Друг познаётся в беде

Север уже побывал, казалось, во всех уголках заснеженной степи, до которых можно было добраться на собственных лапах, и зарисовал всё, что там увидел. Пришлось даже отправить в гильдию письмо с просьбой прислать ему ещё пару пустых альбомов, но один из них он держал про запас – на случай, если Аврора всё-таки даст своё согласие. И ледяной волк смиренно ждал. Пребывание на Земле было, само по себе, забавным и умиротворяющим отчасти. Правда что… почти каждую ночь волк ловил себя на меланхоличных мыслях. С приходом северного сияния, они только усиливались. Маг осторожно наблюдал за феей, которая постоянно выходила на балкон и глядела на разукрашенное небо. Иногда она замечала его и предлагала присоединиться, другой раз – оставалась безмолвной, терялась в собственных раздумьях. Сколько бы Север не глядел на неё, не мог и слова вымолвить. В моменты, когда она была рядом и с такой теплотой в голосе рассказывала о своём друге детства, телохранителю хотелось завыть в голос. Он едва ли успевал замечать, когда начинает открывать рот. Думать приходилось быстро, чтобы лишнего не сказать. Но клыки щёлкали так громко, что Аврора всегда оборачивалась. И с недоумением спрашивала, всё ли в порядке. И маленькая птица, что так и прожигала мужчину взглядом, ему вовсе не помогала. Она будто в самую душу смотрит, оставляя в ней большую дыру. Бореалис старался больше времени проводить на улице, временами принимая облик волка и рассекая заснеженные просторы. Его можно было впрягать в упряжку, найдись подходящие нарты. Но мужчина никогда не уходил слишком далеко, чтобы в случае необходимости добраться до своей подопечной как можно скорее. Но сегодня что-то пошло не так. — Мне пойти прогуляться? — Север смотрел на девушку с выражением крайней растерянности. — Не ты ли жаловался, что зарисовал уже всё в этой степи? Аврора стояла к магу спиной, колдуя над своим источником сил. И волк считал огромным продвижением то, насколько фея доверяет ему. Она без страха позвала его в комнату, где… буквально хранится вся её жизнь. Мало того, она не боялась поворачиваться к нему спиной – а волк слышал, что волшебницы очень ревностно защищают свои крылья. Всегда в ожидании неизвестной опасности, феи не всякому позволят стоять позади. — Я не жаловался, просто… — Не переживай, я буду в порядке. А она подготовилась, да? — Я не уверен, что мне следует тебя оставлять. — Север пытается посмотреть, что же делает фея, но широкие крылья сильно мешают. А ещё громоздкий капюшон и плащ, что полностью скрывают фигуру девушки. — Если тебе что-то нужно… — Побыть одной. — Аврора наконец поворачивается к своему собеседнику, но странная спокойная улыбка на её лице вызывает тревогу у мага. — Мне нужно заняться одним делом. В это время тебя в башне быть не должно, хорошо? Своё беспокойство мужчина придержал при себе: состояние девушки и так показалось ему… шатким. Но ему велели слушать Аврору, и Север покинул башню. Спрыгнув на замерзшее море, он ещё недолго стоял на месте. Надеятся понять, что происходит. Может, почувствовал бы вспышку магических частиц или что-то в этом роде, но было тихо. И тишина эта была какой-то тяжёлой. Но если фея просит времени в одиночестве, что ж… кто такой телохранитель, чтобы лишать её этого времени? И волк бежал. Арктический хищник практически сливался со снежными холмами, утопая в сугробах. И только пара голубых глаз блестела в солнечных лучах. Чародей мог бы подчинить себе стихию, сделать свою поступь легкой, пролетая по белым степям, подобно порывам ветру. Но ему нужно устать, вымотаться, тогда в его голову не лезут дурные мысли. Север добрался до какой-то части степи – честно, трудно ориентироваться в однообразной местности – но башня уже превратилась в незаметное голубое пятно, парящее над замёрзшим морем. Здесь росло дерево, высокое и изящное. Его ветви были украшены ледяными кристаллами от недавно пришедшего мороза. Красиво. Хищник принял родной облик и сел рядом с деревом, подготовив чистый альбом и кусок графита. Аврора ведь отправила его рисовать, да? Но, как ни старался, художник не мог перенести что-либо на бумагу. То слишком сильно надавит на графит, что тот поломается, и чёрные крошки запачкают лист несуразной дымкой. То напротив – не может даже линию начертить. И солнце светит не под нужным углом, чтобы изящно проходить сквозь обледеневшие ветки. — Юрэй, да что такое… Север глядел на ничтожные остатки графита, что даже держать было трудно, не то что рисовать. Вздох безысходности сорвался с губ чародея, когда тот бросил всё и упал на мягкий снег. — Боги, она явно что-то задумала… или это я просто много думаю? — аура вокруг феи была такой двоякой, что волку стало не по себе. Холодное спокойствие в глазах и хитрая, почти лисья, улыбка. Никогда раньше Бореалис не видел подобного выражения на лице девушки. — Она бы не стала скрывать от меня, случись что плохое… или она не хочет, чтобы об этом кто-то знал? А если так, что же должно было произойти? Мысли в голове сменяли друг друга с такой скоростью, что телохранитель едва ли поспевал за ними. Так каждое новое рассуждение ещё и противоречит предыдущему, в голове – настоящий бардак, перерастающий в драку мнений. — Ха, юрэй, у меня болит голова… Север сильнее вжался в снежное покрывало: так, что ледяные крупицы упали на лицо. Тающие на коже снежники оставляли после себя маленькие капельки и стекали вниз по щеке, на шею. И вот тогда маг чуть вздрагивал от скользкого ощущения. — Аврора не из тех, кто станет хитрить. Хотя… всем свойственно меняться. — думал беловолосый с какой-то горькой усмешкой. — Наверное, я не знаю эту Аврору. Юрэй, что мне делать? Чародей прикрыл глаза, позволив воспоминаниям заполнить разум. Когда ему не было дела до изучения магии, когда он не был избранным когтя. Дни, что он провёл на незнакомой Земле, пока didga набирался силы духа, чтобы вернуться в родные края. Вечера, что он проводил вместе с маленькой подругой, наблюдая за лисьими огнями. Как родители потом понукали его за то, что пугает малышку. Он потом пробирался к ней домой, находил плачущей и прячущейся под одеялом, чтобы чудище под кроватью не хватало за пятки. Мальчик долго-долго вымаливал прощения, стараясь рассмешить подругу и убедить её в том, что сможет защитить от любого монстра. И после долгих уговоров девочка сдавалась, но только с условием, что Север споёт ей что-нибудь. Что-нибудь из легенды или сказки. И всё равно, если чародей сам сочинял эту песенку, особо не думая над её смыслом. Подруга быстро засыпала, и Северу приходилось тихо уходить из комнаты, чтобы её отец не видел. А дома didga делал вид, что мальчик всю ночь послушно спал в своей комнате. Поток воспоминаний резко прервался с громким звуком, отдалённо напоминающим китовый рёв. Бореалис поднялся из своей «снежной норы» и огляделся по сторонам. Во льдах была большая железная конструкция. Кажется, зовётся ледоколом. Но чем ближе к замёрзшей башне, тем крепче мороз и лёд. Так что даже самому мощному судну не пробраться: Аврора не любит незваных гостей. — Похоже, у них проблемы. Волк был рад любой возможности освежить голову, но всё же сомневался, что ему стоит показываться людям. Одно дело гулять среди толпы и притворяться горожанином, и совсем другое — сделать то, что он планирует, чтобы помочь им. — Принятие решений никогда не было моей сильной стороной… — маг сглаживает длинные волосы, все ещё усыпанные снегом, и устало вздыхает. — Помочь… или нет? Мужчина складывает руки вместе, и слабое голубое свечение исходит от его ладоней. Не прошло и секунды, как в руках чародея появилась маленькая снежинка. — Так… да, нет, да, нет, да… — и почему она вышла пятиконечная? — Ладно, хуже не станет. Ледяной быстро добрался до застрявшего судна и начал карабкаться на борт. В другой ситуации, он пробил