Гарри
— Мистер Поттер, задержитесь на несколько минут! — я не успел собрать вещи, как меня окликнула профессор Макгонагалл. Женщина была привычно строга, но в глубине её глаз светился огонек заботы и любви к своим ученикам. — Да, профессор. — Скоро Хэллоуин, и ваша обязанность, как префекта школы, оказать всяческое содействие при подготовке к празднованию. В замок прибудут члены попечительского совета. «Которые будут искать у директора соринку в глазу» не было озвучено, но я и так это понял. И хоть Дамблдор не был идеальным человеком, но проблем приносить ему не хотелось. Кивнув и попрощавшись с профессором, я вышел из кабинета. Рон ждал меня, облокотившись о стену и насвистывая лёгкий мотивчик от скуки. — Что хотела Маккошка? — Профессор Макгонагалл, — недовольно поправила возникшая словно из воздуха Грейнджер. Рон от неожиданности едва не потерял равновесие. — И ты здесь? Не знал, что ты умеешь так подкрадываться. Девушка закатила глаза и остановила вопросительный взгляд на мне. — Нужно помочь профессорам с организацией Хэллоуина, только и всего. У меня есть пара идей, но нужно обсудить это с профессором Флитвиком. И даже не пытайтесь что-то выяснить! Пусть это будет сюрпризом. Хэллоуин наступил так внезапно, что я еле успел закончить приготовления. Как итог — в знаменательный день я был похож на человека, по которому пробежалось стадо кентавров. Причём несколько раз. Усталый и невыспавшийся, я пришёл на завтрак пугать однокурсников своим видом. Грейнджер, не глядя, подвинула мне чашечку горячего кофе. — А мне ты кофе не дала, — с ноткой обиды протянул Рон. — В отличие от Гарри, ты высыпаешься и вполне способен попросить кофе у домовиков сам. — Зануда. — Болван, — Гермиона отвернулась от насупившегося рыжего. — Ты всё успел подготовить? — Да, — я широко зевнул и сделал глоток кофе. Горячий напиток приятно согрел горло. — Будет круто, поверь на слово. Над столами уже сейчас витали улыбчивые тыквы, но, по сравнению с тем, что мы подготовили с профессором Флитвиком — это детский лепет. Когда я делился с ним своими планами, полугоблин чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. Да и Дамблдор, с которым позже поделились планами, усмехался в бороду и потирал ладоши. Разве что Макгонагалл называла это ребячеством, пряча смешинки в глазах. Теперь же оставалось ждать вечера. — Гарри, ты же мне лучший друг, расскажи что будет, — канючил Рон вот уже пятнадцать минут. — Сейчас придём в главный зал и всё узнаешь, — с легкой улыбкой заявил я. К вечеру голова перестала болеть и настроение немного улучшилось, отчего я пребывал более чем в хорошем расположение духа. — Ты убиваешь меня! Рон нахмурился и засунул руки в карманы мантии, шагая в гневном молчании. Вокруг шли такие же пребывающие в неведении студенты. Они весело переговаривались, строя различные, временами, совсем уж абсурдные теории. Вплотную приблизившись к дверям, я схватил Рона за руку и, не обращая внимания на его удивленный взгляд, шагнул в зал. Многие застыли у дверей, раскрыв рты. Зал был увеличен магией и стилизирован под заброшенный замок, словно вышедший из ужастиков про вампиров. По полу стелился зловещий туман, невольно напоминая тот самый из моих кошмаров. Мда, в теории, он не был таким жутким. Под потолком носились огромные светящиеся тыквы, периодически разражающиеся дьявольским хохотом и подвываниями. На потолке, вместо обычных звёзд, сияла полная луна и сновали летучие мыши. Но главное изменение было вовсе не в зале. Гвоздем программы стали сами студенты. Дамблдор и Флитвик не зря больше часа колдовали над дверями. — Что это? Никого не узнать! — восхищенно вскрикнула какая-то девушка в маске ундины и серебристом, словно чешуйчатом, платье. Остальные студенты также изменились до неузнаваемости. Для этого я и схватил Рона за руку чтобы не потерять в толпе. — Так это и был