. настя не вскакивает с места, как вскочила бы раньше, но ей не похуй, не отводит взгляда, пока мелкая не начинает дышать нормально, пока не благодарит никиту, подавшего ей стакан воды. лучше бы она сейчас сдохла, корчась от спазм в горле. никита вежливо кивает на благодарность, он живёт, зная правду, рядом с бэллой уже четыре года и все равно бросился на помощь. настя завидует ему. да, он все ещё ненавидит её, но он добрее, всегда поможет, даже злейшему врагу. осознаёт, артем не просто так его выбрал, артем всегда умел выбирать друзей. бэлла? а что бэлла, блять? глупая девчонка в виде исключения. ты не увидишь в маленьком ребёнке мерзости, пока он не вырастет. настя испытывает чувство глубокого разочарования в себе и в том, как она умеет выбирать друзей, ¡друзей! , медленно растекающееся по венам, отравляя организм как наркотик. настя не смотрит на неё, но чувствует её взгляд на себе постоянно. — кто из отрядов моет посуду? напишите сюда, — тыкает им под нос бумагами кухарка. аня только слегка прищуривается, когда видит имя бэлла среди других имен на бумажке петровой, но ничего не говорит, какая ей разница. настя ликует маленькой победе, не понимая, что это начало конца для неё и для бэллы, хоть её месть и началась с таких нелепых и ничего незначащих ситуаций, закончится она точно плохо. настя чувствовала это, инстинкт никогда не подводил, но она лучше не будет обращать на это внимание, само рассосётся, ведь всегда лучше наплевать и плыть по течению. это ужасное чувство, родившееся в сердце и постепенно отравляющее разум, само рассосётся, ведь она спокойно отреагировала на такую страшную на первый взгляд правду, даже не ударила ни разу, мелкой повезло, наверное. подумаешь, ведь если она убьёт мелкую, артем раньше не выйдет, а вот она точно уже не увидит ни клубов, ни лагеря, ни солнечного света. только серые стены и серые решётки с облупившейся краской. такого настя точно не хотела, поэтому старалась держаться, лишний раз не думая о бэлле, но как не думать о человеке, который уже давно не выходит из головы? никита слышит тяжелый рок откуда-то с улицы и мигом вылетает из столовой, несясь к воротам, митя, кудрявый смазливый брюнет, вскакивает с места следом за ним, но аня хватает его за шиворот футболки, потянув на себя: — позже увидитесь, ты моешь посуду, — подмигивает ему, митя опускает руки, садясь обратно за стол. — дим, ты тоже! — кричит она вслед довольно красивому светленькому парню, уже собирающемуся выйти. — ну конечно, ты как всегда. — возмущается он, распахнув руки к потолку и раздраженно фыркнув, сразу идет к мойкам. настя вопросительно выгибает бровь, и аня говорит одними губами: — данил. петрова замечает, как бэлла становится все бледнее, сливаясь с белой стеной позади неё, наконец встаёт, чтобы уйти из столовой, громко прогремев стулом. — эй, мелкая! на крик насти оборачиваются все, включая бэллу, а петрова только усмехается, протягивая ей свою тарелку. — посуду помой. по столовой проносится одобрительный гул, абсолютно все знали, что бэллу не заставляли мыть посуду все эти годы, когда она приезжала в лагерь, а если даже заставляли, то она агрессировала, в конечном итоге никогда не оставаясь, чтобы её вымыть, считала, что это дело шестёрок. да, насте об этом успели рассказать, и теперь она злорадствовала. сейчас бэлла просто берёт тарелку, потому что никогда не сможет перечить насте, теперь и петрова это знает. под издевающимися взглядами собирает остальную посуду, направляясь в сторону мойки, следом за ней идёт митя с грязными стаканами. аня кладёт насте руку на плечо, качая головой. — над ней бы не издевались, если бы она мыла её раньше, не