бы поверхность когтями, но дыры в корабле – не лучшая затея. Так что забираться пришлось долго и упорно, слегка замораживая железные пластины. На борту было много людей в тёплых одеждах, что носились по палубе. Какая-то группа виднелась за стёклами капитанского мостика, наверное, пытаются связаться с другими. — Простите за вторжение! — добродушными тоном поприветствовал людей Север, оторвавшись от борта. — Могу предложить вам лапу, то есть… руку, руку помощи? Маг ждал, что его присутствие воспримут в штыки или, по крайней мере, с опаской, но люди глядели на него скорее с интересом. Некоторые — с плохо скрываемым шоком. И богоизбранному порой казалось, что это из-за его одежды. Пока моряки были укутаны в куртки, больше похожие на скафандры, тёплые шарфы и шапки, на молодом человеке был лёгенький белый свитер и штаны. — Можешь помочь? — к нему подошёл мужчина, наверное, капитан. — Могу-могу, только туда плыть не стоит. — волк улыбнулся мило и бесхитростно, указывая в сторону замёрзшей башни. — Всё равно застрянете. Но в обратном направлении выйти помогу. — Да, нам туда и не нужно, собственно. —пробурчал в ответ капитан. — Мы тут одного человека везли, да когда застряли, он с корабля и сошёл. Сказал, что пешком скорее дойдёт, и исчез. — Занятно, должно быть, он очень спешил. — за все время разговора маг не прекращал улыбаться, радуясь возможности немного размяться. Но теперь странный человек, что шёл на этом судне, закрался в его мысли. —Ну хорошо, держитесь крепче, сейчас пробьём вам путь обратно. — Пробьём? Чародей спрыгнул вниз и пошёл к корме корабля. Лёд в этом месте был частично разбит, но из-за влияния магии Авроры, нарастал куда быстрее. — Ну ладно… — Север приставил ладонь, подобно лезвию, к небольшой трещине, образовавшейся во льдах, и слегка надавил на неё. Чародей улыбнулся, заслышав треск. — Держитесь там! Маг помог им добраться до той границы, где льды уже не были такими крепкими. Говоря откровенно, волк был рад возможности испытать ограничители силы. — Выходит… запрещают около шестидесяти процентов. Досадно. Громкий гудок эхом разнесся над морем, и люди на судне махали мужчине рукой. Дрожащей и уже окаменевшей рукой, но прощались искренне. — Юрэй, я же не спросил, кого они сюда везли! И снова Бореалис хотел выть в голос. Что за рыбья память… Он ведь ещё помнит, как вернутся к замёрзшей башне, верно? Север только успел убедиться, что ледокол ушёл достаточно далеко, и встать на все четыре лапы, когда громкий птичий лепет донёсся до его ушей. — Hoi, Твит, что случилось? — ледяное создание село на спину белого волка и стало быстро верещать, активно махая крыльями. — Ха, Авроре нужно, чтобы я вернулся? Сейчас? Прямо сейчас? Да вы издеваетесь! По своей природе волки очень выносливы и могут спокойно переносить бег на дальние расстояния. Но то ли он беспокоился слишком сильно, то ли снег слишком глубокий, но к моменту, как Север добрался до замёрзшей башни, маг был полностью вымотан. Он скорее на импульсе поднялся по отвесной льдине и запрыгнул на балкон, добегая до лабиринта коридоров, чтобы найти фею. Хорошо хоть Твит не оставил мага одного: птица терпеливо ждала его у двери, кажется, ведущей в тронный зал, будто приглашая. Бореалис не успел отреагировать и буквально въехал в ледяные двери, едва успев оттолкнуть их вперёд. — Аврора, что… — телохранитель так и встал с открытым ртом, пытаясь отдышаться. Но только теперь он заметил человека, стоящего рядом с феей. Мужчина, высокий и худощавый, с лицом острым, будто его вырезали мечом. Незнакомец встречается взглядом с беловолосого, и ледяной точно видит раздражение в этих холодных глазах. Этот человек… магу очень не нравился, но сейчас он внушал недоверие ещё сильнее, чем раньше. — Север, что-то случилось? — в голосе феи проскакивают нотки усталости и даже злости. Но на её лице улыбка будто бы расслабленная, когда она глядит на телохранителя. Магу