сюрприз? Круто, — протянул сбоку друг. Его заклинание обрядило в костюм видимо грифона. В рыжих волосах торчали орлинные перья, маска с клювом закрывала лицо, а мантия приобрела песочный оттеннок. Самым забавным оказался львинный хвост. — А ты какая-то птица? Я оглядел сам себя насколько это было возможно. На мне была серая рубашка и мантия с таким же серыми перьями. — Кажется, я авгур, — Рон подавился воздухом и закашлялся. — Надеюсь ты не суеверен, дружище? — Авгур — это вечно усталая потрепанная птица, предвещающая смерть. — Не смерть, а дождь. Просто кричит не очень красиво. — Зная твои вокальные способности, — Рон ухмыльнулся, — тебе подходит идеально. Эй, больно! — от тычка в бок рыжий не увернулся и зашипел, потирая место удара. — Сволочь ты, Гарри. Пойду поищу стол с едой, может, еще кого найду. И кто из нас ещё сволочь? Друга на еду променял. Преподавателей не было видно, хотя лиловый пикси в разноцветных остроносых туфлях до боли напоминает главного поедателя лимонных долек всея Хогвартса. А женщина в костюме книзла, скорее всего, профессор Макгонагалл. Личности остальных присутствующих оставались загадкой. Одна из затемненных частей зала резко осветилось, являя взглядам какую-то музыкальную группу. Студенты закричали от радости. Заиграла музыка. Многие тут же ушли танцевать. А я остался стоять у стены, прислонившись к покоцанной для вида колонне. — Довольно весёлый праздник а вы скучаете в одиночестве, — неожиданно раздалось сбоку. Обернувшись я столкнулся с устрашающей высокой фигурой в чёрном. Лицо неизвестного закрывала птичья маска с длинным клювом. Чёрный плащ закрывал всю фигуру незнакомца. Какой интересный выбор костюма… даже не думал, что профессора добавили вариант чумного доктора, но, стоит признать, выглядит эффектно. Жутко, но эффектно. Интересно, кто это. — Я слишком устал для танцев. — Тяжёлая неделя? — участливо уточнил незнакомый, стоящий слишком уж близко. Я отодвинулся. — Ну да, гранит науки грызть не просто. Осмелюсь предположить, что вы не ученик. — Возможно, — не стал отрицать, но и не согласился незнакомец. Поправив устрашающую маску, он облокотился о стену. Пока он выглядел расслабленно, я решил выяснить, кто же он такой. — Интересный костюм, — бросил я, словно и не заинтересованый собеседником, но тот искоса стрельнул взглядом, приподняв уголки губ в еле сдерживаемой улыбке. Вот же мерзкий тип! Уже раздражает. — Чумной доктор, если я не ошибаюсь? — не оставлял я попыток разговорить эту недоворону. — Не ошибаетесь. Вот ведь совпадение: вы — вестник смерти и я тоже, но оба таковыми считаемся крайне незаслуженно. — С тем, что авгуров обвиняют незаслуженно, я согласен, но чумные доктора… они больше убивали, чем лечили. — У них не было возможностей современной медицины, но они всё же остановили распространение чумы, разве нет? — Сложный вопрос, — я замялся. Разговор ушёл куда-то совсем не туда. — Это было очень давно, и трудно сказать, кто в чём помог. Нельзя отрицать только огромную смертность. — Да, но человечество всё же выжило, и в этом есть заслуга чумных докторов. — Только если предположить, что они кого-то вылечили. А они занимались не этим. Они не лечили, а уничтожали заразу вместе с её носителями, не обращая внимания на жертвы. — Жизнь часто ставит людей в ситуации, когда жертвы неизбежны, и в наших руках — эти жертвы преуменьшить или прекратить, но не предотвратить. — То есть, в вашем понимании, если человек убивает, но предотвращает тем самым большие жертвы, то он является чуть ли не героем? — А в вашем понимании героем является человек, знающий, что может предотвратить многочисленные жертвы, совершив лишь одно убийство, но не делающий этого, свято блюдя свои моральные принципы? Но в таком случае он становится убийцей уже не одного человека, а многих. Не слишком гуманно. — Вы уходите в крайности! — разговор