принцесса же, — тянет настя, с показным отвращением отряхивая руки, парадируя мелкую. — справедливо, пойдём, познакомлю с даней, он классный, — берет её под руку, а настя уже успела вспомнить всё, что рассказывал артем о рыжем друге. даня поднимает голову от малышей, окруживших его, когда никита толкает в бок. конечно, уже рассказал. видит, приближающуюся настю с аней, переглядывается с никитой, сглатывая: — мелочь, я не в вашем отряде, у вас алина, вот и идите к ней, а мне надо помочь тёте насте со взрослыми ребятами, — треплет по голове одного из мальчишек, лет восьми, подталкивая его в сторону детской площадки. — как раз сегодня тетя аня и тетя настя посидят с вами после обеда, — аня тоже обнимает малышей, берёт их за руки, провожая к песочнице. — я так понимаю, алина в своем репертуаре, — усмехается данил, протягивая руку насте. решил, что сделает вид, будто ничего не происходит, будто артем не говорил о своей насте сутками, так что она стала родная и мальчишкам тоже, будто никита только что в спешке с сумасшедше выпяченными глазами не рассказывал ему о ней. — наконец-то, твои бесы всю кровь мне выпили за вчерашний день, — явно драматизируя говорит настя, корча лицо, вызывая у данила смех: — третий отряд? они же душки! — его не было один день, это удача, насть, он мог не приезжать неделю, пользуясь особым расположением никиты, — аня, подойдя со спины, обнимает такого же рыжего парня, как и она сама. — о каком расположении идёт речь? — строит милое личико, никита ударяет его в плечо, закатывая глаза: — о таком. они уходят, постоянно обмениваясь пинками, аня берет подругу за плечи: — пойдем выпьем, а то эти мелкие — сущий ад! — а как же горб-младшая? — щурится настя. — да похуй на неё, пусть только попробует че-нибудь вякнуть, — её, блять, не понять, думает настя, но от предложения выпить не отказывается, иначе, кем бы она была после этого? наливает себе третью рюмку водки, настя ограничивается двумя бутылками пива, сюда бы сейчас какого-нибудь лёгкого дерьма, чтобы не прямо снесло голову, но хотя бы освободило от тяжелых мыслей. и как бог с небес в домик ани заваливаются парни, увидев настю, резко останавливаются, столпившись около двери. — заходите, заходите! — кричит аня из туалета, который между прочим был только в её и артема домиках, парни ещё раз смотрят на настю и, не увидев в её глазах отрицания, заходят. темный никита, рыжий даня, светлый дима и кудрявый митя. теперь настя узнала их всех. никита уже рассказал им о том, что она не просто петруха, а та самая настя петрова, поэтому они держались отстраненно, хотя не могли не признать, что питают к ней теплые чувства, все-таки она им не чужая, даже если они толком ещё не разговаривали. — ань, наливай, че ты там встала? — кричит ей дима, на что она демонстративно закатывает глаза, но достает из шкафчика рюмки. — вам тут че бар? — а мы не с пустыми руками, — подмигивает данил, переглядываясь с мальчишками, они все улыбаются, только никита, опустив взгляд вниз, сидит и молчит, не втягиваясь в разговор. горохова подталкивает к нему рюмку, которую он тут же опустошает. и никто из присутствующих не может объяснить, почему он всегда равнодушен ко всему, когда пьёт, будто его не берет вообще ничего. — мелкую-то че не позвали? — вдруг спрашивает аня так, что у всех внутренности переворачиваются, смотрят друг на другу, не понимая, как ответить на это. — мы не общаемся. — отвечает наконец за всех никита, поднимая глаза, долго и пронизывающе вглядываясь в анины, и, кажется, становится ещё мрачнее. — в смысле… — аня обводит всех глазами, останавливаясь на насте, — это из-за…? встречает молчаливый ответ на свой вопрос в её глазах. но вы же общались. аня уже ничего не понимает, но вопросов больше не задаёт, в воздухе повисло напряжение, которое постарался рассеить даня, в духе которого не было ни раздумий, ни тяжелых мыслей, только безмерная веселость и дерзость. достаёт из внутреннего кармана толстовки зип-пакетик, кладя его на стол. настя тут же впивается глазами в белый порошок, отделенный от неё лишь тонким слоем упаковки, но аня накрывает его рукой. — нет, нет, нет, сначала дети, — убирает пакетик к себе в карман, вызывая у всех недовольный вздох, убирает бутылки и рюмки как раз в тот момент, когда слышит громкий детский смех за окном и стук в дверь. — вы че тут все делаете? — хмыкает алина, прищурив глаза, оглядывает мило сидящих за пустым столом ребят. — разговариваем, — отвечает ей тем же взглядом данил, вставая, подходит и обнимает её. настя провожает его вопросительным взглядом, смотрит на аню, а та проводит большим пальцем по шее, и даже никита усмехается. выходят на улицу, петрова мучительно оглядывает носившихся вокруг них детей лет восьми-девяти. — а это правда, что ты можешь убить? — к ней подходит маленький мальчик с золотыми кудряшками, ну внатуре ангелочек. настя бросает в сторону алины уничтожающий взгляд и замечает бэллу. — мелкая, иди-ка сюда! — на её голос окликаются все четыре пары глаз парней, стоящих неподалёку, но она не обращает на них внимания, берет мальчишку за руку и приобнимает бэллу за плечо, когда она подходит. — скажи, я могу убить? — бэлла вздрагивает от неприятно приторного голоса, ей кажется, что пальцы насти сильнее сжимаются на её руке, чувствует ничтожную капельку алкоголя в воздухе и этого хватает, чтобы мелкая начала бояться. петрова долго смотрит ей в глаза, видимо ожидая ответа, но бэлла теряется, поэтому молчит, переводя глаза с мальчишки на траву под ногами. — да ладно, ты добрая, — улыбается ангелочек и тянет настю в сторону остальных детей, она отпускает бэллу, а та не может пошевелиться, провожая их взглядом, глупая мысль пролетает в голове. да нет, абсурд, если бы она знала, то уже убила. ловит на себе немигающий взгляд никиты, передергивает плечами и уходит в свой домик. дети этой горб изматывают до боли в спине и ногах, настя устала вытаскивать личинок из всевозможных отверстий и ям, куда они так и норовили запрыгнуть. за прошлый день, который они провели в обществе алины, избаловались до крайней степени, потому что, настя уверена, все дети не могут быть такими требовательными, если им это не внушили. насте помогают несколько ребят из отряда, аня и данил в качестве благодарности за прошлый день. — я могу чем-то помочь? — рыжий присаживается к растянувшейся на земле насте, которая уже начала прикрывать глаза от усталости. — нет, — вздыхает она, — мне поможет только сон, — она приподнимается на локтях, начинает кричать на какую-то малолетку, полезшую на вершину площадки, грозит ей кулаком, и девочка, поджав губы, спрыгивает. — я думаю, кое-что тебя всё-таки спасёт, — он заговорщицки подмигивает, протягивая в крепко сжатом кулаке тот самый пакетик. настя округляет глаза, показывая на аню, но даня только пожимает плечами и падает на траву, закинув руки за голову. она быстро поднимается, заходя в первый домик, бэлла быстро вытирает слёзы, видя её. — ты че…? настя охуела, что она, блять, опять устроила. — ниче, — по-детски дерзко, как может только бэлла, вскакивает с кровати, собираясь выйти, но настя толкает её обратно: — я спрашиваю, что случилось? — приказной тон, которому нельзя отказать, но бэлла попробует, она отворачивается к маленькому окошку, в которое даже не попадает свет, сжимает губы и