показалось или она ждала его? — Эм… — чародей выпрямляется и беспомощно смотрит на Твит, что так и сидит под самым потолком. Птица начинает кивать головой в сторону феи, как бы прося «подыграй ей». — Эм, да! Ледяные големы что-то разбушевались, не взглянешь? — Конечно. — спокойно отвечает девушка, незаметно кивая. Она обращается к мужчине. — У меня дела. Давай договорим позже. Фея весьма охотно покидает тронный зал, уводя Севера за собой. Маг ещё недолго осматривает человека, борясь с желанием оскалить клыки. Ледяные двери закрываются сами, оставляя гостя в полном одиночестве, пока девушка продолжает вести телохранителя по коридорам. Он послушно следует за ней, пока не задавая вопросов, Бореалис все еще тяжело дышал после такой пробежки и нервотрепки. Наконец, они остановились в одной из комнат, подальше от тронного зала. Девушка махнула рукой, и дверь закрылась с тихим скрежетом. Только Твит успел залететь в последний момент, тут же сев на плечо Авроры. Девушка нежно гладит фамильяра по голове, и, кажется, на мгновение забывает о своём телохранителе. — Прости, что заставила переживать. — говорит девушка после некоторого молчания. — И спасибо, что вернулся так быстро. Север смотрит на фею долго, очень долго, можно было видеть, ка двигаться его шестеренки в его голове. Но он, в итоге, сдаётся: с глубоким вздохом садится прямо на ледяной пол, запрокидывая голову назад. — Юрэй, объясни что случилось… Твит меня до смерти напугал! — на мгновение в глазах Авроры появляется чувство вины, но исчезает оно довольно быстро, чтобы волк решил, что ему померещилось. — И этот человек… твой отец. — Как ты узнал? — выражение полнейшего шока застыло на женском лице, и Север рефлекторно прикусил язык. — Ну… — начал он, приглаживая волосы. — У родителей и детей есть определённое сходство в запахе… ну он же точно не твоя матушка! — Определённо. — отвечает девушка слишком уж спокойным и довольным, по мнению мага, голосом. У него чуть сердце в пятки не ушло, пока он сюда бежал, а она такая расслабленная! — Отец сказал, что хочет поговорить со мной. А я была не в восторге от этой затеи, но отказаться не могла. — Так… — мужчина выгибает бровь, пока не улавливая ход мыслей Авроры. — Мне нужен был повод, чтобы уйти от беседы, и… — Этим поводом стал я? — в голове наконец щёлкает. — Да, я воспользовалась твоим присутствием. Прости… за это. — девушка смотрит на мага виновато, но в тоже время с неясной благодарностью. Север продолжает сидеть на месте, почесывая голову, и прокручивает в голове произошедшее, сплетая все нитки воедино. — А отправила ты меня тоже специально? — фея только кивает в ответ, ожидая реакции волка. — Зачем? Могла бы просто попросить зайти в нужный момент. — Это должно было быть убедительно, что тебя, правда, беспокоит что-то серьезное. Боюсь, ты не смог бы сыграть достойно. — Бореалис готов был возразить, но решил промолчать. — Но я не ожидала, что ты уйдёшь так далеко. Вернулся ты быстро. — Так… ты говоришь, что ничего не случилось? — выжидающе спрашивает маг, скрестив руки на груди. — Кроме приезда отца… ничего. — Слава богине… — Север спиной падает на ледяной пол. Волосы, окончательно разлохматившиеся после бега, расстелились у его головы. Маг раскинул руки и громко выдохнул, краем глаза заметив удивление на лице девушки. Мужчина буквально заскулил в голос. — Я уже испугался за тебя! — Ты не сердишься? — Во имя Энью, да пользуйся мной, как хочешь… лишь бы была в безопасности. — бурчит чародей обиженно, чем вызывает тихий смех феи. — Поосторожнее со словами. — фея ждёт, пока Север поднимается на ноги, и кладёт руку ему на плечо. — Спасибо. — Ги-хи! Брось, но в следующий раз… чуть больше веры в мои актерские способности! — Аврора только качает головой. — И долго мы будем здесь? Или ты ждёшь, что твой отец уйдёт сам? — Скорее ты уберешься отсюда. — дверь распахивается с громким треском. Даже