становился всё более интересным. Я даже позабыл чувство усталости и желание узнать личность собеседника. Да и о былом раздражении тоже позабыл. — Наша жизнь одна сплошная крайность. Мы либо живы, либо мертвы, либо счастливы, либо несчастны, либо согласны, либо нет. Вы видите хотя бы в одном варианте компромисс? — Об этом можно спорить вечно, и так и не прийти к… компромиссу. — А вы куда-то торопитесь? — Нет. Я всё ещё надеюсь понять кто вы. — Так вот чего вы добиваетесь, — кивнул ворон. — Я бы с радостью с вами познакомился, но правила маскарада строго запрещают. И кажется нам придется прервать разговор — дела зовут. Но обещаю утолить ваше любопытство в конце вечера. Незнакомец слегка склонил голову и ушёл, скрываясь в разношерстной толпе. Какой однако интересный человек. Надеюсь, в конце праздника он действительно представится.Гермиона
. В отличие от большинства учеников, я радостного предвкушения праздника не чувствовала. Занятия с Беллатрисой шли своим чередом и не были такими мучительными, как самое первое. Профессор давала задания, проверяла их выполнение и закапывалась в ворохе пергаментов и бумаг из Министерства, что доставляли совы по десять раз на день. В эти моменты я могла спокойно наблюдать за ней. Лучше от подобных гляделок мне не становилось. Поэтому к вечеру я пребывала в задумчиво-меланхоличном настроении и даже не хотела идти. — В смысле не собираешься идти? — Джинни уставилась на меня расширившимися от удивления глазами. — Да что мне там делать? Лучше почитаю в комнате. — Не говори ерунды! Я не собираюсь веселиться внизу, пока ты киснешь с книгой! — Поверь, здесь мне будет намного интереснее. — Гарри обещал фееричный сюрприз, — Джинни не оставляла попыток вытащить меня из кровати. — И там будут красивые парни. Я подняла на подругу преувеличенно ехидный взгляд. Будто какие-то гипотетические парни убедят меня пойти. — Ну пожалуйста, — Джинни прибегла к последнему способу. — Ради меня! — девушка состроила самое умоляющее выражение лица. — Шантажистка, — выдохнула я под торжествующим взглядом рыжей подруги. У дверей в большой зал толпилось множество людей. Все они быстро заходили в зал и, словно, затихали. Возможно, на двери поставили заглушающие чары. Зачем правда пока непонятно. Шагнув в зал, я не сразу заметила изменений, но восхищенные возгласы учеников расставили все по местам. Все присутствующие в зале изменили свой облик, превращая обычный праздничный ужин в бал-маскарад. Даже я сама, к своему легкому неудовольствию, изменилась. На мне оказалось длинное белоснежное платье и волосы резко побелели, покрываясь даже каким-то блестящим серебром. Похоже, я изображаю единорога, интересно. Я обернулась и подошла к дверям. Даже не приглядываясь, была видна вязь мощных чар, подкрепленная руническими цепочками. Кажется, я нашла себе занятие на весь вечер — буду дверь разглядывать. Я увлеченно рассматривала неизвестный мне символ и искала, где бы его зарисовать, чтобы позже найти информацию о нём в библиотеке, как меня ощутимо толкнули. — Какой идиот стоит у дверей?! — воскликнул серебристый лис кицуне с девятью хвостами, колышущимися за спиной. — Самокритично. У дверей сейчас именно ты стоишь, Малфой. — Маска скрывала лицо лиса, но я уверена, глаза блондина смешно расширились. — Как ты узнала? — Привычка оскорблять с порога во всём в Хогвартсе наблюдается только у одного человека. Таким образом я предположила, что неизвестный грубиян является Драко Малфоем. — Грейнджер, это ты что ли? Кстати, тебя легко узнать по привычке занудствовать без причины. Я до последнего надеялся, что тебя сюда не пустят. Ну и общество, — проворчал Малфой под нос и ушёл дальше. Вот ведь высокомерный идиот. К изучению рун мне вернуться было не суждено. Стоило мне сосредоточиться на них, как меня снова оттолкнули. На этот раз женщина в костюме