молчит. — принцессе что-то опять не понравилось? — кривится настя, не зная, чем вызвано такое сильное отвращение к слезам бэллы, наверное потому что она не заслуживает сидеть и рыдать, наверное потому что она вообще ничего не заслуживает. — подожди, надо кое-что сделать, — бросает петрова, подходя к столу, стирает с него пыль, высыпая все содержимое. ей надо, сука, ей все это надо, хотя буквально до встречи с бэллой она хотела лишь несколько миллиграммов. кузнецова неотрывно смотрит за тем, как настя вдыхает первую нихуя не маленькую дорожку, а затем решает, что ей лучше уйти сейчас, прямо сейчас. выбегает из домика, под настороженным взглядом данила бежит в лес, скрываясь за густой зеленой листвой. пинает маленький пенек, присаживаясь на него же, и снова из глаз текут слезы. она устала хранить жестокую правду в себе, тем более, когда все люди, окружающие настю, её знают. а у насти глаза слезятся, когда она, шатаясь, выходит из домика. данил подскакивает к ней, берёт под руку, хмуро оглядывая площадь, аня, как и все остальные, занята тем, что следит, чтобы мелкие не уебались откуда-нибудь и не сдохли. — ты сколько приняла? — шипит ей в ухо. — всё… — настя наконец фокусирует на нем зрение, благо она и раньше принимала, иначе уже валялась бы и билась в конвульсиях. — ВСЁ? — вскрикивает он, обращая на себя внимание, затем говорит уже тише, грубее сжимая её локоть: — настя, ты ебнутая? серьёзно, ты ебать вообще сказала бы, что не можешь контролировать себя. ты знаешь, что случается с теми, кто употребляет такими дозами? — знаю, отъебись, — шипит в ответ настя, выдёргивая руку из сильной хватки, — мелкая где? даня непонимающе смотрит на неё, краем глаза видит, как к ним подходит уже злая аня, которая не должна увидеть настю в таком состоянии, поэтому не придумывает ничего лучше, чем сказать: — она в лесу, давай быстро за ней! —  подталкивает её и она бежит мимо охуевшей ани, которая впоследствии будет кричать на данила прямо на глазах у детей, потом она успокаивающе погладит его по плечу и они обнимутся, помирившись. рыжий в это время будет думать о бэлле, к которой он отправил невменяемую настю, будет грызть ногти, постоянно переживая за девчонку. — пиздец мелкой, — шепчет себе под нос, но аня слышит его, кричит никите, чтобы проследил за детьми и тянет рыжего за руку в лес. никита мнется, не решаясь побежать за ними, вдруг слышит плач, оборачивается, тяжело вздохнув, очередной пиздюк упал с качели, ему определенно лучше остаться, да и тем более он доверяет данилу так же, как себе. — как я вас всех ненавижу, — бормочет себе под нос, пробираясь сквозь колючие ветки. — да ты любишь нас, — даня ласково берёт её за плечи, выводя на тропинку, отчётливо видит в её глазах тревогу. да, ему тоже страшно, но он верит насте, потому что артем бы верил. настя останавливается в кустах, когда слышит чьё-то нытьё. ну конечно. у неё на лице царапина, оставленная веткой, пока она не видя ничего спешила к мелкой, сама не зная почему. бэлла вздрагивает, тут же прикрывая лицо руками, когда слышит треск позади себя. — я же сказала тебе ждать, — слышит за спиной этот властный медленный голос, заставляющий сердце биться чаще. кузнецова тут же успокоилась, вытерла слёзы, но на настю не обернулась, уставившись в землю под ногами. — мелкая, я с тобой разговариваю, — кладёт руку на плечо, и бэлле кажется, что ничего тяжелее она ещё не ощущала. колени трясутся, она накрывает их рукой, от чего её саму начинает немного потряхивать. настя обходит пень, садясь перед ней на корточки, накрывает её руки своей. — боишься? — и снова она словно говорит с пустотой, потому что бэлла все равно не