лёд не выдержал такого давления, разбившись на маленькие осколки. Мужчина поднял руку, запустив в сторону мага искрящийся шар. Север отреагировал скорее инстинктивно, закрыв девушку собой, в мгновение ока он создал ледяной снаряд. Заклинания расселялись, встретившись в воздухе. — А я уж надеялся, что ошибаюсь… — вздыхает недовольно отец Авроры и начинает потирать виски. — Какая нелепость. — Как это понимать?! — волк чувствует всю злость девушки и быстро отходит в сторону, дабы не оказаться меж двух огней. — Решил разрушить мой замок? Если бы Север не… — Так, значит, мне не послышалось… — усмехается мужчина каким-то дьявольским, издевательским тоном, прожигая взглядом мага. — Наглый взгляд, белые волосы, голубые глаза… и, как мы выяснили, магия льда. Уникальное сочетание, не находишь, Аврора? — К чему ты клонишь? — девушка переводит взгляд на своего телохранителя, и беспокойство отражается в его глазах. — Неудивительно, что ты не помнишь… — качает головой брюнет. — А ведь в детстве ты постоянно таскалась с ним. Верно я говорю, сын бродяги? Север стоит на месте, с силой сжимая кулаки. Взгляд необычайно холодный направлен на отца Авроры. Но не проходит и секунды прежде, чем ледяной волк лучезарно улыбается. — Мне всё же не по душе, когда вы так называете моего didgi, мистер Эмери. — маг отказывается смотреть на фею, точно чувствуя тревогу, что появляется в её душе. Он пока не готов видеть её такой, поэтому глядит неотрывно на ухмыляющегося мужчину. — Жалкий мальчишка набрался наглости. Даже не поприветствовал старшего, как полагается. Дурная кровь в тебе, Бореалис! — последнюю фразу Эмери говорит сквозь плотно сжатые зубы и переводит взгляд на дочь. — И снова ты таскаешься с этим щенком? Север открывает рот, чтобы возразить, но фея останавливает его легким жестом руки. Девушка недолго смотрит на своего телохранителя, вглядывается в его глаза, будто заново запоминая черты его лица. И во взгляде её появляется какой-то живой блеск, что вызывает у мага улыбку. Но выражение её лица резко меняется, стоит волшебнице повернуться к отцу. — Бореалис… ты сказал, что они погибли. — холодно отчеканивает Аврора. — Во время переезда. Эмери едва заметно напрягается: слова дочери явно застали его врасплох. Но по его виду можно точно сказать, что он не собирается ничего отрицать. — И я бы хотел, чтобы это было правдой. — он говорит об этом так спокойно. — Если бы не безрассудность его родителей, то Кристалл… — Не впутывай сюда маму. — в голосе феи всё меньше эмоций, будто она постепенно превращается в лёд. Но Северу кажется, будто в её глазах мелькают блестящие слёзы. Волшебница только вздыхает и понуро опускает голову, разворачиваясь на каблуках. — Я устала. Можешь проводить моего отца? Волк только кивает в ответ, наблюдая за удаляющейся фигурой девушки, и успевает перехватить Эмери, что попытался последовать за ней. Мужчина с остервенением пытается вырвать руку из крепкой хватки чародея, но это не так просто. — Наглый мальчишка, отпусти меня немедленно! — Разве неясно, что ваша дочь не желает разговаривать? Выберите другое время для беседы… никогда, например. — Север продолжает улыбаться, вызывая только больший гнев у собеседника. — Я всегда говорил, что от бродяги может быть только щенок. Ты доволен собой? — Буду, как только вы уйдёте. — звонко смеётся волк, кивая в сторону выхода. — Господа на ледоколе уже заждались вас. — А если я не собираюсь уходить? — Я сломаю вашу руку. — Эмери смотрит с вызовом, только раззадоривая волка. Беловолосый чуть сильнее сжимает руку мужчины, слыша знакомый хруст, и наблюдает, как болезненная гримаса появляется на его лице. Но чародей бережёт силу, ему нельзя сильно вредить месивам жителям. Ледяной маг ослабляет хватку и позволяет брюнету вырвать руку. — Я достаточно убедителен? — А щенок заматерел, да? — Эмери держится за раненое запястье, даже двигать им было больно. Ещё немного, и