ламии, женщины-змеи. Лицо закрывала маска с жёлтыми глазами и вязью зелёных чешуек. Фигуру обтягивало узкое зелёное платье с серебристыми вкраплениями стилизованными под змеиную чешую. По полу растекался подол платья изображающий хвост. Я бы подумала, что это Беллатриса, ведь кому, как не ей, идеально подошел бы такой образ, если бы не светлые волосы и другая манера поведения. Возможно, это кто-то из попечительского совета? — Простите, — я предусмотрительно отступила на шаг. — Я немного увлеклась изучением чар на дверях. Очень интересное колдовство, но некоторые руны мне неизвестны. — Похвальная заинтересованность, — мягко проронила женщина. — Все ученики предпочитают развлекаться, а вы изучаете чары. — Меня это развлекает намного больше бессмысленных танцев. — Восхитительно! — женщина хлопнула в ладоши. — За ваше рвение я раскрою вам небольшой секрет. Сегодня здесь собрались очень разные люди и куда больше, чем планировалось изначально. И небольшой совет: держитесь подальше от дамы в розовом. Сказав это, женщина быстро скрылась в толпе постоянно оглядываясь по сторонам. И, если меня не обманывает зрение, в её руках была небольшая колдокамера. Какая странная особа. Не успела я обернуться, как в меня снова врезались. Что за день такой! — Простите я сегодня притягиваю неприятности, — пробурчала я под нос, не поднимая головы. — Стало быть я неприятность? Или моя спутница? С последним я могу согласиться. — Как вы смеете, мисс… — Без имен! — вскинула руку в предупреждающем жесте женщина в костюме, судя по всему, дракона. Длинное платье в пол чёрного цвета, перчатки с когтистыми пальцами и резной алый гребень в тёмных волосах. Лицо закрывала маска с добавлением туманной дымки. Рядом с ней полыхая возмущением стояла… дама в розовом. На ней был офисный костюм, но ярко розового цвета. На голове подергивались такие же розовые ушки, а позади дёргался кошачий хвост. Ну и, конечно же, присутствовала маска на лице, такая же тошнотворно розовая, как и весь остальной наряд. — Соблюдайте правила маскарада. — Бездарное времяпрепровождение. К счастью, при новом директоре подобные мероприятия канут в лету. — Уж не намекаете ли вы на себя, уважаемая? — последнее было произнесено таким издевательским тоном, что дама в розовом оскорблённо нахохлилась. — Министерство не поддерживает Дамблдора, и вопрос его отставки можно считать решённым. — Возможно министр и Дамблдор находятся не в самых лучших отношениях и во многом не сходятся, — женщина-дракон вплотную приблизилась к собеседнице, чем заставила ту опасливо сжаться. — Но в одном они солидарны: вы на роль директора школы абсолютно не подходите. — Посмотрим, как вы заговорите через несколько часов! — женщина развернулась на каблуках и, полыхая недовольством, убралась прочь. — Даже дышать стало легче, — выдохнула женщина в костюме дракона. Своим поведением она напомнила мне Беллатрису и разбудила невыносимое желание побиться головой об стену. Словно какая-то прогрессирующая болезнь, пожирающая изнутри, обгладывающая кости с садистским удовольствием, оставляющая лишь ни на что не способный скелет болезненных чувств. Глухо выдохнув, я бросила взгляд из-под ресниц на свою невольную собеседницу. Действительно, похожа на Беллатрису. Возможно, это очень дурная идея, к тому же на грани моральных принципов, но, как известно, клин клином вышибают. — Зачем же вы общаетесь с человеком, от которого вас воротит? — Дорогая моя, — меня немного покоробило столь фривольное обращение, но, возможно, оно даже к лучшему. — Жизнь часто ставит нас в ситуации, где приходится тесно взаимодействовать с людьми вызывающими исключительно отвращение. — Но не значит ли это, что жизнь пора менять? — женщина звучно усмехнулась. — Сразу видно, что вы очень молоды. Такой максималистичный идеализм живёт в людях до определённого времени. — Я уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за слова и иметь своё мнение! — в мгновение ока вспыхнула я. Подобное высокомерие, основаное лишь на превосходящем возрасте, всегда поджигало меня, сродни спичкам. — Не злитесь, юная леди, — женщина махнула рукой в сторону столика с пуншем. — Вам просто необходимо охладиться. Я не пыталась вас задеть или оскорбить. Всего лишь невинная шутка. Небрежные извинения не особо успокоили, лишь притупили раздражение. Место рядом со столиком пустовало отчасти из-за того, что он был упрятан в дальнем углу. Мы оказались наедине, что, с одной стороны, было хорошо для исполнения моего сумасбродного пожелания, но, с другой, лишь добавляло смущения. Сделав слишком большой глоток пунша, я подавилась, и волшебница любезно похлопала меня по спине, а неловкость вышла на новый уровень. — Не советую так налегать на пунш. Он, конечно, очень слабый, но с вашим юным организмом, да еще и натощак, он может сыграть коварную шутку. — А кто вы тут, собственно, чтобы сыпать советами и нравоучениями? Абсолютно незнакомый человек. Или вы желаете более близкого общения? Я вплотную подошла к волшебнице и, вздернув подбородок, сверлила выжидающим взглядом бархат маски. Руки зачесались сдёрнуть мешающую ткань и рассеять дымку. Хотелось хоть раз проявить решительность, вместо того, чтобы покорно плыть по течению, позволяя другим руководить собой. Надоело! Почему вечно я подчиняюсь, смущаюсь и переживаю о происходящем?! Пусть хоть раз кто-то почувствует себя на моём месте. И раз уж я не могу заставить ответить за всё Беллатрису, то хоть так… удовлетворю свою жажду справедливости. — Милая, кажется вы не понимаете, что творите, — медленно, почти по слогам произнесла женщина мигом потяжелевшим голосом. Но меня куда больше слов волновали её действия. Она отступила. Всего лишь на шаг, но каким же восторгом он отозвался в захмелевшем сознании! И опьянил меня совсем не пунш, а чувство власти и собственной силы. — Напротив, прекрасно понимаю, — сделав еще один шаг, мы оказались в небольшой нише у стены, невидимой никому из присутствующих в зале. — Но маскарад даёт прекрасную возможность без последствий следовать сиюминутным прихотям. Не раздумывая, я обхватила предплечья волшебницы ладонями, чувствуя кожей нежный бархат, и, приподнявшись на носочках, прижалась к её губам. Тёплые и мягкие, они ещё хранили вкус пунша, добавляя пряности прикосновению. Совсем невинное касание губ начало перерастать в нечто большее, как только волшебница обхватила нижнюю губу своей, проводя по ней языком, словно пробуя, насколько многое ей позволено. Получив, вместо ответа, тихий стон, волшебница мягкого обвела ладонями мою грудь и, кончиками пальцев проведя по ребрам, остановила ладони на талии. Мягко придерживая меня, она с невероятной нежностью гладила меня сквозь ткань платья. — Только до момента снятия масок, — хрипло выдохнула женщина, отрываясь от поцелуя. — Что? — Последствия будут отсутствовать только до момента снятия масок. — А теперь момент, которого многие ждали, — раздался в зале зычный голос Дамблдора. — Маскарад окончен, и пришло время сбросить свои обличья. Хотя, я думаю, многие и так догадались, кто есть кто. Лёгкое опьянение схлынуло, как будто его и не было. Я хотела сбежать в толпу, как ощутила цепкую хватку на запястьях. — Ну уж нет, милая. Ты раздраконила моё любопытство. Безуспешно пытаясь вырваться, я чувствовала, как с неотвратимостью гильотины с меня слетают заклинания. — Оу, Грейнджер? — нет, только не это. Я же не могу быть настолько невезучей?! — У меня были подозрения, но я до последнего их отметала. В тихом омуте, да? Прямо передо мной возвышалась моя личная кара небесная, сверкая ослепительной и чрезвычайно довольной улыбкой. И в данной ситуации я бы больше обрадовалась встрече с настоящим драконом, чем с его человеческой версией, — Беллатрисой Блэк.