ответит. поднимаясь, шепчет в ухо: — правильно, бойся… грубо хватает бэллу за плечо, чтобы она тоже поднялась. мелкая смотрит в пол, но настя решительно настроена выбить из неё хотя бы пару слов. она не сможет, блять, отмолчаться, как будто её вины во всем происходящем с настей нет. поглаживает щеку, а затем резко сжимает скулы пальцами, подняв её голову. бэлла наконец смотрит прямо в темные глаза, она видит в них всё: — так ты знаешь, — бросает устало, будто в этом вовсе нет ничего такого, будто это не она пять минут назад рыдала из-за всей этой херни. — знаю, — кивает настя, сильнее сжимая пальцы, от чего на бледной коже бэллы остаются красные пятна. наркотики сделали свое дело, возбудили её агрессию, которую она правда пыталась сдержать весь день. — и что? убьёшь? — она насмехается? она, серьезно, блять, насмехается? а мелкая и правда будто в себя поверила, в её глазах больше не было страха, лишь нахальный огонёк, твердивший ей все эти слова. ей больше нечего бояться, самое страшное уже произошло, настя узнала правду, она не стала давить на жалость, убивая своей моральностью, а физической боли бэлла не боялась. над ней и так много издавались за последние четыре года. — убью, — почти рычит настя, ударяя кулаком в лицо, но тут же хватая за свитшот, не давая упасть. мелкая лишь всхлипывает, смотря на свою кровь у насти на футболке, хватается за руку, удерживающую её, и снова поднимает глаза. — убей, — она кивает, петрова вглядывается в её лицо, которое уже ничего не выражало, а голос, которым она это сказала, был похож на мольбу. настя умеет осуществлять чужие желания. бьет снова, но удар получается не таким сильным, как первый, потому что амплитуда была небольшой из-за руки, которой она все ещё держала мелкую. — настя! — она не помнит, как даня оттаскивает её от мелкой, не помнит, как та дрожит в руках ани, как маленькая овечка, будто бы не готова была прямо сейчас умереть. а ей и в правду стало страшно только тогда, когда руки ани обвили её шею, губы успокаивающе целовали лоб, а голос мягко говорил что-то вроде: — все хорошо, все нормально. как будто она была сильной только с настей. данил отводит петрову подальше, он не говорит ничего компрометирующего, поэтому она быстро успокаивается. — я просто не выдержала, — оправдывается, пытаясь стереть чужую кровь со своей одежды, психует, когда не получается, а на растерянные глаза уже накатываются слёзы. — хватит, — он останавливает её руки, заставляет посмотреть себе в глаза: — ты поедешь домой, сегодня же, а бэлла останется здесь до конца смены. успокоишься, тебе есть о чем подумать, правда? — он напоминает артема, когда говорит серьезные вещи, которые не вяжутся с его дурацким, вечно весёлым, характером. настя кивает, внимая каждому слову. да, это действительно будет правильным решением. он видит в глазах, обращенных на себя, ясность, поэтому в знак поддержки одобрительно хлопает её по плечу, успокоившись окончательно, все хорошо, ничего чересчур серьезного не произошло, он успел. молодец. — ну че расклеилась, мелкая? — ему весело, блять, думает аня, когда он, почти улыбаясь, вытирает кровь с её лица своей рукой. нет, ему нихуя не весело, но он должен вести себя так. кузнецова выдавливает что-то вроде улыбки, и, несмотря на все еще беспокойный взгляд горы, она спокойна, теперь точно спокойна. уводит аню с бэллой, оставляя настю одну наедине с лесом и собой. она хочет попинать пни, побить деревья, выцарапать себе глаза или выдрать, к примеру, волосы, но сил хватает только на то, чтобы упасть на траву. лежит, поднимая глаза к небу, к солнцу. они начинают слезиться, но это все из-за солнца, виновато ебаное солнце.