волк сломал бы его. — Тц, как скажешь… но передай Авроре, что больше шансов она не получит. Север следит внимательно, ждёт, когда брюнет исчезнет из замёрзшей башни и подальше от заснеженных степей. Лишь убедившись в этом, чародей идёт к Авроре. Волк не удивляется, когда находит её, стоящей на балконе. Он подходит к ней медленно, стараясь не тревожить, и заглядывает в голубые глаза. — Ты знал? — спрашивает девушка, не поднимая головы. Она играет со снежинкой в своих ладонях, но Бореалис видит в этом движении попытку отвлечься. — О том, что ты это ты? Наверное, думал об этом, но… убедился только, когда увидел тебя. — маг облокачивается на перила рядом с феей, искренне радуясь, что она не отодвинулась. — Почему ничего не сказал? — Я думал: если она не узнает меня, то не буду бередить старые раны, к тому же… — ледяной замолкает, до конца не понимая, стоит ли говорить об этом. После встречи с её отцом и всей этой… — Договаривай. — голос феи требовательный, но она так и не смотрит на своего телохранителя. — Когда мы добрались до дома, я написал тебе… но ответа так и не получил. Через пару недель твой отец … — Дай угадаю, сказал, что я не хочу общаться с тобой? — Ну… да. — Похоже на него. — замечает Аврора с горькой усмешкой. Север не знает, стоит ли ему говорить сейчас. Попытаться сменить тему или как-то подбодрить девушку. Он готов хоть сейчас упасть в снег, как-то по-дурацки неловко кувыркнувшись в воздухе, или вспомнить историю забавную и интересную, чтобы рассмешить фею. Но даже он чувствует, что может всё только испортить. — Ты хочешь спросить ещё что-нибудь? — почему это звучит так нелепо? — Я расскажу всё, что ты захочешь. — Хочу, но не сейчас. Я слишком устала. — сейчас чародей слышит даже по её голосу, что это не просто отговорка. Девушка, правда, вымотана этими разговорами. Но Бореалис был совершенно обезоружен действиями Авроры. С тяжёлым вздохом фея положила голову ему на плечо и прикрыла глаза, тёплая улыбка появилась на её лице. Маг дал ей время, чтобы успокоиться, подумать о случившемся. Он не сдвинулся с места, даже когда волшебница коснулась его руки. И когда она говорила, её голос был таким умиротворенным. — Знаешь, когда ты заговорил словами из детства, я подумала, что схожу с ума. — легкий смех девушкиразносится тёплом в груди волка. — Прости, принцесса… я не знал, что… — Тихо. — голос феи едва отличим от шёпота, когда она сильнее сжимает ладонь Севера. — Скажи мне только, что ты не изменился. Воспоминания о тебе… слишком мне дороги, чтобы через столько лет узнать, что... — в её тоне сейчас столько мольбы, что магу становится не по себе. — Не хочу рушить детскую сказку. — Ну что ты… — по-доброму смеётся Бореалис. — Я всё тот же несносный ребёнок, любого спроси. — Хорошо… Фее стало так спокойно. И даже сотни вопросов, которыми она хотела завалить своего телохранителя, перестали её волновать. Она не чувствовала обиды или злости на ледяного мага, хоть разум и говорил ей, что винить чародея не в чем. Столько она думала, что лишилась лучшего друга… что быть сейчас с ним рядом было достаточно, чтобы в душе наступило абсолютное умиротворение. Север даже не вздрагивает от прикосновений феи: в отличие от многих, он не считает её ладони холодными, а касания неприятными. Беловолосый только стягивает громоздкий капюшон и начинает гладить волнистые волосы девушки. — Скажи, а твой голос сильно поломался? — С тех пор, как мне было семь? Даже не знаю, принцесса. — ухмыляется Бореалис, чем заслуживает слабый удар локтем. — Но другие не жалуются, что от моего голоса им выть хочется. — Тогда… можешь спеть мне что-нибудь? Голова феи покоится на коленях мага, пока тот продолжает играть с волосами девушки. Несмотря на все уговоры, Аврора отказалась лежать на подушках. Поэтому Север смирно сидел на краю кровати, укрывая девушку покрывалом. Хоть этому она не сопротивлялась. — Как пожелаешь, принцесса.